Рабы Парижа.
Часть 2.
Глава 31

31

Утром горничная вошла в спальню герцогини де Шандос и увидела, что госпожа, совершенно одетая, лежит на полу без сознания.

Герцога еще не было.

Слуги растерялись. Сразу четыре лакея побежали за врачом.

В десять часов, как и обещал, приехал Норберт.

Герцогиня открыла глаза, но не узнала его.

Де Шандос заволновался. Что могла означать внезапная болезнь жены? Не приезжала ли в его отсутствие полиция? Не было-ли, не дай Бог, обыска?

Он стал осторожно расспрашивать горничных.

Они ничего не знали.

Герцог несколько успокоился.

Ему доложили, что приехали сразу два врача. Они осмотрели мадам де Шандос и заявили, что болезнь очень серьезная и что больная может уже не встать. Ее надо вовремя поить лекарством и нельзя оставлять одну.

Последнее распоряжение было излишне. Норберт не отходил от жены, боясь, что она в бреду выдаст его.

Он не ошибся.

Ему множество раз пришлось выслушать историю ее любви и своего преступления.

Герцог вспомнил, как он когда-то так же сидел у постели отца, чтобы никто другой не услышал о яде. Если бы не Жан...

Норберт выглянул в коридор.

-- Жан!

-- Его нет, ваша светлость, - ответила горничная герцогини.

-- Как только он вернется, пришлите его ко мне.

Этот диалог повторялся потом через каждые полчаса.

Жан появился только к вечеру.

Де Шандос отошел с ним к окну.

 Ну, что? - спросил вполголоса Норберт;

-- Все идет на лад, господин герцог, - шепотом ответил слуга.

-- Каролина?...

-- Уехала.

-- Сколько ты ей дал?

-- Двадцать тысяч.

-- Ты уверен, что ее уже нет в Париже?

-- Я сам посадил ее в почтовую карету.

Норберт с облегчением вздохнул.

-- А второе мое поручение?

Старый слуга печально покачал головой.

-- Опасное дело, ваша светлость.

-- Ты мне это уже говорил.

-- И еще раз повторяю.

-- Но я ведь тебе приказал!

-- Ваше повеление выполнено. Но...

-- Никаких "но"! Что ты сделал?

-- Заказал молодому торговцу египетские товары. По хорошей цене. Он сегодня же выезжает в Каир.

-- Ты отдал ему письма маркиза де Круазеноа?

-- Еще нет, господин герцог.

-- Почему?

-- Мало ли что может случиться...

 Ты опять за свое? Сейчас же отдай ему письма! Одно пусть пошлет из Марселя, второе - из Каира.

-- Будет исполнено, ваша светлость. Хоть бы он письма не перепутал...

Двое суток герцогиня непрерывно бредила. Норберт не смел сомкнуть глаз: она все время говорила об окровавленном Жорже, падающем в могилу от удара шпаги.

На третий день болезни она, наконец, спокойно уснула.

Де Шандосу тоже надо было отдохнуть. Однако прежде, чем прикорнуть в кресле у постели жены, он послал мадам де Мюсидан письмо, в котором сообщал о болезни герцогини.

Когда он проснулся, ему передали ответ:

"Мой муж решил провести зиму в Италии. Мы уезжаем сегодня вечером. Не пытайтесь больше меня увидеть. Прощайте.

Диана де Мюсидан."

Эта записка отняла у Норберта последнюю надежду. Он понял, что уже не найдет счастья в этом мире.

От мрачных мыслей его отвлек врач, который сказал, что герцогиня уже вне опасности.

Затем доктор отвел де Шандоса в сторону и прошептал:

-- Я принес вам радостную весть. У вас будет ребенок!

Норберт пришел в такую ярость, что ему едва удалось скрыть ее от врача.

-- Благодарю вас, доктор, благодарю! Какая прекрасная новость! Извините, я должен сейчас же побежать к жене и поздравить ее!

Он поспешно ушел, но не в спальню герцогини, а в библиотеку, и там заперся.

-- Как же меня, дурака, ловко провели! - рычал герцог, метаясь по комнате и опрокидывая кресла. - Значит, она уже давно начала встречаться с этим де Круазеноа!

Норберту, ослепленному гневом и ревностью, даже в голову не пришло, что он сам мог быть отцом ребенка.

-- Неужели она надеется, что я признаю дитя ее любовника и буду терпеть в доме живое доказательство моего позора? А потом я буду вынужден передать ублюдку месье Жоржа свое имя, титул и состояние... Неплохо задумано, господа! Вы нашли для меня жестокую пытку: следить, день за днем, как ребенок становится все больше похож на папашу, лицо которого так хорошо знает весь Париж!...

Де Шандос запнулся и похолодел от страха.

-- Господи Иисусе! - еле слышно пробормотал он. - Его лицо не только сделает меня посмешищем как обманутого мужа. Оно еще выдаст мою причастность к исчезновению маркиза де Круазеноа...

В душе герцога нарастало безумное желание задушить этого ребенка, как только он появится на свет.

 Под дверью никого нет? - спросил он слугу, когда тот явился.

-- Никого, ваша светлость.

-- Жан, герцогиня беременна.

-- Позвольте вас поздравить!

 С чем? Я уверен, что это ребенок маркиза...

-- Почему вы так думаете?

-- Жена скрывала от меня свое состояние. Я узнал о ее беременности от врача.

Норберт сел на опрокинутое кресло.

-- А что, если она просто не успела вам об этом сообщить, господин герцог?

 Я бы поверил этому, если бы не застал ее однажды с любовником. Жан, я не желаю, чтобы плод этой преступной связи имел права наследника герцогов де Шандосов! Ребенка надо подменить. Как только герцогиня родит...

-- Боже мой, что вы говорите!

-- ...Ты найдешь подходящего мальчика где-нибудь в деревне или в приюте для незаконнорожденных. Главное, чтобы он был здоровым.

-- Ваша светлость, я никуда не пойду.

-- Ты отказываешься мне повиноваться?

 Для вашего же блага. Подмена принесет в будущем горе дому де Шандосов.

Герцог вскочил.

-- Жан, - угрожающе заговорил он, хватая старого слугу за воротник. - Если ты не выполнишь мой приказ...

-- Наказывайте меня, как хотите, ваша светлость, но я не стану этого делать.

-- Ты думаешь, что твой отказ что-то изменит? Я просто обращусь к кому-нибудь другому...

 ...Который пойдет и выдаст вас полиции! - воскликнул несчастный Жан.

-- Вот поэтому я и поручаю это тебе.

Выбора не было. Старик со слезами на глазах обещал выполнить страшный приказ своего господина.

Там они жили, как совершенно чужие люди, неделями не видя друг друга и изредка обмениваясь записками.

Маленький нищий получил имя Рене-Гонтран де Донпер, маркиз де Шандос...