Песни

Песни

* * *

Дай ручку мне! к сердцу прижми ее, друг! Чу! слышишь ли, что там за стук? Там злой гробовщик в уголочке сидит И гроб для меня мастерит.

Стучит без умолку и день он и ночь... Уснул бы - при стуке не смочь. Эй, мастер! уж время работу кончать! Пора мне, усталому, спать!

* * *

Из слез моих много, малютка, Родилось душистых цветов; А вздохи мои превратились В немолкнущий хор соловьев.

Уж только б меня полюбила - Тебе и цветы я отдам, И песнями станут баюкать Тебя соловьи по ночам.

* * *

Когда гляжу тебе в глаза, Стихает на сердце гроза; Когда в уста тебя целую, Душою верю в жизнь иную.

Когда склонюсь на грудь твою, Не на земле я, а в раю... Скажи "люблю" - и сам не знаю, О чем я горько зарыдаю.

* * *

Щекою к щеке ты моей приложись: Пускай наши слезы сольются! И сердцем ты к сердцу мне крепче прижмись: Одним огнем пусть зажгутся!

Когда же в то пламя польются рекой Из глаз наших слезы,- я руки Сомкну у тебя за спиной и умру, Умру от блаженства и муки.

* * *

Стоят от века звезды Недвижно над землей И смотрят друг на друга С любовью и тоской.

Их языка (богат он И как хорош!) не мог Постигнуть ни единый Ученый филолог.

Но я его изгибы Все изучил вполне... Ведь глазки милой были Грамматикою мне.

* * *

Опустясь головкой сонной Под огнем дневных лучей, Тихо лотос благовонный Ждет мерцающих ночей.

И лишь только выплывает В небо кроткая луна, Он головку поднимает, Пробуждаясь ото сна.

На листах душистых блещет Чистых слез его роса, И любовью он трепещет, Грустно глядя в небеса.

* * *

Когда-то друг друга любили мы страстно... Любили хоть страстно, а жили согласно.

Женой ее звал я, она меня мужем; День целый, бывало, играем не тужим.

И боже спаси, чтоб затеяли ссору! Нет, все б целоваться - во всякую пору!

Играть наконец мы задумали в прятки, И в чаще лесной разошлись без оглядки.

Да так-то сумели запрятаться оба, Что, верно, друг друга не сыщем до гроба.

* * *

И ели мерещится пальма, Что в дальней восточной земле Одна молчаливо горюет На зноем сожженной скале.

* * *

Как пришлось с тобой расстаться, Разучился я смеяться... Был в насмешках я жесток, А смеяться все не мог.

Как с тобою разлучился, Я и плакать разучился... Много сердцу горьких бед, А слезы все нет как нет...

* * *

Только до слуха коснется Песня, что милая пела, Сердце заноет, забьется, Вырваться хочет из тела.

К лесу тоска меня гонит; Спрятался б в чащах дремучих... Хочется слез мне горючих: В них мое горе потонет!

* * *

Лето жаркое алеет На лице твоем; Но зима морозом веет В сердце молодом.

Переменится все это - Посмотри сама: Скоро в сердце будет лето, На лице зима.

* * *

Полны мои песни И желчи и зла... Не ты ли отравы Мне в жизнь налила?

Полны мои песни И желчи и зла... Не ты ли мне сердце Змеей обвила?

* * *

Во сне неутешно я плакал: Мне снилося - ты умерла. Проснулся; а все по ланитам Слеза за слезою текла.

Во сне неутешно я плакал: Мне снилось - забыт я тобой. Проснулся; но долго катились Горючие слезы рекой.

Во сне неутешно я плакал: Мне снилось - мы вместе опять. Проснулся; а слезы все льются - И я не могу их унять.

* * *

Падает звездочка с неба, С яркой своей высоты... Долго ли, звездочка счастья, В небе мне теплилась ты?

С яблони цвет облетает, Падает лист за листом; Буйно их ветер осенний По полю носит кругом.

Лебедь запел свою песню... Тихо прудом он плывет. Песня все глуше и глуше... С песней и сам он умрет.

Грустно, темно!.. Ни листочка Нет уж на ветках нагих... Вот и звезда золотая - Гаснет... и лебедь затих.

