Блестящая будущность.
Часть первая.
Глава XVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Блестящая будущность. Часть первая. Глава XVI. (старая орфография)

ГЛАВА XVI.

Шел четвертый год моего ученья у Джо, и был канун воскресенья. Вокруг огня в кабачке "Трех веселых лодочников", собралось несколько человек, которые внимательно слушали, как м-р Уопсль читал вслух газету. Я находился тут же.

Вдруг я заметил неизвестного джентльмена, который сидел на скамейке, напротив меня. Кусая ногти, с презрительным выражением на лице, слушал он объяснения м-ра Уопсля о прочитанном - дело шло об убийстве, наделавшем много шума; м-р Уопсль подчеркивал все, что было самого ужасного; ему, вероятно, казалось, что он лично присутствует на допросе.

Незнакомый джентльмен встал со скамейки и посмотрел на нас так, как будто он подозревал каждого из нас в чем-то, от чего бы нам не поздоровилось, если бы он нас выдал, - и подошел к огню; левая рука у него была засунута в карман, а на правой он кусал ногти.

- Я знаю, - сказал он, оглядывая всех нас, - что среди вас есть кузнец, но имени Джозеф или Джо Гарджери. Который из вас этот кузнец?

- Я самый, - отвечал Джо.

Незнакомый джентльмен подозвал его к собе, и Джо подошел.

- У вас есть ученик, - продолжал незнакомец, - которого зовут Пип! Он здесь?

- Я здесь! - закричал я.

Незнакомец не узнал меня, но я узнал в нем того джентльмена, которого встретил на лестнице, во второе свое посещение мисс Гавишам. Его наружность слишком бросалась в глаза, чтобы ее можно было забыть. Я узнал его, как только увидел перед собою на скамье; теперь я стоял перед ним, а он положил свою руку на мое плечо, и я мог в подробности разглядеть его большую голову, его смуглую кожу, его впалые глаза, густые черные брови, толстую золотую цепочку, его бритые синия щеки и подбородок; на меня пахнул знакомый запах душистого мыла от его большой руки.

- Мне нужно поговорить с вами обоими о деле, - сказал он, когда вдоволь нагляделся на меня. Разговор может затянуться. Пожалуй, нам лучше пойти к вам в дом. Я предпочитаю не начинать разговора здесь; потом вы можете рассказать своим друзьям, если пожелаете; мне до этого дела нет.

Среди удивленного безмолвия мы все трое вышли из кабачка и, не говоря ни слова, дошли до дому. Наше совещание происходило в парадной гостиной, которая была слабо освещена одной свечей.

- Меня зовут Джагерс, - сказал он, - и я юрист из Лондона. Мое имя довольно известно. Мне надо сообщить вам об одном не совсем обыкновенном деле; оно затеялось не по моему почину. Если бы послушали моего совета, то я бы сюда не явился. Но совета моего не спрашивали, и вы видите меня здесь. Я исполняю только то, что должен сделать в качестве чужого доверенного лица, ни более, ни менее, Джозеф Гарджери. Мне поручили предложить вам уволить из учеников этого молодого парня. Вы не откажетесь, надеюсь, нарушить контракта с ним по его просьбе и для его выгоды? Вы не потребуете за это вознаграждения?

- Упаси Бог, чтобы я потребовал вознаграждения за то, чтобы не мешать Пипу! - сказал Джо, вытаращив глаза на собеседника.

- Зачем напрасно призывать Бога? - отвечал м-р Джагерс. - Вопрос в том: нужно ли вам вознаграждение, или нет?

- Ответ мой: нет, не нужно, - сурово заметил Джо.

Мне показалось, что м-р Джагерс поглядел на Джо так, как будто считал его дураком; очевидно, что безкорыстие Джо в его глазах не было добродетелью. Но я был слишком поглощен любопытством и удивлением, чтобы обратить на это внимание.

- Прекрасно, - сказал м-р Джагерс. - А теперь я поговорю с этим малышем. Я должен сообщить вам, что его ждет блестящая будущность.

Джо и я ахнули и поглядели друг на друга.

