Рабы Парижа.
Часть 1.
Глава 16

16

Доктор Ортебиз первым пришел на собрание, назначенное Маскаро и его товарищами.

Встать раньше десяти часов для него было трагедией, но когда речь шла о деле, он был пунктуален.

Вскоре комната, к величайшей радости Бомаршефа, наполнилась людьми. Во-первых, никто не обращал внимания на его костюм, во-вторых, доктор не приставал к нему с обычным: "Бомар, вы слишком часто прикладываетесь к рюмке..."

-- Маскаро у себя, - сказал отставной кавалерист доктору, - он ждет вас с нетерпением. У него - Тантен.

Ортебиз скорчил кислую гримасу и проговорил серьезным голосом:

-- Отлично! Я буду очень рад видеть Тантена!

Но, войдя в кабинет, он застал там лишь одного Маскаро, разбиравшего бумаги.

-- Здравствуй, - приветствовал он друга, - что нового?

-- Ничего.

-- Ты не видал Поля?

-- Нет.

-- Придет ли он, по крайней мере?

-- Да.

Почтенный коммерсант был лаконичнее, чем обычно.

-- Что с тобой, черт возьми! - сказал доктор, - ты очень мрачен, уж здоров ли ты?

-- Я серьезен, это естественно накануне решительной битвы.

Но, честно говоря, у Маскаро было достаточно оснований для грусти, которые он постарался скрыть от своего друга.

Его беспокоил Тото-Шупен. Ничтожная песчинка - и самая крепкая стальная ось может сломаться! Тото был песчинкой, которая, попав в колесо, могла остановить весь ход машины. Маскаро искал средство обезопасить себя от него.

-- Ба! - вскричал доктор, любуясь своим медальоном, - дела наши идут, как по маслу! Чего ты боишься? Сопротивления Поля?

-- Я так мало опасаюсь его, что пригласил на сегодняшнее заседание. Его так же легко привлечь на нашу сторону, как больного заставить принять лекарство.

-- Черт возьми! Но вдруг он струсит и сбежит, а ведь он посвящен в нашу тайну!

-- Он не сбежит, во всяком случае не дальше, чем жук, привязанный за лапку, - произнес Маскаро. - Плохо же ты знаешь эти мягкие натуры. Его можно сравнить с перчаткой, надетой на твердую руку, которая и под лайкой сохраняет свою силу.

-- Аминь, - заключил доктор.

-- Если мы и встретим сопротивление, так скорее со стороны Катена. Он, пожалуй, сделает вид, что согласен с нами, но...

-- Катена, - вскричал Ортебиз, - но ты, кажется, хотел действовать без него?

-- Да, я так действительно хотел.

-- Ну и почему же ты изменил решение?

-- Убедился, что мы не можем обойтись без его помощи.

Он вдруг прислушался:

-- Слышишь?

В коридоре послышался голос.

-- Это он, - проговорил Ортебиз.

Дверь отворилась. Это был действительно Катен.

Взглянув в это умное, доброе лицо каждый, не колеблясь, вверил бы ему свои деньги.

Всем своим видом он располагал к себе.

Голос его был мягок и приятен. Он отличался подвижностью, которая скорее притягивала, чем отталкивала.

Это был уважаемый парижский адвокат, который, однако, в суде выступал довольно редко.

Все разбираемые им споры он оканчивал миром, стараясь не доводить их до Верховного суда по той простой причине, что защита его клиентов там могла бы оказаться весьма проблематичной и скорее окончилась бы поражением. Скорее всего они были бы сосланы и во всяком случае обесчещены.

Ежедневно распутывал он подобные истории и устранял пагубные последствия для своих клиентов.

Противники нападают друг на друга, представляют суду доказательства, публика мечтает о скандале, ждет... и - ничего!

Противники, хорошенько поразмыслив и ужаснувшись своих же действий, идут к Катену и... дело улажено.

Он мирил убийц, споривших о добыче и готовых начать процесс в высшем суде.

И ошибкой было бы назвать его поступки бесчестными.

Сам он о себе говорил так: "Я всю жизнь рылся в грязи и нашел там немало хорошего".

Человек, открывшийся ему, принадлежал ему всецело, как принадлежит врачу больной, который пришел к нему лечиться.

