Божественная комедия. Ад.
Песнь тринадцатая

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Данте А., год: 1321
Категория:Поэма

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Божественная комедия. Ад. Песнь тринадцатая (старая орфография)



Предыдущая страницаОглавлениеСледующая страница

Божественная комедия. Ад. Песнь тринадцатая

Божественная комедия. Ад. Песнь тринадцатая

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ. 

Данте и Вергилий входят во второе подразделение седьмого круга, где помещаются насильники против самих себя, т. е. самоубийцы и безумные расточители. Души самоубийц заключены в стволы деревьев и в кустарники, в которых Гарпии вьют себе гнезда, пожирая листву. И действительно, Данте, отломив ветвь у одного из деревьев, видит, что у дерева, вместо излома, показалась кровь. В то же время слышится жалобный голос Пьера Девинь. Последний рассказывает поэту про свою жизнь, про свое самоубийство и про то наказание, которым приходится расплачиваться за грех, совершенный против самого себя. Немного далее Данте видит, как целая стая разъяренных птиц гоняется за тенями и рвет эти тени в клочья: это наказание присуждено расточителям, среди которых ноет узнает уроженца Сиены Лано и падуанца Якопо да Сант-Андрэ. Последний тщетно старается спрятаться за кустом. В кусте этом скрывается тень самоубийцы, которая делается добычею собак.

Не успел еще Несс дойти до другого берега, как мы проникли уже в такое место, в котором не было никакой дорожки.

Листва не была зеленой, а темноватой; ветви во прямые и гладкия, а узловатые и перепутанные между собой; плодов не было, а лишь ядовитые шипы.

Дикие звери, набегающие с ужасом населенные местности между Чечиной и Корнэто, не пользуются такими густыми и неприступными убежищами 1).

Там-то именно безобразные Гарпии, выгнавшия из Строфад троянцев, предсказав им их печальную участь, вьют себе гнезда 2).

У них широкия крылья, шея и голова человеческия, лапы с звериными когтями, огромное брюхо, покрытое перьями. Сидя на ветвях этих странных деревьев, оне издают пронзительные и жалобные звуки.

Добрый учитель сказал, мне: "прежде, чем идти дальше, узнай, что ты находишься уже во втором подразделении, и тут ты останешься до тех пор,

"Пока подойдешь к царству ужасных песков. А потому - смотри хорошенько: ты увидишь вещи, которым ни за что не поверишь, еслибы я их тебе рассказал".

Со всех сторон до меня доносились крики и стоны, но я не видел никого, кто бы их издавал. Я остановился, пораженный страхом и удивлением.

Я думаю, что мой учитель думал, будто я думаю 3), что эти стоны исходили из груди людей, скрывающихся от нас среди деревьев;

А потому учитель сказал: "если ты сломаешь одну из этих веток, то увидишь, что ошибаешься".

Тогда я, протянув руку, отломал одну ветку с большого дерева, и тотчас стебель крикнул: "зачем ты ломаешь меня?"

В месте излома показалась темная кровь, и он снова закричал: "зачем ты ломаешь меня? Неужели у тебя нет никакого чувства сострадания?

"Когда-то мы были людьми, а теперь сделались деревьями. Твоя рука должна была бы щадить нас даже и тогда, когда бы мы были души пресмыкающихся тварей".

Как сломанный зеленый сучек загорается одним концом, в то время, как другой плачет и трещит, вследствие выходящого воздуха,

Так и из этой ветки разом выходили и слова, и кров; поэтому я уронил ветку и остановился, как человек, охваченный ужасом.

"Еслибы он верил тому, о, раненая душа, - сказал мой мудрец, - что сказано в моих стихах,

"Он бы не решился поднять на тебя руку; но дело казалось столь неправдоподобным, что я посоветовал ему сделать то, что и меня самого тяготит.

"Но скажи ему, кто ты был, и мой спутник, чтобы утешит тебя, возродит воспоминание о тебе в мире, куда ему разрешено возвратиться.

И дерево сказало: "ты обращаешься ко мне с такими ласковыми словами, что я не могу молчать; простите меня, что я увлекусь немного желанием поговорить с вами.

"Я - тот 4), который владел обоими ключами от сердца Фридриха, и я так осторожно поворачивал ими, открывая и запирая его,

"Что устранил всех других от его доверия; у меня была такая вера в мою славную обязанность, что, служа ей, я потерял сан и жизнь,

"Гнусная блудница 5), которая никогда не сводила своих безстыжих глаз с дворца Цезаря, общая чума и порок дворцов,

"Воспламенила против меня все сердца и, воспламененные, они до такой степени воспламенили Августа 6), что мои блестящия почести превратились в печальный траур.

"Тогда душа моя, в негодовании, желая смертью избежать позора, сделала меня несправедливым против самого себя, меня, который был так справедлив 7).

"Клянусь новыми корнями этого леса, что я никогда не изменял верности моему государю, столь достойному преданности.

"И если кому-нибудь из вас суждено вернуться в мир, то пусть им возстановит память обо мне, которая пала под ударами зависти".

Поэт, подождав немного, сказал мне: "если он замолчал, не теряй времени, говори с ним, спрашивай его, если ты хочешь, узнать еще что-нибудь".

Я отвечал: "обратись к нему сам и спроси его о том, что меня может интересовать; сам я этого не могу сделать - до такой степени сердце мое потрясено состраданием".

Тогда он стал говорить: "если этот человек свободно обещал тебе сделать то. о чем ты просила его, томящаяся душа, то будь добра,

"Скажи еще нам, как входить душа в эти узлы, и скажи, если можешь, освобождается-ли когда-либо кто-нибудь из такого тела?"

