Божественная комедия. Ад.
Песнь XXIII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Божественная комедия. Ад. Песнь XXIII (старая орфография)

ПЕСНЬ XXIII.

Содержание. Пока демоны заняты спасением товарищей, поэты идут далее. Данте опасается погони демонов и, действительно, они гонятся за ними. Тогда Виргилий, схватив Данте и опрокинувшись спиною на склон горы, скатывается в следующий шестой ров. Здесь лицемеры, окутанные в монашеския рясы, снаружи вызолоченные, а внутри свинцовые, с капишонами, свисшими над глазами, молча и плача ходят тихими шагами как в процессии. Между ними Данте встречает двух монахов из Болоньи, бывших подестами во Флоревции; с одним из них, Катахано, он разговаривает. Здесь же он видит пригвожденного к земле архиерея Каиафу, тестя его Анну и весь еврейский синедрион, по телам которых ходят лицемеры. Виргилий разспрашивает Катахано о дороге в ад и, узнав, что Злой-Хвост обманул его (Ада ХХИ, 109--111), разгневанный, уходит скорыми шагами.

1	Мы молча шли, одни, без адской свиты,--
	Вождь впереди с угрюмостью чела,
	А я во след, как ходят минориты.
4	Брань демонов на память привела
	Мне баснь Езопову с нравоученьем
	О том, как мышь с лягушкою плыла.
7	Теперь и днесь не так сходны значеньем,
	Как баснь с той дракой, если в них сравнить
	Внимательней начало с заключеньем.
10	И как от дум исходит мыслей нить,
	Так эта мысль иную городила,
	Чтоб больший страх мне в сердце поселить.
13	Я думал так: за нас происходила
	У них борьба на хлябях смоляных
	И им она конечно досадила
16
	За нами сволочь яростней помчится,
	Чем гонит зайца стая псов борзых
19	Я чувствовал, что уж по мне струится
	Холодный пот, и, озираясь вспять,
	Сказал: "Учитель, если мы укрыться
22	Не поспешим, Злых-Лап не миновать!
	Уже за нами рой их устремился;
	Мне чудится, я слышу их опять,"--
25	- "Будь я стеклом, не так бы отразился,"
	Он отвечал: "наружный образ твой
	Как внутренний во мне изобразился
28	Так мыслями я сходствую с тобой,
	Что оба мы теперь одно и тоже
	Задумали в опасности такой.
31	Но если здесь направо склон отложе,
	Мы убежим от мстительных врагов,
	Лишь бы успеть сойдти в другое ложе."
34	Не досказал еще учитель слов,
	Как я увидел их отряд крылатый
	Так близко к нам, что нас схватить готов,
37	Тогда прижал меня к груди вожатый,
	И видя дом весь пламенем объятый,
40	Хватает сына и в просоньи с них,
	В одной сорочке (помня лишь о сыне,
	Не о себе), бежит в огонь и дым.
43	Он вниз скользил по каменной стремнине,
	Повергшись навзничь на крутой гранить,
	Которым заперт вход к другой долине.
46	По желобу так быстро не бежит
	Ручей в колеса мельницы селенья,
	Когда вблизи лопаток ужь гремит,--
49	Как вождь скользил по склону чрез каменья,
	Держа меня в объятьях как отец,
	Не как вожатый, полный треволненья.
52	Едва стопой коснулся дна певец,
	Как из-за скал мелькнули их станицы
	Над нами; но тут страху был конец:
55	Поставив их на страже той темницы,
	Святый закон лишил их власти всей
	Переступать через свои границы.
58	Тут зрел я сонм повапленных теней,
	Ходивших вкруг тяжелыми шагами
61	Все в капишонах, свисших над глазами,
	И в мантиях, какие до сих пор
	Еще кроятся кёльнскими отцами.
64	Снаружи златом ослепляли взор;
	Внутри жь - свинец, столь грузный, что солома
	В сравненьи с ним был, Фридрих, твой убор.
67	О тяжкий плащ! о вечная истома!--
	Мы шли с толпой, на лево обратясь
	И внемля плачу грешного содома.
70	Но жалкий сонм под тяжестию ряс
	Там тихо брел, что с новым все народом
	Наш каждый шаг в пути знакомил нас.
73	И я: "О вождь! не замедляя ходом,
	Окинь очами эту область мук:
	Кто славен здесь иль подвигом, или родом?"
76	И кто-то, слов тосканских слыша звук,
	Кричал нам вслед: "Сдержите нот стремленье!
	Куда вы мчитесь через мрачный круг?
79	Быть может, а решу твое сомненье." -
	--"Так подожди!" сказал учитель мне:
	"И с шагом их соразмеряй движенье." -
82
	Они душой, казалось, к нам парили;
	Но замедлял их груз на тесном дни.
86	Догнав меня, они, косясь, впереди
	Безмолвный взор в мое лице; потом,
	Оборотясь друг к другу, говорили:
88	"Ведь он живой! смотри, как дышет ртом!
	А если мертвы, то, скажи, где столы
	Тяжелые на этом и на том?"
91	И мне: "Тосканец, ты, пришедший в школы,
	Где лицемеры, льют потоки слез,
	Сказать: кто ты, в труд не вмени тяжелый."
94	А я в ответь: "Родился я и взрос
	На славном Арно в городе великом;
	В сей мир с собою тело я принес.
97	Но кто же вы, по чьим печальным ликам
	Струится дождь столь горестной росы?
	К чему сей блеск при вашем горе диком?"
100	И мне, один: "Наш блеск не для красы!
	Под ним свинец, столь тягостный, что кости
	У нас трещат, как грузные весы.
103	Веселые
	Я Катален; Лодринго - мой сосед.
	Нас, как людей без зависти и злости,
106	Твой город призвал в нем блюсти совет;
	Но что мы были с нашим богомольем,
	Пускай Гардинго даст тебе ответ!"
109	Я начал: "Братья, вашим своевольем...."
	И вдруг замолк! глазам моим предстал
	Во прахе грешник, к трем прибитый кольям.
112	Узрев меня, он весь затрепетал,
	Браду, как ветром, вздохами развеяв:
	А Каталан, заметив то, сказал:
115	"Преступник сей в собраньи Фарисеев
	Советовал на муку принести
	Единого за весь народ Евреев.
118	За то, ты видишь, поперег пути
	Лежит нагой, да сам он взвесит бремя
	Всех проходивших на своей груди.
121	И тесть его низринут в тоже время
	На туже казнь и весь синедрион,
	Что был Евреям всех их бедствий семя."
124	Тут видел я, как был ты изумлен,
	В изгнанье вечном к плахе пригвожден.
127	Потом спросил учитель благотворный:
	"Скажите мне, коль то известно вам,
	На право нет ли здесь дороги торной,
130	Которой бы отсюда выйдти нам
	И не просить у дьявольской дружины
	Проводника по горным сим местам?"
133	И брат в ответь: "Вблизи от ceй пучины,
	От главных стен Злых-Рвов отделена,
	Идет скала чрез лютые долины.
136	Лишь здесь была разрушена она:
	Там вверх взойдти вам по обломкам можно,
	Которыми завален скат до дна."
139	Мой вождь на миг потупил взор тревожно
	И рек: "И так солгал лукавый лжец,
	Который там цепляет род безбожный."
141	- "В Болонье я слыхал" сказал чернец:
	"Грехов бесовских много; между ними
	Слыхал и то, что дьявол - лжи отец."
145	Тогда пошел шагами вождь большими,
	Разгневанный, с смущением лица;
148	Шел по стопам безценного певца.

