Жизнь и приключения Робинзона Крузо.
Глава XXVIII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Робинзона Крузо. Глава XXVIII (старая орфография)

ГЛАВА XXVIII. 

Вторая шлюпка, посланная с корабля. Распоряжения Робинзона на счет пленных. Хитрость его остановить бунтовщиков на острове. Нападение на бунтовщиков. Прощение некоторых из них. Капитан овладевает кораблем, и пушечными выстрелами извещает о том Робинзона.

Капитан уверял меня, что нет средств завладеть кораблем, на котором оставалось еще 26 бунтовщиков. - "Они, говорил он, будут защищаться отчаянно: им очень хорошо известно, что, по прибытии в Англию, или в какую нибудь Английскую колонию, они будут непременно повешены".

- Надобно употребить какую нибудь хитрость, чтобы овладеть кораблем, сказал я, и воспрепятствовать тому, чтобы весь экипаж не высадился на остров и не уничтожил бы нас всех. По моему мнению, прежде всего нужно затопить лодку, чтобы наши пленные не могли возвратиться на ней к кораблю, еслибы им удалось как нибудь ускользнуть из наших рук.

Капитан одобрил это и, по моему приказанию, Пятница и штурман, провертев на дне её большое отверстие, затопили ее. Едва они успели это сделать, как послышался с корабля пушечный выстрел, которым вероятно давалось знать, чтобы шлюпка возвратилась назад. Видя, что шлюпка не возвращается, с корабля было сделано несколько выстрелов в продолжение получаса времени. Наконец мы увидели чрез зрительную трубку, что спущена была с корабля другая шлюпка, в которой находились десять человек, хорошо вооруженных. Этой шлюпкой управлял боцман.

Когда шлюпка приближалась к берегу, капитан сказал мне, что в числе 10 человек, находившихся в ней, были три матроса, очень честные, которые, положительно можно сказать, были насильно вовлечены в заговор. Что же касается до боцмана и до прочих, прибавил он, то они все непримиримые враги мои, злодеи в высочайшей степени, и что нам будет невозможно сопротивляться им.

- Прекрасно, сказал я, стараясь уничтожить опасения капитана: мы постараемся этих трех матросов привлечь на нашу сторону, а с остальными справимся с помощию Божией, и от нас будет зависеть их жизнь или смерть.

Надобно заметить, что при первом еще появлении на море второй шлюпки, мною были сделаны распоряжения относительно взятых нами в плен. Два подозрительнейших бунтовщика были отведены Пятницею в грот, из которого не могли найти дороги через лес, хотя бы и освободились от веревок, которыми были связаны у них руки и ноги. Другие двое, менее подозрительные, были помещены в моем жилище. Что же касается до двух остальных, то я взял их к себе в услужение, по рекомендации капитана и после их клятвы оставаться мне верными до смерти. Теперь нас было семь человек, хорошо вооруженных, и я надеялся, что победа будет на нашей стороне, разчитывая еще на трех, приехавших в шлюкпе, в верности которых капитан не сомневался.

Подъехав к берегу, бунтовщики вышли из шлюпки и потом вытащили ее на песок. Прежде всего они обратили внимание на прежнюю затопленную шлюпку, и находились в большом удивлении. Несколько минут спустя, они начали кричать, чтобы подать знак своим товарищам, которых кликали по именам. На их крики не было никакого ответа. Тогда они стали в кружок и сделали залп из всех ружей, которые были при них; но и этот залп был труд напрасный. Не получив никакого ответа на выстрелы, бунтовщики были в большом недоумении и хотели возвратиться на корабль, чтобы рассказать там, что шлюпка затоплена, а товарищи их должно быть убиты. С этою целию они двинули шлюпку в море и все сели в нее; но, отплыв несколько сажень, опять привалили к берегу, чтобы продолжать свои поиски. В шлюпке оставлены были три матроса, которые, отъехав на несколько сажень от берега, спустили якорь. Остальные бунтовщики взошли на высокий холм, чтобы осмотреть местность острова. Там принимались они по нескольку раз кликать своих товарищей, но это было напрасно. Далее, в глубь острова, они повидимому опасались идти и, севши на землю, стали о чем-то советоваться. После довольно долгого совещания они встали наконец и пошла к берегу.

и идти в ту сторону, где я спас жизнь моему Пятнице. Они должны были на всяком холме, который им попадется на пути, громко кричать, как будто бы они были товарищи приехавших и стараться заманить бунтовщиков в глубину острова.

Бунтовщики сели уже в шлюпку и готовы были плыть, как вдруг услыхали в лесу крик. Тогда они вышли на берег и отправились в ту сторону, откуда послышался этот крик. Пройдя несколько сажень, они подошли к заливу, который был довольно глубок и далеко вдавался в землю. Тогда они велели подъехать к ним своей шлюпке, чтобы перевезти их на другую сторону залива. Я это предвидел и желал этого. Переехав на другую сторону, они оставили шлюпку на якоре и при ней двух матросов, а сами пошли в лес. Мне только это и нужно было. Оставив штурмана и Пятницу продолжать порученное им дело, я взял с собою всех оставшихся при мне товарищей и сделал быстрый обход на другую сторону залива. Мы подошли довольно близко к шлюпке, в которой находился только один матрос, а другой спал на берегу. Капитан стремительно бросился на спящого и прикладом ружья убил его; потом, обратясь к другому, находившемуся в лодке, приказывал ему сдаться. Матрос безпрекословно исполнил приказание капитана. Это был один из тех троих, в благонамеренности которых капитан не сомневался. Он с радостию присоединился к нам и служил нах верно.