Войдя в кабинет Маскаро, он воскликнул:

-- Вот и я, мой друг Батистен! Ты звал меня? Как видишь, я явился! Так что ты хотел?

-- Возьми кресло и садись для начала, - перебил его Маскаро.

-- Спасибо, весьма благодарен, только ведь мне, брат, засиживаться некогда. Сам знаешь, как меня рвут на части...

 Все же садись, - присоединился и Ортебиз, - то, что хочет сообщить тебе Маскаро, стоит любого из твоих дел!

Катен мягко улыбнулся, чертыхаясь про себя. Он прекрасно знал, на что способна эта парочка, и снова спросил:

-- Так что вы хотели? В чем именно дело?

При этом вопросе Маскаро встал и запер дверь на задвижку. Вернувшись на свое место, он сказал:

-- Так вот, мы с Ортебизом взялись за дело, участвовать в котором я тебя уговаривал в свое время. Для этого мы подыскали очень недурную кандидатуру - маркиза Круазеноа.

 Друг мой... - попытался перебить его адвокат.

-- Погоди, возражать будешь после...

Катен вскочил со стула.

-- Довольно, с меня довольно, - проговорил он резко, - если бы ты действительно занялся тем делом, о котором писал, я бы не отказался тебе помочь, но тут я тебе не помощник! Да и тебе не советую, тем более, что я не раз доказывал...

Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут между ним и дверью возник Ортебиз.

-- Что все это значит и что вам от меня нужно?!

-- Во-первых, мы хотим, чтобы ты сел на место и внимательно выслушал то, что тебе говорят, - произнес врач, четко выговаривая каждое слово.

-- Кажется, я довольно вас слушал!...

-- Нет, не довольно. Садись и слушай!...

Он сел.

-- Ну, так я вас слушаю...

Достойный поставщик прислуги, ощупав на носу очки, продолжал:

-- Прежде, чем вдаваться в подробности самого дела, я хотел бы спросить нашего друга: считает ли он себя по-прежнему близким нам человеком?

 Это не вопрос. Это скорее утверждение того, что вы мне не доверяете, а между тем все, что я когда-либо делал, приносило вам только пользу!

-- Дело не в словах. Нам нужна твоя помощь, совет...

-- Я уже вам дал один.

-- Да, не зная наших шансов и будучи неуверен в успехе нашего предприятия. Пойми, что если мы доведем это дело до конца, то у каждого из нас к окончанию будет минимум по миллиону.

А Ортебиз про себя лихорадочно требовал:

 Решайся же, Катен! Говори - да или нет?

По лицу Катена было заметно, что мысль его усиленно работает.

-- Нет! - произнес он решительно. - Повторяю, я хорошо все просчитывал, и я никогда не скажу "да".

-- А! - произнесли Маскаро и Ортебиз вместе. В этом восклицании не было удивления или досады, в нем ясно слышалась вражда на всю жизнь.

-- Если хотите, Я вам еще раз объясню, почему я не считаю возможным согласиться на ваше предложение...

 Скажи лучше, что ты попросту изменил нам!

-- А хоть бы и так! Дело не в том, как это называется! Можно подумать, вы не знаете, как я к таким вещам отношусь. Разве я не твержу вам целых десять лет, что подобные занятия при настоящем положении дел не имеют никакого смысла?

-- Что и говорить, ты всегда был осторожен, правда, это не мешает тебе делить с нами прибыль, когда дело выгорает, - зло проворчал Маскаро.

-- Конечно, довольно выгодно получать, ничего не вкладывая, - добавил Ортебиз.

Но эти аргументы нимало не смутили Катена.

 Правда, я беру то, что мне положено. Но разве я совместно с вами не создавал эту контору? И разве она не пользуется известностью, разве она не работает, как хорошо отлаженная машина? Да, с нее одной мы имеем, пусть не очень большой, но зато верный доход, и если вы согласитесь этим довольствоваться - я в вашем распоряжении!

-- Нечего сказать, лестное предложение!...

-- Ну, как хотите, только на меня не рассчитывайте. Дай Бог, чтобы вам не пришлось раскаиваться, но я хочу вам напомнить, что двадцать лет, в течение которых Фортуна была к вам благосклонна, - слишком большой срок! В любой момент она может повернуться к вам спиной, что довольно обычно в делах такого рода...

