| Автор: | Вовенарг Л. Д. |
| Категории: | Философская статья, Цитаты, афоризмы |
ПАРАДОКСЫ А ТАКЖЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ И МАКСИМЫ
КНИГА I
732
Наши знания почти всегда поверхностны.
733
Если человек пишет не потому, что думает, ему незачем думать, чтобы писать.
734
В мысли, с самого начала рассчитанной на обнародование, всегда есть оттенок фальши.
735
Ясный слог - знак честности философа.
736
Стройность изложения - это последний глянец, наводимый рукою мастера.
737
Стройность изложения помогает избежать длиннот и служит доказательством правильности мыслей.
738
Правильность изложения лучше всего подтверждается тем, что и в случаях запутанных в нем нет двусмысленности.
739
Великие философы - гении е области разума.
740
Чтобы убедиться в новизне мысли, достаточно облечь ее в самые простые слова.
741
Мыслей, совпадающих по сути, мало, близких - много.
742
Если человек с трезвым умом считает какую-нибудь мысль бесполезной, есть все основания думать, что она ошибочна.
743
Нас порою осыпают великими похвалами прежде, чем мы успеваем заслужить хотя бы умеренную похвалу.
744
Лучи денницы не так радуют душу, как впервые обращенные к нам взоры славы.
745
Добрая слава, приобретенная нечестным путем, быстро сменяется презрением.
746
Надежда - самое полезное или самое губительное из всех жизненных благ.
747
Превратность судьбы повинна во многих дурных поступках и безрассудствах.
748
Мужество - светоч в превратной судьбе. Верно ли это?
749
750
Горе-философы, превозносящие заблуждение, тем самым невольно воздают хвалу истине.
751
Бесстыдно дерзок человек, который пытается всех уверить, будто у него так мало иллюзий, что он уже не может быть счастлив.
752
Кто искренне жаждет иллюзий, тот с избытком получает желаемое.
753
У политических сообществ с ходом времени неизбежно появляются те же слабости, которые присущи разным возрастам человеческой жизни. Кто убережет старость от недугов? Смерть и только смерть.
754
Мудрость - тиран слабодушных.
755
Благосклонность взгляда красит лицо венценосца.
756
Своенравие потакает и всем порокам, и всем добродетелям.
757
Мирная жизнь осчастливливает народы и расслабляет людей.
758
Первый вздох ребенка - это вздох по свободе.
759
Леность - знак дремоты ума.
760
Самые пылкие страсти рождает в людях как раз то, что всего им доступнее, например: карты, женщины и т. д.
761
Красота, завладевая нашими взорами, завладевает, надо думать, и всем прочим.
762
Даже подпав под власть красоты, люди все равно не понимают своей повелительницы.
763
Только женщинам простительны слабости, свойственные любви, ибо ей одной обязаны они своей властью.
764
Наша невоздержанность щедра на похвалы наслаждениям.
765
Постоянство - вот тщетная мечта любви.
766
Люди простые и добродетельные, даже предаваясь наслаждениям, сохраняют и тонкость чувств, и безукоризненную честность.
767
Если человек уже не нравится женщинам и знает это, он быстро излечивается от желания нравиться.
768
Даже первые вешние дни не так пленительны, как добродетели, расцветающие в сердце юноши.
769
770
Больше всего пользы приносит нам доброе имя, а доброе имя чаще всего даруют наши заслуги.
771
Слава - свидетельство добродетели.
772
Скаредность чаще оставляет людей в дураках, нежели расточительство.
773
Расточительство уничижает лишь тех, кто с его помощью не стал знаменит.
774
Если человек, обремененный долгами и бездетный, все же обеспечивает себе пожизненную ренту и благодаря этому ведет беспечальное существование, мы обзываем его глупцом, промотавшим свое добро.
775
Дураков всегда удивляет, что одаренный человек способен блюсти свой интерес.
776
Ни щедрость, ни любовь к изящной словесности еще никого не разорили, тем не менее рабы Фортуны твердо уверены, что добродетель слишком дорого им обойдется.
