Роза.
Глава II.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Роза. Глава II. (старая орфография)

II.

Я уже пробыл некоторое время у Гартвигсена, как вдруг однажды встретил по дороге в лавку самого Макка с какой-то чужой дамой. На ней была песцовая кофточка, надетая на распашку, так как пахло уже весной. Я таки успел поотвыкнуть от молодых дам и, кланяясь ей и разглядывая её доброе лицо, невольно сказал про себя: какая славная! С виду ей было далеко за двадцать; росту она была высокого, с русыми волосами и яркими губами. Она взглянула на меня совсем как сестра, таким светлым, невинным взглядом.

Я все ходил и думал о ней, а когда рассказал о своей встрече Гартвигсену, он сразу сказал:

- Это Роза. Красива она, по вашему?

- Да.

- Это Роза. Значит, опять приехала.

Я не хотел показаться любопытным и заметил только: - Да, она красива. И не похожа на здешних.

Гартвигсен ответил:

- Она и не здешняя. Впрочем, не издалека; из соседняго прихода. Теперь в гостях у Макка.

Потом старая стряпуха Гартвигсена порассказала мне еще кое-что о Розе. Она была дочь соседняго пастора, была недолго замужем, а теперь осталась одна; муж уехал куда-то на юг. Одно время Роза была также помолвлена с Гартвигсеном, и все уж было готово к свадьбе, как вдруг она взяла да вышла за другого. Все тогда диву дались.

Я заметил, что Гартвигсен с некоторого времени стал одеваться тщательнее и больше держаться по господски.-- Говорят, Роза приехала,-- сказал он мимоходом работнице.

Раз мы отправились вместе в Сирилунд. В сущности, ни мне, ни ему не за чем было туда итти, но он сказал мне:-- Вам не надо-ли чего в лавке?

- Нет... Ах, да, пожалуй, надо бы гвоздей и штифтиков.

Особы, ради которой мы собственно пошли в лавку, мы, однако, там не встретили. Когда я запасся гвоздями, Гартвигсен спросил:-- А штифтикок вам разве не нужно для картин?

- Да, для рамок.

- Пожалуй, и еще что понадобится для рамок? Вы не торопитесь, сообразите.

Я смекнул, что ему хочется протянуть время, и стал набирать всяких мелочей. Гартвигсен тем временем стоял, посматривая на дверь. Наконец, он оставил меня и отправился в контору. Так как он был совладелец Макка, да к тому же богач, то и вошел в контору, даже не постучавшись; но кроме него, пожалуй, никто другой не позволял себе этого.

Пока же я стоял у прилавка, вошла та, кого мы искали. Она, верно, увидала, как прошел Гартвигсен, и хотела повидаться с ним. Проходя по лавке, она взглянула мне прямо в глаза, и щеки у меня так и запылали. Она прошла за прилавок и стала искать что-то на полках. Она была такая высокая, статная и так бережно перебирала руками товары, лежавшие на полках. Я долго смотрел на нее. В ней было что-то, напоминавшее молодую мать.

Только бы Гартвигсен поскорее вышел из конторы,-- подумал я. А он как раз и вышел и поздоровался с Розой. Особенного волнения не было заметно ни у него, ни у нея, даром что они когда-то были женихом и невестой. Он так спокойно подал ей руку, и она не покраснела, не смутилась от этой встречи.

- Опять в наших краях? - спросил он.

- Да,-- ответила она.

Она снова повернулась к полкам и продолжала искать что-то. Наступило молчание. Затем она сказала, не глядя на него:

- Я не для себя тут роюсь; кое-что нужно для дома.

- Вот как?

- Да, да; я опять тут распоряжаюсь за прилавком, как в старину. Но я не украду ничего.

- Вы шутите,-- сказал он, задетый.

Я подумал: на месте Гартвигсена я бы не стал тут торчать. А он все стоял. Видно, внутри у него все-таки еще шевелилось что-то, раз он сразу не сорвался с места и не ушел. Но тогда почему бы ему самому не зайти за прилавок и не предложить отыскать ей то, что она искала? Ведь он полный хозяин тут. А он стоял рядом со мной у прилавка, словно покупатель. Впрочем, приказчики, и Стен, и Мартин, не смели в его присутствии разговаривать иначе, как шепотом,-- так страшно он был богат и вдобавок их хозяин.

- Со мной приезжий студент,-- сказал Гартвигсен Розе.-- Так вот ему очень хотелось бы, чтобы вы как-нибудь зашли сыграть нам. У меня ведь все стоит та музыка.

- Я не играю при чужих,-- ответила она, качая головой.

Гартвигсен долго молчал и, наконец, сказал:-- Да, да; я так спросил только.-- А вы, верно, теперь готовы?-- обернулся он ко мне.

- Право-же, я не могу играть на том инструменте,-- сказала вдруг Роза.-- Но, если вы... Может быть, вы зайдете в комнаты?

И мы пошли все трое в покой Макка. Там стояло новое дорогое фортепьяно, на котором Роза и сыграла. Она очень старалась; видно, ей хотелось загладить свою несговорчивость. Окончив, она сказала:-- Вот и все.

Гартвигсен, однако, уселся и совсем не собирался уйти. Макк вошел, был поражен, увидав гостей, но выказал большую любезность и угостил нас вином и пирожным. Потом он провел меня по комнате, показывая рисунки, чудесные гравюры и картины. Гартвигсен тем временем сидел и беседовал с Розой. Говорили они о чем-то таком, о чем я еще не слыхал, о какой-то девочке Марте, дочке Стена приказчика, которую Гартвигсен собирался взять к себе, если Роза согласна.

- Нет, я не согласна,-- заявила Роза.

Гартвигсену стало не по себе, и он принялся уговаривать Розу:-- Вы приучили ребенка приседать. У меня и не было на уме ничего другого... Я просто хотел взять девочку потому, что вы приучили ее к разным хорошим манерам. О чем же тут плакать?

Гартвигсен долго думал, потом сказал:-- Нет, я не могу взять ребенка без вас.

- Разумеется! - поддержал Макк.