Рабы любви
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Рабы любви

Все это написано мной и написано сегодня, чтобы облегчить сердце. Я лишилась места въ кафэ и моихъ веселыхъ, беззаботныхъ дней.

Каждый вечеръ въ кафэ приходилъ съ двумя прiятелями молодой человекъ въ серомъ костюме и всегда садился за мой столъ. Въ кафэ бывало много мужчинъ, и у всехъ находилось доброе слово для меня - только не у него. Онъ былъ высокiй, стройный, съ мягкими черными волосами, съ легкимъ пушкомъ на верхней губе и голубыми глазами, которыми онъ изредка, какъ бы мимоходомъ, окидывалъ меня.

Быть можетъ, вначале онъ и имелъ что-нибудь противъ меня и не былъ расположенъ ко мне. Но въ теченiи целой недели онъ приходилъ, не пропуская ни одного вечера, и всегда садился за мой столъ. Я постепенно привыкла къ нему и, когда однажды вечеромъ онъ не пришелъ, я почувствовала, что мне его недостаетъ. Я обошла все кафэ и, наконецъ, нашла его у одной изъ большихъ колоннъ на другомъ конце зала. Онъ сиделъ тамъ съ какой-то дамой изъ цирка. На ней было желтое платье и длинныя, заходящiя за локоть, перчатки. Она была молода, съ красивыми темными глазами, - а у меня голубые.

Я съ минуту постояла около нихъ и прислушивалась къ тому, что они говорили: она осыпала его упреками, - повидимому, онъ ей уже надоелъ; она говорила, чтобы онъ ушелъ и оставилъ ее въ покое. А я въ глубине моего сердца только и думала: "Пресвятая Дева, отчего онъ не идетъ ко мне!"

На следующiй вечеръ онъ пришелъ съ двумя прiятелями и опять селъ за мой столъ. Я не подошла къ нимъ, какъ делала это обыкновенно, напротивъ, я сделала видъ, какъ будто совсемъ ихъ не заметила. Но онъ жестомъ подозвалъ меня, и я подошла къ столу и спросила:

- Васъ вчера здесь не было?

- Какъ прекрасно сложены наши кельнерши! - сказалъ онъ, обращаясь къ прiятелю.

- Прикажете пива? - спросила я.

- Да, - ответилъ онъ.

И я почти бегомъ принесла имъ три кружки пива.

Прошло несколько дней. Онъ далъ мне карточку и сказалъ:

- Отнесите ее туда къ...

Я взяла карточку и, не давъ ему договорить, отнесла ее желтой даме. По дороге я прочла его имя: Владимижъ Ф.

Когда я вернулась, онъ вопросительно взглянулъ на меня.

- Да, я отнесла и отдала, - сказала я.

- И не получили никакого ответа?

Онъ далъ мне марку и сказалъ, усмехаясъ:

- Ну, что же, никакого ответа - это тоже своего рода ответъ.

Онъ просиделъ весь вечеръ, все время пристально глядя въ ту сторону, где сидела желтая дама съ двумя господами. Въ одиннадцать часовъ онъ всталъ и подошелъ къ ея столу. Она приняла его очень холодно, но ея кавалеры начали съ нимъ болтать и, казалось, подтрунивали надъ нимъ. Онъ пробылъ тамъ несколько минутъ, и когда онъ вернулся, я обратила его вниманiе на то, что ему налили пива въ карманъ его летняго пальто. Онъ снялъ его, поспешно обернулся и быстро взглянулъ туда, где все еще продолжала сидеть дама изъ цирка. Я вытерла и высушила карманъ пальто, а онъ, усмехаясь, сказалъ:

- Благодарю васъ, раба.

Когда онъ сталъ надевать пальто, я помогла ему и незаметно провела рукой по его спине.

Онъ съ растеряннымъ видомъ опять опустился на стулъ. Одинъ изъ его прiятелей спросилъ еще пива. Я взяла его кружку, хотела захватить и кружку Ф., но онъ сказалъ: "Нетъ" - и положилъ руку на мою. Отъ этого прикосновенiя моя рука вдругъ безсильно опустилась; онъ это заметилъ и сейчасъ же отдернулъ свою.