3. Монахи францисканского ордена, называемые миноритами (frati minori), из действительного, или притворного смирения, ходят обыкновенно с поникшею головою: точно так идут теперь и поэты, задумавшись по поводу приключения, которого они были свидетелями.

4--6. В этой басне Езоп рассказывает про мышь, заключившую дружбу с лягушкою. Лягушка, желая погубить мышь, вызвалась путешествовать с нею вместе и для того привязала ее к себе. Прибыв к болоту, лягушка прыгнула в воду и утопила мышь. Пролетавший мимо коршун, заметив мертвую мышь в воде, схватил ее; но вместе с нею вытащил и привязанную к ней лягушку и проглотил обеих. Последнее приключение сходно с этою баснею тем, что два демона, желая повредить друг другу, оба попали в кипящую смолу, которая поглотила их, как коршун мышь и лягушку.

7. В подлин.: mo ed issa - два областные слова, обозначающия теперь.

25. В подлин. : S'io fossi d'impiombato retro - будь я стекло, обложенное свинцом, т. е. зеркало.

43. Мост через шестой ров разрушен землетрясением в минуту кончины Спасителя (Ада XII, 45 и прим.); между тем поэты были уверены Злым-Хвостом (Ада XXI, 106--111) в целости этого моста и для того, чтобы найдти его, идут по внешней ограде шестого рва. По склону этой ограды, лежащей между пятым и шестым рвами, скатывается теперь Виргилий, не найдя моста и видя близкую погоню демонов.

