Дети богача.
Глава XVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дети богача. Глава XVII. (старая орфография)

ГЛАВА XVII.

Мастер Домби предпринял далекое путешествие, чтобы разсеять тоску об утрате своего любимого сына, и Флоренса жила теперь одна в огромном мрачном доме. Под опустелой кровлей не было никакого шума, никакого движения. Весь дом был так запущен, что мальчишки безнаказанно чертила мелом на стенах конюшен чертенят с рогами и с хвостом. Случалось, что из дома выходил слуга Таулисон и разгонял неугомонную ватагу, и тогда мальчишки принимались рисовать самого Таулисона с длинными ушами, торчавшими из-под шляпы.

Внутри дома было сыро и пусто; все поблекло и запылилось; плесень с гнилью забрались во все углы, половицы скоробились и трещали под ногами; ключи покрылись ржавчиной в замках дверей; пыль накопилась во всех углах неизвестно откуда. Пауки, моль и черви плодилось с каждым днем. Крысы поднимали страшный гвалт по ночам. Весь дом словно навек заснул, заколдованный какам нибудь злым волшебником.

Была в заколдованном доме большая лестница, по которой хозяйский сын спустился в могилу. Теперь по ней никто не ходит, кроме Флоренсы. Были другия лестницы и комнаты, по которым тоже никто не проходил по целым неделям.

И жила Флоренса одна в огромном мрачном доме. Трава пробивалась на кровле и под окнами, изсохшая глина отваливалась от закоптелых труб и кусками падала на мостовую. Но Флоренса расцветала, как прекрасная царевна в волшебной сказке, в этом старом, опустелом доме.

За книгами, за музыкой, за работой она проводила целые дни с Сусанной и с верным Диогеном. Она часто спускалась в комнату отца, думала о нем и с любящим сердцем подходила к его портрету. Она сама убирала его комнату и украшала цветами его стол; она с любовью работала для него разные вещицы и разставляла эти подарки у него на столе. Иногда, в безсонные ночи, ей приходило вдруг в голову, что отец нечаянно приедет домой и с презрением бросит её подарки; тогда она вставала с постели и, едва дыша, с сильно бьющимся сердцем, прокрадывалась на цыпочках в отцовскую комнату и уносила свои работы. В другой раз она, заливаясь слезами, целовала его стол.

На кто не знал обо всем этом, потому что никто не входил в комнату мистера Домби, а Флоренса прокрадывалась в нее по утрам, в сумерки, ночью или когда прислуга сидела за обедом.

Бедная девушка все еще не теряла надежды приобрести любовь отца. "Отец не знает, как я люблю его, - думала она, - Быть-может, я сама виновата в том, что он не любит меня; быть-может, во мне самой есть что-нибудь такое, что отталкивает его от меня? Как узнать это?" И бедная девушка мучилась, следила за собой, стараясь искоренять в себе малейшие недостатки, которые сама находила в себе. Она верила в то, что со временем это кончится, и они сдружатся, И сколько мечтала она об этом счастливом времени в длинные одинокие дни за своей работой! Она думала о том, как они будут беседовать вечером, как она будет провожать отца утром в контору и встречать вечером; как они будут по праздникам вместе выходить гулять; она думала о том, сумеет ли она и может ли помогать ему во время долгой вечерней работы,

"Я могла бы ему читать бумаги, - думала она, - или переписывать их. Ах, как бы я его любила и покоила, и как хорошо нам жилось бы!"

Везде и всегда, за книгами, за музыкой, за работой, за утренней прогулкой и в ночных молитвах она думала все об одном я том же.

Однажды она получила письмо от знакомых, которые звали ее погостить к себе в именье. Флоренса с радостью приняла их приглашение: ей так захотелось вырваться из этого сонного, мрачного дома, увидать зелень, цветы, подышать свежим деревенским воздухом. Перед отъездом она навестила старика Соля. О Вальтере не было никаких известий. И Флоренса заметила, что старик совершенно упал духом; в первую минуту он как будто бы обрадовался ей, но скоро опять сделался печальным, и уж целый вечер просидел на одном месте, грустно покачивая головой, не слушая, что говорит ему Флоренса, которая изо всех сил старалась ободрить и утешить старика. С тяжелым сердцем вышла Флоренса от мастера морских инструментов. На другой день она уехала в именье.