-- Пожалуйста, без предсказаний, - раздраженно заметил Маскаро.

-- Пожалуйста. Я могу и замолчать, но время у вас еще есть для того, чтобы остановиться. Безнаказанность, как и все на земле, имеет свои пределы... И учтите, нужно совсем немного, чтобы все полетело в пропасть.

-- Легко тебе говорить, - заметил он Катену, - ты богат!

-- То есть у меня есть на что жить; кроме заработка я имею двести тысяч капитала. И если бы вы сегодня дали мне слово покончить со старым, клянусь, я бы разделил его поровну!

Маскаро, который до сих пор едва прислушивался к разговору, понял, что пришло время говорить серьезно.

-- Бедный друг, так у тебя всего двести тысяч?

 Может, немного больше.

-- И две трети ты предлагаешь нам? Благородно! Поистине мы были бы неблагодарными скотами, если бы нас это не тронуло... Только мне кажется...

Он поправил очки.

-- Мне кажется, что если ты дашь нам по пятьдесят тысяч, то у тебя останется ровно миллион сто тысяч!

Катен залился смехом.

 Ведь что только не придумает человек, - проговорил он, продолжая смеяться.

-- А если я это смогу доказать? - спросил Маскаро.

-- Любопытно было бы послушать, как ты станешь доказывать?

Достойный Маскаро порылся в столе, достал лист бумаги с какими-то расчетами и подал товарищу:

-- Проверь, тут подробная запись всего, что у тебя есть.

-- Ну, что же, даже если это и так! Тем более глупо было бы с моей стороны идти на риск. Вам завидно? Я же не виноват, что родился не таким, как вы. Мы начинали вместе с мелочей. Но я всю жизнь собирал, а вы транжирили. Теперь, когда у меня есть состояние, а вы по-прежнему нищие, я должен плясать под вашу дудку? Да вы сошли с ума! Если вам так хочется, продолжайте идти своей дорогой и не мешайте мне идти своей. Между нами все кончено!

Катен потянулся к своей шляпе... но взгляд Маскаро остановил его.

-- Послушай, если я говорю, что ты нам нужен, значит, это действительно так.

-- Очень жаль...

 А если я, действительно, очень захочу этого?

-- Кажется, ты мне угрожаешь? Ты не забыл, что мы одинаково в руках друг друга?

-- Ты уверен в этом?

-- Настолько, что еще раз могу повторить: "Между нами все кончено".

-- Да, ну! Сдается мне, что ты все-таки несколько ошибаешься. Ну, например, что можешь сказать по поводу того, что я уже больше года содержу некую девицу, которую зовут Клариссой?

-- Кларисса! Как ты догадался, как?!

Маскаро улыбался.

-- Боже, какой я дурак, будто я не знаю ваших способов!

-- Да, пожалуй, ты прав, - заметил Маскаро, - но согласись, что я хорошо рассчитал, понимая, что рано или поздно ты захочешь порвать с нами. Я вынужден был принять меры предосторожности.

-- Да, именно это и доказывает, что судьбу предугадать невозможно, - заметил он весело.

-- Нечего греха таить, ты слишком успокоился, Катен. Не думал я, что так легко поймаю тебя. Целый год воротишь от нас нос и вдруг так легко попадаешься. Прямо невероятно!

Невероятно, - как эхо повторил доктор.

-- Впрочем, все это вполне естественно... Ты давно перестал читать "Судебный вестник"? Вчера я прочел в нем интересную историю, очень смахивает на твою. Буржуа, сластолюбивый и сытый, известный своей неподкупностью - выписал себе из деревни молоденькую, красивую служанку. Девушка была здоровья отменного. И вот через несколько месяцев к ужасу этого порядочного человека она оказалась беременна. Что делать? Представляешь? Ведь его честное имя будет трепаться соседями, дворником, кухаркой... Подумали и решили - ребенка умертвить, а мать выгнать.

 Батистен! Хватит!

-- И ведь какая неосторожность! Ведь еще не было случая, чтобы такие вещи не открылись! Представь себе: твоему садовнику в Шампиньи пришла в голову фантазия окопать землю как раз возле того куста, под которым...

