Жизнь и приключения Робинзона Крузо.
Глава III

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Робинзона Крузо. Глава III (старая орфография)

ГЛАВА III. 

Продолжение бегства. Пребывание на якоре близь берега земли, на которой водилось множество диких зверей. Ксури добывает свежей воды. Робинзон убивает льва. Знакомство и дружба с черными людьми. Убитый Леопард и благодарность за него диких. Отъезд от берега.

Оставшись вдвоем с арабом Ксури, мы поворотили бот по ветру, который был в то время южный, и проезжали мимо таких земель, на которых обитали дикие народы и водилось много свиреных, кровожадных животных. Мы работали веслами на сколько у нас хватало сил. Ветер был попутный; и море так тихо, что мы на следующий день в три часа по полудни отъехали на сто пятьдесят миль от Сале, и находились вне владений Мароккского императора, следовательно, турецкий капер бывшого нашего хозяина, никак не мог догнать нас на таком далеком разстоянии. Однако же при этой отдаленности я все-таки не считал себя в совершенной безопасности: и потому нигде не приставал к берегу, нигде не становился на якорь, но целые пять дней непрерывно продолжал свой путь.

По прошествии этих дяти дней, я решился наконец подъехать к берегу. Около вечера мы вошли в небольшой залив и стали на якоре, чтобы осмотреть земли при наступлении ночи. Скоро настала темнота, и мы услышали ужасный рев и вой зверей, доносившийся к нам с противоположного берега. Эта музыка, составленная дикими зверями, была так ужасна, что молодой араб Ксури дрожал от страха и, прижавшись ко мне, крепко ухватился за мою руку. Я ободрял его и дал ему выпить рюмку водки для подкрепления сил и для возбуждения храбрости. Водка подействовала: мой Ксури сделался так храбр, что хотел сейчас-же плыть на берег и перестрелять там из ружья всех кровожадных зверей. Однако эта неустрашимость скоро пропала, когда он услыхал шум и плесканье воды от плававших по морю зверей. Немного спустя потом, они начали играть в воде и так дико рычали, что мы от страха не знали что и делать. Шум в воде и плескания становились час от часу слышнее, и хотя мы ничего не могли видеть в темноте, но по сильному дыханию и пыхтению можно было судить, что к нам подплывал необыкновенной величины зверь. Ксури едва был жив от страха, крепко прижался ко мне и не отходил от меня ни на шаг. Тихим и робким голосом он советовал мне обратиться в бегство.

- Этого не нужно делать, сказал я ему и, взявши ружье, выстрелил на удачу, направив дуло на то место, откуда происходил шум.

После этого выстрела слышно было, что зверь поворотил назад и поплыл к берегу, на котором в эту минуту происходили рыкания и вой, приводившие нас в трепет. Как ни опасно было нам высадиться на эту землю, в которой было такое множество страшных зверей; но мы должны были решиться на это опасное предприятие, потому что у нас совершенно не было свежей воды. Всю ночь мы провели без сна, а поутру разсуждали, что нам предпринят и как поступить, чтобы достать свежей воды.

- Дай мне кружку, говорил Ксури с детскою откровенностию, я пойду один и принесу воды.

- Почему же ты хочешь идти один? спросил я у него.

- Пусть звери съедят меня одного, а ты оставайся в живых.

Я сильно был тронут его чистосердечием и привязанностию ко мне, дал ему сухарей и рюмку водки; а потом, взяв с собою по ружью и по большой кружке, мы отправились на землю.

Я не отходил далеко от моего бота, боясь потерять его из виду; но молодой Ксури, которому водка придала много бодрости, побежал изо всех сил в одну длинную аллею и скоро скрылся из глаз моих. Не прошло пяти или шести минут, как я опять увидал Ксури, бегущого по аллее назад. Он бежал с такой быстротой, что я невольно подумал: не преследует ли его какой-нибудь дикарь, или не гонится ли за ним зверь? Я поспешил к нему на помощь, но оказалось, что она была не нужна. Ксури подбежал ко мне с веселым лицом; в руках его было какое-то животное, застреленное им. Это животное очень походило на зайца, но только цвет шерсти светло-желтый, и задния ноги несколько длиннее заячьих. Мы были оба рады этой добыче; но вскоре еще несравненно более обрадовались, когда Ксури заметил на пути ручей прекрасной, чистой воды. Я со слезами благодарил Бога, что без всякой опасности нашел желаемое.

