Маг
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Маг

JOHANNES VON GUENTHER

"Аполлонъ", No 3, 1909

Слова, приведенныя въ ковычкахъ, но безъ указанiя источниковъ, взяты изъ творенiя великаго и неподражаемаго Генриха Корнелiуса Агриппы изъ Неттесгейма, чьей пламенно-прекрасной душой вдохновленъ этотъ слабый опытъ. 

Магъ, Женщина - Действующiя на сцене.

Ландскнехтъ

Французъ-наемникъ

Девушка горожанка } Действующiя въ картине.

Девка

Xоръ студентовъ.

Магъ сидитъ одинъ въ своемъ покое. Въ окне горитъ алый вечеръ. Покой строгъ, какъ книги въ немъ. На заднемъ плане завеса тяжелой темной ткани скрываетъ остальную часть комнаты.

Магъ. О Любовь, тайна тайнъ, что ты? Цветокъ ли ночи, или ангелъ дня? Или больше? Я - царь красоты - какъ одинокъ я въ своемъ могуществе; въ загадке жизни ты, Любовь, - разгадка, но какъ познать тебя? Я ищу, числю и пытаю напрасно; ни числа, ни высокое искусство магiи не помогаютъ. Какъ примирить мне, мудрому властелину, тебя, о повелительница Любовь, со страстями жизни?

[Онъ читаетъ свитокъ]:

"Итакъ, скажите мне, есть ли узы между людьми, более святыя, благiя и надежныя, чемъ обоюдная любовь. Когда же у двоихъ одно деянiе и одно хотенiе, и въ двухъ телахъ одна мысль и одна душа... всю жизнь свою любятъ они другъ друга и разлучаются только смертью, такъ что даже смерть не порываетъ любви ихъ!"

Славьтесь вы, женщины, несущiя Любовь нашимъ темнымъ и отчаявшимся душамъ, ибо безъ васъ мы были бы беззвучны, какъ колоколъ безъ языка. Ибо жена - созданiе Божiе, достойное великолепiе Его, что легко познается изъ прелести ея и дивной чистоты. Ибо красота сама по себе не что иное, какъ отблескъ света Господня и лика Его, сiяющiй во всехъ прекрасныхъ вещахъ, и Богъ избралъ женъ, чтобы исполнить ихъ красотой... и оне наделены такой красотой, что красота эта несказанна, и тотъ, кто не хочетъ считать этихъ созданiй за истинныя дива, тотъ воистину ничего не видитъ съ открытыми глазами... Но въ этомъ не будетъ недостатка; она должна быть любимой... и кто не делаетъ этого, тотъ лишенъ всехъ добродетелей и милостей Божiихъ, лишь любовью женщины онъ можетъ спастись".

Правда, Бернардусъ сказалъ: "Дiаволъ, увидя и заметивъ ея несравненную красоту, возвеличенную небеснымъ светомъ и словомъ Божiимъ предпочтенную всемъ ангеламъ, преследовалъ жену, какъ лучшее изъ творенiй". Но она, лучшее изъ творенiй, вырвалась изъ путъ дiавола, несомая дыханiемъ всемогущей любви. Ибо что ни случись, какъ ни будь темна ночь, всегда есть надежда и милость созвездiй. И Павелъ говоритъ о чуде Любви: "Она все покрываетъ, всему веритъ, всегда надеется, все переноситъ".

Алость вечера струится надъ лесомъ и несетъ серебро первыхъ звездъ. И съ ними придетъ она, заставившая мое сердце трепетать отъ священныхъ тайнъ любви. Та, что пришла ко мне, какъ ветеръ въ ночи, отдохнуть у нашего очага, оживить огонь, тлевшiй подъ углями.

И она уйдетъ отъ меня, какъ птица, чтобы искать на зиму жаркой страны.

Перелетная птица, не это ли жизнь твоя: вместе съ солнцемъ притти и уйти?