777
Кто равнодушен к древностям, тот считает старинную медаль бросовым товаром; точно так же тот, кто пренебрегает высокими заслугами, ни во что не ставит одаренных людей.
778
Великое преимущество таланта в том, что незаслуженная милость Фортуны, как правило, не идет на пользу.
779
Люди чаще всего пытаются добиться удачи с помощью талантов, которых лишены.
780
Лучше пренебречь своим званием, нежели талантом: было бы чистым безумием ценою богатства или славы хранить место в ряду посредственностей.
781
Любой порок причиняет только вред, если ему в спутники не дан ум.
782
Сколько я ни старался, мне так и не удалось изобрести способ добиться милостей Фортуны, ничем их не заслужив.
783
Чем меньше у человека желания оправдать заслугами чаемую удачу, тем больше ему приходится прикладывать стараний, чтобы добиться ее.
784
У завзятых остряков есть постоянное место в хорошем обществе - и всегда последнее.
785
Дураки употребляют умных людей с той же целью, с какой мужчины-недоростки носят высокие каблуки.
786
Об иных людях лучше промолчать, чем похвалить их по заслугам.
787
Пустое дело - пытаться угодить завистникам.
788
Презрение к человеческой натуре - одно из заблуждений человеческого разума.
789
790
Молодых людей понуждают так беречь свое состояние, словно заранее известно, что они доживут до глубокой старости.
791
По мере того как возраст умножает надобности нашего естества, он все больше сводит на нет наше воображение.
792
Кто только ни старается завладеть волей больного: священники, врачи, слуги, посторонние, друзья и т. д.; даже сиделка - и та считает себя вправе помыкать им.
793
Старым людям следует прихорашивать себя.
794
Скаредность возвещает приближение преклонных лет и поспешное бегство наслаждений.
795
Скаредность - последняя и самоуправнейшая из наших страстей.
796
Больше всего права притязать на важные должности имеют люди, одаренные талантами.
797
Самыми лучшими министрами были те люди, которые волею судьбы дальше всего стояли от министерств.
798
Планы нужно строить с умением, а состоит оно в способности предотвращать трудности на пути их воплощения в жизнь.
799
Многие дерзкие замыслы не удалось воплотить в жизнь из-за слишком робкого их исполнения.
800
Самый великий из замыслов это замысел сбить вокруг себя партию сторонников.
801
Люди готовы наобещать горы, чтобы избавиться от необходимости дать хотя бы крохи.
802
Корысть и лень сводят порою на нет даже искренние обещания тщеславия.
803
Не следует жить в вечном страхе, что вас одурачат.
804
Терпением можно порою добиться от людей того, что они не собирались отдавать: обстоятельства иной раз принуждают даже самых заядлых обманщиков исполнять лживые обещания.
805
Корыстный дар всегда в тягость.
806
Даже если б и было возможно давать, ничего при этом не теряя, все равно нашлись бы люди, к которым не подступиться.
807
Закоренелый нечестивец вопрошает Господа: «Зачем ты создал обездоленных?».
808
Как правило, скупцы мало на что притязают.
809
810
Насмешка - испытание для самолюбия.
811
Остроты - порождение веселья.
812
Изречения - это остроты философов.
813
Тугодумы всегда упрямы.
814
Наш язык совершеннее наших понятий.
815
И язык, и ум ограничены; истина неисчерпаема.
КНИГА II
816
Природа одарила людей самыми разнообразными талантами: одни рождены, чтобы создавать новое, другие - чтобы украшать; но труд позолотчика всегда пользуется большим вниманием, нежели труд зодчего.
817
Немного здравого смысла - и от глубокомыслия ничего не остается.
818
Отличительная черта лжеума - блистать за счет разума.
819
Чем умнее человек, тем больше он склонен к непонятному безрассудству.
820
Уму нужна постоянная деятельность: поэтому люди так много говорят и так мало думают.
821
Когда человек неспособен занять и развлечь себя, он берется занимать и развлекать других.