- Я уполномочен сообщить ему, - продолжал м-р Джагерс, указывая на меня пальцем, - что он получит хорошенькое состояние. Теперешний владелец этого состояния желает, чтобы малый был немедленно уволен с этого места и воспитан, как джентльмен, короче сказать - как молодой человек, которому предстоит блестящая будущность.

- Теперь, м-р Пип, - продолжал юрист, - я уже выскажу прямо вам то, что мне остается сказать. Вы должны, во-первых, знать, что лицо, от которого я получил свои инструкции, желает, чтобы вы всегда носили имя Пип. Я полагаю, что вы не сочтете эту просьбу слишком трудной и не откажетесь ради нея от вашей блестящей будущности. Но если вы не согласны, то теперь же заявите об этом.

Сердце мое билось так сильно, а в ушах так звенело, что я с трудом пробормотал свое согласие.

- Еще бы нет! Во-вторых, вы должны знать, м-р Пип, что имя лица, которое выступает вашим щедрым благодетелем, должно остаться глубокой тайной, пока это лицо не сочтет нужным открыться вам. Я уполномочен сообщить, что лицо это когда-нибудь лично скажет вам свое имя. Когда он это сделает, я не знаю,и никто этого не знает. Годы могут пройти, но вы должны помнить что вы сами ни в каком случае не должны искать случая узнать тайну. Если в душе вашей родится подозрение, держите это подозрение про себя. Причины этого запрещения могут быть очень серьезные и важные, но могут быть и простым капризом. Не вам разбирать это. Вы должны свято соблюдать то-что от вас требуется; второе условие состоит в том, что вы должны хранить в тайне, что лицо, которое просит вас молчать, и есть то самое лицо, которому вы будете обязаны своей блестящей будущностью, и тайна известна только этому лицу и мне. Повторяю, это не трудно сделать, не правда ли? но если вы не согласны, то прошу вас теперь же сказать мне об этом. Говорите!

Я опять пробормотал с трудом, что согласен на это условие.

- Еще бы нет! Ну, а теперь, м-р Пип, я покончил с условиями. Остается поговорить о подробностях нашего дела. Вы должны знать, что хотя я употребил слово "будущность", но вы уже и в настоящем должны считать себя обезпеченным. В мои руки уже теперь передана сумма денег, вполне достаточная, чтобы вам образовать себя и жить в полное удовольствие. Прошу вас смотреть на меня как на своего опекуна. О! (я собирался благодарить его) я сразу объявляю вам, что мне платят за мои услуги, иначе я бы не явился сюда. Находят нужным, чтобы вы получили лучшее образование, в соответствии с вашим новым положением, и вы, конечно, поймете как важно и как необходимо, чтобы вы сразу принялись за науку.

- Я всегда желал учиться.

- Ну, будет толковать о том, чего вы всегда желали, м-р Пип, - отрезал он. Будем держаться настоящого. Если вы теперь желаете этого, то и прекрасно. Должен ли я понять, что вы готовы теперь же поступить под руководство какого-нибудь приличного учителя? Так ведь?

Я пробормотал: - Да, так.

- Хорошо. По моим инструкциям, ваше мнение должно быть принято во внимание. Я не считаю этого разумным, заметьте, но так мне приказано. Есть ли у вас в виду учитель, под руководством которого вы бы желали заниматься.

Я никогда ни о каких учителях и не слыхивал, кроме Бидди, и внучатной тетушки м-ра Уопсля, а потому отвечал, что не знаю никакого учителя.

- Я знаю одного учителя, который, как мне кажется, будет вам пригоден, - сказал м-р Джагерс. - Я вам его не рекомендую, заметьте; потому что я никогда никого не рекомендую. Джентельмен, о котором я говорю, это некий м-р Матью Покет.

Ах! я сейчас же вспомнил эту фамилию. Так звали родственника мисс Гавишам, того самого Матью, о котором говорили м-р и мисс Камилла, - Матью, которому было указано место в головах у мисс Гавишам, когда она будет лежать мертвою в своем подвенечном наряде на обеденном столе.