Как там было хорошо! Светлый веселый домик весь потонул в зелени; широкая серебряная река, искрясь и играя на солнце, пробегала по зеленой лужайке перед домом и далеко еще змеилась, пропадая за густым темным лесом.

В доме было много гостей; среди них было несколько человек детей; все они были так же счастливы своими отцами и матерями, как и де ты с розовыми щечками, жившие против дома мистера Домби. Флоренса часто следила за ними, - ей хотелось узнать, за что именно любят их родители; она думала, что, может-быть, ей удастся научиться у них, как привлечь к себе любовь отца, и не раз в ранния утра, когда солнце только-что вставало и в доме еще все крепко спали, бедная девушка гуляла одна по берегу реки и заглядывала в окна комнат, где спали маленькия счастливые дети.

Вскоре после нея приехала сюда же хорошенькая девочка, двумя или тремя годами моложе Флоренсы. Она была сиротка без матери и отца. Тетка её, седая старая дама, полюбила Флоренсу с первого взгляда, и каждый вечер эта дама садилась возле Флоренсы, ласково с нею разговаривала или слушала, как та пела.

Однажды в жаркое утро Флоренса сидела в саду, любуясь через кусты на детей, игравших на лужайке; недалеко от нея гуляла старая седая дама с своей племянницей, и Флоренса нечаянно услышала их разговор, который надолго остался в её памяти. Они как раз проходили мимо Флоренсы и, не замечая её из-за кустов, продолжали начатый о ней разговор.

- Разве Флоренса такая же сирота, как и я? - спросила девочка.

- Нет, моя милая. У ней нет матери, но отец её жив.

Флоренса собирала цветы в букет, и руки её задрожала.

- Он в Англии, тетя? - продолжала девочка.

- Да, дитя мое.

- Был он здесь когда-нибудь?

- Не думаю. Нет, кажется не был.

- Он приедет ее навестит?

- Не думаю.

Цветы стали падать из рук Флоренсы. Она прижала их к груди, и сердце её сильно стучало.

- Нет, - отвечала старая дама, - Я, пожалуй, разскажу тебе, что слышала я о Флоренсе, только ты никому этого не передавай, потому что здесь о ней знают только немногие, и Флоренса, пожалуй, очень огорчится, если об этом будут знать все. Видишь ли, отец не заботится о Флоренсе; очень редко ее видит; он во всю жизнь не сказал ей ласкового слова и теперь почти совершенно оставил ее. Она бы нежно его полюбила, если бы он захотел, но он не хочет, хоть она ни в чем не провинилась перед ним, да и ни перед кем на свете. Она вполне заслуживает любви, и все ее жалеют.

Много цветов попадало на землю из рук Флоренсы, а те, которые она прижимала к своей груди, были мокры от слез, и она близко приникла к ним лицом.

- Бедная Флоренса! Милая, добрая Флоренса! - воскликнула девочка.

- Знаешь ли, Китти, зачем я тебе рассказала об этом?

- Затем, чтобы я полюбила ее и старалась быть с ней как можно ласковее. Ведь так, тетя?

- Да, мое дитя. Ты видишь, - Флоренса веселится, улыбается, старается вам всем быть приятной, и ты думала, что она совершенно счастлива. Нет, она не может чувствовать себя счастливой! Она видит других детей с их родителями, которые любят их и ласкают. Понимаешь ли ты теперь, отчего она должна грустить при виде детей?

- Да, тетя.

Еще и еще несколько цветов попадали на землю из рук Флоренсы, а те, которые она прижимала к груди, трепетала точно от холодного ветра,

- Китти, - продолжала старуха, - из всех детей, которые живут здесь, ты скорее всех можешь стать её другом: у тебя нет ни отца ни матери.

- Тетя, милая тетя! - перебила ее девочка, крепко обнимая: - нет девочки счастливее меня!

- Но все-таки ты, Китти, не можешь ей напомнить её несчастие, как другия дети. Да, мое дитя, нет на свете сироты несчастнее ребенка, отверженного живым отцом.

Все остальные цветы в руках Флоренсы разсыпались по земле. Она безсильно опустилась на землю и, закрыв лицо руками, горько и неутешно плакала.

Флоренса долго не могла забыть этого разговора; теперь в этом большом людном доме бедная девушка страдала еще больше, чем дома. Она боялась, что и другие узнают о том, что отец не любит её, и она старалась казаться веселой, чтобы они не заметили этого; она улыбалась и шутила, когда на сердце у нея было так тяжело.

