Бэрнаби Родж.
Глава VII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бэрнаби Родж. Глава VII. (старая орфография)

VII.

Мистрисс Уарден была женщина причудливая. Она казалась грустною, когда другим было весело, и веселою, когда другие скучали. Капризная от природы, она никогда не умела скрывать своих ощущений и предавалась им со всем увлечением своего сердца. Мы сказали уже, что эта добрая дама (которая, поистине, была еще очень недурна собою, хотя и уступала в красоте своей дочери) становилась капризнее и несноснее по мере того, как увеличивалось её благосостояние, так что люди, знакомые коротко с семейством слесаря, были убеждены, что лучшим средством к нравственному исправлению жены его была бы потеря всего его имущества. Мы не можем ручаться за справедливость этой гипотезы, но думаем, что душа подобно телу приходит в болезненное состояние от слишком хорошей жизни, и что ее надобно лечить лишениями и несчастиями, как тело микстурами и порошками.

Главною помощницею и распорядительницею в домашних делах мистрисс Уарден, а также и главною жертвою её капризов была единственная её служанка, некая мисс Меггс. Эта Меггс была высокая, худощавая девица с лицом, которое, не будучи очень безобразно, имело в себе что-то резкое и неприятное. Главною темою её мыслей и убеждений было то, что мужчины вообще не стоят никакого внимания, что все они непостоянны, лукавы, низки и завистливы. В минуты, когда она особенно была раздражена против мужчин (а это, по замечанию злоязычной молвы, случалось именно тогда, когда Сим Таппертейт не обращал на нее внимания), обнаруживала она желание, чтоб весь женский пол вымер для того только, чтоб мужчины поняли, наконец, каким божественным существом пренебрегали они так недостойно.

Когда слесарь постучался у своего дома, голос этой мужчино-ненавистницы, этой Меггс, был первый, грубо спросивший его: "кто там?"

-- Я, Меггс, я! - отвечал Габриель.

-- Как, сэр, вы уже возвратились? - воскликнула Мсггс, отворяя дверь. - А мы только что надели свои ночные чепцы и хотели ложиться спать... О, мистрисс Уарден была так нездорова...

Меггс сказала это довольно громко, и Габриель, видя, что двери в гостиную были отперты, догадался, к кому относились эти слова.

-- Мистер воротился! - воскликнула Меггс, спеша в гостиную. - Вы были неправы, мистрисс, а я права... Я говорила что мистер не оставит вас однех целые две ночи... Я так рада за вас, мистрисс, так рада!.. Меня уже давно клонил сон, хоть я и не признавалась вам в этом... право, мистрисс...

-- В таком случае ты сделала бы лучше, еслиб давно уже отправилась спать, - сказал слесарь, желавший в эту минуту, чтоб ворон Бэрнеби сел ей на губы и зажал их своим клювом.

-- Благодарю, мистер, благодарю! - возразила Меггс: - я не уснула бы спокойно, не уложив прежде в постель мою добрую мистрисс; а, сказать правду, ей бы давно уже была пора лечь в постель.

-- Ты слишком заботлива, Меггс! - заметил Уарден, снимая сюртук и взглянув косо на служанку.

-- Как вам угодно, мистер. Я готова терпеть за свою добрую госпожу и не требую за свое усердие к ней никакой посторонней похвалы, была бы только она мною довольна.

Мистрисс Уарден, сидевшая во все время за молитвенником и не говорившая ни слова, приподняла в эту минуту голову, украшенную огромным ночным чепцом, и, вместо благодарности за такую привязанность к ней доброй Меггс, приказала ей молчать.

Меггс вспыхнула от злости, и все жилы шея её налились кровью; однакож она воздержалась и отвечала со смирением:

-- Слушаю, мистрисс.

-- Ну, как ты чувствуешь себя, друг мой? - спросил слесарь, сев на стул рядом с женою, которая опять схватила свой молитвенник.

-- Тебя это очень интересует, не правда ли? - отвечала мистрисс Уарден, устремив глаза в книгу. - Ты, однакож, целый день не был у меня и не пришел бы, еслиб я дали умирала.

