Нечто о частной жизни Вольтера

(*) Удивительно, что Французы не могут досель выписать всего о Вольтере, и в Журналах безпрестанно сообщают какие нибудь подробности или анекдоты из его жизни. Для примера приводим следующею статью, хотя почитаем Вольтера достойным внимания только в отношении Словесности сочинения его нравственном отношении не достойны уважения. - Перев.

Фернейский дом его был, так сказать, сборным местом всех чужестранцев. Каждый из них всеми мерами старался занять Вольтера приятным разговором; посему не удивительно, что такая быстрая смена обитателей всех краев света доставила ему общее дознание рода человеческого.

Столовая Вольтерова обыкновенно была очень грязна. Слуги его, когда он был один, часто служили ему в камзолах; а как ливрею он им раздавал очень редко, то те из них, которые не задолго перед тем оставили другие домы и вступили к нему в службу, носили прежнее свое платье. Можно было подумать, видя их в передней Вольтеровой, что там собрались служители многих господ. Вкус и богатство уборов в гостиной представляли тайный перевес безпорядка и неопрятности, в каких находились уборы других комнат.

к нему спинною, для сохранения глаз, которым свет камина был вреден.

Иногда прибегал он в комнату, назначенную для увеселения его служителей, как скоро слышал, что скрыпка заиграла и танцы начались. Он не гнушался вмешиваться в их забавы, хотя был одет в бархатном богато вышитом платье, в каком не стыдно б было показаться при Дворе Версальском.

В одном из замечаний своих на Гамлета Шекспирова, желая доказать, что и Английский Трагик, так как и он, не избегал анахронизмов, Вольтер выводит наружу странную ошибку сего великого Поэта. Он напоминает, что в конце первого действия, Король, отчим Гамлетов, велит стрелять из пушек, за двести лет до введении пороха в употребление.

"Прощайте, сударь; выедете в Лондон, когда нибудь и я отправлюсь туда с вами повидаться. Я очень стар, и верно не успею заживо совершить этого путешествия; но мы увидимся, когда я умру. В Макбете, которого не пропускаете вы ни одного представления, есть по крайней мере с двадцать бродящих мертвецов; так я не вижу, почему бы мне не быть в числе их."

От времени до времени, он поднимал всю свою дворню - на охоту. "На охоту! на охоту!" кричал он, и когда все люди собирались, то он шел впереди и обходил весь дом, сметая пауков и паутину, которых люди поленились обмести между пилястрами и колоннами комнат. (Из