- Вам знакома эта фамилия? - спросил м-р Джагерс, хитро взглядывая на меня и затем закрывая глаза в ожидании моего ответа.

Я отвечал, что слыхал эту фамилию.

- О! - сказал он. - Вы слышали эту фамилию. Но вопрос в том, что вы о нем скажете?

Я сказал или пытался сказать, что очень обязан ему за рекомендацию...

- Нет, юный друг мой! - перебил он меня, качая большой головой. - Выражайтесь точнее.

Не умея выразиться точнее, я опять повторил, что очень обязан ему за рекомендацию...

- Нет, юный друг мой, - снова перебил он, качая головой и хмурясь и улыбаясь в одно и то же время: - нет, нет, нет; ловко придумано, но не выгорит; вы слишком молоды, чтобы обойти меня. Рекомендация не то слово, м-р Пип. Придумайте другое.

Поправившись, я сказал, что очень обязан ему за то, что он назвал мне имя м-ра Матью Покета...

- И, - прибавил я, - я охотно попробую заниматься с этим джентльменом.

- Хорошо. Вам лучше заниматься в его собственном доме. О вашем приезде его предупредят; вы можете сначала повидаться с его сыном; он живет в Лондоне. Когда вы отправитесь в Лондон?

Я сказал (взглянув на Джо, который стоял неподвижно), что думаю немедленно туда отправиться.

- Сначала вам следует заказать себе хорошее платье, - сказал м-р Джагерс, - ваше платье негодится. Скажем, что вы отправитесь через неделю. Вам понадобятся деньги. Я вам оставлю двадцать гиней.

С величайшим хладнокровием вынул он длинный кошелек, из кармана, отсчитал деньги, положил их на стол и пододвинул ко мне.

- Ну, Джозеф Гарджери? Вы точно онемели.

- Да! - отвечал Джо, весьма решительно.

- Мы условились, чтобы ничего не потребуете на свою долю, помните.

- Я не изменю данному слову, - отвечал Джо. - Так было, есть и будет. - А что вы скажете, - заметил м-р Джагерс, размахивая кошельком, - если мне поручено сделать вам подарок, чтобы вознаградить вас за Пипа.

- Вознаградить, за что? - спросил Джо.

- За то, что вы лишитесь его услуг.

Джо положил руку ко мне на плечо так нежно, точно женщина. Я часто сравнивал его руку с паровым молотом, который может раздробить человека и погладить яичную скорлупу, - такая в ней была сила и вместе с тем нежность. - Пип волен итти и добывать себе честь и богатство без всякой помехи. Но если вы думаете, что деньги могут вознаградить меня за утрату мальчика... который пришел в эту кузницу... и всегда был для меня лучшим из друзей...

О, дорогой, добрый Джо, я покидал тебя с такой готовностью и неблагодарностью, и ты поднес свою мускулистую руку силана кузнеца к глазам, чтобы обтереть слезу, и твоя широкая грудь тяжело дышала, а голос дрожал от волнения! О, дорогой, добрый, верный, нежный Джо, как любовно дрожала твоя рука на моем плене! То было прикосновение крыла ангела.

Но я был глуп и стал утешать Джо свысока, как барин; я был ослеплен тем, что ожидало меня, был ослеплен блестящей будущностью, и не мог оценить того, нем был для меня Джо. Джо смахнул слезы, но не сказал больше ни слова.

- Ну, м-р Пип, - сказал мне м-р Джагерс на прощанье, - мы условились, значит, что вы приедете в Лондон через неделю, и к тому времени вы получите мой печатный адрес. В конторе дилижансов в Лондоне вы наймете извощика и приедете прямо ко мне. Поймите, что я не выражаю никакого мнения, ни дурного, ни хорошого, о том, что должен делать. Мне заплатили за мои услуги, а я выполняю то, что приказано. Поймите это раз навсегда, и не забудьте.

Мысль, пришедшая мне в голову, заставила меня побежать за ним и нагнать у "Трех веселых лодочников", где его ждал наемный экипаж.

- Прошу извинения, м-р Джагерс.

- Эге! - сказал он, оборачиваясь, - что такое?

