Жизнь и приключения Робинзона Крузо.
Глава IV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Робинзона Крузо. Глава IV (старая орфография)

ГЛАВА IV. 

Прибытие к Зеленому мысу. Робинзона принимают на португальский корабль. Ксури продан капитану. Приезд в Бразилию и пребывание там Робинзона. Поездка в Гвинею за неграми. Буря на море и кораблекрушение. Робинзон выброшен водою на неизвестный берег.

Простившись с дикими черными людьми, мы целые одиннадцать дней плыли все по направлению к югу и, повидимому, приближались к Зеленому мысу, который был известен мне еще в первое мое путешествие. Я стоял в раздумье, размышляя в которую сторону нам должно поворотить, чтобы не отклониться от надлежащого пути. Ксури вывел меня из этой задумчивости, вскричав: "смотри Робинзон, смотри! вон показался корабль. На нем должно быть едет наш бывший хозяин. Теперь мы не убежим от него; он возьмет нас опять в плен и жестоко поступит с нами".

Я взглянул в ту сторону, куда указывал Ксури и приметил корабль, плывший на довольно далеком разстоянии от нас. Этот корабль по моему мнению, был португальский. Мы из всех сил принялись грести веслами, стараясь приблизиться к нему; но видя, что он продолжает плыть, не замечая нас, я выставил на шесте вместо флага белый платок, и сделал выстрел из ружья. Это было замечено с корабля: на нем опустили неколько парусов и он пошел тише, как бы ожидая нас. Через три часа мы подъехали к кораблю. Находившиеся на нем пассажиры говорили со мною по-испански, по-португальски и по-французски; но я не знал ни одного из этих языков. Наконец нашелся там один матрос, шотландец, который из моих речей узнал, что я англичанин, спасшийся из неволи. Тогда нас приняли на корабль весьма радушно.

Радость моя, что я наконец спасся и нахожусь среди европейцев, была так велика, что я предлагал капитану корабля все мое имущество. Он из великодушия не принял моего предложения, но купил у меня только мой бот и кожу леопарда, да желал еще, чтоб я продал ему малолетняго Ксури. Я считал вопиющею несправедливостию - продать волю юноши, который так любил меня и так верно служил мне. Капитан продолжал неотступно упрашивать меня и дал мне честное слово, что он всячески постарается привести Ксури в христианскую веру и по прошествии десяти лет даст ему свободу. Тогда я отдал его капитану и был очень рад, что нашел моему верному Ксури хорошого и доброго хозяина.

После долгого плавания мы приехали наконец в Бразилию. Здесь капитан отлично рекомендовал меня одному из своих друзей. Друг капитана научил меня, как разводить сахарный тростник и делать из него сахар; по его же ходатайству я получил право тамошняго гражданина. Мне отведен был участок земли, на котором я стал разводить сахарный тростник и сеять табак. Спустя несколько времени, когда у меня было уже довольно денег, я чрез одного португальского купца выписал себе из Англии разных товаров и продал их здесь с двойным барышом. Дела мои шли хорошо и я, в короткое время, сделался довольно зажиточным человеком.

Три года я жил в Бразилии, пользуясь довольством в жизни, спокойствием и благополучием; но они были недолговременны. Непреодолимая склонность моя к странствованиям заставила меня пуститься на такое предприятие, которое впоследствии было причиной моей несчастной жизни.

Я желал более разбогатеть. Вот, мечтал я: поеду в Африку, накуплю там негров - невольников, привезу сюда и с их помощию буду я с большой прибылью разводить табак и сахарный тростник. Эта торговля невольниками производилась тогда (в половине XVII столетия) почти только одними испанцами, которые очень много получали прибыли от этой торговли. Мнение мое я сообщил некоторым из моих знакомых и друзей. Они обрадовались этому и желали привести в исполнение мою мысль. Они положили на общем совете, чтобы на их иждивение снарядить небольшой корабль, на котором я отправлюсь в Гвйнею под видом купца торговать разным товаром, и тайно привезу оттуда негров. В вознаграждение мне за это, без всякой с моей стороны траты, они обещали отдать мне половину привезенных невольников.

От такого выгодного предложения, как было трудно отказаться мне, любившему проводить жизнь в путешествиях! Вот я охотно решаюсь оставить все мои хозяйственные заведения в Бразилии, не хочу воспользоваться настоящим спокойным и безбедным моим положением, и гонюсь за чем же? - за неизвестным и опасным будущим. Нисколько не раздумывая, я накупил разного недорогого товара, который наиболее нравится диким, как-то: разные вещи из стекла, зеркала, маленькие ножи, топоры, пилы, матрацы, подушки и т. д.

Что же касается до моих плантаций, приносивших мне значительный доход, то я дал доверенность управлять ими одному богатому дому, который был со мною в самых дружественных торговых отношениях. Корабль наш был совсем снаряжен, груз нам был положен и все приведено в надлежащий порядок. Он содержал в себе около 150 тонн (900 пуд.), 6 пушек и 40 человек пассажиров, считая в том числе капитана, его слугу и меня. Я и товарищи мои сели на корабль и отправились в море 1 Сентября 1659 года, в то самое число месяца, в которое я убежал от родителей моих из Гёлля.

Вскоре после нашего отъезда из гавани, случилась на море ужасная буря и корабль нашь был так поврежден ударами волн и пришел в такое худшее состояние, что нам никак невозможно было продолжать плавание. Для починки корабля я думал заехать в какое нибудь английское поселение, но вторично наставшая буря не дозволила мне этого сделать. Мы все, находившиеся на корабле, были объяты страхом, видя грозящую нам опасность; но страх этот еще более увеличился при мысли, что мы, может быть, занесены в такия места, где живут людоеды. С трепетом мы направили наш корабль на одно место, которое показалось нам твердою землею. Мы ужасно ошиблись: это был огромной величины камень. Корабль наш ударился об этот камень и плотно сел на него.

на спасение. При каждом качании корабля от ветра, при каждом ударе его о камень, всякий из нас думал, что это последний, решительный удар. Оставалось одно средство к спасению, и средство самое ненадежное - пересесть в шлюпку. Мы так и сделали, и в числе четырнадцати человек отплыли на шлюпке от корабля.

Шлюпка наша не могла выдержать бури, хотя она и поутихла несколько. Ей можно было дать направление одною только усиленною гребнею; но матросы, удрученные работою на корабле, были не в состоянии управлять веслами. Однако они, собрав все свои последния силы, работали неутомимо, желая пристать к земле, берет которой виднелся вдали. Мы плыли на произвол судьбы или погибнуть в море, или попасть на песчаный или каменистый берег, или войти в какой нибудь залив, где могли избежать опасности. Среди этих неизвестных ожиданий смерти или спасения, вдруг все надежды наши рушились и боязнь превратилась в ужас: огромной величины волна, вышиною подобная горе рухнулась на нас и опрокинула нашу шлюпку.

Я и несколько товарищей моих были выброшены этою волною на берег. Мы встали и хотели бежать от берега, но в одно мгновение другая волна, более прежней, охватила нас и далеко отнесла в море. Я опять принужден был вплавь добираться до берега. Волны то взад, то вперед относили меня. Я боролся с ними из последних моих сил, наконец волна сильно ударила меня о высунувшийся из воды камень, за который я ухватился, чтобы сколько нибудь отдохнуть и поправить свои силы.--

доплыл до высокого берега, кой-как влез на него, и от усталости и душевного безпокойства упал на землю без чувств, почти полумервый.