Божественная комедия. Ад.
Песнь XXXI

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Божественная комедия. Ад. Песнь XXXI (старая орфография)

ПЕСНЬ XXXI.

Содержание. Обозрев десятый последний ров осьмого круга, поэты приближаются к краю глубокого колодезя, составляющого последний девятый круг ада. Страшный звук рога оглушает Данта: поэт смотрит в ту сторону, откуда несутся эти звуки, и думает видеть башни, возвышающияся вдали; но Виргилий заранее говорит ему, что это великаны. Данте благодарить природу за истребление столь ужасных палачей брани. Между тем путники приближаются к одному из них - Немвроду, виновнику смешения языков на земли; он в бешенстве обращается к странникам на непонятном наречии, но Виргилий укрощает его ярость. Далее поэты видят Эфиальта, пять раз опутанного цепями: потрясением своего тела он едва не колеблет земли. Наконец они подходят к третьему нескованному великану Антею, который, по просьбе Виргилия, схватывает поэтов, и, поспешно опустив их на дно колодезя, поднимается как мачта на корабле.

1	Язык, меня так сильно уязвивший,
	Что от стыда весь лик мой запылал,
	Был мне и врач, боль сердца утоливший.
4	Так Ахилесс - я некогда слыхал -
	Сперва разил копьем своим нещадно,
	А после им же раны исцелял.
7	Разставшись с сей долиной безотрадной,
	Мы в гробовом молчаньи перешли
	Лежавший вкруг нея оплот громадный.
10	Был сумрак здесь, ни день, ни ночь земли,
	И взор не мог проникнуть в воздух сжатый;
	Но слышал я столь громкий рог вдали,
13	Что перед ним ничто громов раскаты,
	и я, на встречу звуку, поспешил
	Направить очи, ужасом объятый.
16	По страшной битве, где не довершил
	Великий Карл священного обета,
19	Я вверх взглянул и в воздухе без света,
	Казалось, зрел высоких башен ряд
	И рек: "Учитель, что за крепость эта?"
22	А он: "За то, что в адский мрак и смрад
	Ты слишком вдаль глядишь, воображенье
	Густою мглой твой обмануло взгляд.
25	Пришед туда, поймешь, как отдаленье
	Обманчиво для ваших чувств порой;
	Но несколько ускорь свое теченье."
28	И, длань мою взяв ласково рукой,
	Сказал: "Пока достигнем той стремнины,
	Чтоб менее смущался разум твой,
31	Узнай: не башни то, но исполины
	Над кладезем возносят грозный стан,
	Погружены по пояс в глубь пучины."
34	Как взор, когда разсеется туман,
	Распознает предметы по немногу
	Сквозь пар, которым воздух был заткан:
37	Так, подаваясь далее в дорогу
	Прогнал мечту и в грудь вселил тревогу.
40	Как на горе, занявши полный круг,
	В венце бойниц стоит Монтереджионе:
	Так высятся над кладезем вокруг,
43	, Таясь до чресл в его глубоком лоне,
	Гиганты, им же олимпийский бог
	Еще грозит, когда гремит на троне.
46	Лик одного ужь разсмотреть я мог,
	Рамена, грудь, вдоль ребр висящи длани
	И весь живот почти до самых ног.
49	Прескши род чудовищных созданий,
	Природа, сколь была добра ты к нам,
	Отняв столь лютых палачей у брани.
52	И если жизнь даруешь ты слонам
	Или китам, то всяк с разсудком ясным
	Поймет твою премудрость: ибо там,
55	Где злая воля связана с ужасным
	Избытком сил, где разум зол и дик,
	Там более зашиты нет несчастным.
58
	Как в Риме шар с гробницы Адриана,
	И соразмерно с ним был рост велик.
61	От скал, служивших запоном для стана,
	На столько вверх вздымался призрак сей,
	Что тщетно б три фригийца великана
64	Достичь пытались до его кудрей:
	Пальм тридцать было до той части тела,
	Где пряжкой плащ застегнут у людей.
67	"Mai amech zabi almi rafela!"
	Тут завопила бешеная паст,
	Что никогда иных псалмов не пела.
70	Но вождь: "Глупец! твоя ничтожна власть;
	Возмись за рог и речью непонятной
	Излей свой гнев, или другую страсть.
73	Сыщи ремень у выи, дух развратный!
	Помешанный! на нем твой рог висит;
	Смотри, вот он у груди необъятной."
76	И мне потом: "Он сам себя винит;
	Он был причиной, он - Немврод ужасный,
79	Оставь его; с ним говорить напрасно:
	Как для него невнятна речь людей,
	Так и его наречье всем неясно."
82	Тут мы пошли и встретили левей,
	На перелет стрелы из самострела,
	Другую тень огромней и страшней.
85	Не знаю, кто сковал ее так смело;
	Но спереди на шуйцу ей легла,
	А на руку десную сзади тела
88	Стальная цепь, которая была
	Протянута от плечь до края бездны
	И тень пять раз спиралью обвила.
91	"Надменный сей, потрясший своды звездны,
	Дерзнул вступить с державным Зевсом в брани,
	Сказал поэт: "здесь суд ему возмездный.
94	То Эфиальт, с богов сбиравший дань,
	Когда гиганты их смутили спором;
	Теперь во век его недвижна длань."
97	А я: "Скажи, где Бриарей, в котором
	я, поэт,
	Громадный рост его измерить взором."
100	- "Вблизи от нас Антей," он мне в ответ:
	"Он говорит и не закован в цепи;
	Он впустит нас в пучину лютых бед.
103	Но Бриарей там далее в вертепе:
	Он столь же дик и скован навсегда;
	Но страшный вид его еще свирепей."
106	С подобным треском башню никогда
	Не рушила землетрясенья сила,
	С каким потрясся Эфиальт тогда.
109	О! никогда так смерть мне не грозила,
	И если б я не зрел на нем цепей,--
	Одна боязнь меня бы умертвила.
112	Тогда пошли мы дальше, где Антей
	Из пропасти поднял чело в гордыне,
	До головы имея пять локтей.
115	"О ты, губитель львов на той долине,
	Где Сципион такую честь стяжал,
	А враг его бежал во след дружине!
118
	Как с братьями, на небо гром оружий,
	То, верно б, рок победой вас венчал,
121	Сыны земли, воинственные мужи!
	В труд не вмени нас опустить в тот край,
	Где весь Коцит оледенел от стужи.
124	Идти к Тифею нас не принуждай;
	Тебе за все воздать мой спутник может;
	О! наклонись и глаз не отвращай.
127	Твою он славу в мир том умножит:
	Он жив и ждет жизнь долгую себе,
	Коль ранний срок ей Благость не положит.
130	Так вождь молил и, вняв его мольбе,
	Антей огромные раздвиг объятья,
	Которых мощь Алкид познал в борьбе.
133	"Скорей ко мне, чтоб мог тебя обнять я!"
	Вскричал поэт, когда был схвачен им:
	И мы друг друга обняли как братья.
136	Как Карисеида, - если взор вперим
	На склон её, когда над ней промчится
139	Так он спешил всем телом наклониться,
	И в ужасе в ту бездну в хлад и мрак
	Иным путем желал бы я спуститься.
142	Он нас спустил туда, где вечный враг
	С Иудой стынет в бездне подземельной,
	И, наклонен, сам не остался так,
145	Но вдруг поднялся мачтой корабельной.