822
Мало сыщется таких ленивцев, которых не тяготило бы безделье: зайдите в любое кафе и вы увидите, сколько народу играет там в шашки.
823
Ленивцу всегда хочется что-нибудь делать.
824
Разум должен не управлять добродетелью, а дополнять ее.
825
Мы чересчур беспристрастно судим о жизни, когда нам приходится расставаться с ней.
826
Сократ знал меньше, чем Бейль: 58 на свете мало полезных знаний.
827
828
Наиболее полезны те советы, которым легко следовать.
829
Советовать - значит развивать в человеке такие побуждения, которых раньше у него не было.
830
Мы не доверяем даже умнейшим людям, когда они советуют, как вести себя, но не сомневаемся в непогрешимости собственных советов.
831
Дает ли возраст право управлять разумом?
832
Мы считаем себя вправе осчастливливать человека за его собственный счет и не желаем, чтобы он был счастлив сам по себе.
833
Если болезненный человек съест вишню, а назавтра сляжет с простудой, ему непременно скажут в утешение, что он сам во всем вино-ват.
834
На свете больше суровости, чем справедливости.
835
Щедрость бедняка именуется расточительством.
836
Следует прощать нам по крайней мере такие проступки, в каких виноваты не мы, а несчастные обстоятельства.
837
Подчас мы менее несправедливы к своим врагам, чем к своим близким.
838
Ненависть слабых менее опасна, нежели их дружба.
839
В дружбе, браке, любви, словом, в любых человеческих отношениях мы хотим всегда быть в выигрыше, а поскольку отношения между друзьями, любовниками, братьями, родственниками и т. д. особенно тесны и многообразны, не следует удивляться, что в них ждет нас больше всего неблагодарности и несправедливости.
840
Ненависть столь же непостоянна, сколь и дружба.
841
В сострадании меньше нежности, чем в любви.
842
Тверже всего мы знаем то, чего не заучиваем.
843
Мы любим, когда за неимением оригинальных мыслей нам излагают такие, которые кажутся оригинальными.
844
Разум обостряет изначальную простоту чувства, чтобы хвалиться этой простотой как своей заслугой.
845
Мы перелицовываем свои мысли, как выношенную одежду, и снова пускаем в ход.
846
847
Философов читают не очень охотно и вот почему: они слишком мало говорят о том, что нам знакомо.
848
Честность в спорах порождена ленью и боязнью выставить себя в смешном свете.
849
Пренебрегать высокими должностями весьма похвально, но еще, пожалуй, похвальней хорошо их отправлять.
850
Мечты о великом обманчивы, зато они раз* влекают нас.
851
Любой сочинитель куплетов мнит себя выше Боссюэ - тот ведь всего лишь прозаик. Уж так заведено от природы, что никто не мыслит менее здраво, нежели несостоявшийся гений.
852
Для виршеплета нет достойного судьи его писаниям: если человек не сочиняет стихов, он ничего в них не смыслит; если сочиняет - он соперник.
853
Кто плохо владеет языком людей, тот воображает, будто изъясняется на языке богов. Он - словно дрянной актер, который не умеет декламировать так же естественно, как другие говорят.
854
Дурная поэзия отличается тем, что она длиннее прозы; хорошая - тем, что короче.
855
Нет человека, который, прочитав прозаическое произведение, не подумал бы: «Постараюсь - напишу и получше». А я посоветовал бы многим: «Придите сперва хоть к одной мысли, достойной лечь на бумагу».
856
Не все, что мораль объявляет недостатком, является таковым.
857
Мы подмечаем в людях много пороков, но признаем мало добродетелей.
858
Человеческий разум ограничен даже в заблуждениях, а ведь считается, что его удел - заблуждаться.
859
Нередко одна-единственная злополучная страсть держит в плену все остальные; разум тоже влачит ее оковы и не в силах разорвать их.
860
Бывают слабости, неотъемлемые, если можно так выразиться, от нашей природы.
861
Кто любит жизнь, тот боится смерти.
862
Слава и глупость прячут от нас смерть, но отнюдь не побеждают ее.