* * *

Полночь немая была холодна; Глухо в лесу мои вопли звучали. Темные сосны очнулись от сна - И с состраданьем главами качали.

* * *

Не радует вешнее солнце Смущенную душу мою; У старых развалин, под липой, Один и печален стою.

Как ярко блестит под горою Лазоревой гладью река! Плывет по ней лодка; далеко Разносится песнь рыбака.

А там, за рекою, пестреют Под ясной улыбкой небес Сады и беседки, и дачи, И люди, и стадо, и лес.

Вон древняя ветхая башня И будка у старых ворот; Солдатик в нарядном мундире Там ходит и взад и вперед.

Играет ружьем он - и ярко Сверкает на солнце ружье... "На пле-чо! на кра-ул!" Солдатик! Прицелься ты в сердце мое!

* * *

Печален по роще брожу; А дрозд мне с кудрявой березы Щебечет: "О чем твои слезы?" Да что тебе, птица, скажу?

Ведь, верно, печаль мою знают Касатки, сестрицы твои, Что умные гнезда свои Над окнами милой свивают.

* * *

Привяжи, душа-рыбачка, Ты у берега челнок! Подойди: рука с рукою Сядем вместе на песок.

Без боязни припади ты Мне на сердце головой! Ведь без страха синю морю Ты челнок вверяешь свой.

Это сердце - то же море: Так же часты бури в нем, Так же, бурное, богато Многоценным жемчугом.

* * *

Вихорь смерчи водяные Вздел, как белые штаны, И бежит, бичуя волны; Волны гневны и черны.

Тьма на небе; ливень хлещет; Пуще злится ураган. Мнится, с ночью довременной Слился старый океан.

К нашей мачте чайка жмется. Бурей смята на лету, И пророчит хриплым криком Неминучую беду.

* * *

Безбрежное море кругом Лежало в вечернем мерцанье. Вдвоем на утесе крутом Сидели мы в грустном молчанье.

В туман облекались струи, И чайка над нами порхала. Ты бледные руки свои Слезами любви орошала.

Безмолвно колени склоня, К рукам твоим тихо устами Припал я, и с них ты меня Поила своими слезами.

С того безотрадного дня Я высох и сердце изныло... Слезами своими меня, Несчастная, ты отравила!

* * *

Объятый туманными снами, Глядел я на милый портрет, И мне показалось: я вижу В нем жизни таинственный след...

Как будто печальной улыбкой Раскрылись немые уста И жемчугом слез оросилась Любимых очей красота.

И сам я невольно заплакал - Заплакал, грустя и любя... Ах, страшно поверить!.. Неужто Я точно утратил тебя?

* * *

Снежная изморозь, ветер, Слякоть - как быть октябрю... Сел я от скуки к окошку, В темень ночную смотрю.

Тусклый вдали огонечек Виден во мраке сыром: Это старушка из лавки Тихо бредет с фонарем.

Верно, мучицы купила, Масла, яичек пяток: Хочет большой своей дочке Сдобный испечь пирожок.

* * *

Как сквозь облачного дыма Виден млечный лунный свет, Так во тьме былого зрима Ты, картина светлых лет!

Дружным кругом мы сидели... Гордо Рейном плыл наш челн. Под вечерним солнцем рдели Берега лазурных волн.

Перед женщиной любимой Я задумчиво сидел... Блеском вечера палимый, Бледный лик ее алел.

Все живее, веселее Раздавалась песнь гребца; Небо стало голубее, И просторнее сердца.

Чудным сном мелькали мимо Замок, роща, горный склон... Очи женщины любимой Отражали этот сон.

* * *

Ты, как цветок весенний, Чиста, нежна, хороша. Гляжу на тебя - и печалью Во мне смутилась душа.

С молитвой тебе на головку Я б руки возложил, Чтоб бог тебя вечно прекрасной, Нежной и чистой хранил.

* * *

Пусть на землю снег валится, Вьюга бешеная злится И стучится у окна! Сердца бури не пугают: В нем живут и расцветают Образ милой и весна!

* * *

Я к белому плечику милой Прижался щекою плотней: Хотелось бы очень подслушать, Что кроется в сердце у ней.

* * *

Трубят голубые гусары И в город въезжают толпой... Я знаю, придется, голубка, Нам завтра расстаться с тобой.

