Джуд неудачник.
Часть III. Мельчестер.
Глава V

V

Когда Джуд вернулся, Сусанна уже переоделась в свое платье.

- Могу ли я теперь выйти из дому никем не замеченной? - спросила она. - Город еще не просыпался.

- Но вы еще не завтракали.

- Ах, мне ничего не надо! Знаете-ли, я жалею, что позволила себе убежать из школы. Вещи представляются совсем иными в отрезвляющем утреннем свете. Не правда-ли? И что скажет теперь м-р Филлотсон! Ведь я по его желанию переселилась сюда. Это единственный человек на свете, к которому я имею какое-нибудь уважение или страх. Надеюсь, что он простит меня; но воображаю, - какую сделает мне сцену!

- Пожалуй, я схожу к нему и объясню… - начал было Джуд.

- Нет, вовсе незачем - какое мне до него дело! Пусть думает, что ему угодно - я поступлю как мне надо!

- Но вы сию минуту сказали…

- Ну что-ж! Я поступлю все-таки, как сама хочу! Я подумала вот что: отправиться к сестре одной из моих подруг по Высшей школе, приглашавшей меня посетить ее. У неё школа близ Шастона, миль восемнадцать отсюда, и там я пробуду пока не пронесется гроза, потом вернусь в свою школу.

После завтрака они преспокойно вышли из дома, и Джуд провожал ее на станцию. На платформе наша парочка стояла рядом в очень унылом настроении, и Джуд видимо хотел еще что то поведать Сусанне.

- Я хочу сказать вам всего два слова, - проговорил он торопливо, когда подходил поезд; - одно горячее, а другое холодное!

- Джуд, остановила она, - одно из них я угадала, но… не смейте.

- Чего?

- Не смейте любить меня. Будьте просто моим другом - вот и все!

Лицо Джуда выражало такую грустную внутреннюю борьбу, что Сусанне стало жаль кузена и она с особенной нежностью простилась с ним в окно вагона. Поезд тронулся, и она исчезла, сделав ему прощальный жест своей хорошенькой ручкой.

Мельчестер опостылел Джуду после отъезда Сусанны. На другой день пришло от неё письмо, написанное с обычной для неё спешностью, тотчас по прибытии к подруге. Сообщая ему о своем благополучном приезде и уютном устройстве, она прибавляла:

«Теперь, дорогой Джуд, пару слов о том, что я вам сказала при прощании. Вы были так добры и нежны ко мне, что, расставшись с вами, я почувствовала, как жестоко и неблагодарно было с моей стороны сказать вам ту суровую фразу, которая с тех пор терзает меня постоянно. Если хотите любить меня, Джуд, - можете: я против этого ничего не имею, и уж никогда не скажу вам - не смейте любить меня. Больше не желаю говорить об этом. Надеюсь, вы простите вашего легкомысленного друга в его жестокости и не откажете в прежнем расположении

Навсегда преданной

Сусанне».

Было-бы излишним говорить, каков был его ответ. Будь он свободен, ей не пришлось бы искать убежища у какой-то подруги, Бог знает где. Он чувствовал в себе полную уверенность в победе, если-бы дело дошло до столкновения с Филлотсоном из-за обладания Сусанной.

Между тем Джуд придавал быть может большее значение экспансивному письму Сусанны, нежели какое оно имело в действительности.

По прошествии нескольких дней, он возмечтал, что кузина напишет еще. Но никаких дальнейших вестей он не получал, и в порыве участия послал ей другое письмо, в котором извещал, что известит ее в одно из воскресений.

Джуд с волнением ожидал немедленного ответа, но ответа не было. Настал третий день, почтальон не остановился. Это было в субботу, и в лихорадочном беспокойстве за Сусанну он отправил ей коротенькое извещение, что приедет завтра, так как уверен, что случилось что-нибудь неладное.

Его первой мыслью было то, что она захворала; но в таком случае кто-нибудь известил-бы его об этом. Прибытие в сельскую школу близь Шастона, в ясное воскресное утро, когда все мирные обыватели были в церкви, положило конец его неправильным догадкам.

Небольшая девочка отворила дверь.

- Мисс Брайдхэд наверху, - сказала она на вопрос гостя. - Не угодно-ли вам подняться.

- Она нездорова? - спросил Джуд поспешно.

Джуд поднялся и, когда вошел на площадку, знакомый голос подсказал ему куда повернуть: это был голос Сусанны. Он застал ее в кровати, в тесной комнатке.