863
Предел отваги - твердость даже перед лицом неизбежной смерти.
864
Благородство - памятник в честь добродетели, нетленный, как слава.
865
Когда мы стараемся сосредоточить мысли, они разбегаются; когда хотим прогнать - осаждают нас и целую ночь не дают нам сомкнуть глаза.
866
867
Бывают ветреные души, в которых поочередно царят различные страсти, равно как и живые, но неустойчивые умы, которые поочередно дают себя увлечь различным мнениям и разрываются между ними, так и не решаясь выбрать какое-нибудь одно.
868
Герои Корнеля щеголяют блестящими фразами и величаво рассуждают о самих себе, и эта их высокопарность сходит за добродетель у тех, в чьем сердце нет мерила, помогающего отличать высоту души от бахвальства.
869
Ум не помогает нам постичь, что такое добродетель.
870
Нет человека, у которого хватило бы ума никогда никому не прискучить.
871
Самый увлекательный разговор - и тот утомляет слух человека, поглощенного страстью.
872
Иногда страсть отделяет нас от общества, возвращая нам весь наш разум, столь ненужный в свете, что и мы сами становимся ненужными для жаждущих развлечься.
873
В свете полно людей, чья репутация или состояние внушают уважение к ним, но стоит познакомиться с ними поближе, как любопытство наше разом сменяется презрением. Вот так же за одну минуту исцеляешься подчас от любви к женщине, которой пылко домогался.
874
Обладать умом, - и только, - отнюдь еще не значит быть обаятельным.
875
Ум не спасает нас от глупостей, совершаемых под влиянием настроения.
876
Отчаяние - величайшее из наших заблуждений.
877
Неизбежность смерти - наитягчайшая из наших горестей.
878
Не будь у жизни конца, кто отчаивался бы преуспеть в ней? Смерть - венец наших неудач.
879
Как мало полезны наилучшие советы, если даже собственный опыт так редко учит нас!
880
Наиболее мудрыми почему-то считаются советы, которые менее всего соответствуют нашему положению.
881
Мы придумали для театральных произведений такие мудрые правила, что они превосходят, пожалуй, возможности человеческого разума.
882
Если пиеса написана для сцены, нельзя судить о ней, лишь прочитав ее.
883
Бывает, что переводчику нравятся даже изъяны оригинала 59 и он объясняет глупости последнего варварством века, в который жил автор. Ну, а если я наравне с красотами постоянно подмечаю у писателя все те же промахи, мне представляется более разумным заключить, что ему присущи как выдающиеся достоинства, так и серьезные недостатки, например богатое воображение и скудость мысли, большая сила и слабое мастерство и т. д. И хотя мне не свойственно чрезмерно преклоняться перед человеческим умом, я все-таки слишком его уважаю, чтобы именовать перворазрядным гением сочинителя столь неровного, что его создания то и дело противоречат здравому смыслу.
884
Мы силимся отрицать за родом людским какие бы то ни было добродетели, чтобы, развенчав их, поставить на их место и оправдать собственные пороки. В этом мы уподобляемся бунтовщикам, восстающим против законной власти, но не затем, чтобы дать людям свободу и, следовательно, равенство, а чтобы узурпировать ту самую власть, которую они чернят.
885
886
Не следует высмеивать общепринятые взгляды - это лишь раздражает, но вовсе не обескураживает их защитников.
887
Самая заслуженная насмешка никого не убеждает - настолько все привыкли считать, что насмешливость вдохновляется ложными правилами.
888
И у безбожия, и у суеверия есть свои фанатики. Мы видели и ханжей, отрицавших за Кромвелем60 даже здравый смысл, и вольнодумцев, почитавших глупцами Паскаля и Боссюэ.
889
Г-н де Тюренн,61 мудрейший и отважнейший из смертных, чтил религию, а вот тысячи безвестных ничтожеств мнят себя равными людям высокой души и гениального ума на том лишь основании, что презирают ее.