Летняя птица, не это ли дары твои: стеречь нашу завязь и покидать наши плоды?

Любить насъ въ любви своей, убивать насъ въ гневе своемъ и все же вновь любить насъ ради нашихъ страданiй?

Летняя птица моя, весною пришла ты ко мне, теперь уже осень, ты скоро покинешь меня. Приди! Где ты! Вечерняя звезда, какъ сердце мое, ищетъ тебя. Приди! Со страстями жизни хочу я, мудрый властелинъ, связать повелительницу Любовь. Ты одна можешь научить меня. Приди!

[Межъ темъ вошла женщина].

Женщина. Я здесь.

Магъ (у окна). Ты пришла.

Женщина. Я пришла?

Магъ (медленно оборачивается къ ней). И сегодня, какъ каждый день, благодарю тебя. Благословенны шаги твои, оставляющiе въ моей душе очарованiе цветущихъ розъ.

Женщина. Ты говоришь о цветущихъ розахъ. Уже осень.

Магъ. Золотомъ шуршитъ листва деревьевъ.

Женщина. Уже осень.

Магъ. Красныхъ отблесковъ полны спелые плоды.

Женщина. Уже осень. Что тому плоды, кто виделъ когда-то на ихъ месте цветы и почки? Всякое завершенiе ведетъ къ смерти, мертво.

Магъ. Еще лето.

Женщина. Уже осень. Мне холодно.

Магъ. Я понимаю тебя. Ты тоскуешь по солнцу.

Женщина. Да, ты всегда понимаешь меня. Ахъ, хотя бы разъ не понялъ!

Женщина. Нетъ, нетъ. Любящiй сжигаетъ. Мучаетъ, убиваетъ, зато даритъ многообразную жизнь. Но слушай: я знаю то, чего ты не поймешь: грозной рукой осень тронула мое сердце.

Магъ (грустно усмехаясь). И это понятно мне. Не такъ ли? Осень годъ назадъ загнала тебя въ эту страну. Зимой шла ты по путямъ своимъ; весеннiй ветеръ принесъ тебя въ мой домъ. Перелетная птица, летняя птица: вотъ снова осень, и снова ты думаешь о прежней осени.

Женщина. Да, да... но скорее... дальше... говори!

Магъ. О прежней осени съ палящей болью любви въ сердце.

Женщина (приближаясь къ нему, падая передъ нимъ на колени). Ты знаешь, ты знаешь. Спаси меня отъ этой палящей боли!

Магъ. Я готовъ; я сделаю все.

Женщина (поспешно вскакивая). На что готовъ ты? Что сделаешь ты? Нетъ, это не палящая боль. Это не боль. Не любовь. Вообще на свете нетъ любви. Что такое Любовь?

Магъ. Ты знаешь, къ чему спрашивать?

Женщина. Что знаю я? Ничего не знаю. Любовь. Что такое Любовь? Где она? Я не знаю ее... на земле ея нетъ. На земле только Ненависть, Отчаянiе и Ярость.

Магъ. А въ моемъ сердце?

Женщина (ласкаясь къ нему). Покой, дивный Покой.

Магъ. Такъ же пришла ты ко мне и тогда, усталой и печальной, съ тоской, съ тоской по покое. Ты его нашла? Покойно ли твое сердце?

Женщина. Такъ тихо ему, такъ покойно, когда ты ласкаешь мне щеку своими нежными пальцами, когда глаза твои лобзаютъ мои ресницы.

Магъ. Хочешь остаться у меня тамъ, где ты нашла покой? Надолго остаться?

Женщина (отпрянувъ). Покой. Ахъ, какъ много покоя, слишкомъ много. Покой не - счастье.

Магъ. Но любовь - счастье?

Женщина. Любовь. Любовь. Что это?

Магъ. Разве то, что гонитъ тебя, когда ты идешь ко мне, не любовь?

Женщина. Какъ къ отцу прихожу къ тебе, какъ къ брату, къ другу... Но ведь это не то?