- Ах, Сусанна! - воскликнул Джуд, садясь подле неё и взяв ее за руку. - Что с вами! Вы не могли писать?

- Почему-же? Зачем так мучить меня молчанием?

- Я и не хотела мучить, но решила никогда больше не писать вам. Наша начальница не желает меня принять обратно в школу, вот почему я и считала неудобным продолжать с вами переписку.

- Хорошо; а дальше?

- Она не только не желает меня, но дает мне еще интимный совет…

Сусанна ответила не сразу. - Я дала себе слово никогда не говорить вам об этом - так это грубо и грустно!

- Что-же - насчет нас, что-ли?

- Да.

- По крайней мере, объясните мне, в чем дело!

- Ну слушайте. Кто-то сделал начальству недостойный донос на нас, и мне сказали, что вы должны безотлагательно жениться на мне для спасения моей репутации! Ну вот - теперь я вам сказала, и сама не рада этому!

- Но успокойтесь. Я не смотрю на вас их глазами! Я и сама поняла, что братство наше было только номинальное, раз мы встретились совершенными незнакомцами. Но мой брак с вами, милый Джуд - это абсурд. Согласитесь, что еслиб я рассчитывала выйти за вас, мне не следовало-бы так часто приходить к вам! Я никогда не предполагала, что вы думаете о женитьбе на мне до того памятного вечера, когда мне впервые представилось, что вы немножко любите меня. Быть может, мне не следовало так сближаться с вами. Это все моя вина. Во всем всегда моя вина!

Это признание казалось несколько принужденным и они смотрели друг на друга с выражением безотчетной тоски.

- Я была так слепа в начале, - продолжала Сусанна. И не замечала, что у вас происходит на сердце. О, вы были безжалостны ко мне - вы смотрели на меня, как на любимую девушку, не говоря об этом ни слова, и предоставили мне самой сделать это открытие! И вот вашу привязанность ко мне узнали в школе и понятно, что начальство видит в наших отношениях всякие ужасы! Теперь уже я никогда не буду вам верить. Слышите, Джуд?

- Да, Сусанна, - ответил он просто, - я достоин порицания - даже более, нежели вы думаете. Я хорошо знал, что вы не подозревали моих чувств к вам. Но разве вы не находите меня заслуживающим хоть некоторого снисхождения за утайку моих неуместных чувств, раз я не мог дать им исхода?

Под впечатлением этого объяснения, Джуд хотел рассказать ей свою фатальную биографию. Она была на его устах; но в этот грустный для него час признание не сходило с языка, и он предпочел оставить Сусанну при сознании родственных препятствий к их брачному союзу.

- Я знаю, вы ко мне равнодушны, - сказал он сухо. - Вы не можете сблизиться со мною, да и не имеете права. Вы принадлежите м-ру Филлотсону. Если не ошибаюсь, он был у вас здесь?

- Да, - ответила она коротко, слегка изменившись в лице, - хотя я не приглашала его. Вы вероятно рады, что он был; я же отношусь к его посещениям совершенно равнодушно.

Но вместо ответа, Джуд перевел речь на другой предмет.

- Я посоветуюсь с м-ром Филлотсоном, - ответила она решительно.

Хозяйка Сусанны возвратилась из церкви, и интимный разговор прекратился. Джуд уехал, чувствуя себя безнадежно несчастным. Но он видел ее, сидел с нею. Разговор этот останется у него в памяти на всю жизнь. Ему, будущему пастору, нужен и полезен этот урок самоотвержения!

На другой день Джуд проснулся с мучительными мыслями о Сусанне. Он решил, что она была пристрастна, несправедлива к нему, но старался найти в ней какие-нибудь примиряющие черты. В этих думах застала его следующая записка, отправленная ею, вероятно, вслед за его уходом:

«Простите мне мои вчерашние капризы! Я была резка с вами, знаю это, и мне самой это противно. А вы были так милы, что даже не рассердились. Джуд, прошу вас, считайте меня всегда вашим другом и товарищем, не смотря на все мои недостатки. Я постараюсь исправиться. В субботу приеду в Мельчестер взять свои вещи из школы и по другим делам. Могу уделить полчаса на прогулку с вами, если хотите.

Сусанна».

Джуд простил ее тотчас-же, и ответил просьбой немедленно вызвать его с работы в соборе, когда она приедет в Мельчестер.