890
Вот так мы кичимся нашими слабостями и глубочайшими заблуждениями. Дерзнем сказать прямо: философом делает разум, героем - славолюбие, мудрецом - только добродетель.
КНИГА III
891
Написав что-нибудь в поучение самому себе или для того чтобы излить душу, мы можем надеяться, что наши размышления окажутся небесполезны и для ближних, ибо нет человека, который не был бы в чем-то похож на других, а мы особенно искренни, сообразительны и пылки, когда обдумываем предмет для собственной пользы.
892
Когда душа полна чувств, разговор полон интереса.
893
Искусная ложь захватывает нас врасплох и ослепляет, правда - убеждает и обуздывает.
894
Гениальное не подделаешь.
895
Чтобы зажарить цыпленка, не нужно много ума; тем не менее бывают люди, которых до самой смерти этому не выучить. Каждое ремесло требует призвания - особой врожденной способности, как бы независимой от разума.
896
Чем больше мы размышляем, тем больше знаем и больше заблуждаемся.
897
Те, что придут после нас, будут, может быть, знать больше и считать себя умнее, но станут ли они счастливей и мудрей? Разве мы сами, знающие так много, лучше наших отцов, знавших так мало?
898
Мы настолько поглощены собой и нам подобными, что не обращаем никакого внимания на все остальное, хотя окружены им и оно постоянно у нас перед глазами.
999
Как мало вещей, о которых мы судим здраво!
900
Мы не в силах пренебречь презрением окружающих: у нас слишком мало самолюбия.
901
Никто не порицает нас столь же сурово, сколь мы подчас осуждаем самих себя.
902
903
Мы обычно приписываем себе свои успехи и неудачи, хваля или порицая себя за прихоти Фортуны.
904
Никто не может похвалиться тем, что ни разу в жизни не стал предметом презрения.
905
Далеко не все наши хитрости удаются, а промахи причиняют нам вред: в жизни столь немногое зависит от нас самих!
906
Сколько добродетелей и пороков так ни в чем И не проявились!
907
Мы недовольны своей предприимчивостью, если люди не замечают ее: чтобы похвастаться ею, мы часто жертвуем плодами, которые она может принести.
908
Тщеславные люди - плохие дипломаты: они не умеют молчать.
909
Умение дипломата убедить, что он и не помышляет об интересах своего государя и советуется лишь с собственными страстями, нередко может сослужить ему немалую службу: оно мешает разгадать его замыслы и побуждает тех, кто жаждет поскорей завершить переговоры, жертвовать своими притязаниями. Самые ловкие - и те порой считают себя обязанными уступить человеку, который не внемлет рассудку и уклоняется от всех попыток прийти к соглашению.
910
Узнать, насколько ловок человек,- вот иногда и вся польза, которую можно извлечь из назначения его на высокую должность.
911
Для того чтобы стать ловким, нужно меньше усилий, чем для того чтобы им казаться.
912
Для высокопоставленного человека нет ничего легче, нежели присваивать себе знания окружающих.
913
На видной должности полезнее, пожалуй, хотеть и уметь пользоваться услугами просвещенных людей, чем самому быть таким.
914
Быть подлинно здравомыслящим уже означает многое знать.
915
Как живо ни интересуйся политикой, вряд ли найдется чтение скучней и утомительней, нежели договор между государями.
916
Всякий мир по сути своей должен заключаться навеки, однако не было еще ни одного поколения, которое прожило бы всю жизнь без войны, и почти ни одного государя, при котором бы она многократно не возобновлялась. Но стоит ли удивляться, что те, кому нужны законы, чтобы соблюдать справедливость, особенно склонны нарушать эти законы?
917
Политика для государей то же, что суд для частных лиц: несколько слабых объединяются против сильного, вынуждая его умерить свои вожделения и бесчинства.
918
Во времена греков и римлян было легче покорить целый великий народ, чем сегодня удержать за собой небольшую по праву завоеванную провинцию 02 - столько вокруг завистливых соседей и наций, не меньше нас искушенных в политике и военном деле и, несмотря на разделяющие их границы, связанных между собой обоюдными интересами, искусствами и торговлей.
