Блестящая будущность.
Часть первая.
Глава XXV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Блестящая будущность. Часть первая. Глава XXV. (старая орфография)

ГЛАВА XXV.

"Дорогой м-р Пип.

" Пишу вам по просьбе м-ра Гарджери, чтобы известить вас, что он едет в Лондон в компании с м-м Уопслем и был бы рад, если бы мог повидаться с вами, с вашего позволения. Он приедет в гостиницу Барнарда во вторник, в 9 часов утра; если вам не угодно его видеть, пожалуйста, напишите. Ваша бедная сестра все в том же положении. Мы говорим про вас в кухне каждый вечер и представляем себе, что вы говорите и что делаете. Если теперь это может показаться вольностью, то простите ради дружбы милых прежних дней. Вот и все, что имеет вам сказать

Я получил это письмо по почте в понедельник утром, а потому назначенное свидание должно было произойти на следующий день. Дайте мне в точности изложить, с какими чувствами я дожидался приезда Джо.

Дожидался я его без всякого удовольствия, хотя когда-то был связан с ним тесной дружбой; нет, я ждал его только с тревогой и даже стыдился этой встречи. Если бы я мог удержать его от приезда, уплатив деньги, я, без сомнения, уплатил бы их. Главным успокоением для меня было то, что он приедет в гостиницу Барнарда, а не в Гаммерсмит, и следовательно не попадется на глаза Бентли Друмлю. Я ничего не имел против того, чтобы его видел Герберт или его отец, которых я уважал; но был бы крайне недоволен, если бы его увидел Друмль, которого я презирал. Так в жизни мы совершаем худшия низости и пошлости из-за людей, которых всего сильнее презираем.

Как бы то ни было, а я вернулся в город в понедельник вечером, чтобы принять Джо, встал на другой день рано поутру и привел комнату и обеденный стол в блестящий вид. Но свидание с Джо прошло не совсем благополучно. Джо был стеснен в движениях, безпрестанно сбивался; то звал меня "Пип", то величал "сэром". То на него находили непостижимые припадки раздумья, и он, не донося вилку до рта, держал ее в воздухе, между тарелкой и ртом; то смотрел во все глаза на какую-нибудь вещь; то он принимался как-то странно кашлять. При этом он сидел далеко от стола и чаще ронял куски на пол, чем клал их в рот, так что я от души порадовался, когда Герберт ушел от нас в город. У меня не хватало ни здравого смысла, ни доброты, чтобы понять, что во всем этом был виноват я сам, и что если бы я менее стеснялся Джо, то и он был бы развязнее и проще. Я был нетерпелив и раздражителен с ним, и при таких условиях он и меня заставил быть как на иголках. После завтрака, когда Герберт ушел, Джо начал:

- Так как мы теперь остались вдвоем, сэр...

- Джо, - перебил я раздражительно, - как можешь ты говорить мне "сэр".

Джо взглянул на меня как бы с упреком. Хотя наружность его была смешна в праздничном платье, но я сознавал, что в его взгляде было чувство собственного достоинства.

- Так как мы теперь вдвоем, - начал Джо, - и я не располагаю временем, и не могу пробыть здесь долее нескольких минут, то должен теперь объяснить причину, ради которой я имел честь явиться к вам. Только из желания быть вам полезным, явился я сюда; иначе я бы не имел чести кушать в компании и в жилище джентльмена.

Я так боялся его взгляда, что уже больше не возражал против принятого им тона.

"Пип"; когда же им овладевала вежливость, он величал меня "сэр", - когда приехал в одноколке Пэмбльчук. Этот человек ездит по городу, - вставил Джо, и всех уверяет, что он был другом вашего детства и товарищем игр.

- Пустяки, Джо, ты был моим другом и товарищем.

- Да, я думаю, что ты прав, Пип, - сказал Джо, слегка качая головой, - хотя теперь это не имеет никакого значения. Ну, так вот, Пип, этот самый, склонный к хвастовству человек пришел ко мне в кабачок, и первым словом его было: "Джозеф, мисс Гавишам желает говорить с тобой".

- Мисс Гавишам, Джо?

- "Она желает", подлинные слова Пэмблъчука, "говорить с тобой". - Джо сидел и таращил глаза на потолок.

- На другой день, сэр, - отвечал Джо, глядя на меня так, как если бы я находился за версту от него, - я вымылся и пошел к мисс Гавишам; она сказала мне: "М-р Гарджери, вы переписываетесь с м-ром Пипом?" Так как я получил одно письмо, то и мог сказать: да. - "Ну, так напишите ему, - сказала она, - что Эстелла вернулась домой и желала бы его видеть".

Я чувствовал, что лицо мое вспыхнуло, когда я взглянул на Джо. Пожар этот произошел оттого, что, знай я раньше о причине его приезда, я был бы к нему радушнее.

- Когда я вернулся домой, - продолжал Джо, - и попросил Бидди написать вам письмо, она сказала: "Я знаю, он был бы рад выслушать эту весточку от вас самих, теперь праздничное время, вы хотите его видеть, - съездите к нему!" Я кончил, сэр, - сказал Джо, вставая со стула, - а теперь, Пип, желаю тебе всякого благополучия и все большого и большого.

- Но неужели ты уже уходишь, Джо?

- Но вернешься к обеду, Джо?

Глаза наши встретились, и весь "сэр" растаял в его мужественном сердце, когда он подавал мне руку.

- Пип, дружище, жизнь состоит из прощаний и разставаний, если можно так выразиться; и один человек - кузнец, другой - золотых дел мастер, а третий - медник. Им нельзя жить вместе, и они должны разставаться, и с этим надо помириться. Если кто и был виноват сегодня, так это я. Ты и я не должны встречаться в Лондоне и нигде иначе, как частным образом, по семейному и как подобает двум друзьям. Не потому, чтобы я был горд, но потому, что я хочу поступать, так как следует, ты больше не увидишь меня в этом платье. Я дурен в этом платье. Я дурен, когда я не в кузнице, не в кухне и не в болотах. Я не покажусь тебе таким дурным, когда ты представишь себе меня в моем кузнечном одеянии, с молотом в руках или хотя бы даже с трубкой. Я не покажусь тебе таким дурным, если ты вздумаешь когда-нибудь повидать меня и придешь, заглянешь в окно кузницы и увидишь Джо-кузнеца за старой наковальней, в старом прожженом фартуке, за старым делом. Я очень туп, но, кажется, сегодня кое-что понял. А теперь благословение Божие над тобой, дорогой Пип, дружище, благословение Божие над тобой!

Он тихонько поцеловал меня в лоб и ушел. Тут только что я опомнился, бросился за ним и стал искать его в соседних улицах; но он уже скрылся.