Тогда ствол сильно вздохнул и этот вздох превратился в слова: "я отвечу вам коротко -

"Когда ожесточенная душа покидает тело, которое она бросает по собственной воле, Миног посылает ее в седьмой круг. Она попадает в лес, и никакое определенное место не назначено ей, но там, где судьба ее бросает, она возрастает как зерно полбы.

"Она становится былинкой, потом диким деревом; Гарпии, питаясь её листьями, ранят ее, и рана открывает выход страданию.

"Подобно всем другим осужденным душам, мы должны искать наши бренные останки, но ни одна из нас не облечется в них, ибо не должно возвращать себе то, что раз брошено.

"Мы будем влачить их здесь, и в мрачном лесу наше тело будет повешено на дереве своей души несчастной."

Мы все еще слушали, полагая, что ствол имеет еще кое-что сказать нам, как вдруг нас поразил шум,

Похожий на тот, который, оглашая воздух и заставляя трепетать древесную листву, приковывает внимание охотника, возвещая приближение кабана и целой своры псов.

И вот, с левой стороны выбежали двое несчастных, совершенно обнаженных и исцарапанных, и бегущих так быстро, что ломали все молодые побеги деревьев.

"приди, приди, о, смерть", а другой, который, казалось, не мог бежать так скоро, кричал: "Лано 8),

"Твои ноги действовали не так проворно во время сражения при Пьеве-дель-Топпо!" Но так как, вероятно, он задыхался, он спрятался за куст.

За ними весь лес был переполнен черными псицами, голодными, бегущими, подобно борзым, спущенным со смычка.

Оне с остервенением вцепились своими зубами в тело того, который скрылся, и рвали его в клочки и потом унесли с собою его трепещущие члены.

Тогда мой руководитель взял меня за руку и повел меня к кустарнику, который напрасно оплакивал свои кровавые раны.

"О, Якопо, - сказал он - да Сант-Андреа 9), зачем тебе понадобилось искать убежища в моих ветвях? Разве я виновен в твоих преступлениях?"

Мой учитель остановился около него и сказал: "кем ты был на земле, ты, который из стольких ран выдуваешь вместе с кровью эти горькия слова?"

И он сказал нам: 10) "о, души, пришедшия взглянуть на жестокое опустошение, так отделившее меня от моих листьев,

"Соберите их вокруг моего жалкого корня; я был родом из города 11), который бросил своего первого патрона для Крестителя; поэтому, этот покинутый патрон

"Всегда будет преследовать его своим ужасным искусством. И еслибы на мосте через Арно не осталось от него кое-каких следов,

"То граждане, которые возстановили этот город из пепла, оставленного Атиллой, потеряли бы напрасно труд.

"А я сделал себе виселицу из собственного дома". 

1) Корнэто - небольшой городок, принадлежавший к епископству Мантэфиасконэ. В его окрестностях открыты были могилы, в которых оказались прекрасные образцы этрусской живописи. Чечина, небольшая тосканская речка, впадающая в море между Ливорно и Пиомбино.

2) Этот отрывок, как намекает сам Данте, напоминает следующее место из Энеиды Виргилия:

Tristius haud illis monstrum, nec soevior ulla
Pestis et ira deum stygiis sese extulit undis.
Pluvies, uncoeque manus, et pallida semper
Ora fame. (I, III)

3) В тексте: "Jo credo ch'ie credette ch'io credesse. Все комментаторы обращают внимание на этот оборот, называемый в итальянском языке scherzo.

4) Из дерева говорит тень Пьера Дэвись, канцлера императора Фридриха II, прозванного Барбароссой. Император относился к нему с величайшим доверием и осыпал его благодеяниями, но, по наущению врагов канцлера, заподозрил последняго в преступных сношениях с врагами отечества и велел выколоть ему глаза. Дэвинь с отчаяния сам лишил себя жизни в 1219 году. Тому-же Пьеру Девиню приписывают составление книги, стремившейся поколебать основы христианской религии, но многие, достойные доверия писатели находят, что такое предположение лишено всякого основания. Самой книги, возбудившей столько толков, нигде нет и вышеупомянутые писатели подтверждают, будто экземпляр её в 1/8

5) Под этой блудницей Дант подразумевает зависть.

6) Jnfiammц contra me gli animi lutti,
E gl'infiammati infiammar Augusto.

7) Jngnisto fece me contra me giusto.

8 в засаду, был изрублен в куски. Лано мог бы еще спастись бегством, но страх остаться снова без всяких средств к существованию заставил его решиться на отчаянный поступок: он бросился прямо в неприятельский отряд, где и нашел смерть.

9) Якопо да Сант-Андреа, знатный падуанец, славился своею расточительностью. Отправляясь по Бренте в Венецию, он бросал в воду серебряные и золотые монеты.

10) В тени, которая здесь говорит, некоторые комментаторы видят Боко де'Моцци, который покончил жизнь самоубийством, когда прокутил все свое состояние, или Лотто де'Альи, тоже флорентийца, который повесился, убедившись, что произнес несправедливый приговор.

11) Когда Флоренция поклонялась еще языческим богам, жители её воздвигли в честь Марса храм, в котором помещалась статуя этого бога, изображавшая вооруженного воина на коне. Приняв христианство, флорентийцы унесли эту статую из храма и поставили ее на высокой башне, находившейся на берегу Арно. Во время нашествия Атиллы, башня эта была разрушена, и статуя, до царствования Карла Великого, т. е. до 801 года, оставалась в воде. Когда император этот в означенном году приступил к возстановлению Флоренции, статуя была вынута из реки и поставлена на площади перед мостом, называемым в настоящее время Понтэ-Веккио, т. е. Старым мостом.



Предыдущая страницаОглавлениеСледующая страница