919
Г-н де Вольтер видит в Европе всего-на-всего республику,63 состоящую из отдельных самостоятельных государств. Так широкий ум на первый взгляд уменьшает предметы, сочетая их в некое целое, где каждый низводится до своих истинных размеров; на самом же деле подобный ум возвеличивает их, проясняя отношения между ними и образуя из множества разрозненных частей единую великолепную картину.
920
921
Люди от рождения враждуют с себе подобными и не потому, что полны взаимной ненависти, а потому, что не могут возвеличиться иначе, как за счет ближнего; поэтому благоговейно соблюдая законы этой молчаливой войны, которые именуются приличиями, люди - осмелюсь заявить - почти всегда несправедливы, когда обвиняют друг друга в несправедливости.
922
Частные лица ведут переговоры, вступают в соглашения и союзы, заключают договоры, объявляют войну и подписывают мир, словом, делают то же самое, что государи и могущественные народы.
923
Говорить только хорошее обо всех и вся - плохая и мелкая политика.
924
Злость подменяет собою ум.
925
Отсутствие сердца восполняется самодовольством.
926
Кто уважает себя, того уважают и другие.
927
Судя по тому, что природа не уравняла людей в одаренности, она не может и не должна уравнивать их и в благосостоянии.
928
Трусу приходится глотать меньше оскорблений, нежели тому, кто честолюбив.
929
Тот, кто завоевал себе положение, всегда найдет предлог забыть былого друга или благодетеля: в таких случаях мы неизменно припоминаем, как долго скрывали обиды, которые они невольно причиняли нам.
930
Какое бы добро и какой бы ценой нам ни сделали, стоит принять его под именем благодеяния, как мы уже считаем себя обязанными отплатить за него. Это, так сказать, условие невыгодной сделки, которое приходится соблюдать, коль скоро она заключена.
931
Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее.
932
Претерпев оскорбительный афронт, мы так прочно забываем о нем, что своей наглостью напрашиваемся на новый.
933
Наши радости кратки, это правда, но горести чаще всего - тоже.
934
Самая великая сила духа утешает нас медленней, нежели слабость его.
935
Нет утраты болезненней и кратковременней, чем утрата любимой женщины.
936
Лишь немногие из людей, постигнутых горем, умеют изображать его так долго, как того требует честь.
937
Утешения в горе - лесть тому, кто им постигнут.
938
Если бы люди не льстили друг другу, общества, вероятней всего, не существовало бы.64
939
Нам следовало бы восхищаться той поистине религиозной искренностью, с какой наши отцы учили детей приканчивать ближнего, если тот уличает нас во лжи. Подобное уважение к истине у варваров, знавших лишь закон природы, лестно для человечества.
940
941
Иногда, солгав, мы убеждаем себя в собственной правоте, чтобы нас не опровергли, и сами обманываем себя, чтобы обмануть других.
942
Истина - солнце ума.
943
В то время как одна часть народа поднялась до вершин цивилизованности и хорошего вкуса, другая состоит, на наш взгляд, из варваров, но даже эта странная картина не может вытравить в нас презрение к образованию.
944
Все, что особенно льстит нашему тщеславию, основано на образованности, которую мы презираем.
945
Опыт, показывающий, насколько ограничен наш разум, учит нас покоряться предрассудкам.
946
Мы многому верим без доказательств, и это естественно, но мы сомневаемся во многом, что доказано, и это тоже естественно.
947
Убедиться умом еще не значит убедиться сердцем.
948
Дураков меньше, чем думают: люди просто не понимают друг друга.
949
Разглагольствуйте о вере, о злосчастном уделе человека и без труда прослывете человеком выдающегося ума.
950
Люди, неуверенные в себе и дрожащие из-за каждого пустяка, любят делать вид, будто не боятся смерти.
951
Если уж малейшая угроза нашим интересам вселяет в нас пустые страхи, в какой неописуемый ужас должна повергать нас смерть, когда речь идет о самом нашем существовании и мы уже не в силах ни сберечь, ни подчас даже понять то единственно важное, что нам еще осталось!