Вечеромъ я долго стояла на коленяхъ передъ моей кроватью и дважды молилась за него... И поцеловала мою правую руку, до которой онъ дотронулся...

Однажды онъ подарилъ мне цветы - целую массу цветовъ. Онъ ихъ купилъ у нашей цветочницы, какъ только вошелъ въ кафэ. Купилъ почти весь ея запасъ, и цветы были такiе свежiе, красные. Онъ положилъ ихъ рядомъ съ собой на столъ. C нимъ не было никого изъ его прiятелей. Какъ только я улучала свободную минутку, я становилась за колонну, смотрела на него и твердила про всебя: "Его зовутъ Владимижъ Ф.".

Такъ прошло съ часъ времени. Онъ постоянно поглядывалъ на часы, и я спросила его:

- Вы ждете кого-нибудь?

Онъ молча, какъ бы безсознательно, взглянулъ на меня и затемъ только ответилъ:

- Нетъ, я никого не жду. Почему вы спрашиваете?

- Я просто подумала, не ждете ли вы кого-нибудь.

- Подите-ка сюда, - продолжалъ онъ, - вотъ все это для васъ.

И далъ мне все цветы.

Я поблагодарила его, но не могла произнести ни слова громко, а только прошептала. Яркая и жгучая, какъ пламя, радость охватила меня. Еле переводя дыханiе отъ волненiя, я стояла передъ буфетомъ, откуда мне нужно было что-то принести, но что именно - я забыла.

- Чего вамъ нужно? - спросила меня буфетчица.

- А что вы думаете? - въ свою очередь задала я ей вопросъ, такъ какъ сама этого не знала.

- Что я думаю? - воскликнула буфетчица. - Съ ума вы сошли, что ли?

- Угадайте-ка, отъ кого я получила эти цветы!

- Вы забыли о пиве для господина съ деревянной ногой, - услыхала я позади себя его голосъ.

- Я получила ихъ отъ Владимижа, - добавила я и поспешно ушла съ кружкой пива для господина съ деревянной ногой.

Ф. все еще сиделъ на своемъ месте. Я еще разъ поблагодарила его, когда онъ всталъ, собираясь уходить. Онъ смутился и сказалъ:

- Собственно говоря, купилъ-то я ихъ для другой.

Ну, да - онъ, можетъ быть, купилъ ихъ и для другой, но получила ихъ я. Да, я получила ихъ, а не та, для которой онъ ихъ купилъ. И поэтому я имела право поблагодарить его за нихъ. Спокойной ночи, Владимижъ!

На следующее утро шелъ дождь.

- Надеть мне сегодня черное платье или зеленое? - подумала я. - Зеленое, потому что оно поновее... Итакъ, значитъ, я надену его.

Мне было очень весело.

Когда я пришла къ месту остановки вагоновъ, тамъ подъ дождемъ стояла дама и ждала конку. У ней не было дождевого зонтика. Я предложила ей укрыться отъ дождя подъ моимъ, но она поблагодарила и отказалась. Тогда я закрыла зонтикъ: "По крайней мере, эта дама не одна будетъ мокнуть", - подумала я про себя.

Вечеромъ Владимижъ пришелъ въ кафэ.

- Благодарю васъ за цветы, - сказала я съ гордостью.

- Какiе цветы? - спросилъ онъ! - Ахъ, да! Ну, не говорите объ этихъ цветахъ.

- Я только хотела поблагодарить васъ за нихъ.

Онъ пожалъ плечами и сказалъ:

- Не васъ я люблю, раба.

Онъ не любилъ меня, нетъ. Да я этого и не ожидала, поэтому его слова нисколько не разочаровали меня. Но я могла видеть его каждый вечеръ, онъ всегда садился за мой столъ, и я ему подавала пиво. До свиданья, Владимижъ!

На, следующiй вечеръ онъ пришелъ очень поздно. Онъ спросилъ меня:

- Есть ли у васъ деньги, раба, много денегъ?

