Жизнь и приключения Робинзона Крузо.
Глава XXIV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Робинзона Крузо. Глава XXIV (старая орфография)

ГЛАВА XXIV. 

Разговор Робинзона с Пятницею о его земляках и о вере. Робинзон просвещает Пятницу учением христианским. Прежняя шлюпка. Желание Робинзона ехать в отечество Пятницы. Он и Пятница строят большую барку. Пятница - хороший матрос.

Теперь нас было двое, а потому и сеять хлеба нужно было более. Я с Пятницею вспахал пространство земли, гораздо большее против прежнего, засевал его рожью и рисом и обнес другим тыном. Мой дикий помогал в этих делах не только с прилежанием и ловкостию, но и видимым удовольствием, потому что знал, что все это делается частию и для него. Пятница стал уже порядочно говорить и понимать по-английски, знал название всех предметов, которые находились у нас, и всех тех мест, куда я посылал его за чем-нибудь.

Однажды я, желая узнать, сожалеет ли он о своей родине, спросил у него, как он попался в плен. Он отвечал, что его отечество сильно, воинственно и победоносно; но что они, будучи в малом числе, напали на многочисленную толпу неприятелей и были взяты в плен. "Мои соотечественники", прибавил он, "тоже едят своих военнопленных, и я сам был однажды на этом острове и участвовал в пиршестве".

- Жалко ли тебе своих земляков? спросил я.

- Нет, отвечал Пятница, я не жалею их, а жалко мне только отца моего, старика, которому теперь плохо без меня.

Продолжая разговаривать, я узнал от Пятницы, что в некотором разстоянии от берега каждое утро бывает один и тот же ветер и одно и то же течение морское, а вечером ветер и течение прямо противоположны первым. Дикие знают это и пользуются этихи течениями при приезде на остров и при отъезде с него. Я впоследствии узнал, что этот феномен происходит от реки Ореноко в устьях которой находился мой остров. Мне также сказал он, что его соотечественники называются караибами, и что за ними более месяца (так Пятница выражался о странах, лежащих к западу) живут белые люди с бородами (вероятно, испанцы).

Среди разнообразных разговоров я старался посеять в душе Пятницы семена Христианской веры. Однажды я спросил у него: "кто создал море, землю, леса и проч." Он отвечал мне: "их сотворил старик Бенакмуке, который жил за долго прежде всего живущого, и существующого на свете, и который очень стар, гораздо старше моря, луны и звезд".

Я желал дать ему понятие об истинном Боге, Koторый управляет всех в мире, что этот Бог всемогущ, может нам дать все и может все отнять у нас. Пятница слушал меня с большим вниманием и удовольствием. Я рассказывал ему об Иисусе Христе, приходившем для искупления нашего. Говорил ему также, что должно молиться Богу непрестанно, что Он, хотя находится на небесах, но слышит молитвы наши и исподняет их, если это нужно и полезно нам.

- Этот Бог, сказал Пятница, превосходит нашего Бенакмуке. Бенакмуке живет не на небесах, а на высоких горах, и если ему что говорить отсюда, то он ничего не услышить. Надобно идти на эти горы, если кому нужно разговаривать с ним.

- A ты часто ли разговаривал с ним? спросил я у Пятницы.

- Ни разу, отвечал он, потому что молодым людям не дозволяется это; но прилично только оакавам {То-есть жрецам.} нашим. Они ходят к нему и говорят ему: оа! и потом приносят ответ.

Пятница иногда своими вопросахи приводил меня в замешательство. Как-то зашла речь о диаволе, Пятница вдруг спросил у меня: почему же Бог, Который сильнее диавола, же убьет это чудовище? Я не мог дать ему надлежащого ответа и сказал только, что наказание диаволу будет во время преставления света. Я был мало учен и без всяких разсуждений верил всему тому, чему повелевала верить Церковь, а потому не мог давать поучений с надлежащими доказательствахи, но не смотря на эти мои недостатки, могу уверить всякого, что я в короткое время сделал Пятницу добрым христианином, даже может быть лучшим, нежели каким я сам был.

В таких и тому подобных упражнениях провед я с моим Пятницею три года. Признаюсь, я считаю это время самым счастливейшим для меня из всей моей жизни на острове.

Когда я совершенно уверился в расположении и преданности ко мне моего Пятницы, я рассказал ему все свои приключения, открыл ему тайну употребления пороха и пуль, научил как стрелять, и сверз всего этого подарил ему большой нож. Этому подарку он был чрезмерно рад.

Однажды я пошел с ним на берег и показал ему ту шлюпку, которую не мог я вынуть из песку. Лишь только он взглянул на нее, то очень удивился и стал пред нею в каком-то раздумье.

- О чем ты думаешь? спросил я у него.

- Я видель, отвечал он, точно такую шлюпку у моих соотечественников.

После сего он сделал подробное описание той шлюпки и прибавил: мы спасли белых людей, которые были на этой шлюпке. Она была полна ими. На ней находилось семнадцать человек.

Пятницы. Я спросил у Пятницы, что же сделалось с этими белыми? Он уверял меня, что они живут в его отечестве более четырех лет и получають жизненные припасы от диких.

- Почему же твои соотечественники не съели их? спросил я у Пятницы.

- Потому, отвечал он, что они сделались нашими братьями, а мы едим только своих неприятелей во время войны.

После сего у меня явилась мысль приготовить непременно барку и ехать на ней в отечество Пятницы, к тем белым, которые живут там. Я искал дерева, из которого можно бы было устроить эту барку и которое было бы недалеко от берега. Мой дикий скоро нашел такое дерево. Оно мне было неизвестно, но Пятница знал его свойство и уверял меня, что именно из этого дерева строятся барки. Он изъявил желание выжечь это дерево; но когда я показал ему употребление долота, топора и железных клиньев, то он ловко принялся за них и спустя месяц после тяжких трудов, окончил свою работу. Барка была очень прочно и красиво сделана, особливо когда мы топорами дали ей извне форму настоящей шлюпки. В

ее якорем и канатом. Руль, парус, якорь и канат я выбрал из старых вещей, которые перенес с корабля и которые хранились у меня бережно. Что же касается до мачты, то ее сделал, по моим указаниям, Пятница из молодого ровного кедра.

Мы работали около двух месяцев, чтобы снарядить свою барку совсем, как следовало. Теперь оставалось показать Пятнице, как нужно действовать рулем и парусами, потому что он этого совершенно не знал. Он был чризмерно удивлен, видя, как я ловко поворачивал мою барку и туда и сюда, и управлял ею по своему желанию, особливо когда я переменял направление паруса, который надувался с той стороны, в которую я держал путь. Несколько упражнений достаточно было для Пятницы, чтобы узнать все это, и чрез неделю он сделался очень хорошим матросом. Вскоре после сего наступило дождливое время и мы отложили свое путешествие до ноября или декабря месяца.