Ган Исландец.
Часть первая.
Глава XV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Ган Исландец. Часть первая. Глава XV (старая орфография)

XV

В комнате, смежной с аппартаментами Дронтгеймского губернатора, три секретаря его превосходительства уселись за черным столом, заваленным пергаментами, бумагами, печатями и письменными принадлежностями. Четвертый табурет у стола оставался незанятым, свидетельствуя, что четвертый писец запоздал. В течение некоторого времени все трое сосредоточенно занимались каждый своим делом, как вдруг один из них вскричал:

- А знаете, Ваферней, говорят, что этот несчастный библиотекарь Фокстипп смещен епископом, благодаря рекомендательному письму, которым вы подкрепили прошение доктора Англивиуса?

- Что за вздор, Рихард! - с живостью возразил другой секретарь, к которому, однако, не относились слова Рихарда: - Ваферней не мог писать в пользу Англивиуса, потому что просьба его возмутила генерала, когда я доложил ему её содержание.

- Действительно, вы говорили мне об этом, - согласился Ваферней: - но только на прошении я нашел слово tribuatur, написанное собственноручно его превосходительством.

- Быть не может!

- Право, милейший; да и многия другия решения его превосходительства, о которых вы говорили мне, изменены равным образом в посткриптуме. Так, на прошении рудокопов генерал надписал nеgеtur...

- Неужели! Но в таком случае я тут ровно ничего не понимаю; генерал опасался их мятежного духа.

- Быть может, он хотел постращать их строгостью. Меня убедило в этом то обстоятельство, что и священнику Мюндеру, просившему помилования двенадцати преступникам, тоже отказано...

Секретарь, к которому обращался Ваферней, быстро вскочил с своего места.

- О! Уж этому я не поверю. Губернатор так добр и, казалось мне, так тронут был участью осужденных, что...

- Ну, в таком случае прочтите сами, Артур, возразил Ваферней.

Артур взял просьбу и прочел роковой отказ.

- Право, - сказал он: - я не верю своим глазам. Я снова доложу об этой просьбе генералу. Давно ли его превосходительство помечал эти бумаги?

- Кажется, третьяго дня, - отвечал Ваферней.

- Третьяго дня, - повторил Рихард тихим голосом: - значит утром в тот день, когда явился сюда и с такой таинственной поспешностью исчез барон Орденер.

- Смотрите! - с живостью вскричал Ваферней, прежде чем Артур успел вымолвить слово: - tribuatur стоит и на шутовском прошении Бенигнуса Спиагудри!..

Рихард расхохотался.

- Это не старый ли смотритель за трупами, тоже исчезнувший странным образом?

- Он самый, - ответил Артур: - в его мертвецкой нашли страшно обезображенный труп и уже отдан приказ преследовать его как святотатца. Но помощник его, низенький лапландец, который остался один в Спладгесте, полагает вместе с народом, что этого колдуна утащил сам дьявол.

- Вот, - сказал Ваферней, смеясь: - субъект, который оставил по себе добрую славу!

- Добро пожаловать, Густав, вы порядком запоздали сегодня. Уж не женились ли вы вчера чего доброго?

- О, нет! - перебил Ваферней: - Он выбрал самую дальнюю дорогу, чтобы показаться в своем новом плаще под окнами прелестной Розали.

- Ваферней, - сказал вновь прибывший: - мне хотелось бы, чтобы вы были правы. Но причина моего замедления совсем не так приятна, и я сомневаюсь, чтобы мой новый плащ произвел впечатление на субъектов, которых я только что посетил.

- Откуда же вы явились? - спросил Артур.

- Из Спладгеста.

- Вот странно, - вскричал Ваферней, выронив перо: - мы только что о нем говорили. Но если можно говорить о нем для препровождения времени, я не понимаю как можно входить туда.

- А еще более там оставаться, - подхватил Рихард: - но, любезный Густав, что вы там видели?

- Э, - сказал Густав: - смотреть то вы не хотите, а послушать так вам интересно. Ну, вы пожалели бы, если бы я отказался описать вам ужасы, при виде которых вы содрогнулись бы.

Все тотчас же обступили Густава, который заставил себя просить, не смотря на то, что внутренно ему самому хотелось поскорее рассказать то, что он видел.

- Ну, Ваферней, вы можете передать мой рассказ вашей юной сретрице, которая до страсти любит ужасные происшествия. Я внесен был в Спладгест толпой, стремившейся туда со всех сторон. Туда только что принесли трупы трех солдат Мункгольмского гарнизона и двух полицейских, найденных вчера в четырех лье отсюда в ущельях на дне Каскадтиморской пропасти. В толпе зрителей уверяли, что эти несчастные составляли отряд, посланный три дня тому назад по направлению к Сконгену в поиски за беглым смотрителем Спладгеста. Если это так, непонятно каким образом погибло столько вооруженных людей. Увечье тел повидимому доказывает, что они сброшены были с высоты скал. Просто волосы дыбом становятся.

- Неужто! И вы их видели, Густав? - с живостью спросил Ваферней.

- Они по сейчас мерещатся мне.

- Кого же подозревают в этом преступлении?

- Вот оно что, - заметил Артур.

- Да; но какой то старый крестьянин опроверг эту догадку, указав, что в стороне Каскадтиморы нет ни шахт, ни рудокопов.

- Так кто-же?

- Неизвестно; если-бы тела не были целы, можно было бы подумать на диких зверей, так как на членах остались длинные и глубокия ссадины. Такия же ссадины находятся и на трупе старика с седой бородой, принесенного в Спладгест третьяго дня утром, после той страшной бури, которая помешала вам, любезный Леандр Ваферней посетить на том берегу залива вашу Геро Ларсинского холма.

- По высокому росту, длинной седой бороде, по четкам, которые были крепко сжаты в его окаменелых пальцах, хотя он был найден буквально ограбленным донага, в нем узнали, говорят, известного окрестного отшельника, кажется Линрасского. Очевидно, что и этот бедняга был тоже убит... но с какой целью? Теперь не режут за религиозные убеждения, а у этого старого отшельника только и было, что шерстяной плащ, да любовь народа.

- Да, милейший; один рыбак заметил такия же ссадины на теле офицера, найденного убитым, несколько дней тому назад на Урхтальских берегах.

- Это странно, - заметил Артур.

- Довольно, господа, поболтали, пора и за работу, - возразил Ваферней: - того и гляди войдет генерал. Любезный Густав, мне хотелось бы самому видеть трупы; если желаете, мы вместе сегодня вечером, выйдя отсюда, завернем на минуту в Спладгест.