- Нетъ, къ сожаленiю, - ответила я. - Я бедная девушка.

Онъ взглянулъ на меня и сказалъ, усмехаясь:

- У меня есть деньги, - возразила я, - даже довольно много денегъ. У меня дома это тридцать кронъ.

- Дома, а не здесь?

Я ответила:

- Подождите четверть часа и, когда кафэ закроютъ, пойдемте со мной.

Онъ подождалъ четверть часа и пошелъ со мной.

- Дайте мне только сто кронъ, - сказалъ онъ. Онъ всю дорогу шелъ рядомъ со мной, не допуская меня итти впереди или позади него.

- У меня только крошечная каморка, - сказала я, когда мы подошли къ подъезду.

- Я не пойду съ вами наверхъ, - возразилъ онъ, - я подожду васъ здесь внизу.

И онъ остался внизу.

Когда я вернулась, онъ сосчиталъ деньги и сказалъ:

- Здесь больше ста кронъ. Я даю вамъ на чай десять кронъ... Да, да, - слышите: я хочу вамъ дать десять кронъ на чай.

И онъ далъ мне золотую монету, пожелалъ мне покойной ночи и ушелъ. Я видела, какъ онъ остановился на углу и далъ старой хромой нищей крону.

Онъ очень сожалелъ вечеромъ следующаго дня, что не можетъ мне возвратить денегъ. А я поблагодарила его за то, что онъ не могъ этого сделать. Онъ откровенно сознался, что прокутилъ ихъ.

- Да что объ этомъ много говорить, раба! - сказалъ онъ, усмехаясь. - Вы знаете - желтая дама.

- Почему ты называешь нашу кельнершу рабой? - спросилъ одинъ изъ его прiятелей. - Ты самъ больше рабъ, чемъ она.

- Угодно пива? - сказала я, чтобы прервать этотъ разговоръ.

Вскоре после этого явилась желтая дама. Ф. всталъ и поклонился ей. Она прошла мимо и села за свободный столъ, но прислонила къ нему два стула, Ф. тотчасъ же подошелъ къ ней, взялъ одинъ изъ этихъ стульевъ и селъ. Две минуты спустя онъ всталъ и произнесъ очень, громко:

- Хорошо, я ухожу! И я никогда не вернусь!

- Благодарю васъ! - ответила она.

Я ногъ не чувствовала подъ собой отъ радости, побежала къ буфету и стала что-то тамъ говорить. Я вероятно разсказывала, что онъ больше не вернется къ ней... никогда не вернется. Оберъ-кельнеръ опять прошелъ мимо и сделалъ мне резкое замечанiе, но меня это нисколько не тронуло, мне было решительно все равно.

- Дайте мне пять кронъ изъ техъ десяти, которыя я вамъ далъ вчера.

Я хотела ему отдать все десять, но онъ не взялъ ихъ и отдалъ мне, несмотря на мое сопротивленiе, пятъ кронъ - "на чай", какъ онъ говорилъ.

-- Мне сегодня такъ весело, - сказала я. - Если бъ я могла осмелиться попросить васъ подняться ко мне... Но у меня только крошечная каморка.

- Я не пойду къ вамъ наверхъ, - возразилъ онъ. - Спокоймой ночи!

Онъ ушелъ. Онъ опять прошелъ мимо старой нищей, но позабылъ подать ей милостыню, несмотря на то, что она сделала ему почтителынiй книксенъ.

- Это отъ того господина, который только что прошелъ мимо васъ, - отъ господина въ серомъ костюме.

- Отъ господина въ серомъ костюме?

- Да, отъ того, съ черными волосами, отъ Владимижа.

- Вы его жена?

- Нетъ, я его раба.

Онъ несколько вечеровъ подъ рядъ все сожалелъ о томъ, что еще не можетъ вернуть мне денегъ, а я попросила его не мучить меня подобными разговорами. Онъ говорилъ объ этомъ такъ громко, что все слышали и, наконецъ, стали надъ нимъ смеяться.

- Я негодяй и мошенникъ, - сказалъ онъ, - я занялъ у васъ деньги и не могу вамъ ихъ возвратить. Я бы охотно далъ отрубить себе правую руку за бумажку въ пятьдесятъ кронъ.

Мне было больно слушатъ это, и я все раздумывала о томъ, какъ бы достать для него денегъ, но ничего не могла придумать.

- Если вы, между прочимъ, спросите меня, что со мной, то... ну, однимъ словомъ, желтая дама и циркъ уехали. Я забылъ ее. Я больше не думаю о ней.

- Однакожъ, это не помешало тебе сегодня написать ей письмо! - заметилъ одинъ изъ его прiятелей.

- Это последнее письмо, - ответилъ онъ.

Я купила у нашей цветочницы розу и всунула ему въ петлицу съ левой стороны. Я ощущала его дыханiе на моихъ рукахъ въ то время, какъ это делала, и я почти не имела силъ заколоть булавку.

Я потребовала три кроны, которыя мне были должны въ кассе, и отдала ему. Это была такая безделица!

- Благодарю! - сказалъ онъ еще разъ.

И я целый вечеръ чувствовала себя счастливой, пока Владимижъ не сказалъ:

- На эти три кроны я уеду на целую неделю. Когда вернусь, я возвращу вамъ ваши деньги.

- Васъ одну люблю я! - И онъ взялъ меня за руку.

Я была страшно поражена темъ, что онъ хотелъ теперь уехать и не хотелъ даже сказать - куда, несмотря на мои просьбы. Все: все столы, вся зала, все посетители закружились передъ моими глазами, я не могла дольше выносить этой муки и съ мольбой схватила его руки.

-- Черезъ неделю я вернусь къ вамъ обратно, - сказалъ онъ и всталъ.

Я слышала, какъ оберъ-кельнеръ сказалъ мне:

- Ну, такъ что же, - подумала я про себя, - не все ли мне равно - черезъ две недели Владимижъ будетъ опять со мною. И я хотела поблагодарить его за это... обернулась... его уже не было...

Неделю спустя, когда пришла домой, я нашла тамъ письмо отъ него. Онъ писалъ такъ безотрадно грустно... онъ разсказывалъ, что отправился вследъ за желтой дамой, что онъ не можетъ возвратить мне денегъ - нетъ, никогда не сможетъ, и что онъ чувствуетъ себя совершенно надломленнымъ, обезсиленнымъ нуждой. Затемъ онъ опять называлъ себя негодяемъ, подлецомъ, низкой душой... и подъ письмомъ стояла подпись: "Рабъ желтой дамы".

Я горевала и плакала дни и ночи и ничего не моiла съ собой поделать. Еще черезъ неделю я получила расчетъ и должна была искать себе новаго места. Днемъ я ходила по кафэ и гостиницамъ. Я обращалась даже къ частнымъ лицамъ, предлагая имъ свои услуги. Но мне не везло, и все не удавалось получить места. Поздно вечеромъ покупала я по дешевой цене дневныя газеты и внимательно прочитывала все объявленiя. Я все думала - можетъ быть мне удастся спасти Владимижа и себя...

Вчера вечеромъ, въ одной изъ газетъ, я увидала его имя и прочла о немъ.

не знаю и не помню теперь.

Сегодня я опять перечитала то, что напечатано о немъ... Но вчера вечеромъ я прочла это впервые... Да... я заломила руки и опустилась на стулъ... Еще черезъ минуту я опустилась на полъ и прислонилась къ столу. Я ударяла ладонями о полъ, а сама дуала, все думала... А можетъ быть, я ничего и не делала. Да, можетъ быть совсемъ не думала, но въ голове у мемя такъ шумело, что я ничего не сознавала. А потомъ я встала и вышла. Внизу на углу - это я хорошо помню - я дала старой хромой нищей несколько эръ я сказала:

- Это отъ господина въ серомъ костюме, - ведь вы его знаете?

- Вы, можетъ быть, его невеста? - спросила она.

И я бродила по улицамъ до утра сегодняшняго дня.

А теперь я еще разъ перечла объ этомъ...

Его звали Владимижъ Ф.