Магъ. Такъ ты не любишь меня?

Магъ. Затемъ, что я знаю все, но не это.

Женщина. Ты, чародей, не знаешь этого?

Магъ. Не знаю.

Женщина. Ты, чародей, не можешь пробудить во мне любовь къ тебе?

Магъ. Нетъ. Это запретно намъ. Мы смеемъ делать для другихъ все и ничего для себя; ибо наши души должны быть чужды корысти и жизнь наша далека отъ притворства и чванства.

Женщина. Но любовь выше мудрости?

Магъ. Да. Она водительница наша. Но никогда не спускается она къ жизни, оставаясь всегда выше.

Женщина. Нетъ. Нетъ. Она и здесь съ нами, внизу... Что же, если не она, горитъ и бушуетъ въ сердцахъ нашихъ! А знаешь ты, что сильнее любви? Сильнее, въ тысячу разъ сильнее любви? Ненависть.

Магъ. Не сильнее, нетъ; она - сестра любви.

Женщина. Не сильнее? Не сильнее, говоришь ты! Безконечно сильнее. Ты улыбаешься. Не веришь. Доказать тебе? О, я разскажу, какъ пришла ненависть въ обитель моего сердца: кровавой звездой. Ты склонишься передъ ея силой. Слушай, какъ наполнила она жизнь. Слушай. Весной пришла я къ тебе; теперь я скажу, что принесла мне предыдущая осень...

Магъ. Разве ты должна сказать? Лучше не говори...

Женщина. Ты долженъ склониться передъ силой Ненависти. Слушай. Слушай. Постой, дай мне вспомнить... Какъ было это... Не такъ ли? Жила женщина, чье сердце съ юности было печально, - это замечалось по ея глазамъ. Она была бледна, и губы ея были узки; многiе говорили про нее: красива, но мало кто любилъ ее. Она была горда и недоверчива. Не такъ ли было и дальше? Ея мать рано умерла, а отецъ былъ суровый воинъ, преданный прихоти и страсти. Онъ ненавиделъ свое дитя и мучилъ его. Душа ея пряталась въ свою скорлупу и готова была зачахнуть безъ солнца. И вотъ пришелъ одинъ французскiй наемникъ и полюбилъ ее. Онъ былъ честенъ и прямъ, - и почему бы она не ответила ему любовью? После холодной ненависти такъ хороша показалась ей любовь. Такъ продолжалось до поры до времени... Но потомъ она услыхала, будто онъ изменилъ ей. Она хотела отойти, но онъ молилъ и плакалъ, и она простила. И во второй разъ. Тутъ умерла любовь. И въ третiй разъ, но тутъ она совсемъ охладела. Но не могла уйти, такъ какъ отецъ обещалъ ее французу. И вдругъ пришелъ другой: немецкiй ландскнехтъ, светлый сердцемъ, съ песнями на устахъ, и полюбилъ ее. Не такъ ли это было?

И она любила его, какъ никогда; не такъ ли это было? Была краткая блаженная пора умирающей осени, позднее, чемъ теперь. Но въ ландскнехте обиталъ мрачный демонъ, заставлявшiй его мучить печальную, бледную девушку, и за часами нежнаго счастья шли дни суровой муки. Она же все прощала.

[Она вплотную подходитъ къ Магу].