- Я желаю быть безупречным и держаться ваших указаний, м-р Джагерс; поэтому счел за лучшее спросить у вас, не будете ли вы против того, чтобы я простился с своими знакомыми, прежде чем уехать отсюда?

- Нет, - сказал он, как будто не совсем понимая меня.

- Я хочу сказать не только с деревенскими знакомыми, но и с городскими?

- Нет, - отвечал он, - я ничего не имею против этого.

Я сел рядом с Джо и тоже стал глядеть в огонь; мы сидели долго, не говоря ни слова. Наконец я проговорил:

- Джо, ты сказал Бидди о том, что случилось?

- Нет, Пип, - отвечал Джо, не отрывая глаз от огня и по прежнему крепко сжимая колени: - я думал, ты сам ей скажешь, Пип.

- Мне хочется, чтобы ты ей сказал об этом, Джо.

Джо обратился к Бидди, которая теперь вошла в комнату.

- Пип стал богатым джентльменом, Бидди, и да благословит его Бог на новом пути!

Бидди уронила работу, которую несла в руках, и взглянула на меня. Джо также взглянул на меня. Я глядел на обоих. После некоторого молчания, оба искренно поздравили меня; но к их поздравлениям примешивался легкий оттенок грусти, который показался мне обидным.

Бидди долго старалась объяснить сестре перемену в моей судьбе. Но, как мне кажется, все её старания ни к чему ни привели. Сестра смеялась и многократно качала головой и даже повторяла за Бидди слова "Пип" и "богатство". Но я сомневаюсь, чтобы она понимала то, что случилось.

Я бы никогда не поверил, если бы сам этого не испытал,что по мере того, как Джо и Бидди приходили в обычное веселое настроение, я становился все мрачнее и мрачнее. Я, конечно, не мог быть, недоволен привалившим мне счастием; но, быть может, сам того не сознавая, я был недоволен самим собой.

Как бы то ни было, я сидел, упершись локтями в колени, а подбородком в ладони рук, и глядел в огонь, в то время, как те двое говорили про то, как я уеду, и что они будут делать без меня. И когда я ловил их взгляд на себе (а они часто взглядывали на меня, особенно Бидди), я оскорблялся; мне казалось, что в нем выражается недоверие ко мне. Хотя небу известно, что они не выказывали такого предположения ни словом, ни знаком,

Боюсь, что самые звезды, на которые я тогда поднимал глаза, казались мне бедными и ничтожными звездами оттого, что оне светили на деревенскую обстановку, среди которой я провел начало своей жизни.

Вечером мы сидели за столом и ужинали хлебом с сыром, запивая его пивом.

- Еще пять дней, - сказал я: - и наступит канун того дня! Они скоро пройдут.

- Да, Пип, - заметил Джо,голос которого глухо звучал из-за кружки пива. --Они скоро пройдут!

- Знаешь, Джо, когда я пойду в город в понедельник и закажу себе новое платье, то скажу портному, что приду сам за платьем или велю отослать его к м-ру Пэмбльчуку. Мне неприятно будет, если на меня здесь станут глазеть.

- М-ру и м-с Гоббль приятно было бы увидеть тебя, Пип, в твоем новом виде, - сказал Джо, искусно разрезая свой хлеб, на котором лежал сыр, на ладони левой руки и глядя на мой нетронутый ужин, - точно вспоминал о тех временах, когда мы взапуски уписывали наши куски хлеба с маслом. - Уопслю тоже было бы приятно. Посетители "Трех веселых лодочников" тоже были бы польщены увидет тебя в нарядном платье.

- Но именно этого-то я и не хочу, Джо. Они поднимут такой гвалт... такой грубый и пошлый гвалт, что я просто буду сам не свой.

- Ну, конечно, Пип. Если ты будешь сам не свой...

- А когда же вы покажетесь м-ру Гарджери, вашей сестре и мне? Ведь вы покажетесь нам, не правда ли?

- Она за словом в карман не полезет, - заметил Джо.

- Не торопитесь, Бидди; я хотел сказать, что платье мне принесут в узле вечером, - по всей вероятности, накануне моего отъезда.