58--62 Смысл этой казни понятен каждому. О лицемерах сказано: "vae vobis Scribae et Oharisei hypocritae! quis similes estis sepulcris deslbatis, quae aforis parent hominibus speciosa, intus vero plena sunt ossibus mortuorum et omni spurcitia." Vulg. Matth. XXIII, 27.

61. Древний комментатор Франческо де Бути рассказывает, что один из кельнских аббатов до того был высокомерен, что просил у папы дозволения братии своего монастыря носить рясы алого цвета, а шпоры и стремена иметь серебреные. Чтобы смирить высокомерие аббата, папа повелел ему и его братии одеваться в черные рясы плохого покроя и употреблять деревянные стремена. По другим, капишоны кёльнских монахов отличались только значительною величиною. Некоторые вместо Кёльна читают Клюньи, знаменитое бенедиктинское аббатство.

66. Согласно с преданием, император Фридерик II приказывал надевать на государственных изгнанников свинцовые рясы и в этой одежде сжигать их в котлах на костре - факт, исторически недоказанный и, вероятно, пущенный в народ врагами императора, подобно многим баснословным сведениям об этом замечательном муже средних веков. Филалетес.

живого, видя движения его рта (в подлин. гортани - gola) вследствие дыхания.

89. Стола - богослужебное облачение католических священников.

101--102. Вздохи и плач теней, отягченных свинцовыми мантиями, Данте сравнивает с весами, которых коромысло трещит под тяжестию груза.

103. В папствование Урбана ИѴ, многие дворяне из Болоньи просили у папы дозволение учредить орден, в котором они могли бы весть жизнь благочестивую, не отрекаясь впрочем от своих богатств и не подчиняя себя монашеским обетам. Урбан дал им устав, не дозволивший братии иметь золотые шпоры и узды, запрещавший вступать в какие либо гражданския должности, разве только с миротворною целию, позволявший подымать оружие только на неверных и врагов церкви. Монахи, этого полусветского ордена носили красный крест с звездою на правом боку и назывались, milites Mariae. Они обладали огромным богатством, пользовались полною свободой и вели разгульную жизнь, за что получили в насмешку от народа, прозвание веселого братства

104. Когда граф Гвидо Новелло и его партия (Ада X, 31--33 и прим.), после падения Минофради, почувствовали всю шаткость своего положения, они призвали в подесты Флоренции Катилано Каталани или де Малавольти и Лодеринго дель Андало, двух монахов из упомянутого выше ордена, из которых последний был одним из его основателей. Первый из них был Гвельф, второй Гибеллин: выбором представителей двух партий надеялись водворить спокойствие в городе. Между тем Гвидо Новелло поссорился с 26 buon'uomini из цехов города и, так как попытка его распустить эту корпорацию встретила сопротивление со стороны народа, то он, по проискам двух монахов, вынужден был оставить город. Следствием этого было изгнание Гибеллинов и отрешение обоих монахов от занимаемой ими должности. Виллани говорит: "Народ призвал этих двух людей и дал им помещение во дворце, в полной уверенности, что они, как обещала их почтенная одежда, останутся честными и избавят общину от неумеренных расходов. Однакожь, не смотря на то что они принадлежали различным партиям, на деле оказалось, что оба они под монашескою рясою были хитрые лицемеры. заботившиеся более о своей, нежели об общей пользе." Villani, Lib.VII, cap. 3.

108. Гардинго - часть города во Флоренции; здесь находились дворцы Уберти, вождей гибеллинской партии, сожженные этими двумя подестами, подкупленными от Гвельфов. В последствии тут находился: Palazzo di Signoria (теперь Palazzo ѵессhio).

111. Этот пригвожденный к трем кольям грешник, лежащий поперег дороги ^:"Vos nescitis quidquam, nec cogitatis, quia expedit vobis, ut unus moriatur homo pro populo, et non tela gens pereat." Joan. 'XI, 50. Он помещен вместе с тестем своим Анною (Иоан. XVIII, 3) и всем еврейским синедрионом в число лицемеров за то, что личиною усердия к вере скрывал ненависть и зависть.

125. Намек на разрушение Иерусалима Титом.

136. О причине, почему мост разрушен над рвом лицемеров, сказано выше (Ада XII, 45 и пр). Может-быть также он разрушен и потому, чтобы проходящим необходимо было спускаться в самый ров, и, подошед ближе к лицемерам, видеть, что блестящая их одежда внутри свинец; ибо, смотря на лицемеров издали, наверное ошибешься. Штрекфусс. .

149--144. Каталано вероятно учился в болонском университете и там слыхал эти слова св. Евангелия (Иоан. VIII, 44).