Домби и сын.
Часть седьмая.
Глава III. Разлука.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Домби и сын. Часть седьмая. Глава III. Разлука. (старая орфография)

ГЛАВА III.
Разлука.

С наступлением дня, хотя и не вместе с солнцем, встала мисс Сузанна Ниппер. В быстрых черных глазах молодой девушки видна была какая-то усталость, несколько помрачавшая их блеск и допускавшая возможность думать, что они когда-нибудь бывают закрыты. Заметна была даже опухоль век, как-будто она плакала ночью. Но Сузанна нисколько не унывала; напротив, она была необыкновенно-смела и жива, и как-будто готовилась на какое-то великое дело: это заметно было и по её платью, более обыкновенного нарядному и перетянутому, и по безпрестанному движению головы, показывавшему её твердую решимость.

Одним словом, ей хотелось ни более, ни менее, как добраться до мистера Домби и объясниться с ним наедине.

-- Я часто говорила, что хочу сделать это, заметила она с угрожающим видом: - а теперь сделаю!

Решившись на эту отчаянную попытку, Сузанна Ниппер целое утро выжидала на лестнице удобного случая. Наконец, она заметила под вечер, что её заклятой враг, мистрисс Пипчин, под предлогом усталости, убралась спать, и мистер Дом6и остался один в своей комнате.

Сузанна с живостью прокралась на-ципочках к дверям мистера Домби, и постучала. "Войдите" сказал мистер Домби. Сузанна ободрилась и вошла.

Мистер Домби, смотревший на огонь, с удивлением взглянул на гостью и даже приподнялся, опираясь на руку. Сузанна сделала книксен.

-- Что тебе нужно? спросил мистер Домби.

-- Мне нужно поговорить с вами, сэр, отвечала Сузанна.

Мистер Домби пошевелил губами, как-будто повторяя эти слова; но его так поразила дерзость молодой женщины, что он, казалось, не в состоянии был произнести их вслух.

-- Я уже двенадцать лет живу у вас в услужении, сказала Сузанна с своею обыкновенною торопливостью. - Молодая госпожа моя, мисс Флой, еще не говорила, когда я пришла сюда в первый раз, и я давно уже была в здешнем доме, когда поступила сюда мистрисс Ричардс. Мне хоть не столько лет, как Мафусаилу, но я все-таки не грудной ребенок.

Мистер Домби, опершись на руку, смотрел на нее, ничего не отвечая.

-- Нет на свете девицы добрее и прекраснее моей молодой госпожи, сэр; это мне известно лучше других, потому-что я видела ее в горе и в радости. Я видела ее с братом и одну, тогда-как другие никогда её не видали, и всегда готова сказать всем и каждому - прибавила черноглазая, слегка топнув ногою - что мисс Флой милейший, прекраснейший из ангелов, когда-либо существовавших на земле. Я буду говорить это, хоть бы меня разорвали на части.

Мистер Домби, от негодования и удивления, сделался еще бледнее, чем был при падении с лошади. Он не сводил глаз с говорившей, думая, что и глаза и уши его обманывают.

-- Никто не может не похвалить мисс Флой, сэр, продолжала Сузанна: - и я ничего не говорю о своей двенадцатилетней службе, потому-что люблю свою госпожу. Да, я готова сказать всем и каждому, что люблю ее! И черноглазая опять топнула ногою, едва удерживая слезы. - Надеюсь, что моя верная служба дает Мне право говорить, и я должна высказать все, во что бы то ни стало.

-- Что с тобой сделалось? сказал мистер Домби, выпучив на нее глаза. - Как ты смеешь?

-- Я хочу говорить почтительно и без обиды для вас; а как я смею, это вы увидите... О, сэр, вы совсем не знаете моей молодой госпожи!

обстоятельство, и тут она тотчас смекнула, что мистер Домби в её руках.

-- Мисс Флой, продолжала она: - самая терпеливая, самая почтительная, самая прекрасная из дочерей, и нет ни одного джентльмена в Англии, как бы он богат ни был, который бы не стал ею гордиться. Еслиб он оценил ее по достоинству, то скорее отдал бы свое величие и богатство, и с сумою пошел просить милостыни, чем терзать её бедное сердце, как терзают его здесь в доме!

Сказав это, Сузанна залилась слезами.

-- Женщина, вскричал мистер Домби: - выйдь вон!

-- Извините, сэр, но если за мою настойчивость вы даже лишите меня места, которое я занимала столько времени и на котором так много видела, я все-таки должна высказать вам до конца. Я хоть и не жена Индийца и никогда не думаю быть ею, но если мне вздумается сгореть живою, я сгорю! И теперь же, доскажу вам все.

Эту решимость Сузанна не замедлила подтвердить жестами.

-- Из прислуги вашей нет ни одного человека, продолжала черноглазая: - который бы боялся вас более, чем я, и вы можете представить себе, как должны быть справедливы мои слова, когда я осмелилась говорить с вами, на что, до вчерашняго вечера, ни как не могла бы решиться.

Мистер Домби, вне себя, хотел снова схватиться за шнурок, но, не найдя его, схватился за волосы.