1--3. Виргилий сперва пристыдил Данта строгим выговором; но потом тотчас же успокоил его своим прощением.

6--8. Телеф, царь Миэии, союзник Троян, получил рану от копья Ахиллова, принадлежавшого прежде Пелею; согласно с приговором оракула, эта рана ни чем не могла быть излечена, как только ржавчиной с того самого копья, которым она нанесена Телефу. Овидий говорит (Rem. amor. 46--48):

7--9. Поэты уже вышли из осьмого круга с его десятью отделениями, в которых казнится обман без доверия; теперь они переходят скалистую ограду того колодезя, о котором сказано Ада XVIII, 4 и д.

16--18. Архиепископ Тюрпин, баснословный историк Карла Великого, повествует, что император, завоевав Испанию, находившуюся под владычеством врагов христианства Мавров и возстановив епископство компостелльское, сам удалился за Пиренеи, оставив резерв в 20,000 человек в Ронсевале (Ronceveaux) под начальством Орланда. Сарацины в числе 50,000 под предводительством Марсилия и Белингерда, предательски напали на это войско императора. Первый отряд неверных в 20,000 был избить христианами; но второй из 30,000 человек умертвил всех христиан, кроме Орланда и других пяти рыцарей. Тогда Орланд затрубил в рог и собрал еще сто христианских рыцарей, с которыми напал на Сарацин и убил Марсилия. Но вскоре, тяжело раненый, упал в Ронсевале под деревом и, раздробив свой меч непобедимый Дуранда о камень, еще раз затрубил в рог так сильно, что рог лопнул, а вместе с тем разорвались жилы у него на шее. За восемь миль Карл услышал звук рога, но был удержан изменником Ганнелоном Майнцским; подоспели на помощь только Балдуин и Теодорих: первый спас коня орландова Баярда, и на руках последняго испустил дух Орланд. Филалетес.

40--41. Монтериджионе, крепкий замок, стоявший на возвышенной горе не далеко от Сиенны, был поставлен, по словам комментаторов, по всей ограде, имевшей форму правильного круга, высокими башнями, на разстоянии 80 браччий одна от другой, но не имел ни одной в средине. Еще и в нынешнем разрушенном состоянии он совершенно соответствует этим стихам Данта. Ампер.