И вотъ, однажды былъ праздникъ, и французъ былъ тамъ. Онъ принуждалъ ее итти съ нимъ. И мрачный демонъ вырвалъ изъ груди ландскнехта светлое его сердце и вложилъ ему клубокъ змей. И змеи выползали изъ его устъ и изъ глазъ его; сурово и безумно попиралъ онъ просьбы бледной девушки; свирепо накинулся на нее; грубыя слова покрыли алостью ея щеки; еще более грубые взгляды отвели кровь ея къ сердцу, и сердце трепетало въ непрестанныхъ мукахъ. И мало того: на другой день, улыбаясь, говорилъ онъ съ ней, но такъ, какъ только дьяволъ говоритъ, - онъ убилъ всю любовь въ ея сердце и создалъ въ немъ ненависть. Каждое дыханiе девушки было пропитано этимъ ядомъ... Она не смогла дольше переносить такой жизни и бежала... Зима была сурова; добрые люди прiютили ее... но все еще преследовалъ онъ, проклятый... дальше бежала она... безпокойная, съ муками ада въ сердце бежала все дальше, хотела забыть и не могла... пришла къ тебе... все тотъ же могучiй пламень; помоги мне. О, помоги мне, онъ снедаетъ меня... Искусство твое велико. Помоги мне. Я сделаю все, что ты захочешь. Помоги мне. Спаси меня отъ этого человека. Ты - чародей, ты можешь все, что хочешь; я сделаю для тебя все, только освободи меня отъ этого человека, освободи отъ этого чудовища.

Магъ. О чемъ просишь меня? Я сделаю все. Ты такъ прекрасна. Я люблю тебя. О чемъ просишь?

Женщина. Убей его.

Магъ (отпрянувъ). Убить его... Ты...

я полюблю тебя, какъ собака - милостиваго хозяина, какъ нежная женщина - любовника, только убей его.

Магъ. Это ли любовь? Она ли говоритъ такъ?

Женщнна. Все, все! Только убей его. Освободи меня. Я не могу больше жить въ этихъ мукахъ.

Магъ. Оставь меня на время.

Женщина. Ты сделаешь?

Магъ. Оставь меня на время.

Женщина. Ты сделаешь...

[Подъ силой его взгляда уходитъ].

Магъ (одинъ). Ненависть и любовь... ненависть и любовь... какъ уживаетесь вы рядомъ и такъ не похожи вы! Какъ соединились вы и какъ далеки... Чуждая моя летняя птица, ты не любишь меня, но все же я сделаю тебе подарокъ... пока не улетела ты, - подарокъ, который осчастливитъ тебя. - Что говоритъ объ этомъ святой Павелъ: "и если 'бы я могъ предсказывать и зналъ бы все тайны и познанiя, и имелъ бы веру, двигающую горами, и не имелъ бы любви, я былъ бы ничемъ". - И вотъ хочу я посмотреть, какъ насильно вводятъ любовь въ жизнь.

[Онъ зажигаетъ свечу, такъ какъ успело уже стемнеть. Идетъ къ своимъ книгамъ, развертываетъ свитокъ].

"Если ты хочешь лишить жизни человека, напиши кровью его имя на пергаменте и это заклинанiе... напиши, въ какой день это должно случиться, и сожги пергаментъ. Обкури его... и тотчасъ же вступитъ онъ въ ссору и явится тебе въ этой ссоре. Направь ножъ его врага, и онъ умретъ"... - Это не трудно. Но трудно будетъ заставить ее не направить ножа. Помоги мне, святой Павелъ! И твоя ненависть превратилась у Дамаска въ любовь. Помоги мне снова дать ея сердцу любовь... А если и направитъ она ножъ, такъ я, - хотя и запрещено мне, - верну его отъ смерти къ жизни, его, кого она все же любитъ, хотя и не знаетъ сама; я сделаю такъ... ради ея любви къ нему... ради моей любви къ ней... и Ты, Господи, Господи, будь со мной.

[Онъ преклоняетъ колени и молится. Потомъ идетъ къ дверямъ и зоветъ: Марiя! - Женщина поспешно появляется].

Женщина. Ты сделаешь.

Магъ. Да.

Женщина (бросаясь къ нему). Какъ люблю я тебя.

Магъ. Берегись, не раскайся въ этомъ.

Женщина (ласкаясь къ нему). Никогда. Никогда. Какъ люблю я тебя. Когда ты сделаешь? Сейчасъ!

Магъ. Да. Но заметь мои слова: за это деянiе я обрекаю себя на вечное проклятiе.