-- Что ты? Милая Марта? Что ты, Бог с тобою! - сказал Габриель.

Мистрисс Уарден перевернула лист и продолжала читать.

-- Милая Марта, - продолжал слесарь: - как можешь ты говорить такия вещи? Ты знаешь, что я всегда нежно любил тебя и, конечно, не покинул бы, еслиб ты точно была нездорова.

-- Да! - воскликнула мистрисс Уарден и залилась слезами. - Да, я знаю, ты был бы рад, еслиб я закрыла навеки глаза; тогда ты мог бы жениться на другой...

Меггс глубоко вздохнула.

-- Но ты скоро уходишь меня, - продолжала мистрисс Уарден: - и тогда мы оба будем наконец счастливы. Единственное мое желание - пристроить только Долли, и тогда можешь ты делать со мною, что хочешь...

-- Ах! - воскликнула Меггс, вздохнув еще громче.

Бедный Габриель долго вертел на себе парик то в ту, то в другую сторону и спросил наконец глухим голосом:

-- Долли спит уже?

-- Мистер спрашивает тебя, - сказала мистрисс Уарден, обратясь к Меггс и взглянув на нее строго.

-- Нет, друг мой; я спрашиваю не ее, а тебя, - сказал слесарь.

-- Слышишь ли ты, Меггс? - закричала упрямая женщина, топнув ногою. - Теперь уже и ты пренебрегаешь мною, не слушаешься меня?.. Это чудесно! Только этого не доставало!

При этих ужасных словах, Меггс, у которой слезы были всегда в запасе, горько заплакала; мистрисс Уарден последовала её примеру и комната огласилась рыданиями и вздохами. Это продолжалось несколько минут, в течение которых Габриель, измученный усталостью и не спавши прошлую ночь, начал дремать на стуле и, вероятно, преспокойно заснул бы, еслиб голос мистрисс Уарден, отершей наконец свои слезы, не разбудил его.

-- Не ужасно ли, - говорила она: - что со мною поступают таким образом именно тогда, когда я в самом лучшем расположении духа и когда желала бы поболтать со всею откровенностью?

-- Но на что можешь ты жаловаться, друг мой? - сказал Габриель, протирая глаза. - Уверяю тебя, я ничем не хотел тебя огорчить.

-- На что могу я жаловаться? Вот прекрасно!.. Нечего сказать, приятно иметь мужа, который возвращается домой для того только, чтоб хмуриться и спать, вместо того, чтоб рассказать что нибудь.

-- Извини, друг мой; я думал, что ты не расположена меня слушать. Впрочем, я готов рассказать тебе все и рад поболтать с тобой часок другой...

-- Нет, мистер Уарден, нет, - отвечала она, встав с своего места. - Благодарю покорно... Я не ребенок, с которым можно забавляться как угодно; я уж слишком стара для итого. Меггс, свечку.

Меггс схватила со стола свечу и пошла вслед за своею госпожою, которая вышла из комнаты, бросив на мужа сердитый взгляд.

-- Она не в духе, - подумал Уарден, поправляя в камине уголья. - Чтож? У всякого свои слабости; не надобно быть слишком строгим; мы так давно уж живем вместе...

И, прислонив голову к стенке стула, начал он опять дремать. Вдруг дверь потихоньку отворилась, и из-за нея выставилась какая-то голова, которая, увидев Габриеля, в ту же минуту скрылась.

-- Мне бы очень хотелось, - пробормотал Уарден пробудившись: - чтоб кто-нибудь женился на Меггс; но это невозможно: - где найти такого сумасшедшого, который решился бы на это?

несколько минут показалась опять та же самая голова - и Сим Тэппертейт, с небольшою лампочкою в руке, вошел в комнату.

-- Теперь уже далеко за полночь!.. Проклятое ремесло! Вот вся польза, которую я извлек от тебя!..

При этих словах вытащил он из кармана большой ключ, всунул его в замок двери и тихо, с величайшею осторожностью отворил ее. Замкнув потом дверь с наружной стороны, спрятал он в карман свой поддельный ключ и выбрался на улицу так тихо, что слесарь, заснувший крепко, ничего не мог слышать.