Сто тысяч верст.
ЧАСТЬ 1.
ГЛАВА 16. Сказочная обстановка.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сто тысяч верст. ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 16. Сказочная обстановка. (старая орфография)

ГЛАВА 16. 

Сказочная обстановка.

Эта комната служила и арсеналом и уборной.

По стенам висело с дюжину пробочных фуфаек, на которые Нед-Ланд глядел с каким-то презрением.

- Ну, извините, я ни за какие коврижки не напялю на себя эту штуку, сказал он.

- Послушайте, странный вы человек, сказал я Неду; леса острова Креспо ведь подводные леса!

- Вот тебе, бабушка, и юрьев день, вскричал опечаленный китолов. Поминай, как звали свежую дичинку. Неужели вы, господин профессор, наденете эту штучку?

- Приходится надеть.

- Вольно вам! возразил Нед, качая головой. Что касается багрильщика, то он никогда не позволит себя рядить в эту фуфайку, разве уже силой туда впрячут!

- Вас не будут принуждать, почтеннейший Нед, сказал капитан Немо.

- А Консейль решится отважиться? спросил Нед.

- Я всюду следую за их милостью, отвечал Консейль.

На клич капитана явились два человека и помогли нам одеться в непромокаемую одежду. Эта одежда была сделана без швов, из каучука и устроена таким образом, что могла выдерживать порядочное давление. Одежда состояла из панталон и куртки. Панталоны оканчивались толстыми сапогами с тяжелыми металлическими подошвами. Рукава оканчивались мягкими перчатками, которые нисколько не мешали движению рук.

- Эти пробочные фуфайки, сказал я, не в пример удобней морских платьев, восхваляемых в XVIII веке.

- Красивы, нечего сказать, пробурчал Нед-Ланд.

Я, Консейль, капитан и его спутник скоро оделись в пробочное платье. Нам оставалось только заключить головы в металлические шары. Но прежде чем исполнить эту операцию, я попросил капитана показать назначаемое для меня ружье.

Мне предложили простое ружье, курок которого был большого размера с пустою внутренностью и сделан был из листового железа. Ящик для ядер, выдолбленный в толщине курка, заключал двадцать электрических пуль, которые посредством пружины сами вскакивали в дуло ружья. Как только ружье выстреливало, оно тотчас же снова само собой заряжалось.

- Капитан, сказал я, это ружье прекрасно приспособлено к охоте под водой; но скажите пожалуйста, как мы достигнем морского дна?

- Теперь Нырок

- Но как мы выйдем?

- А вот сами увидите в самом непродолжительном времени.

За тем капитан просунул голову в сферический колпак. Я и Консейль последовали его примеру.

- Счастливой охоты! крикнул Нед-Ланд не без иронии.

Верх нашей одежды оканчивался медным винтовым воротником, к которому привинчивалась металлическая каска; в трех её отверстиях были вставлены толстые стекла, позволявшия глядеть во все стороны, при каждом повороте головы внутри колпака.

Как только колпак был надет, аппарат Румкорфа, расположенный на моей спине, начал действовать и, к моему искреннему удовольствию, я мог свободно дышать.

Мы двинулись в маленькую, смежную с уборной, комнату.

Я услыхал как за нами захлопнулась дверь и нас объяла непроницаемая тьма.

Вторая дверь, прорубленная с боку Нырка, отворилась, и мы очутились в полусвете, а несколько минут спустя, наши ноги почувствовали морское дно.

Мы шли, с капитаном Немо в главе, по мелкому песку, и огромная песочная равнина, казалось, не имела границ.

Вскоре начали обрисовываться формы предметов; я различил первые великолепные очерки скал.

Меня удивляла и поражала невероятная сказочная обстановка.

Было десять часов утра; цветы, скалы, раковины, полипы переливались чудными, радужными цветами.

Наконец почва изменилась; песочная равнина сменилась липкими слоями, которые в Америке известны под именем oaze. Почва теперь состояла только из известковых или кремнистых раковин.

Потом прошли мы по лугам из водорослей, где растительность поражала своей красотой.

Эти мягкие луга могли соперничать с самыми прекрасными персидскими коврами.

Зелень находилась у нас и под ногами, и висела над нашими головами. В этой сказочной обстановке я заметил, что зеленые растения держались более к поверхности моря, красные средней грубины, а темные нижних слоев моря.

Нырок. Переливы цветов мало по малу исчезли.

Когда почва значительно понизилась, капитан Немо остановился и, дождавшись меня, указал пальцем на темную массу, рисовавшуюся в далеком разстоянии. - Это, должно быть, остров Креспо, подумал я.

И угадал.