Пожалуй, покинь меня завтра! Зато ты сегодня моя; Зато в этих милых объятьях Сегодня блаженствую я.

* * *

Трубят голубые гусары И едут из города вон... Опять я с тобою, голубка, И розу принес на поклон.

Какая была передряга! Гусары - народец лихой! Пришлось и твое мне сердечко Гостям уступать под постой.

* * *

Я при первой нашей встрече По глазам твоим, по речи Угадал любовь твою. Если б мать тут не стояла, Ты б на грудь ко мне упала И сказала мне: "Люблю!"

Завтра снова мне дорога: Впереди осталось много Безотрадного пути. Щелкнет бич у почтальона, Грустно глянешь ты с балкона, Грустно молвлю я: "Прости!"

* * *

Смерть - прохладной ночи тень, Жизнь - палящий летний день. Близок вечер; клонит сон: Днем я знойным утомлен.

А над ложем дуб растет, Соловей над ним поет... Про любовь поет, и мне Песни слышатся во сне.

* * *

Дождался я светлого мая; Цветы и деревья цветут, И по небу синему, тая, Румяные тучки плывут.

Запели веселые пташки В играющей листве лесов, И белые скачут барашки На зелени мягких лугов.

Ни петь, ни скакать не могу я... Больной, я улегся в траве. Как будто и сплю и не сплю я... И грезы и звон в голове.

* * *

Рву я цветы и мечтаю... В роще поют соловьи... Боже мой! кто рассказал им Думы и грезы мои?

Громко они разглашают Все, что я в сердце таю... Целая роща узнала Нежную тайну мою.

* * *

Как трепещет, отражаясь В море плещущем, луна; А сама идет по небу И спокойна и ясна,-

Так и ты идешь, спокойна И ясна, своим путем; Но дрожит твой светлый образ В сердце трепетном моем.

* * *

Священный союз заключили Горячие наши сердца - И тесно друг с другом сомкнулись, Чтоб биться вдвоем до конца.

Была на груди твоей роза Посредницей наших сердец... Мы очень теснили бедняжку - И смяли совсем наконец.

* * *

"Скажи мне, кто вздумал часы изобресть: В минуты, в секунды все время расчесть?"- "Холодный и мрачный то был нелюдим: Он в зимние ночи, хандрою томим, Все слушал, как мышка скребется в подпечек Да в щелке кует запоздалый кузнечик".

"А кто изобрел поцелуй и когда?"- "Пылавшие счастьем и негой уста: Без счету, без дум целовались они. То было в прекрасные майские дни... И солнце играло, и птицы запели, И ярко цветами луга запестрели!"

* * *

Тот же сон, что снился прежде! Прежним счастьем вновь живу я... В той же вешней мир одежде, Та же нега поцелуя.

Тот же месяц все двурогий Светит нам; беседка та же; Те же мраморные боги У дверей стоят на страже.

Сладкий сон - увы! - минует, И сердечные обманы Осень холодом обдует, Как весенние поляны.

Да! цвести недолго счастью: И поблекнет и сомнется... И, покинутое страстью, Сердце к сердцу не прижмется.

* * *

Тень - любовь твоя и ласки; Жизнь и счастье наше - тень. Ах! не верь вчерашней сказке: Новой былью дышит день.

Мимолетно наслажденье, Миг любви - неверен он... В сердце крадется забвенье, И глаза смыкает сон.

* * *

Корабль мой на черных плывет парусах По дикой пустыне морей... Ты знаешь, как больно мне горе мое: Зачем его делать больней?

Как ветер, изменчиво сердце твое, Волны оно вольной беглей!.. Корабль мой на черных плывет парусах По дикой пустыне морей.

* * *

Все море, братья, в час заката Горит кругом, как золотое... Когда умру, на дно морское Усопшего вы бросьте брата!

Мы были долго с морем дружны: Волною ласковой, бывало, Так часто скорби утоляло Оно в груди моей недужной.

* * *

Из края в край твой путь лежит; Идешь ты - рад не рад. По ветру нежный зов звучит - И ты взглянул назад.

Твоя любовь в стране родной; Манит, зовет она: "Вернись домой! побудь со мной Ты радость мне одна".

* * *

Как расстаются двое, Другу другу руки жмут, И нет конца прощанью: Вздыхают, слезы льют.