Женщина. Зато я подарю тебе блаженство на земле.

Магъ. Не мало ли это?

Женщина. Не знаю, много ли, мало ли... я знаю одно, что въ сердце моемъ нетъ иного желанiя, какъ видеть ландскнехта мертвымъ.

Женщина. Да.

[Магъ скрывается за завесой].

Женщина (одна). Проклятый. Ненавистный. Наконецъ-то, бьетъ твой последнiй часъ. А для меня близокъ часъ свободы отъ долгихъ мукъ. Ахъ! Я такъ устала отъ мукъ... Ахъ! Какъ бьется сердце. Здесь сейчасъ я увижу его... Здесь сейчасъ услышу... Ахъ, все еще не даешь ты мне покоя, ты, поправшiй гордость моего духа, сломившiй меня тысячью терзанiй. Ахъ, я ненавижу тебя, умри, умри наконецъ!

Голосъ Мага (за завесой). Какъ зовутъ немецкаго ландскнехта?

Женщина. Гансъ-фонъ-деръ-Хейде. Проклятое имя.

Голосъ Мага. Когда-то другъ мне. Марiя, ты правда хочешь?..

Женщина. Нетъ мне иного блаженства!

Голосъ Мага. Да будетъ.

[Онъ выноситъ впередъ большую курильницу и зажигаетъ по сторонамъ комнаты по смоляному факелу. Тушитъ свечу].

Магъ. Если направишь ты на него кинжалъ врага, онъ умретъ, но не произноси больше ни слова.

[Становится у курильницы, откуда подымается дымъ. Бормочетъ заклятья. Медленно разделяется тяжелая завеса въ глубине комнаты - и въ густомъ синемъ дыму появляется за нимъ комната. Дымъ понемногу разсеивается: комната гостиницы, где сидятъ двое людей: Ландскнехтъ и Французскiй наемникъ. Марiя, пораженная, шагъ за шагомъ отступаетъ къ рампе].

Ландскнехтъ. Жизнь твоя, братецъ, дырявый мешокъ; мешокъ ты, а дыра твоя глотка.

Французъ. Вы знаете, господинъ ландскнехтъ, что еще годъ тому назадъ я былъ другимъ.

Ландскнехтъ. Чего-жъ ты прилипъ къ юбке? Цепляться за юбки, правда, следуетъ, но не за одну, а за много: оборвется одна, другiя будутъ прочнее.

Французъ. Вы, господинъ ландскнехтъ, правы, но скажите мне - не возьмете ли вы меня въ свой отрядъ?

Ландскнехтъ. Намъ такихъ, какъ ты, не надо.

Французъ. Господинъ ландскнехтъ, чемъ же я хуже другихъ?

Ландскнехтъ. Счастье потерялъ - жизнь потерялъ; жизнь пропилъ - счастье пропилъ.

Французь. А кто виноватъ?

Ландскнехтъ. Не разъ я бывалъ въ отрядахъ. Такiе молодцы, какъ ты, удирали всегда первыми. А лживы вы все французы, какъ кошки. Даже въ любви обманываете вы.

Ландскнехтъ. Вспылить, Гордость свою проявить, вотъ ваше дело. Знаю ужъ... знаю... ступай себе къ дьяволу.

Французъ. Простите, господинъ ландскнехтъ, ведь это не въ обиду было сказано. Но, видите ли, у васъ найдется местечко въ отряде... а я голоденъ... три дня ничего не елъ...

Ландскнехтъ. Ломанаго гроша отъ меня не получишь. Стыдись. Попрошайничать. Былъ когда-то бравымъ солдатомъ, а теперь буянъ, бродяга, французская собака.

Французъ. Господинъ ландскнехтъ, безъ васъ былъ бы я прежнимъ. Зачемъ вырвали вы изъ рукъ моихъ невесту, мою Марiю. Это толкнуло меня къ вину.