952
В цвете разума и лет Ньютон, Паскаль, Бос-сюе, Расин, Фенелон, то есть наиболее проспе-щенные люди из всех, кто жил на земле в самый философский из веков, верили в Иисуса Христа, и великий Коиде,60 умирая, твердил: «Да, мы узрим бога, каков он есть, sicuti est, facie ad faciem».
953
Болезнь тормозит на время и наши добродетели, и наши пороки.
954
Молчание и размышление умеряют страсти, как труд и воздержание сглаживают неровности характера.
955
Деятельные люди больше устают от скуки, чем от работы.
956
Подлинно хорошая живопись чарует нас до тех пор, пока ее не начнут хвалить другие.
957
Образы украшают разум, чувство убеждает его.
958
Красноречие стоит предпочесть знанию.
959
путем размышлений. Кроме того, мы считаем ум причиной знания и ставим причину выше следствия, что опять-таки верно. Однако тот, кто познал бы все, обладал бы всеобъемлющим умом, ибо самый сильный ум на земле равнозначен всеведению или способности до него подняться.
960
Человек не настолько ценит себе подобных, чтобы признавать за другими способность отправлять высокую должность. Признать посмертно заслуги того, кто с нею успешно справлялся, - вот и все, на что мы способны. Но предложите на подобную должность самого умного человека на свете, и вам ответят, что он подошел бы, имей он больше опыта, не будь так ленив, капризен и т. д., ибо предлог отклонить искателя всегда найдется, а если ему совсем уж нечего вменить в вину, можно просто сказать, что он слишком честен. Все это начисто опровергает известную истину: «Легче казаться достойным высокой должности, нежели достойно ее отправлять».66
961
Кто презирает людей, тот обычно считает себя великим человеком.
962
Мы куда усердней подмечаем у писателя противоречия, часто мнимые, и другие промахи, чем извлекаем пользу из его суждений, как верных, так и ошибочных.
963
Считать, что автор противоречит сам себе, следует лишь тогда, когда мысли его невоз* можно согласовать между собой.
Примечания
58 Бейль Пьер (1647-1706)-французский публицист и философ-материалист, оказавший значительное влияние на развитие просветительской мысли во Франции, в частности на Вольтера. Его главный труд - «Исторический и критический словарь» (1695-1696) - послужил образцом для Энциклопедии и для «Философского словаря» Вольтера. По словам Маркса, Бейль подготовил почву «для усвоения материализма и философии здравого смысла во Франции» (Маркс /С., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 141).
59 . . . переводчику нравятся даже изъяны оригинала. . . - Комментаторы сочинений Вовенарга расходятся в истолковании этого места. Сюар относит его к переводчице Гомера Анне Дасье (1654-1720), выступив-щей с его защитой от критики «новых» (Удар де Ла Мота). Жильбер полагает, что речь идет о Шекспире, драмы которого начали появляться в переводе Лапласа начиная с 1745 г.
60 Кромвель Оливер (1599-1658)-английский политический и государственный деятель, возглавил буржуазную революцию. В 1653 г. объявил себя лор-дом-протектором республики.
61 Тюренн - см. примеч. на с. 419.
62 . . . небольшую, по праву завоеванную провинцию. . . - По-видимому, имеется в виду Лотарингия, с трудом полученная Францией в 1737 г. после войны за польское наследство для экс-короля Польши Станислава Лещинского, тестя Людовика XV.
63 Г-н де Воаьтер видит оэ республику... «Опыте о веке Людовика XIV».
64 Если бы люди со не существовало бы. - Этот афоризм близко перекликается с 87 максимой Ларошфуко: «Люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос».
65 Великий Конде - Луи II де Бурбон, принц Конде (1621-1686), выдающийся полководец, участник Фронды; покровительствовал писателям, в частности Буало и Расину. Дом Конде состоял в близком родстве с королевской династией.
66 . . . нежели достойно ее отправлять. . . - Неточная передача 164 максимы Ларошфуко.