Без вздохов и без плача Пошли мы в розный путь... А вот и слезы льются, И вздохи давят грудь.

* * *

И розы на щечках у милой моей, И глазки ее незабудки, И белые лилии, ручки малютки, Цветут все свежей и пышней... Одно лишь сердечко засохло у ней!

* * *

На дальнем небосклоне Туманною грядой Встает старинный город, Одет вечерней мглой.

Кудрявит влажный ветер Равнину синих вод; Гребец мой однозвучно Веслом по влаге бьет.

Заря, чуть теплясь, кажет Места, где я любил, Где все, что мило сердцу, Навек похоронил.

* * *

Лежу ли бессонною ночью В постели, один, без огня, Лицо твое с кроткою лаской Из мрака глядит на меня.

Закрою ль усталые веки И тихо забудусь во сне - Твой нежный и ласковый образ Прокрадется в грезы ко мне.

И утро его не уносит, Летучие грезы гоня: Весь день, неразлучно со мною, Живет он в душе у меня.

* * *

Полно, сердце! что с тобою? Покорись своей судьбе! Все, что отнято зимою, Возвратит весна тебе.

Да и все ли изменило? Ведь широк господень свет! Все, что любо, все, что мило, Все люби - запрету нет!

* * *

Липа вся под снежным пухом, Ветер ходит по полянам, Облака немые в небе Облекаются туманом.

Лес безжизнен, дол пустынен, Все кругом темно, уныло. Стужа в поле, стужа в сердце, Сердце сжалось и застыло.

Вдруг качнулись ветви липы, С них пушинки полетели... Весь обсыпан, грустно молвишь: "Дождался опять метели!"

Но вглядись - и сердце вздрогнет: То не снег, не иней льдистый, То цветов весенних белых Рой пушистый, рой душистый.

Чары чудные свершились! Дышит маем зимний холод. Снег стал вешними цветами - И опять ты сердцем молод!

* * *

Порою картины былого Встают из забытых могил И кажут мне, как я когда-то Вблизи тебя, милая, жил.

По улицам днем я скитался, Затерянный в грезах больных. Бывало, все встречные смотрят: Так был я печален и тих.

Не так было жутко мне ночью: Все пусто и тихо кругом; Не сплю только я с своей тенью, И бродим мы с нею вдвоем.

Как мостом иду я - далеко Мой шаг раздается звеня; Из облака выглянет месяц И грустно глядит на меня.

Я знаю, ты часто с постели Вставала - взглянуть из окна, Как, словно статую, сияньем Меня обливает луна.

* * *

Сердце мне терзали, Гнали мой покой: Те - своей любовью, Те - своей враждой.

Клали в хлеб отраву~ Яд - в напиток мой: Те - своей любовью, Те - своей враждой.

Та же, что терзала Всех больней и злей,- Ни любви, ни злобы Не видал я в ней.

* * *

Буря поет плясовую, Свищет во всю свою мочь... Пляшет наш бедный кораблик... Что за разгульная ночь!

По морю буйной ватагой С грохотом волны бегут; Черные пасти зияют, Белые горы встают.

Слышны в каютах проклятья, Рвота, молитвы и вой. Крепко держусь я за мачту, Думаю: буду ль домой?

* * *

Случайно со мной повстречалась В пути моей милой семья; И мать, и отец, и сестричка - Все тотчас узнали меня.

Расспрашивать стали, здоров ли? И мне говорили: "Ей-ей! Такой же вы все, как и прежде; Лишь стали немножко бледней!"

Я тоже спросил их - о тетках, О братцах, о прочей родне; Спросил о щеночке, что лаял, Так нежно ласкаясь ко мне...

Да кстати спросил и о милой: Я с свадьбы ее не видал... И дружески мне отвечали: "На днях ей сыночка бог дал!"

И дружески я их поздравил И молвил - как мог лишь нежней: "Ах, будьте добры, передайте Сердечный поклон мой и ей!"

Сестричка меж тем мне кричала: "Щеночка уж нет моего! Был смирный, а вырос - взбесился, И бросили в речку его!"

Как с милою схожа малютка! Улыбка - две капли - ее; И глазки такие же точно, Что счастье сгубили мое.

* * *

Снова роща зеленеет, Неги девственной полна; Солнце весело смеется... Здравствуй, юная весна!

Соловей! и твой унылый, Страстный голос слышен вновь; Звуки плачут и рыдают, И вся песнь твоя - любовь!

* * *

Как-то раз в потемках жизни Засиял передо мной Светлый образ; но погас он - И я вновь окутан тьмой.

Дети малые в потемках, Чтобы страх преодолеть И унять тревогу сердца, Начинают громко петь.

Вот и я - ребенок глупый - Точно так пою впотьмах... Пусть утехи в песне мало, Да зато прошел мой страх!

* * *

Как из пены волн рожденная, И прекрасна и пышна, За другого обрученная, Дышит прелестью она.

* * *

Дитя мое, свет глуп и слеп; Во всех сужденьях ложь. Он говорит, что у тебя Характер не хорош.

Дитя мое, свет глуп и слеп; Тебя ль он оценит? Не знает он, каким огнем Твой поцелуй горит.

* * *

Я не ропщу, хоть в сердце стынет кровь, Моя навек погибшая любовь! Алмазы, что в кудрях твоих горят, Ночь сердца твоего не озарят.

Я это знал. Все это снилось мне: И ночь в твоей сердечной глубине, И грудь твою грызущая змея, И как несчастна ты, любовь моя!

* * *

Несчастна ты,- и ропот мой молчит. Любовь моя, несчастны оба мы! Пока нам смерть сердец не сокрушит, Любовь моя, несчастны оба мы!

Как ни играй насмешка на устах, Как гордо ни вздымайся грудь твоя, Как ни гори упорный блеск в глазах, Несчастна ты,- несчастна, как и я.

Незримо скорбь уста твои мертвит, Глаза пылают, горечь слез тая, От скрытой язвы грудь твоя болит; Несчастны оба мы, любовь моя!

* * *

Свадебной радости полны, Скрипки и флейты поют. Вот мою милую волны Быстрого танца несут.

Трубы грохочут; несется Гул и гуденье и звон; Тихо меж них раздается Плачущих ангелов стон.

* * *

Я глазки у милой моей В прелестных воспел канцонетах; Румяные губки у ней В октавах хвалил, в триолетах; Что личико розы свежей, Твердил в благозвучных терцетах. Как жаль, что сердечка в ней нет! А чудный бы вышел сонет.

* * *

Самоубийц хоронят Меж четырех дорог; Растет цветок там синий, Проклятых душ цветок.

Я плакал мертвой ночью Меж четырех дорог; В лучах луны кивал мне Проклятых душ цветок.

* * *

Когда бы цветы то узнали, Как ранено сердце мое. Со мной они плакать бы стали, Шепча утешенье свое.

Узнай соловьи, как мне трудно, Каким я недугом томим,- О, как утешали бы чудно Они меня пеньем своим!

Узнай мое злое несчастье И звезды в небесной дали, Они со слезами участья Ко мне бы радушно сошли.

Узнать мое горе им трудно, И знает его лишь одна: Ведь сердце мне так безрассудно Сама ж и разбила она!

* * *

Отчего это, милая, розы в цвету Побледнели? скажи, отчего? Отчего голубые фиялки в саду Облетели? скажи, отчего?

Отчего это, прячась среди облаков. Солнце злобно глядит на поля? Отчего это в серый оделась покров И глуха и пустынна земля?

Отчего это, милая, болен так я И тоска меня злая томит? О, скажи, отчего, дорогая моя, Я покинут тобой и забыт?

* * *

Ты ж, сердце гордое, того хотело! Ты жаждало иль счастья без конца, Или хоть бесконечного несчастья. Ну, вот ты и несчастно!

* * *

Лишь раз тебя б увидеть, И пасть к твоим ногам, И молвить, умирая: "Я вас люблю, Madame!"

* * *

Тебя умчит далеко На крыльях песнь моя: В долине Ганга знаю Приют блаженный я.

Там сад цветет и рдеет Под тихою луной, И лилии ждут в гости Сестры своей родной.

Фиялки смотрят в небо И шепчутся, смеясь; Лепечут розы сказки, Друг к другу наклонясь.

Там сладко приютиться Под пальмой в тишине, Вкушать любовь и негу, Тонуть в волшебном сне.