Ландскнехтъ. Девке понравилось больше мое лицо, чемъ твоя ветряная мельница. Если ты могъ, такъ почему не держалъ ее?

Французъ. Вы разбили ей жизнь, и она ушла навстречу горю. Где-то она, не знаете вы?

Ландскнехтъ. Откуда мне знать. Много хозяевъ есть, что такихъ девокъ да потаскухъ держатъ.

Французъ. Не говори такъ о ней. Или...

Ландскнехтъ. Какъ же мне иначе о девкахъ говорить? Ты мне угрожать смеешь! Собака!

[Вынимаетъ шпагу. Французъ хватаетъ кинжалъ. Женщина, трепеща, безъ памяти бросается къ нему, тянется къ его руке].

Магъ. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имеею, то я медь звенящая или кимвалъ звучащiй. - Марiя!

[Женщина стоитъ, повернувшись къ нему, все еще нерешительно протягивая руку къ кинжалу].

Женщина. Что говоришь ты? И любви не имею?

[Лишь только произноситъ она первое слово, поднимается синiй дымъ, изъ котораго она въ ужасе выбегаетъ. Завеса вновь сдвигается].

Женщина. Онъ мертвъ теперь?

Магъ. Нетъ, живъ.

Женщина. Такъ ты обманулъ меня? Чары были безсильны.

Магъ. Нетъ. Но я предупреждалъ тебя не говорить. Ты говорила.

Женщина. Что говорилъ ты о любви?.. Ахъ, теперь всему конецъ...

Магъ. Да, онъ живъ и будетъ жить.

Магъ. Женщина! Ты въ уме ли?..

Женщина. Да, да, да! Я знаю о чемъ прошу! Убей его! Убей его! Я буду тебя такъ любить, такъ любить!

Магъ (после паузы). Хорошо, да явится онъ еще разъ. Ты увидишь дальнейшее теченiе этого вечера. Но не говори, иначе будетъ, какъ прежде. [Попрежнему бормочетъ заклятiя. Завеса раздвигается, видна комната въ старо-готическомъ стиле. Обстановка богатая. Въ комнате Ландскнехтъ и Девушка-горожанка. Женщина на этотъ разъ подходитъ почти вплотную къ картине].

Девушка. Итакъ, господинъ ландскнехтъ, что привело васъ сюда въ такой позднiй часъ?

Ландскнехтъ. Вы напрасно ждете, что я буду просить... Я никогда не просилъ. Всегда приказывалъ, да и впредь намеренъ поступать такъ же. Вы понимаете?

Девушка. Ну, въ такомъ случае у меня вы немногаго добьетесь, если не умеете просить.

Ландскнехтъ. Вы обещали дать мне ответъ сегодня вечеромъ. Я здесь.

Девушка. Обещала? Что вы! Вы не ошиблись?

Ландскнехтъ. Я никогда не ошибаюсь.

Девушка. Но я говорю вамъ: вы ошиблись.

Ландскнехтъ. Нетъ. Чортъ возьми! Вчера въ полдень вы обещали мне все обдумать и дать сегодня ответ?. Говорите, хотите быть моей или нетъ?

Девушка. Мои родители богаты, а у васъ, кроме военной куртки, ничего нетъ. Отецъ не согласенъ.

Ландскнехтъ. Чортъ возьми! Да на что мне ваши жалкiе дукаты! На что мне вашъ заскорузлый гербъ. Разве я не достаточно хорошъ? Далеко ли мне до капитана! Итакъ, хотите или нетъ?

Девушка. Разве вы не знаете ответа?

Ландскнехтъ. Откуда мне знать?

Девушка. Разве речь моихъ глазъ не ясна? А?

Ландскнехтъ. Женскiе глаза - облака да ветеръ. Яснее! Да или нетъ?

Девушка. Да! да! Тысячу разъ да!

Ландскнехтъ. Ловко сказано!

[Онъ целуетъ ее. Она не противится].

Девушка. Забушуетъ.

