Очерки лондонских нравов.
III. Новый год.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Очерки лондонских нравов. III. Новый год. (старая орфография)

III. НОВЫЙ ГОД.

Вслед за Святками наступление Нового Года составляет в семейном кругу самую приятную годичную эпоху. Надобно заметить, что между ними есть довольно скучный класс людей, который вступает в Новый год с такой глубокое грустью, как будто присутствует в качестве главных траурных ассистентов при погребении старого года. С своей стороны, мы считаем приятным долгом проводить старый год, улетающий от нас на крыльях вечности, и встретить зорю Нового года с восторгом и радостью. Вероятно, в течение минувшого года с каждым из нас случались такия происшествия, на которых мы оглядываемся с улыбкой приятного воспоминания, с чувством сердечной благодарности. Почему же не встречать и Новый год с полным убеждением в его снисходительность?

Так, или по крайней мере так, мы смотрим на этот предмет. С этим взглядом и с чувством глубокого уважения к старому году, последния минуты которого улетают от нас с каждым словом, которое мы пишем, - мы располагаемся перед камином на кануне нового года и пишем эти строки с таким веселым лицом, как будто ничего особенного не случилось, да и не должно случиться к нарушению нашего душевного спокойствия.

Кареты и коляски с необыкновенной быстротой и шумом снуют по улице и, вероятно, развозят разряженных гостей на блестящие балы: громкий и безпрестанному стуку в двери соседняго дома с зелеными шторами возвещает всем соседям, что на их улице затевается огромный бал; сквозь окна и сквозь тумана, пока еще не поданы свечи и не опущены наши сторы, мы видим поваров с зелеными корзинами на головах, легкие вагоны с плетеными стульями и другой различной мебелью; все они спешат к безчисленному множеству домов, где встреча Нового года должна ознаменоваться великолепным пиршеством.

Мне кажется, что можно представить себе одно из этих блестящих собраний, и даже очень легко: стоит только вообразит, что мы в пышном бальном наряде являемся мы назначенном доме и имя наше громогласно возвещают у дверей гостиной.

Для примера возьмем хоть соседний дом с зелеными сторами. Нам заранее известно, что тут будут танцы, потому что во время завтрака мы видели, как лакей выносит ковры из передней гостиной. Впрочем, если потребуются дальнейшия доказательства нашей уверенности, то - нечего делать! придется рассказать всю истину - мы своими глазами видели, как у одного из окон спальни молоденькая лэди причесывала волоса другой, такой же молоденькой лэди, по самой последней и великолепной моде; а это, нам кажется, вполне должно оправдать ваши предположения касательно танцев за зелеными сторами.

Хозяин солидного дома служить в конторе богатого негоциянта: мы узнаем этот факт по покрою его фрака, по узлу его шейного платка и по самодовольной осанке; даже и зеленые сторы служат не последним доказательством.

Но позвольте! к дверям дома подъехал кэб. А! знаем кто такой! "Это младший писец конторы того же негоциянта - молодой человек, красивой наружности, с большим расположением к простуде и мозолям; он приехал в сапогах, носки которых сшиты из черного сукна, и привез с собой в кармане башмаки, которые он надевает тотчас по приходе в переднюю. В коридоре его встречает лакей и немедленно передает другому лакею в синем фраке, а этот синий фрак ни более, ни менее, как переодетый почтальон из той же конторы.

- Мистер Тупль! восклицает он при входе в гостиную.

- Ах, здравствуйте, Тупль! говорит хозяин дома, отходя от камина, перед которым он рассказывал политическия новоcти.

- Рекомендую тебе, душа моя: это мистер Тупль (при этом хозяйка дома выражает церемонное приветствие); вот это моя старшая дочь. Джулия, рекомендую тебе, милая, мистера Тупля.... А вот это мои другия дочери, это мой сын.

Тупль весьма сильно потирает себе руки, сладко улыбается, безпрестанно кланяется и вертится до полного окончания рекомендации. После того он тихо пробирается в отдаленную часть комнаты, садится на стул подле софы и открывает с молодыми лэди весьма разнообразный разговор о погоде, о театрах, о старом годе, о последнем городском происшествии, о балах наступившого сезона и подобных не менее интересных предметах.

В уличные двери удары повторяются. Какое многочисленное собрание, какой неумолкаемый говор наполняет гостиную! Мы умственно представляем Тупля в зените его славы. Он только что принял чашку от толстой лэди и передал ее лакею, как в ту же минуту продирается сквозь толпу молодых людей, останавливает другого лакея, берет с его подноса несколько бисквитов и подает дочери престарелой лэди. Проходя мимо софы, он уже с видом покровительства поглядывает на молоденьких лэди, с которыми за несколько минут беседовал; в его взгляде выражается столько снисхождения и столько фамильярности, как будто знакомство их продолжалось с самого детства.

Прелестный молодой человек этот мистер Тупль, настоящий дамский кавалер, и какой очаровательный в обществе! Никто кроме мистера Тупля не понимает так хорошо и не умеет оценить шуток хозяина дома: он готов смеяться до слез при самом слабом остроумии последняго. Прелесть что за человек! Говорит без умолку, и сколько чувства в его словах, сколько остроумия, непринужденности! Да он просто душа общества. Конечно, в этом случае он не может разсчитывать на снисходительность молодых людей: они насмехаются над ним и готовы даже презирать его; но каждому известно, что это одна только зависть, и со стороны их напрасный был бы труд унизит его. Хозяйка дома уже объявила, что на будущее время его всегда будут приглашать к званому обеду, особливо если будет предвидеться необходимость занимать гостей разговором между переменами блюд и отвлекать их внимание от какого-нибудь необходимого замешательства на кухне.