ПРИМЕЧАНИЯ

Генрих Гейне (1797-1856). Михайлову Гейне был особенно близок. Н. В. Шелгунов писал: "...любимым его поэтом был Гейне, конечно, потому, что у Михайлова был тот же душевный склад, те же переходы от серьезного настроения к внезапной иронии или шутке и тот же острый, тонкий ум, умевший схватывать оттенки мыслей и чувств. Михайлов облюбливал или вещи с гражданскими мотивами, или такие, где глубокая мысль разрешалась внезапной злой иронией" (Шелгунов, стр. 96). Переводить Гейне Михайлов начал еще в юности и переводил до конца жизни.

Первый перевод Михайлова из Гейне ("Сосна и пальма") был опубликован в 1845 г. А в письме В. Р. Зотову от 8 сентября 1848 г. Михайлов сообщал: "Я почти всего его (Гейне. - Г. К.) перевел" (ИРЛИ, ф. 93, No 166). До нас дошло около ста сорока стихотворных переводов Михайлова из Гейне и несколько прозаических.

"Италии", которую считал "едва ли не жесточайшей из всех сатир". В 1860 г. в переводе Михайлова проскальзывает в печать одно из строжайше запрещенных в России и за границей (см. А. Федоров, Генрих Гейне и царская цензура. Литературное наследство, No 22-23) произведений Гейне - "Идеи. Книга Ле Гран". В эти же годы выходят "Песни Гейне" в переводе М. Л. Михайлова и его биографические заметки о Гейне - первый опыт биографии Гейне в России (БДЧ 1858, No 6).

Михайлов много работал над переводами из Гейне, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архивах варианты переводов. Вот что писал Михайлов как переводчик в предисловии к "Италии": "Проза Гейне, как и стихи его, полна смелых неологизмов, самых неожиданных переходов из тона в тон; романтическая настроенность сменяется часто циническою реальностью; патетические тирады чередуются с самыми грубыми фразами. По привычке нашей к рутине, многое кажется диким в манере Гейне; но сохранить именно эту дикость, эту своеобразность было моею задачею, насколько можно с нею сладить" ("Италия", Из Путевых картин" Гейне, От переводчика, С, 1859, No 9, стр. 3). Михайлов считается одним из выдающихся переводчиков Гейне. Многие переводы Михайлова входят в советские издания сочинений Гейне.

Песни

"Песни Гейне в переводе М. Л. Михайлова" (1858) - первое отдельное издание Гейне в русском переводе - вызвали восторженные отзывы современников. Добролюбов откликнулся на книгу переводов Михайлова рецензией, где высоко оценил предисловие, выбор стихотворений и качество переводов, в которых, по его мнению, "нельзя не заметить поэтического чувства, возбуждающего в читателе именно то настроение, какое сообщается и подлинником. Чувствовать, а не только понимать мысль Гейне, переводя его, необходимо, может быть, более, нежели при переводе всякого другого поэта... у г. Михайлова есть именно эта способность чувствовать поэзию Гейне..." (Добролюбов, ПСС, т. I, стр. 366-367). После ареста Михайлова книга была запрещена (в ЛБ хранится список ее 70-х гг.).

В предисловии к "Песням Гейне" Михайлов писал: "Песня Гейне зазвучала свежестью и простотой народной песни.

При этой внешней простоте уменье схватывать самые неуловимые движения сердца, подмечать самые тонкие черты и отношения в природе составляет обаятельную силу поэзии Гейне.

иначе? Из слез поэта родятся душистые розы, вздохи его превращаются в хор соловьев. Он погружает душу свою в чашу лилии, и лилия звучит, благоухая, песней о его милой. Цветы перешептываются между собой и сострадательно смотрят на него, когда, грустен и бледен, бродит он по саду..." (изд. 1858 г., стр. XIV-XV). Михайлов включил в раздел "Песен" переводы стихотворений Гейне из циклов: "Лирическое интермеццо", "Опять на родине", "Новая весна".

"Дай ручку мне! к сердцу прижми ее, друг!.." Печатается по изд. 1858 г., стр. 33. Впервые - ЛГ, 1847, No 42, 16 октября, в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 382-383. Положено на музыку И. А. Помазанским (1874).