Ландскнехтъ. И "да" и "аминь" скажетъ.

[Стучатъ].

Ландскнехтъ. Тысяча чертей! Войдите.

[Входитъ Французъ въ форме ландскнехта].

Французъ. Письмо отъ полковника къ капитану.

Ладскнехтъ. Капитану, мне. Наконецъ-то! [Девушке]. Видишь? [Читаетъ письмо. Французъ отцепляетъ мечъ. Женщина подходитъ къ нему].

Девушка. Что это у васъ за цепочка, капитанъ?

Ландскнехтъ. На, посмотри.

[Даетъ ей золотую цепь. Продолжаетъ читать].

Девушка. Да тутъ славный портретъ. Посмотри-ка! Милое личико, красавица девушка.

Ландскнехтъ. Дай сюда. Громъ и молнiя! Проклятая ведьма все еще виситъ на моей шее. Соблазнительная была девчонка; звали ее Марiей, дочка одного капитана, клянчила - люби ее... Люби тебя, чортъ!

[Кидаетъ портретъ и топчетъ его].

Французъ. Дьяволъ, узнаешь меня? Въ корчме ты улизнулъ отъ меня, теперь попался! Умри, собака!

[Ландскнехтъ вынимаетъ шпагу. Они дерутся. Женщина хватаетъ мечъ Француза].

Магъ (властно). Любовь не безчинствуетъ! Она не ищетъ своего, она не ожесточается, она не мыслитъ зла.

Женщина. Ты зовешь это любовью? Это немощь.

[Снова все исчезаетъ, и завеса закрывается. Женщина вне себя бросается къ магу].

Женщина. Ты самъ испортилъ все своими безжизненными словами! Я хочу его видеть мертвымъ. Дай мне его еще разъ и молчи!

[За окнами слышно пенiе. Хоръ студентовъ].

Отъ нихъ и Любви светло.

"Красавица-девица, здравствуй"!

"Куда мне поставить коня"? 

Женщина (въ окно). Кто поетъ такъ поздно.

Магъ. Это студенты - веселый народъ, светлый сердцемъ.

Женщина. Такое светлое сердце было и у него когда-то. Теперь же онъ сталъ дьяволомъ. Дай мне его. Ты долженъ исполнить обещанiе.

[Пенiе продолжается]. 

Ахъ мне не до кручины,

Не до веселья мне,

Мне сердце разрываетъ

Любовь-тоска по ней. 

Женщина. О! Какъ я ненавижу. Ты долженъ мне дать его.

Магъ. Ослепленная, такъ ли говоритъ женщина?

Женщина (совсемъ просто). Я такъ страдала, больше я не хочу страдать. Знаешь ли ты, что такое мука? Сперва я плакала, но теперь нетъ во мне слезъ.

[Пенiе продолжается]. 

Что вынулъ онъ тихонько?

Онъ вынулъ острый ножъ,

Проткнулъ онъ милой сердце,

Кровавый хлынулъ дождь.

Женщина [повторяетъ въ ужасе]. Проткнулъ онъ милой сердце... да... Да ведь это совсемъ какъ... Нетъ, онъ долженъ умереть. Убей его! Ты знаешь мои обещанiя. Мне нечего говорить больше. Горло мое пересохло... я хочу...

[Попрежнему бормочетъ заклятья. Завеса раздвигается. Ландшафтъ съ видомъ на старый немецкiй городъ. Впереди скамейка. На ней сидятъ Французъ и Девка].

Французъ. Онъ сейчасъ придетъ. Я спрячусь, а ты примани его. Потомъ держи, а я убью собаку.

Девка. А плата мне.

[Бросаеть ей цепь Ландскнехта].

Девка. Такъ мало! Еще!

Французъ. Да ты въ уме? Ведь цена этой цепи - двадцать дукатовъ! Чего тебе больше?

Девка. Не золота. Другого.

Французъ. Чего другого?

