Картинка Фауст и Маргарита

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Картинка Фауст и Маргарита (старая орфография)

Великое произведение великого немецкого поэта слишком известно, для того чтоб мы отважились представить здесь хотя самую сжатую характеристику "Фауста" Гёте - тем более что нет почти никакой возможности в журнальной статье говорить о книге, на которую написаны целые томы комментарий такими глубокими знатоками, как Динцер и проч. Поэтому, помещая рисунок с картины Арри Шеффера, изображающий едва-ли не самый поэтический момент первой части "Фауста", мы позволим себе лишь в самых кратких чертах напомнить читателям эту сцену, коснувшись при этом случае как личности автора, так и значения его безсмертного произведения, находящихся в самой тесной взаимной связи.

Душа и сердце, чувство и разум Гёте в течении его поприща развивались в необыкновенно-счастливой гармонии между собою. Не одни лишь прирожденные дары духа проявлял Гёте в своих творениях, но во всю жизнь свою неустанно стремился приобретать вновь и таким образом дополнять познанием, расширять свое внутреннее я, чем и достиг он развития в себе такой личности, в которой физическая и духовная стороны находились в дивном равновесии. Отсюда - неодолимая сила, с которой он действовал на всякого, вступавшого в сношение с ним. Отсюда же - идеальность и субъэктивность, которые поражают нас в нем и в то же время остаются объэктивными, - так как Гёте был того мнения, что человек лишь настолько познает самого себя, насколько он познает внешний мир, воспринимая этот мир в себя и видя себя в этом мире; поэтому Гёте всегда стремился уловить Идею в Действительности, созерцать ее в ней и воплотить в осязаемом образе. Без сочетания Идеи с Действительностью (природою) он не считал возможным искусства и вполне отдался реальному идеализму, которого цель - дать действительности поэтическую форму. С самой юности стремился он воспринимать в себя и усвоивать себе все как оно есть, разсматривая вещи с их истинной точки зрения и не внося предвзятых о них понятий. Так как природа есть истина, то и мудрость для Гёте заключалась в одной истине, и он менее всех поэтов удалялся от действительной осязаемой истинности вещей, стараясь лишь передавать их верно с природою; ничто не было ему противнее какого бы то ни было благонамеренного лицемерия: он хотел быть лишь искренним - в добре и зле равно - как сама природа. Оценивая вполне сущность христианства, со свободою протестанта, он в то же время основывал свое религиозное миросозерцание главнейше на любви к природе и человеку, признавая Бога в природе, а последнюю в Боге; это привело его к пантеистическому взгляду на мир, видящему повсюду и во всем в совокупности правящее присутствие Бога. Это воззрение Гёте с поразительною полнотою выступает в следующем отрывке из "Фауста":

                    Маргарита.

Ну, Генрих, обещай!

                    Фауст.

                              Все, что могу лишь я.

                    Маргарита.

Скажи, в чем состоит религия твоя?

Ты благороден, добр, - я очень это знаю;

Но, видишь, я подозреваю,

Что мало веры у тебя.

                    Фауст.

                    Оставим это, милое дитя!

Коль знаешь, что я добр, - имей же снисхожденье!

Я за мою любовь

Отдам и жизнь, и кровь,

                    Маргарита.

Но это все не то... Нам вера ведь нужна.

                    Фауст.

Нужна?

                    Маргарита.

          Ах, еслиб я была властна

Хоть мало над поступками твоими!

В тебе перед обрядами святыми

Благоговения не вижу я следа.

                    Фауст.

Я уважаю их всегда.

                    Маргарита.

Но все неискренно, не с верою святою.

Да и на исповедь не ходишь никогда.

Скажи мне: веруешь ты в Бога?

                    Фауст.

Дитя мое! в ком дерзости так много,

"я верую в Него?"

Спроси - духовника-ли своего,

Насмешкой отзовется ядовитой

На дерзкого, который произнес

                    Маргарита.

Так ты не веруешь?

                    Фауст.

                              Чистейшее созданье!