В это время Пятница и штурман делали свое дело, как нельзя быть лучше. Они на каждом холме кричали и отвечали на крики матросов, и таким образом заманили неприятелей в самую чащу леса, откуда они никак не могли выбраться ближе сумерок. Наконец Пятница и штурман возвратились ко мне чрезвычайно усталые; впрочем они успели довольно отдохнуть до того времени, в которое я предполагал сделать аттаку.

Было уже очень темно, когда бунтовщики пришли из лесу на берег. Нельзя выразить того изумления, в котором находились мятежники, видя, что шлюпка их, по случаю отлива, лежит на песке и нет двух матросов, оставленных при ней. Они думали, что находятся на очарованном острове, ходили без всякой цели то туда, то сюда, как обезумленные, и ломали свои руки.

главный бунтовщик, боцман, в сопровождении двух матросов, пошел в ту сторону, где находился в засаде капитан, который, допустив к себе на несколько шагов своего непримиримого врага, выстрелил и убил его. Один из матросовь был сильно ранен в живот и через несколько минут умер, а другой спасся бегством.

В след за этим выстрелом, я быстро подошел к остававшимся бунтовщикам со всею своею армиею, состоявшую из восьми человек. Ночь была темная и им невозможно было узнать, в каком числе находились мы. Я приказал тому матросу, которого мы взяли в плен из шлюпки, чтобы он назвал поименно всех оставшихся бунтовщиков и узнал бы, хотят ли они сдаться или лишиться жизни. Они согласились безпрекословно сдаться, чего и нужно было ожидать.

Капитан обещал всем прощение, кроме Аткинса. Все они, казалось, раскаялись и с покорностию просили пощадить их жизнь. Он отвечал им, что они не его пленники, но губернатора острова, от которого зависит все. Он может пощадить вас, умертвить или отослать в Англию и предать вас в руки правосудию. Что же касается до Аткинса, то я имею от губирнатора особое предписание и советую ему готовиться к смерти, потому что ему назначена виселица. Аткинс, упав на колени, с покорностию просил исходатайствовать ему прощение от. губернатора, а прочие умоляли, чтобы их не отсылали в Англию.

Чтобы привести в большое заблуждение заговорщиков, я отошел от них в сторону и велел позвать к себе капитана. Находившийся недалеко от меня штурман громко закричал; капитан! господин губернатор желает. говорить с вами. - Скажи его сиятельству, отвечал капитан, что я сейчас явлюсь к нему.

две части, из которых одну поместить в гроте, а другую в моем загородном доме. Все это и было так сделано. Теперь участь пленных зависела оттого, как она будут вести себя. Капитан, желая узнать их мысли, говорил им об их худом поступке против него, о той несчастной участи, в которую они впали, и наконец о том, что губернатор острова может отослать их в Англию где их непременно повесят. Впрочем, прибавил он, если вы дадите мне честное слово, что останитесь мне верными и поможете овладеть кораблем, то губернатор формально испросит вам полное прощение. Они упали на колени и клялись ему, что будут верны ему до последней капли крови и считают его отцем своим, спасшим их жизнь.

"Ну хорошо, я доложу об этом губернатору, отвечал им капитан", и пошел ко мне. Чтобы показать им, что с ними не шутят, я отослал к ним опять капитана с следующим приказанием: губернатор избирает из них пять человек для исполнения намерений капитана, прочие пять человек остаются аманатами, и при малейшей измене своих товарищей будут повешены на берегу морском, а о поступке их сообщено будет английскому правительству. Когда капитан передал это приказание заговорщикам, то они с величайшею радостию обещались повиноваться ему.

Теперь войксо, капитана состояло из 12 человек, и было разделено на две шлюпки: одною из них командовал капитан, а другою - штурман, а я и Пятница должны были остаться на острове для присмотра над остальными пленниками. Было около полуночи, когда капитан отправился для взятия корабля. Подъезжая к нему, капитан велел Жаксону кричать и уведомить экипаж, что возвращаются к ним обе шлюпки и что запоздали потому, что все искали и едва могли отыскать матросов первой шлюпки. Жаксон разными разговорами и шутками занимал бывших на корабле до тех пор, пока обе шлюпки подошли совсем к кораблю.

Капитан и штурман первые взошли на корабль, бросились стремительно на одного матроса и плотника, находившихся на палубе, и ружейными прикладами убили их. Люки тотчас же были заперты чтобы бывшие внизу матросы не могли придти на помощь. Люди второй шлюпки взошли на корабль со стороны его носовой части, очистили весь бак и, спустившись в кухонный люк, взяли в плен трех бунтовщиков. Новый командир, услыхав необыкновенный шум и зная причину этому, заперся в своей каюте с тремя матросами. Капитан приказал тогда штурману взять с собою несколько людей и выломать рычагами дверь каюты. Дверь была разломана, и из каюты раздался залп из четырех ружей; но к счастию никто не был убит, а только один штурман слегка ранен. Он, не смотря на свою рану, храбро напал на бунтовщика командира и выстрелом из пистолета убил его. Три матроса, видя своего нового начальника мертвым, тотчас же сдались безпрекословно. В два часа по полуночи весь корабль был в полной власти капитана. В это время с корабля было сделано семь пушечных выстрелов. Это был условный знак, которым извещал меня капитан об успехе. Можно догадаться, с какою радостию я слушал эти выстрелы.