"Из слез моих много, малютка..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 34. Впервые - И, 1847, No 9, 8 марта, в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 141-142. Положено на музыку Н. А. Римским-Корсаковым (1866) и А. К. Лядовым (1873).

"Когда гляжу тебе в глаза..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 35. Впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 142.

"Щекою к щеке ты моей приложись..." Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 381, с изменением отдельных строк. По автографу впервые - изд. 1953 г., стр. 351. Положено на музыку Н. А. Римским-Корсаковым (1865), Г. О. Коргановым (1877) и А. Вилламовым ("Перед разлукой", 1886). В 1873 г. издание нот романса было дозволено Цензурным комитетом лишь при условии, если не будет напечатано имя переводчика, "государственного преступника" (ЦГИАЛ, ф. 777, оп. 3, No 67).

"Стоят от века звезды..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 37. Впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 383.

"Опустясь головкой сонной..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 38. Впервые - БДЧ, 1855, No 1, отд. I, стр. 3. С заглавием "Лотос" было написано в альбом Гербеля (ГПБ), датировано 1853 г.

"Когда-то друг друга любили мы страстно..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 39. Впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 142.

"На северном голом утесе..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 40. Впервые - И, 1845, No 11, 16 июня, под заглавием "Сосна и пальма", в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 383. Положено на музыку Н. А. Римским-Корсаковым ("Ель и пальма", 1866).

"Как пришлось с тобой расстаться..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 41. Впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 142-143.

"Только до слуха коснется..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 42. Положено на музыку П. Григорьевым (1875) и П. Щуровским (1877).

"Лето жаркое алеет..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 43. Впервые - И, 1847, No 4, 23 января, в другой редакции. Впервые в настоящей редакции - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 381. В этой же редакции под заглавием "Лето и зима" в 1856 г. написано в альбом Е. Штакеншнейдер (ЦГАЛИ).

"Полны мои песни..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 44. Впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 381-382.

"Во сне неутешно я плакал..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 45. Впервые - ЛГ, 1847, No 42, 16 октября, в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 143. Положено на музыку В. Ельховским (1869) и Ц. А. Кюи, Н. Н. Лодыженским (1871).

"Падает звездочка с неба..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 46-47. Впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 143.

"Полночь немая была холодна..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 48. Впервые - ЛГ, 1848, No 25, 24 июня, в другой редакции.

"Не радует вешнее солнце..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 49-50. Впервые - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 145-146.

"Печален по роще брожу..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 51. Впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 384. В ЛБ сохранился автограф с изменением в строке шестой.

"Привяжи, душа-рыбачка..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 52. Впервые - ЛГ, 1847, No 27, 3 июля, в другой редакции. Впервые в настоящей редакции - PB, 1856, ноябрь, кн. 1, стр. 146. В первой редакции положено на музыку (1847-1848) А. Е. Варламовым.

"Вихорь смерчи водяные..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 53.

"Безбрежное море кругом...", "Объятый туманными снами..." Печатаются по изд. 1858 г., стр. 54-56. Впервые - ОЗ, 1857, No 12, стр. 732-733.

"Снежная изморозь, ветер..." Печатается по изд, 1858 г., стр. 57-58.

"Как сквозь облачного дыма..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 59-60. Впервые - ОЗ, 1857, No 12, стр. 733, с изменением в первой строке.

"Ты, как цветок весенний..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 61, Впервые - И, 1847, No 9, 8 марта, в другой редакции, без подписи. В настоящей редакции впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 382.

"Пусть на землю снег валится..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 62. Впервые - PB, 1856, март, кн. 2, стр. 108.

"Я к белому плечику милой...", "Трубят голубые гусары..." Печатаются по изд. 1858 г., стр. 63-64. Сохранились автографы другой, первоначальной редакции <1849-1851>(ЛБ). Второе стихотворение положено на музыку Ц. А. Кюи (1835-1918).

"Я при первой нашей встрече..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 65. Впервые - PB, 1856, май, кн. 2, стр. 382.

"Смерть - прохладной ночи тень..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 66. Впервые - ЛГ, 1847, No 23, 12 июня, в другой редакции.