-- Довольно, - произнес Катен, - я сдаюсь.

Маскаро, поправив очки, задумчиво произнес:

-- Ты сдаешься? Еще не совсем... Ты просто пока хочешь отвести руку, которая может нанести тебе удар.

 Уверяю тебя...

-- Избавь себя от этого труда. Впрочем, твой собственный садовник в настоящую минуту не найдет там уже ничего.

Адвокат стал бледен, как мел. Только теперь он понял, в какую жуткую западню он попал.

-- Не найдет ничего, - приятель продолжал говорить, - а между тем не подлежит никакому сомнению, что в январе прошлого года одной темной ночью ты сам выкопал под этим кустом небольшую яму и опустил в нее труп младенца, завернутый в шаль. Да-да, в ту самую шаль, которой и соблазнил его бедную мать. Куплена эта шаль в магазине у Пигмаленка, что могут засвидетельствовать служащие этого магазина. Но и ее там уже нет...

-- Значит, ты ее вынул? Она у тебя?

 Нет, не я, - спокойно отвечал приятель, - Тантен. За кого ты меня принимаешь? Я осторожен. Но где скрыт труп, я знаю. И будь спокоен, он цел и схоронен в надежном месте. Малейшая твоя попытка изменить вызовет появление в газетах статьи следующего содержания: "Вчера землекопы, работающие там-то, нашли в земле труп новорожденного младенца. Комиссар полиции, прибывший к месту происшествия, принял все меры к розыску виновных".

Злость сменилась унынием. Катен, который все и всегда в своей жизни взвешивал и, казалось, никогда не мог позволить застать себя врасплох, потерял голову и не мог найти ни одного выхода. Отчаяние его было безгранично.

-- Вы меня режете, - бормотал он, - убиваете в ту самую минуту, когда я, наконец, хотел воспользоваться плодами своего труда, ведь двадцать лет лишений и труда...

-- Хороши труды, слышите, Ортебиз! - издевательски заметил Маскаро.

Но время шло. Издеваться над разбитым наголову врагом было уже некогда. С минуты на минуту могли прийти Поль и маркиз Круазеноа.

 Это мы хотим тебя зарезать? С какой это стати? Мы, напротив, приглашаем тебя принять участие в деле, которое имеет все шансы на успех. Ортебиз сначала, как и ты, упирался, но когда я разъяснил ему весь механизм, согласился.

-- Это верно, - подтвердил доктор.

-- Стало быть, тебе нечего бояться, тем более, что мы знаем тебя, ты ведь великолепно играешь в подобные игры и наверняка принесешь выгоду и нам и себе.

Катен заставил себя улыбнуться.

-- У меня нет выбора, валяйте, рассказывайте, - произнес он глухим голосом.

-- Самое интересное, что нам нужна от тебя услуга, которая ни в коем случае не может тебя скомпрометировать. Нам надо, чтобы ты составил договор, о пунктах которого я тебе сейчас расскажу, а потом, если захочешь, можешь вести это дело сам.

-- Хорошо.

-- Теперь слушай. Ты получил от герцога Шандоса одно весьма трудное и вместе с тем щекотливое поручение, которое состоит в том, что ты должен разыскать некое лицо, но так, чтобы об этом никто не узнал?

-- Ты и об этом знаешь? - с ужасом вскричал Катен.

 Я всегда интересуюсь тем, что может быть полезным для нас. Я не понимаю только одного, почему ты вместо нас обратился к Перпиньяну, человеку весьма и весьма скомпрометировавшему себя...

-- Что именно тебя интересует в этом деле?

-- Совсем немного. Дай мне слово, что ты ничего не сообщишь герцогу раньше меня.

-- Хорошо.

Примирение состоялось. Ортебиз был в восторге. Было ли оно искренним, кто знает? Во всяком случае взгляды, которыми обменивались Маскаро с Ортебизом, вряд ли свидетельствовали об этом.

-- Позволь тебе представить моего нового друга, - произнес Маскаро как ни в чем не бывало, дружески обращаясь к Катену, - этот парень остался без родителей, и я решил взять его под свое крылышко.

При этой рекомендации Катен подпрыгнул на стуле. Все стало понятно.

-- Черт возьми! Давно бы сказал мне обо всем, - чуть не вырвалось у него.