Кто "верую в Него" мог с твердостью сказать?

Иль, чувствуя во всем Его здесь пребыванье,

Кто, дерзкий, мог не веровать в Него -

Источника всего?

Не Он ли все в одном себе вмещает:

Тебя, меня, весь мир? Не всю ли неба свод

Вселенную обнял и вечный свет к нам льет?

Ты чувствуешь в земле упругость под ногами,

Сонм зажигают звезд ночные небеса?

Не зеркало-ль моим глазам твои глаза?

И в голову, и в сердце, милый друг,

Невидимо и видимо вокруг?

Пусть этим всем исполнится твой дух,

И если ощутишь ты в чувстве том глубоком

Блаженство - о! тогда его ты назови,

Душою, счастьем, жизнью, Богом -

Для этого названья нет:

Все - чувство... имя-жь - звук один гремящий,

Звук без значенья, дым летящий

Так и во всех своих произведениях Гёте изображал только то, что было пережито им самим; даже мелкия стихотворения его всегда были отражением известного состояния его духа в данную минуту. Он постоянно стремился осуществить в себе идеального человека, ставил себе задачу жизни в свободном и изящном саморазвитии и в сохранении своей внутренней цельности, так что на всех путях своей жизни Гёте является вполне законченным характером и человеком в полном смысле этого слова. Достигнуть этого было нелегко; тяжелой борьбы стоило осилить юношеский пыл и, подчинив его тому что было призванием - искусству, перелить в форму прекрасного. Этою-то формою (по крайней мере, совершеннейшею из всех творений Гёте) и является Фауст, с самого начала и до конца борящийся со злом (Мефистофелем), ибо не хочет признать необходимости ограничить порывы своего духа к бесконечному; отсутствие смирения приводит его к полному крушению в конце первой части трагедии, но не к совершенной погибели, так как и по исчезновении Фауста с Мефистофелем остается еще возможность и даже вероятность, что высшая сила Фауста одолеет духа зла, чем действительно и завершается вторая часть "Фауста". Рядом с ним возникает характер Маргариты, выполненный с неподражаемым искусством и правдивостью, - сумвол высшей беззаветно-отдающейся любви во всей её чистоте - любви которая этою самою чистотою и силою своей спасает юную грешницу. Припомните, какою истинно-художественною простотою, какою трогательною сердечностью запечатлена сцена, выбранная Арри Шеффером для его рисунка...

                    Маргарита

Позвольте на минутку.

                    Фауст.

                                        Что такое?

                                        Так, пустое...

Игра...

                    Фауст.

                    Что?

                              Будете смеяться надо мной!

Подите... (обрывает листки и лепечет про-себя).

                    Фауст.

                    Маргарита (вполголоса).

Любит - не любит...

                    Фауст.

                    Маргарита (продолжая).

Любит - нет, любит - нет.

(Вырывая последний листок, с радостью:)

                    Фауст.

О, ангел мой! Пусть это слово будет

Тебе ответом неба! Да, он любит!

Ты понимаешь ли, что значит это: "любит"?

                    Маргарита.

Мне что-то страшно стало вдруг!

                    Фауст.

Не бойся, не бойся, мой друг!

Пожатью горячему рук

Все то, что не выразишь словом!

Позволь мне предаться блаженству вполне,

Блаженству, о друг мой сердечный,

Такова искренность Фауста во всех ею заблуждениях - и так же искренны его раскаяние и муки после каждого из них, как только он сознает, что не может воскликнуть:

                              ....Погоди

Миг быстролетный наслажденья,

святому отречению, благодаря которому сам Гёте достиг высочайшей степени развития как личности своей так и творческого дара. Другими словами, главная мысль "Фауста" - борьба Идеи против тесных пределов Действительности и Жизни, - борьба имеющая значение общечеловеческое и олицетворяющая судьбы всего человечества в личности Фауста, который разрешает задачу примирения между собою Знания и Жизни. Таково мировое значение великого произведения величайшого из немецких поэтов.