Запасшись достаточно свежею водою, мы отправились тотчас же на наш бот; потому что было неблагоразумно мешкать в таком месте, где повидимому не было ни одной души человеческой, и водилось множество диких зверей.

Со мною не было никаких инструментов для узнания географической широты этого места; но по догадкам и соображениям заключил, что эта необитаемая земля лежит между владениями Мороккского императора и Нигрициею. Жителей на этой земле по её неплодородию нет, она остается убежищем для львов, тигров и леопардов, и никем не посещается кроме арабов, которые иногда тысячами приезжают сюда на охоту.

В последствии времени мы часто выходили на эту землю, но никогда на берегах её не видали никаких следов человеческих. Однажды утром, став якорем недалеко от берега, мы увидели на нем огромной величины льва, который спал на песке под тению дерев.

- Ксури! - сказал я шутя молодому арабу: ступай на берег и убей этого зверя.

Вместо ответа, испугавшийся моего предложения, Ксури проворно убежал в каюту и спрятался там.

Я зарядил три ружья двойными зарядами, и взяв одно из них, прицелился и выстрелил во льва. Пуля попала ему в правую лапу, которая покрывала его морду. Лев проснулся, страшно взревел от боли и стал осматривать свою простреленную лапу. Мой вторичный выстрел был гораздо удачнее; лев растянулся на песке, убитый наповал.

на берег, приставил ружье к голове льва и выстрелил. Недовольствуясь этим мужественным поступком, он принялся сдирать со льва кожу и, содрав ее, принес ко мне на бот. Кожу эту мы высушили на солнце, и она служила нам хорошим покрывалом.

Спустя десять дней после этого происшествия, мы увидели на берегу толпу черных людей, которые с великим любопытством смотрели на наш бот. Я хотел было уже отправиться на берег, но Ксури отсоветывал мне это делать, говоря: "если ты поедешь к ним, они непременно съедят тебя".

Не смотря на его советы, я направил бот ближе к берегу, и увидел, что у диких не было никакого оружия, только один из них держал в руке небольшое кольцо.

"Это смертоносное копье", говорил мне Ксури: они его издалека бросают в

Я объяснил диким знаками, чтобы они принесли нам чего-нибудь съестного. Они кивали мне головою, выражая этим, чтобы я погодил немного и подождал их возвращения. После сего дикие ушли, и чрез полчаса возвратились, принеся с собою много разного сушеного мяса. Положив его на землю, дикие удалились в лес, вероятно с тем намерением, чтобы мы без опасения взяли их подарок.

способом выражали свое дружелюбие и расположение к нам.

В это время вдруг показались на верху горы два огромной величины зверя. Они бежали с горы, как-бы преследуя один другого. Безоружные дикие, особливо женщины, со страхом и криками, все разбежались мгновенно; остался один человек, именно тот еамый, у которого было в руке кольцо. Я взял ружье и сразу убил одного из зверей, который был ко мне поближе; другой же зверь поспешно убежал. Дикие так испугались выстрела, что попадали на землю и лежали несколько минут, как полумертвые.

Спустя немного времени, они оправились от испуга, встали и боязливо подходили к берегу, куда я приглашал их маханием руки. Как они обрадовались, увидя на воде кровь и убитого зверя! Они от благодарности и удовольствия поднимали к небу руки и кланялись мне, выражая знаками свою радость; лотем мало-по-малу они осмелились достать зверя из воды, с великою радостию вытащили они его на берег и стали делить добычу. Обвостренным колом прорвали они кожу и упрашивали меня знаками взять любую половину убитого зверя. Зверь этот был леопард. Я дружески отказался от этой части, пожелал взять себе только кожу, которую тотчас же и получил. В благодарность мне за мясо леопарда, составлявшее лакомое кушанье для диких, они нанесли мне множество разных съестных црипасов, кореньев и зерен, которые очень походили на нашу рожь. Сверх всего этого они принесли нам свежей воды, и Ксури наполнил ею четыре большие бутылки.