"Дождался я светлого мая. .." Печатается по изд. 1858 г., стр. 67. Впервые - И, 1847, No 9, 8 марта, в другой редакции,

"Глазки весны голубые..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 68. Впервые - PB, 1857, июнь, кн. 1, стр. 437. Положено на музыку П. И. Чайковским (1873).

"Как трепещет, отражаясь..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 69, Впервые - ЛГ, 1847, No 33, 14 августа, в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1857, июнь, кн. 1, стр. 437.

"Священный союз заключили..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 70. Впервые - ЛГ, 1848, No 3, 15 января, в другой редакции. В настоящей редакции впервые - PB, 1857, июнь, кн. 1, стр. 438.

"Скажи мне, кто вздумал часы изобресть...", "Тот же сон, что снился прежде!.." Печатаются по изд. 1858 г., стр. 71-73. Впервые - PB, 1857, июнь, кн. 1, стр. 438-439.

"Тень - любовь твоя и ласки...", "Корабль мой на черных плывет парусах..." Печатаются по изд. 1858 г., стр. 74-75.

"Все море, братья, в час заката..." Печатается по изд. 1858 г., стр. 76. Впервые - PB, 1857, июнь, кн. 1, стр. 439.

"Из края в край твой путь лежит...", "Как расстаются двое..." Печатаются по автографам (ГПБ). Впервые - PC, 1859, No 10, отд. I, стр. 179-180.

"И розы на щечках у милой моей...", "На дальнем небосклоне...", "Лежу ли бессонною ночью...", "Полно, сердце! что с тобою?.." Печатаются по изд. 1862 г., стр. 168-170. Впервые - PC, 1859, No 10, отд. I, стр. 180.

"Липа вся под снежным пухом..." Печатается по автографу (ГПБ). Сохранился еще один автограф (ИРЛИ), с заглавием "Новая весна" и изменениями в отдельных строках. Впервые - PB, 1859, апрель, кн.. 2, стр. 654, под заглавием "Весна".

"Порою картины былого...", "Сердцем не терзали..." Печатаются по изд. 1862 г., стр. 172-174.

"Буря поет плясовую. ..", "Случайно со мной повстречалась...", "Снова роща зеленеет...", "Как-то раз в потемках жизни..." Печатаются по изд. 1862 г., стр. 174-177. Впервые - PC, 1859, No 10, отд. 1, стр. 181-183.

"Как из пены волн рожденная..." Печатается по автографу 1862-1865 гг. (ИРЛИ), как и следующие 11 переводов. Сохранен порядок расположения этих переводов в рукописи. Впервые - изд. 1890 г., стр. 180.

Как из пены волн рожденная...- Имеется в виду Афродита (см. прим. на стр. 563).

"Дитя мое, свет глуп и слеп..." Впервые - ЖО, 1888, No 10, стр. 159. Подпись: Мих. Илецкий.

"Я не ропщу, хоть в сердце стынет кровь...", "Несчастна ты,- и ропот мой молчит..." Впервые - изд. 1890 г., стр. 180-181.

"Свадебной радости полны..." Впервые - изд. 1914 г., стр. 147.

"Я глазки у милой моей..."Впервые - ЖО, 1887, No 11, стр. 162. Подпись: Мих. Илецкий.

одинаковыми рифмами для всех строф. Октава - стихотворная строфа из восьми строк. Триолет - восьмистишие, где четвертый и седьмой стихи повторяют первый, а восьмой повторяет второй стих. Терцет - строфа из трех строк.

"Самоубийц хоронят..." Впервые - ЖО, 1888, No 10, стр. 159. Подпись: Мих. Илецкий.

"Когда бы цветы то узнали..." Впервые - ОЗ, 1874, No 5-6, стр. 370. Подпись: М.

"Отчего это, милая, розы в цвету..." Впервые - ОЗ, 1874, No 7, стр. 199. Подпись: М. Положено на музыку Ц. А. Кюи (1870).

"О, я несчастный Атлас! Целый мир..." Впервые - ЖО, 1888, No 10, стр. 147. Подпись: Мих. Илецкий.

Атлас - титан, державший на своих плечах небесный свод {грен., миф.).

"Идет за племем племя..." Впервые - изд. 1890 г., стр. 195, с разночтением в первой строке.

"Тебя умчит далеко..." Впервые - изд. 1914 г., стр. 145-146.

Ганг - река в Индии, считается священной.