Рабы Парижа.
Часть 2.
Глава 9

9

Граф де Пимандур жил с дочерью Мари в нескольких лье от зубчатых стен Шандоса.

Он был, по местным понятиям, очень богат.

Ходили упорные слухи, что свои пять миллионов он награбил на большой дороге.

На самом же деле он был виноват только в том, что по рождению не был дворянином и звали его попросту Палузат. Он разбогател на торговле шерстью и жил счастливо до тех пор, пока его не начало снедать честолюбие. Солидный, всеми уважаемый коммерсант вдруг купил где-то за границей графский титул, построил замок, увешал его поддельными доспехами и стал изображать из себя родовитого дворянина.

Над ним столько смеялись, что он, наконец, не выдержал и перебрался из родного городка Ортези в Пуату.

Он думал, что здешнее дворянство меньше заражено предрассудками. Не тут-то было! Обедали у него все, но никто не приглашал его в гости.

От постоянных унижений месье Палузат совсем пал духом. Но тут, как гром среди ясного неба, последовало приглашение к обеду от герцога. Господин де Пимандур готов был плясать от своей виллы до самого замка Шандос: он знал, что теперь вся знать в округе будет наперебой зазывать его к себе.

Он прибыл без опоздания и с трепетом вошел в парадные покои, остававшиеся заколоченными со дня смерти несчастной герцогини. Хозяин провел гостя через бесконечную анфиладу отсыревших комнат с панелями из темного дуба, увешанными почерневшим оружием и фамильными портретами, в длинную и узкую столовую с массивными буфетами, похожую на богато украшенный склеп.

Там их и нашел вернувшийся с охоты Норберт. Он увидел рядом с отцом толстенького усатого человека с большой лысиной. Человек был одет по последней моде и пыжился из всех сил, но любой аристократ за версту узнал бы в нем плебея.

Герцог взял сына за руку и подвел к неприятному господину.

-- Граф, это мой сын, маркиз де Шандос.

Человечек быстро поклонился и представился:

-- Граф де Пимандур, господин маркиз.

Норберт ответил на поклон, но ничего не сказал. Он терялся в догадках.

Почему отец вдруг решил пригласить гостя, да еще этого выскочку Пимандура? Что побудило герцога открыть парадные комнаты? И, наконец, почему отец так торжественно представил его гостю, впервые назвав маркизом?

На все эти вопросы ответа не было, и сердце юноши сжалось от недобрых предчувствий.

Раздался удар колокола. Почти в тот же миг вошел переодетый лакеем конюх и неловко подал горячий суп.

Герцог пригласил графа к столу. Норберт тоже сел и стал наблюдать.

Де Пимандур непомерно много ел, хриплым голосом рассказывал пошлые анекдоты, в которых не было ничего остроумного, и громко хохотал.

До сих пор подобных господ не пускали в Шандосе и на порог.

К немалому удивлению Норберта, отец слушал пустую болтовню гостя со снисходительной улыбкой.

После обеда герцог пешком проводил де Пимандура до самой границы своих владений.

Норберт не верил своим глазам!

Он шел за ними и слышал их разговор, но, как с ним это часто бывало, ничего не понимал.

-- Ну, так и быть - миллион, - говорил граф.

-- Мало, - отвечал герцог.

-- Да ведь наличными!

-- Полтора!

-- Вы меня просто грабите, ваша светлость...

-- Не торгуйтесь. Я не изменю своего решения, - сказал де Шандос.

-- Но это же невозможно!

-- Даже на таких условиях вы выиграете больше, чем я.

-- Пожалуй, я еще подумаю...

 Время пока терпит. Но не забывайте, что на вас свет клином не сошелся.

-- Мы с вами отлично понимаем друг друга, ваша светлость. Думаю, что мы договоримся.

-- Прощайте, граф. Мое почтение мадемуазель де Пимандур.

Как только он отъехал подальше, герцог отвел душу, осыпав дорогого гостя отборной бранью.

 Вот она, новая аристократия! А ведь этот еще из лучших, - сказал он, несколько поостыв. - Выглядит, как последний лакей, но честен и трудолюбив. Через сто лет внуки таких, как он, получив хорошее воспитание, вытеснят наших внуков, Норберт, если мы не помешаем этому. Но род де Шандосов выстоит! Дочь этого графчика принесет нам наших внуков и миллионы, которые они будут тратить!

Юноша не слушал отца. Он думал о Диане.