Девка. Того, что ты такъ часто прежде дарилъ мне, когда еще Марiя, капитанская дочь, къ твоей груди жалась: любви твоей!

Французъ. Не говори о Марiи, слышишь. Ты хочешь мою любовь? Да бери! Она дешева! Никто за нее и ломанаго гроша не дастъ.

Девка. А я... я... все отдамъ.

Французъ. Тише, шаги... Это онъ.

[Прячется. Входитъ Ландскнехтъ].

Девка. Господинъ капитанъ, это вы?

Ландскнехтъ. Ты обо мне или другого ждешь?

Девка. Васъ! Васъ!

Ландскнехтъ. Откуда ты знаешь, что я сталъ капитаномъ?

Девка. Да весь городъ знаетъ. что самый красивый королевскiй офицеръ назначенъ капитаномъ.

Ландскнехтъ. Глупая! Ты думаешь, я не знаю, что ты мне льстишь только, чтобы получить колечко, запястье либо сережки? Пройдохи! Знаю я ваши речи.

Девка. Но меня вы не знаете, капитанъ.

[Обнимаетъ и целуетъ ее].

Девка. Вы уже многихъ девушекъ сделали несчастными.

Ландскнехтъ. Чортъ! Съ полсотни наберется. Откуда ты знаешь это? Или ты все, чего добраго, знаешь?

Девка. Но любили вы только одну.

Ландскнехтъ. Придержи языкъ, дрянь.

Девка. Что, капитанъ? Марiю любили вы, и чай солоно и горько было вамъ, когда она убежала зимой?

Ландскнехтъ. Никогда я ее, проклятую безстыдницу, не любилъ, а впрочемъ, придержи языкъ!

Девка. А чего она, собственно, убежала?

[Женщина хватаетъ руку Француза. Ландскнехтъ ничего не замечаетъ. Французъ вскакиваетъ].

Французъ. Конецъ тебе!

Ландскнехтъ. Проклятiе. Снова засада. Девка, это я тебе припомню!

Девка. Я не виновата.

Магъ (заклиная). Любовь никогда не перестаетъ, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнутъ, и знанiя упразднятся. Любовь никогда не перестаетъ.

[Женщина не обращаетъ на него вниманiя, направляетъ мечъ Француза, и Ландскнехтъ падаетъ, умирая].

Французъ. Покойной ночи, капитанъ! Я отомстилъ за себя и за Марiю, капитанскую дочь.

[Уходитъ вместе съ Девкой].

Любовь никогда не перестаеть... Только... отчаянiе...

[Умираетъ. Женщина вскрикиваетъ].

[Попрежнему все исчезаетъ. Она точно безумная бросается къ завесе и рветъ ее. Магъ стоитъ неподвижно].

Женщина. Дай мне муки свои, дай мне муки свои, о, любимый, все понесу я радостно, ибо я люблю тебя, ибо вижу я твои муки! О, не умирай! Слышишь ли ты мою мольбу? Дай, дай мне свои муки!

Женщина. Убiйца!

Магъ. Но онъ воскреснетъ.

Женщина. Поздно. Слишкомъ поздно. Чему поможетъ это?

Магъ. Есть только одна смерть и одно воскресенiе изъ мертвыхъ. Только душа его умерла, но по твоей мольбе она воскреснетъ. Его страданiя научатъ тебя любви. Только муки несутъ въ жизнь любовь. Душа его мертва, но воскреснетъ, ибо ты приняла на себя ея муки. Тело его, лихорадочное отъ раны, лежитъ въ трехъ миляхъ отсюда. Иди туда и люби его. Ты свободна.

Магъ. Разве любовь волшебство? Можетъ быть и такъ, ибо только любящiе читаютъ слова судьбы въ темномъ зеркале мiра. Потому только тогда мы велики, когда любимъ. Ступай! На небе все еще светятъ мне и снова тебе вечныя звезды. Прощай!

[Медленно идетъ къ окну].