44--45. Не без основания, глубокий колодезь ада, места казни величайшого греха - измены, обставлен гигантами, этими явными возмутителями против воли неба. "Ecce! gigantes gemunt sub aquis, et qui habitant cum eis" Vulg. Iob. XXVI, 5. Копиш.

46. Намек на баснословную войну гигантов с Зевсом, который, поразив громами, свергнул их на дно Орка.

49--57. Данте благодарит природу за то, что она не дозволила, чтоб война производилась существами, которые, обладая разумом, в тоже время наделены чрезмерною силой и злостью, каковы были древние гиганты.

59. Бронзовый шар, имеющий форму сосновой шишки (pina), украшал некогда мавзолей императора Адриана; но потом, по повелению папы Симмаха, был снят и поставлен на древнем храме св. Петра в Риме. Этот шар и поныне находится в ватиканском саду в Бедьведере, на ступенях около змеи Браманте. По измерению Филалетеса, он равняется 10 пальмам. Так как лице составляет девятую часть всей длины человеческого роста, то выходит, что длина гиганта равняется 90 пальмам или 30 браччиям (в браччии 3 пальмы); а так как пальма к парижскому футу относится как 6:10, то значит длина его равна 54 футам. Филалетес.

63--64. Фризы (Фридландцы) считались во времена Данта людьми самого высокого роста. Стало быть, три человека самого высокого роста, поставленные друг на друга, едва могли бы достать до его волос.

67. Эти слова, коих порядок мною несколько изменен (Rafel mai ameclizabi almi), по видимому, не имеют никакого смысла, как явствует из ст. 81; тем не менее много было сделано попыток комментаторами, чтоб найдти смысл этих слов. Между прочим, в новейшее время Др. Аммон в Дрездене доказал, что слова эти арабския. "Гигантская тень Немврода (согласно с Иов. С. XXVI, 5) пребывает в подземном мире. Вот что повествуют о нем поэты Востока: Немврод пустил стрелу в небо, откуда она упала окровавленная: вообразив, что он ранил ангела, он в дерзком высокомерии стал строить башню еще выше, нежели прежде; но, ужаленный мухою, низвергся в шеол; здесь на берегу стигийских вод (Stygios lacus, Aen. VI, 134) видит он смело идущого юного поэта (insano juvat indulgere labori, Aen. VI, 135) и воcклицает: Rafel mai amek zabi al' mi, или, в латинск. переводе:

"Quam stulte incedit flumina Orci puer mundi mei." Филалетес.

77--78. Согласно с вышеприведенным восточным преданием, Немврод представлен здесь как основатель вавилонской башни: тоже самое принимает и учитель Дантов Брунетто Латини; он говорит: "Этот Немврод построил вавилонскую башню, в следствие чего произошло смешение языков. Он сам переменил свой язык еврейский на халдейский." (Tesero, Lib. I, сар. XIV). Может быть, это предание побудило Данта заставить Немврода говорить по Арабски. Филалетес.

82. Поэты огибают часть окраины колодезя.

83. Т. е. на таком разстоянии, на которое можно пустить стрелу из самострела (balestro). По вычислению Филалетеса, основанному на ст. Ада ХХИХ, 9 и ХХХ, 86--87, окружность колодезя равняется 1 ³/₄ мили или 16,000 браччиам (браччиа = 3 пальмам); если принять выстрел из самострела в 400 браччий то выходит, что вокруг колодезя помещено 40 гигантов.

91--96. Ос Эфиальте и Отесе, детях Поссидона и Ифимедеи, говорит Гомер:

97. Бриарей, сторукий гигант, сын Урана и Земли.

был принужден поднять его на воздух и задушить в своих объятиях (ст. 132). Антей не воевал против богов вместе с братьями: потому не скован и не утратил способности говорить (ст. 118--121).

114. В подлин.: cinqu' alle. Alla, италианская мера, равняется 6 пальмам: стало быть, Антей до головы имел 30 пальм, или был равен Немвроду до шеи. Филалетес.

115--117. Лукан (Phar. V, 566) помещаеть пещеру Антея в плодоносной долине, орошаемой рекою Баградой, не далеко от Утики, где на полях Замы Публий Корнелий Сципион Африканский старший одержал победу над Анннбалом.

124. Тифей - один из гигантов.

137--138. В Болонье находятся две наклоненные башни: Torre degli Asinelli и Torre Carisenda. Если облако пробегает по небу против этой башни, то зрителю, стоящему под её наклоном, кажется, что башня наклоняется - сравнение, необыкновенно верно выражающее наклонение гиганта.