Во время своих прогулок Флоренса часто встречала одного крестьянина, выходившого рано поутру на работу вместе с девочкой, почти одних с нею лет. Девочка обыкновенно сидела с безсмысленным видом подле отца и никогда ничего не делала. Отец, повидимому, был человек бедный, не имевший постоянного ремесла. Иногда он бродил по берегу реки, отыскивая и вытаскивая бревна и доски, завязшия в грязи, иной раз копал гряды или чинил свою старую лодку. Но что бы он ни делал, девочка никогда ему не помогала; она сидела около отца с каким-то безжизненным видом, и взгляд её не выражал ни радости ни горя.

Флоренсе очень хотелось заговорить с этим человеком, но она не решалась начать разговор, видя, как он занят.

Наконец однажды утром, когда она гуляла около реки, он опрокинул лодку и сел отдыхать, закурив свою коротенькую трубку. Флоренса подошла к нему и пожелала ему доброго утра.

- Сегодня вы очень рано принялись за работу, - заметила она.

- Принялся бы и раньше, мисс, только бы была работа.

- Разве так трудно ее достать? - спросила Флоренса.

- Нелегко, мисс.

Девочка между тем сидела с обыкновенным безсмысленным видом, сложив руки на коленях.

- Это ваша дочь?

Он быстро поднял голову, взглянул с любовью на девочку и отвечал:

Флоренса подошла поближе и ласково поздоровалась с ней. Девочка промычала что-то в ответ глухим, неприятным голосом.

- Разве у нея нет работы? - спросила Флоренса.

- Нет, мисс, я работаю и за себя и за нее.

- Вас только двое?

- Да, двое. Её мать умерла десять лет назад. Марта, скажи что-нибудь этой мисс!

Девочка нетерпеливо вздернула плечами и отворотилась. Какая она была жалкая, грязная, безобразная, оборванная! И отец любил ее? О, да, Флоренса хорошо подметила его взор, полный нежности и любви!

- Я боюсь, не хуже ли ей сегодня, - с безпокойством проговорил отец, отрываясь от работы, за которую он принялся во время разговора.

- Разве она больна?

- Да, - сказал он, вздохнув и глядя с грустью на девочку. - Моя бедная Марта и пяти дней не была здорова в продолжение стольких лет!

- Только не мне! - с живостью вскричал отец. - Только не мне, приятель!

Флоренса видела, что это была сущая правда.

- Кому же и ходить за ней, как не мне? - продолжал отец. - Кто другой приласкает мою бедную девочку?

Флоренса тихо опустила в лодку деньги, какие у нея были, и ушла,

"Так что же, что же я должна делать, чтобы заслужить любовь отца? - спрашивала она себя часто после того". - За что любит эту грязную, неприятную девочку её отец? Быть-может, если б я захворала, отец полюбил бы меня? Если б я лежала безпомощно в постели и умирала, как Павел, быть-может, тогда я стала бы для него милее; он подошел бы, может быть, к моей постели, обнял бы меня и сказал бы: "Живи, живи, милая Флоренса, живи, Флой, для меня; мы станем теперь любить друг друга!"

И Флоренса не переставала грустить и томиться.

Раз как-то, когда она гуляла вместе с другими гостями, их нагнал какой-то господин на гнедом коне. Он остановился прямо против Флоренсы и раскланялся с ней.

Это был плотный высокий человек, довольно красивый, но в широкой его улыбке было что-то неприятное, даже страшное, и при виде его белых, частых, зло оскаленных зубов Флоренса невольно вздрогнула и отшатнулась.

- Не бойтесь, мисс, моя лошадь очень смирна, - сказал господин.

- Не мисс ли Домби я вижу? - спросил господин.

Флоренса поклонилась.

- Мое имя - Каркер. Быть-может, мисс Домби слышала это имя?

Да, Флоренса знала, что так зовут главного управляющого её отца.

Флоренса дрожащим голосом ответила, что не будет писать отцу.

- Может-быть, вам угодно, мисс Домби, послать ему что нибудь? - продолжал зубастый всадник.

- Нет, благодарю вас, мне нечего ему посылать, кроме... кроме моей любви!..

И она подняла на него умоляющие глаза, словно просила пощадить ее.