За ужином занимательная особа мистера Тупля выигрывает еще более, чем в течение всего вечера, и когда папа обращается с просьбой к дорогим гостям наполнить их рюмки и выпить за счастие наступающого года, мистер Тупль делается любезным до безпредельности. Он ни за что не отстанет от девиц, не принудив их налить свои рюмки, несмотря на уверения, что оне ни под каким видом не могут этого сделать. Вслед на тем; попросив позволения сказать несколько слов, и мистер Тупль произносит самый блестящий и поэтический спич касательно старого и нового года. С окончанием тоста и когда лэди отправятся в гоcтиную, мистер Тупль обращается к каждому джентльмену и упрашивает наполнить свои рюмки, так как он намерен предложить тост. При этом все джентльмены восклицают: "гир!, гир!" и графины переходят из рук в руки. Когда хозяин дома возвестит, что все готово и что все ожидает предложенного тоста, мистер Тупль встает и просит присутствующих джентльменов вспомнить, с каким восторгом любовались они ослепительным блеском изящности и красоты, которыми наполнена была гостиная, и до какой степени были очарованы обворожительным средоточием - в той же самой гостиной - женской любезности. (Крики "гир! гир!" раздаются громче.) Хотя ему (Туплю) и очень прискорбно лишиться дам, но с другой стороны он утешает себя убеждением, что самое отсутствие их в настоящую минуту доставляет ему возможность предложить тост, который он ни за что на свете не решился бы произнесть в присутствии дам: этот тост он предлагает "за здоровье дам" (Громкие рукоплескания.) Здоровье дам! между которыми очаровательные дочери превосходного хозяина этого дома замечательнее прочих, как по красоте своей, так и образованию. Он просит джентльменов осушить бокал до дна "за здоровье прекрасного пола и пожелать ему счастия на Новый год!". (Раздаются громкия и продолжительные похвалы, в промежутки которых над головами джентльменов слышен танец качучи.).

очевидные признаки желания излить свои чувства в красноречивом спиче. Догадливый Тупль сразу замечает это и решается предупредить соперника. Вследствие такой решимости, он снова встает, - с торжественным видом и с соблюдением приличного достоинства выражает надежду свою, что ему позволят предложить другой тост (всеобщее одобрение, и мистер Тупль продолжает), он уверен, что каждый из присутствующих глубоко проникнут радушным, мало того: роскошным гостеприимством, оказанным в этот вечер достойным хозяином и хозяйкой дома., (Безконечные рукоплескания.) Хотя он (Тупль) в первый раз еще имеет удовольствие сидеть за этим столом, но он давно и коротко знает своего друга Доббля; он тесно связан с ним по службе и желал бы даже, чтобы каждый из присутствующих знал его так, как он знал. (Хозяин кашляет.) Он (Тупль) не краснея может положить руку на свое сердце и чистосердечно объявить, что лучшого человека, лучшого супруга, лучшого отца, лучшого брата, лучшого сына, лучшого родственника в каком бы то ни была колене, - не существовало в мире. (Громкие крики "гир! гирь!") Сегодня видят его в мирном лоне своего семейства, а завтра утром непременно увидят за тягостною должностью в конторе: всегда спокойного за чтением утренней газеты, неподражаемого в подписи своего имени, почтенного в ответах на вопросы незнакомых посетителей, покорного перед лицом патронов и величественного перед посланными из других контор. (Ура! ура!) Выразив без всякого лицеприятия достодолжную справедливость превосходным качествам своего друга Доббля, что же можно сказать касательно мистрисс Доббль? Неужели нужно распространяться о прекрасных качествах этой во всех отношениях любезной женщины? Нет, он пощадит чувства своего друга Доббля, он пощадит чувства своего друга, если только ему позволено будет иметь честь называться его другом. (При этом мистер Доббл принимает вид глубокой меланхолии.) Он (Тупль) скажет просто, с полной уверенностью, что с его мнением согласятся все присутствующие джентльмены, что друг его Доббль также высоко стоит над всеми мужчинами, которых он знал, как и мистрисс Доббль превосходит всех женщин, которых он видел (исключая её дочерей), и потому он долгом считает заключит предложением выпит "за неоцененное здоровье почтенных хозяина и хозяйки дома и пожелать им счастливо встречать новый год на многия и многия лета!"

ужина пуститься в танцы, обнаруживали теперь удивительную непринужденность; в музыкантах проявлялись несомненные признаки поздравления с наступающим новым годом, и танцы продолжались до последней поры первого утра нового года.

Не правда ли, что в другое время они не поражают нас так сильно, как теперь? В другое время часы спокойно летят мимо вас, и мы вовсе не замечаем их полета. Но ведь мы меряем человеческую жизнь годами, а этот торжественный звон ясно гласит нам, что мы миновали еще один поверстный столб, поставленный между нами и нашей могилой; пожалуй, мы можем заглушить его, но нам не заглушить душевного убеждения, что когда следующий звон возвестит прибытие нового года, то мы также останемся нечувствительны к глаголу времени и не подумаем о пределе нашей жизни!