Роза.
Глава I.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Роза. Глава I. (старая орфография)

Кнут Гамсун. 

Роза. 

Из записок студента Парелиуса. 

Роман. 

Перевод А. и П. Ганзен.

I.

Зимой 18** года я отправился на Лофотены с рыбачьей шкуной из Олезунда. Переход взял около четырех недель; высадился я в Скровене и стал дожидаться оказии, чтобы двинуться дальше. К Пасхе шло в Салтенланд на побывку несколько лодок, и хотя оне не доставили бы меня, куда мне собственно было нужно, я все-таки отправился с ними. Дело-то в том, что у меня был в тех краях знакомец и приятель, Мункен Вендт, и мы с ним уговорились когда-нибудь побродить вместе. А было все это лет пятнадцать тому назад.

В памятный день, в среду 16 апреля, я прибыл в торговое местечко Сирилунд. Тут проживал коммерсант Макк, важный господин. Тут же проживал и добрейший Бенони Гартвигсен; он был богач и помогал всем. Эти двое были равноправными хозяевами Сирилунда, всех судов и торговых предприятий местечка.

- Хотите, ступайте к Макку, хотите - к Гартвигсену, - сказали мне мои попутчики на лодке.

Я пошел к усадьбе Макка, осмотрелся и решил пройти мимо, - уж слишком важно, богато жил Макк.

Около полудня я пошел зато к дому Бенони Гартвигсена и представился хозяину. На барина я не похож был, - всех пожитков со мною только и было, что ружье да котомка с кое-какою одеженкой; я и попросил пристанища в людской Сирилунда - пока-что.

- Ну, это мы, верно, уладим, - ответил Гартвигсен. - Откуда вы?

- С юга. Пробираюсь в Утвэр и Ос. Зовут меня Парелиус; я студент. Впрочем, умею и рисовать и писать красками, если вам понадобится.

- Так вы человек ученый, как видно.

- Да, я не бродяга. Мне надо разыскать в тех краях приятеля; мы учились вместе и оба охотники. Отправимся странствовать вдвоем.

- Не присядете ли, - сказал Гартвигсен и придвинул мне стул.

В горнице, кроме прочей мебели, стоял маленький клавесин, но я воздержался сразу же подойти и попробовать инструмент. На все, о чем разспрашивал меня Гартвигсен, я отвечал подробно, а он досыта накормил и напоил меня. Вообще, он был со мной очень ласков и не захотел отослать меня в людскую в Сирилунд, а оставил у себя.

- Вы можете оставаться у меня и помогать мне разным манером, - сказал он. - Вы женаты? - добавил он, улыбаясь.

- Нет. Мне всего двадцать два года.

- Пожалуй, у вас и зазнобушки нет?

- Нет.

Под конец, Гартвигсен сказал: - Да, вы прошли столько наук, что, верно, сумеете и срисовать мой дом и сарай для лодок, словом, все мои строения; вообще, смастерите мне кое-какие картинки.

Я улыбнулся, немножко дивясь его странной речи: ведь я же сам только что сказал ему, что умею рисовать и писать красками.

- У меня много всякого добра в доме, - прибавил он, - а вот картинок не хватает; ни одной нету.

Я ответил, что приложу все старания и нарисую все, что ему понадобится.

лодок, полный благодарности Творцу за то, что попал в столь дальние края и везде пока встречал добрых людей.

там коммерсанта Макка, важного господина. Он был уже человек в годах, но живой и решительный, а вдобавок важный и величавый в обхождении. В манишке у него красовалась драгоценная брильянтовая запонка, а на шнурке от часов множество золотых брелоков. Услыхав, что я не какой-нибудь бродяга, а студент, вздумавший постранствовать, он стал относиться ко мне с немалым уважением.

По мере того, как я писал, Гартвигсен оставался все более и более доволен моей работой и все расхваливал меня за то, что строения у меня выходят совсем, как живые. Приятелю своему Мункену Вендт я написал, что нахожусь уже на пути к нему, но задержался у добрых людей.

- Напишите-ка, что раньше осени вам не добраться до него, - сказал мне Гартвигсен. - Вы мне всячески нужны будете все лето. Вот суда вернутся с Лофотен; я хочу, чтобы вы и их срисовали, а прежде всего шкуну "Фунтус", на которой я ходил в Берген.

Я остался; и не было ничего удивительного, что я засел в этом крупном торговом местечке: сюда то и дело наезжали люди, и редко кто сразу же отправлялся дальше. Так, неделю другую спустя после меня, явился в Сирилунд мастер, который гнул крючки для застежек. Он понаделал крючков всем от мала до велика и все-таки не отправился во-свояси, а остался тут. Другого ремесла он никакого не знал, умел только гнуть крючки, но зато был хорошим комедиантом, отлично умел подражать голосам зверей и птиц. Во рту у него была маленькая свистулька, а выходило как будто поет весь лес, на разные голоса, и ни за что нельзя было догадаться, что это он сам свищет. Вообще, он был такой искусник по этой части, что сам Макк останавливался и слушал его. Наконец, Макк и пристроил его у себя на мельнице, чтобы всегда иметь его под рукой в качестве Сирилундской достопримечательности.