Фауст. Часть первая. Сцена 10

Господь с тобой, мой муж! Скажу правдиво:

Ты поступил со мной несправедливо!

Пропал куда-то с буйной головой,

И жить теперь мне суждено одной!

А чем его я в жизни оскорбила?

Свидетель Бог, как я его любила!

Давно уж он и умер, может быть!

О смерти б хоть свидетельство добыть.

Гретхен, что с тобою?

Колена гнутся подо мною:

В шкафу я вновь ларец такой

А вещи - просто загляденье

И лучше прежних без сравненья.

Ты матери о том не говори,

А то опять снесет на покаянье!

Ах, погляди! Ах, посмотри!

Ах ты, счастливое созданье!

Что толку в том! Ведь в них не смею я

Ни погулять, ни в церкви показаться…

А ты бывай почаще у, меня:

Тихонько здесь ты можешь наряжаться.

Пред зеркальцем повертишься часок:

Вот нам и радость будет, мой дружок!

А там, при случае - ну, в праздник, что ли, - станем

Мы вещь за вещью в люди надевать:

Цепочку, серьги там… Твоя старуха-мать

И не заметит их; а то ведь и обманем!

Тут дело чисто не вполне.

Ах, Боже мой, не мать ли уж за мною?

Марта (смотрит в дверное окошечко, отдернув занавеску)

Какой-то господин; сейчас ему открою.

Прошу простить меня,

Что прямо к вам вхожу я так свободно.

Я к Марте Швердтлейн.

Марта - это я.

Что, сударь, будет вам угодно?

Благодарю: теперь я знаю вас;

Но барышня в гостях у вас сейчас…

Я к вам зайду попозже: мне не к спеху.

Вы, сударь, приняли за барышню ее?

Подумай, что за честь тебе, дитя мое!

Ах, вовсе нет! Я девушка простая…

Вы чересчур добры… Цепочка золотая

И эта брошка - не моя.

Сударыня, судил не по цепочке я!

Осанка, взгляд ваш-как у дамы знатной.

Так я могу остаться? Как приятно!

Ну что ж, какую вы приносите мне весть?

О, как желал бы я вам лучшую принесть!

Да, тяжело слова мне выговорить эти:

Ваш добрый муж велел вам долго жить на свете.

Он умер? Мой дружок, супруг мой дорогой!

Ах, я не вынесу! За что беда такая!

Ах, Марта, не тужи, утешься, дорогая!

Угодно ль выслушать рассказ печальный мой?

Нет, лучше жить, любви совсем не зная:

Я б умерла от горести такой!

Нет худа без добра, и нет добра без худа!

Скажите ж, как и где он дух свой испустил?

Лежит он в Падуе, там, далеко отсюда,

Его святой Антоний приютил.

Он спит теперь сном вечным и отрадным

В священном месте, тихом и прохладном.

Что ж поручил он вам?

Мне долг велит

Большую передать вам просьбу: непременно

Просил он отслужить три сотни панихид.

Карманы ж у меня пустые совершенно.

Как? Ни одной монетки? Ни одной

Вещицы? Да любой мастеровой

На память в дом и делится с женой;

Скорей не ест, не пьет и милостыню просит!

Мадам, мне очень жаль; а впрочем, ваш супруг

Не расточитель был. Он вынес много мук,

Когда в грехах своих он каялся душевно

И жаловался всем, как жизнь его плачевна.

О, как несчастны люди! За него

Я помолюсь от сердца моего.

Вы замуж выйти хоть сейчас достойны:

Такое вы премилое дитя!

Ах нет, мне рано!..

Будьте в том спокойны,

И поручусь вам чем угодно я,

Что лучший кавалер обрадовался б счастью

Такую прелесть обнимать со страстью.

Обычай скромный наш на это не похож.

Обычай или нет - бывает это все ж!

Ну, продолжайте же!

Я был при смертном ложе

Супруга вашего: под ним всегда была

Солома лишь одна навозная, но все же

Он умер во Христе, кляня свои дела.

«Увы! - он восклицал, - достоин я проклятья

За то, что бросил так жену и все занятья!

Воспоминание об этом-казнь моя!

Ах, если бы жена грехи мне отпустила!»

Мой добрый муж, давно я все тебе простила!

«Но, видит Бог, она еще грешней, чем я!»

Он лжет! Бездельник! Лгать у гробового края!..

Что это бредил зря в предсмертных муках он.

Он говорил: «Я жил не праздно, не зевая,

В трудах больших детей и хлеб свои добывая,

Ел только черствый хлеб, измучен, истощен,

Но и того не мог ни разу съесть в покое».

А всю мою любовь, денное и ночное

Страданье он забыл? Вся верность - нипочем?

О нет, он свято помнил обо всем!

Он говорил: «Из Мальты уезжая,

Молился я о детях, о жене -

И милость небо ниспослало мне:

Нам в море барка встретилась большая

Турецкая, которая везла

Несметные сокровища султана.

Напали мы, и храбрость верх взяла,

И мне уделена частичка тут была

При дележе богатства басурмана».

Ах! Где ж он деньги дел? Быть может, их зарыл?

Когда потом в Неаполе он был

И здесь, как гость, покучивал на воле,

Им крепко занялась красавица одна;

И вот участье приняла она

Столь близкое в его печальной доле,

Что он ее любовь и верность оценил

И знаки нежности до гроба сохранил.

Подлец! Мерзавец! Вор! Враг своего семейства!

Ни горе, ни нужда, ни смертный час - ничто

Не сокрушило в нем бесстыдства и злодейства!

Ну, вот и умер он зато!

На вашем месте я, даю вам слово,

Всего лишь год бы траур поносил,

А там бы мужа стал искать другого.

Увы, каков мой первый был,

Навряд ли я найду второго!

Такой он был милейший дурачок!

Любил он только жен чужих, к несчастью,

Вино чужое пил где только мог,

Игре проклятой предан был со страстью.

И только? Что ж, когда и вам

Он позволял, что делал сам,

Так жить с ним было превосходно!

С таким условьем с вами нам

Ударить можно по рукам.

Насмешник! Вам шутить угодно.

Удрать теперь: у ней такая прыть,

Что даже черта рада подцепить.

А ваше сердце все еще свободно?

Что вы сказать хотите?

О, дитя

Невинное!

Я ухожу. Простите!

Ах, минутку подождите:

Свидетельство иметь хотела б я,

Где ясно б каждый пункт обозначался,

Когда, и где, и как мой муж скончался.

Порядка другом я всегда была,

А потому охотно бы прочла

Известие о смерти и в газете.

Сударыня, повсюду, в целом свете

Свидетелей достаточно двоих,

Чтоб истину упрочить. Вот, пожалуй,

Есть у меня приятель, славный малый;

Он подтвердит правдивость слов моих.

Я приведу его сюда.

Ах, приведите!

А барышня придет?

Он молодец собой, умен -

Ну, словом, кавалер вполне изящный он.

Автор:	Гёте И. В.
Категория:	Трагедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница