Доктор Безымянный.
Часть II. Пути будущего.
Глава XIII. Наспиртованный воин.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Доктор Безымянный. Часть II. Пути будущего. Глава XIII. Наспиртованный воин. (старая орфография)

XIII.
Наспиртованный воин.

Около трех часов пополудни дежурные сипаи повели пленников на постовой двор для прогулки. Двор этот был обнесен кругом высокой каменной стеной; тяжелые дубовые двери были замкнуты на железные засовы и задвижки.

Пленникам было предложено прогуливаться попарно под надзором часовых. Сам Ар-Винду явился на минуту во двор и объявил заключенным, что он послал нарочного к лорду Фатсену с просьбой решить как можно скорей, что ему делать с пленниками. Таким образом их участь всецело зависела от воли и настроения губернатора Пенджаба.

Но едва успел он договорить последнюю фразу, как до слуха всех присутствующих донеслись какие-то странные вопли и стоны, похожие на крики раненого животного.

Заслышав их, начальник поста поспешно удалился. Безымянный, расхаживавший в это время под руку с Сигалем, остановился и внимательно прислушался.

- Что это такое? - задумчиво произнес он.

- Это орет парень, у которого легкия как у быка и здоровенная глотка, - отозвался Сигаль, - он, положительно, кричит как зверь под ножом.

Дежурный сипай отрицательно покачал головой.

- Это больной человек, он жестоко страдает, - сказал он, - это кричит Аккар, сын нашего начальника Ар-Винду; в него вселились Джины (духи зла) и они терзают его.

- А раньше Аккар был здоров, или он с детства страдает от Джинов?

- О, нет! Раньше он был силен как лев и ел как голодный тигр, а пил он, как приличествует доброму воину за десятерых. При виде вина им овладевала безумная жажда. О, Аккар был лихой воин, саиб!

- Этот Аккар, как видно пьянчуга, допившийся до белой горячки, - заметил Сигаль Безымянному, когда они отошли от сипая.

- Да, он был раньше пьяницей, но теперь это несчастный алкоголик. Ты слышишь, как он стонет и беснуется? Аккар невыносимо страдает. Несчастный бьется в страшных припадках падучей, длящихся иногда двое и трое суток; под влиянием страшных конвульсий и галлюцинаций он извивается, корчится и может умереть от délirium tremens!

- И вы думаете, что Аккар алкоголик и что в настоящую минуту он страдает от припадка падучей? - с живостью спросил Сигаль.

- Я в этом вполне уверен.

- Урра! Мы спасены! Я нашел средство выбраться отсюда.

- В уме-ли ты, Сигаль?

- О, не извольте безпокоиться и займитесь пока другими. Передайте нашим, что я прошу их быть готовыми по первому моему знаку вскочить на коней и мчаться к границе. Сейчас мне дорога каждая секунда; я все объясню вам после, - и, подойдя к часовому, с которым они только что разговаривали, Сигаль попросил его позвать сюда начальника поста.

- Он не придет, отвечал солдат, пожав плечами, - Ар-Винду сидит теперь у изголовья своего больного сына.

- Он придет, если ты ему скажешь, что я умею изгонять Джинов, - с неподражаемой уверенностью отвечал Сигаль.

Сипай отшатнулся, но в следующий момент усмехнулся.

- Джины смеются над всеми усилиями человека, они непобедимы, - с уверенностью произнес он.

- Слушаю, саиб; следуй за мной; я проведу тебя к Ар-Винду, только, позволь тебя предупредить, он человек очень горячий и, если ты обманешь его, он застрелит тебя на месте.

Сигаль скорчил презрительную мину.

Сипай, без дальнейших возражений, повернулся на каблуках и мерным шагом зашагал вперед.

Миновав здание, в котором пленники помещались час тому назад, часовой и Сигаль вышли на другой двор и затем, пройдя сотни две шагов по узкому, темному корридору, очутились в саду, содержавшемся в замечательном порядке.

В глубине сада виднелась зеленая беседка, окруженная тенистыми деревьями. Отсюда то и доносились отчаянные стоны и крики алкоголика.

Слыша эти ужасные, нечеловеческие вопли, бедный сипай дрожал от страха.

- Слышишь, саиб? - пролепетал он.

- Конечно, слышу, на то у меня и уши, - насмешливо отозвался Сигаль.

- Не смейся, саиб; подожди меня здесь; я сейчас доложу о тебе коменданту.

С этими словами сипай скрылся в беседке.

Вскоре он вышел оттуда и уж издали стал делать знаки юноше, чтобы тот подошел ближе.

Ар-Винду уже ожидал француза на пороге беседки.

- Ты слышишь, - спросил он Сигаля, так как в этот момент стоны больного усилились.

- Что вы все меня спрашиваете, слышу ли я? Разве у вас в Индии так много глухих, - насмешливо отозвался Сигаль, - твой сын кричит так, как будто ему за это платят деньги. Мудрено не услышать.

- А ты знаешь на что он жалуется?

- Ну конечно! В него вселились Джины.

- Да, это верно.

- Но ты не бойся, я изгоню Джинов и они оставят твоего сына в покое. Но прежде ты должен загладить один несправедливый поступок: ты удерживаешь здесь безобидных путешественников, которым по делам нужно продолжать свой путь.

- Я жду распоряжений г. губернатора!

- Нет надобности ждать чьих-либо распоряжений, чтобы загладить несправедливый поступок. Впрочем, делай как хочешь. Только помни, что, когда ты дождешься распоряжений своего губернатора, может быть твой сын уже будет мертв. Тогда будешь сожалеть, что не послушал меня.

Старик весь содрогнулся при этих словах.

- А ты уверен, что это ни в чем неповинные люди?

- О я сейчас докажу тебе это, - отвечал юноша, увидав в нескольких шагах от себя превосходного павлина, раскинувшого колесом- свой великолепный хвост. - Эти люди хотят, чтобы ты добровольно вернул им свободу и если бы не это, они давно могли бы уйти отсюде, без твоего разрешения и никто не осмелился бы удержать их.

Комендант недоверчиво усмехнулся.

- Ты сомневаешься, потому, что не знаешь, что мы всесильные чародеи. Стоит только кому-нибудь из нас протянуть руку по направлению к тебе или к твоим солдатам, как тотчас сердца ваши перестанут биться и вы упадете мертвыми к нашим ногам. Видишь ли ты эту горделивую птицу? Она жива, здорова, весела, не правда ли?

Комендант утвердительно кивнул головой.

И действительно, мальчуган вытянул руку, птица пронзительно вскрикнула, затрепетала и упала на землю.

Ар-Винду подошел ближе, пощупал павлина и убедился, что он был мертв. Это так поразило старика, что его обычная неукротимость и надменность разом исчезли и он с полным смирением обратился к юному чародею:

- Приказывай, я готов повиноваться тебе.

- В таком случае, обещаю тебе, твой сын будет здоров. А теперь вели вернуть твоим пленникам их коней, оружие и багаж.

- Всем, даже тем, которые оскорбляли тебя?

- Да. Они были в заблуждении, которое теперь разъяснилось. Передай им, чтобы все они садились на коней и ждали меня у ворот. Без меня они не уедут, но, как только я к ним вернусь, мы тронемся в путь.

Ар-Винду ударил в гонг. На зов явился рослый туземец и начальник передал ему свое приказание.

- Теперь веди меня к Аккару, - торжественно сказал Сигалы и, с помощью Вишну, я изгоню Джинов из тела твоего сына.

Комендант ввел юношу в полутемную комнату со спущенными занавесками. На полу были разостланы мягкия цыновки, а на них лежал еще не старый, богатырски-сложенный человек; с искаженным болезнью лицом. Он судорожно корчился, стонал, выл, кричал непрерывно, так что не было возможности сказать слова.

К счастью Сигаль заметил в глубине комнаты бамбуковый столик, на котором стоял кувшин с водой и несколько стаканов.

Налив воды в один из них, Сигаль, с видом опытного врача, всыпает туда немного своего порошка, который почти тотчас же растворился. После этого юный "профессор" приступил к подкожному вспрыскиванию при помощи миниатюрного ширица, находившагося в коробке, и сделал больному несколько наколов.

Может быть Сигаль вонзил шприц слишком глубоко, или усилил дозу анти-этилина, но действие лекарства было поразительное.

Больной сразу перестал волноваться и кричать, члены туловища расправились, индус вытянулся, закрыл глаза и через несколько минут забылся тяжелым сном.

Ар-Винду с недоумением смотрел на сына, он был поражен случившимся чудом и не верил своим глазам.

- Мне ничего не надо, Ар-Винду; я хочу только вернуться к своим путникам и продолжать свой путь.

- Ты уезжаешь? - с горестью воскликнул старик, - а без тебя Джины снова вселятся в моего сына и будут мучить его.

- Не печалься, Ар-Винду, этого не случится, и вот почему: Джины скрываются в спиртных напитках, которые так любил твой сын и чрез них проникали в мозг и тело Аккара...

- О, неужели? В таком случае они снова вселятся в него, так как не успеет он проснуться, как тотчас потребует вина или водки.

- Как? Неужели ты мог сделать даже это? - воскликнул Ар-Винду, вне себя от радости.

- Да, старик, можешь мне поверить, я, кажется, не обманул тебя.

- О, нет, великий человек, - восторженно воскликнул комендант, - я верю тебе, но твоя наука мне незнакома и мой слабый ум не в состоянии понять ее, прости меня, великодушный юноша.

И старик в умилении преклонился перед бывшим гаменом.

Сигаль вернулся к своим друзьям. Те уже верхами ожидали его возвращения. Аноор держала в поводу лошадь своего молодого друга. Людовик важно сидел на седле.

Путники простились с Ар-Винду, низко кланявшимся молодому французу, и выехали из пограничного поста в сопровождении англо-голландского семейства. Несколько километров они проскакали по направлению к западу, как будто за ними гнались фурии.

Но вот сердце каждого радостно забилось: на краю дороги возвышался высокий столб, окрашенный в британские цвета, и над ним крестом расходились, точно два крыла, надписи, на одной Индия, на другой - Афганистан.

Еще несколько шагов, и наши путешественники были уже по ту сторону границы Афганистана. Все ужасы, преследовавшие их в Индии, этой несчастной стране, угнетаемой браминами, остались позади.