-- Я видела, сказала Сузанна: - как мисс Флой в своем детстве страдала так безропотно, что могла бы служить примером всякой женщине; я видела, как она просиживала ночи, уча своего братца; я видела, как она помогала ему и смотрела за ним во всякое другое время... есть люди, которые должны знать, когда это было. Я видела, как она, без посторонняго одобрения и помощи, сделалась прекрасною девицею, которая может украсить и возвысить собою всякое общество. Я видела, какое пренебрежение ей оказывали, и как она переносила его, это не мешало бы знать некоторым!

-- Не-ужели-там никого нет? закричал мистер Домби. - Где люди? где женщины? Эй! кто-нибудь!

-- Вчера вечером я поздно оставила свою госпожу, продолжала Сузанна: - она не ложилась спать, потому-что безпокоилась о вашей болезни. Я хоть и не павлин, но у меня есть глаза, и сидя в своей комнате, я сама видела, как она прокралась по лестнице и подошла к вашим дверям - как-будто считая преступлением взглянуть на отца, и потом возвратилась назад в свою одинокую комнату, плача так, что мне стало больно смотреть на нее. Я не могу этого переносить, сказала Сузанна Ниппер, утирая свои черные глаза и смело устремив их на взбешеное лицо мистера Домби. - Я видела это не в первый раз. Вы не знаете своей собственной дочери, сэр; вы сами не знаете, что делаете, и это вам грешно и стыдно!

-- Как? вскричал голос мистрисс Пипчин, когда черное бомбазиновое платье этого гиерувианского рудокопа появилось в комнате. - Это что такое?

Сузанна бросила на мистрисс Пипчин взгляд, изобретенный нарочно для нея еще при первом их знакомстве, и предоставила ответ мистеру Домби.

-- Что это такое? повторил мистер Домби, почти задыхаясь: - что это такое, сударыня? И вы, заведуя хозяйством и смотря здесь за порядком, спрашиваете меня? Знаете ли вы эту женщину?

-- Я не знаю о ней ничего хорошого, прокаркала мистрисс Пипчин. - Как ты осмелилась прийдти сюда, мерзавка? Вон отсюда!

Но непреклонная Сузанна, не удостоивая взглядом мистрисс Пипчин, оставалась на месте.

-- Как вы могли, управляя хозяйством, допустить ее прийдти сюда и говорить со я тою? сказал мистер Домби. - Джентльмена в его собственном доме, в его собственной комнате, заставляют выслушивать дерзости от его же служанок!

не хочет слушать. Ты знаешь это, негодная! Вон отсюда!

-- Если у меня в услужении есть люди, с которыми нельзя сладить, сказал мистер Домби, обращаясь к камину: - то, мне кажется, вы должны знать, что с ними делать. Вы знаете, для чего вы здесь в доме. Выгоните ее вон!

-- Я знаю, что мне делать, сэр, отвечала мистрисс Пипчин: - и сделаю свое дело. Сузанна Ниппер, ты можешь не более месяца оставаться здесь в доме.

-- В-самом-деле? вскричала Сузанна.

-- Да, не более месяца, повторила мистрисс Пипчип: - да не скаль на меня зубов-то, мерзавка, или я отучу тебя. Вон сию же минуту!

-- Я и без того хотела сейчас уйдти, отвечала мисс Ниппер. - Я в этом доме двенадцать лет ходила за своею молодою госпожою и часу не хочу остаться под начальством какой-нибудь Пипчин. Да, мисстрисс Пи!

-- Вон отсюда, дрянь этакая! или я велю вынести тебя! в бешенстве вскричала старуха.

-- По-крайней-мере, я довольна тем, продолжала Сузанна, смотря на мистера Домби: - что высказала сегодня часть той истины, которую давно пора было бы высказать. Её не оспорят никакия Пипчинсы, сколько бы их ни было на свете, а их, я думаю, довольно...

При этих словах, мистрисс Пипчин снова закричала: "Вон отсюда!" а Сузанна снова остановила ее взглядом.

-- Хоть бы оне кричали с утра до ночи и издохли от крика!..

С этими словами, мисс Ниппер вышла из комнаты вместе с своим злейшим врагом, и, войдя к себе, уселась между сундуками и начала горько плакать.

Мистрисс Пипчин, оставшаяся за дверьми, скоро вывела ее из этого положения.

-- Долго ли эта безстыдная шлюха останется в доме? спросила она из-за дверей.

Мисс Ниппер отвечала с своего места, что такой особы тут нет, но что имя её Пипчин, а живет она в комнате ключницы.

-- Ах, дрянь проклятая! кричала мистрисс Пипчин, беснуясь за дверьми: - вон отсюда сию же минуту! Сейчас укладывай свои вещи! Как ты смеешь разговаривать так с благородною женщиною, которая видала лучшие дни?

На это мисс Ниппер отвечала, что она сожалеет о лучших днях, которые видала мистрисс Пипчин.

-- Да что ты шумишь за дверью, продолжала Сузанна: - и прикасаешься к замку своим глазом? Я и без тебя соберусь и уйду.

При таком известии, мистрисс Пипчин изъявила живейшее удовольствие и, сделав несколько замечаний о негодных женщинах, которых испортила мисс Домби, вышла, чтоб приготовить жалованье мисс Ниппер; тогда Сузанна занялась приготовлениями к отъезду, всхлипывая по-временам при мысли о Флоренсе.

Мисс Флой не заставила себя ждать, ибо во всем доме узнали в одну минуту, что Сузанна поссорилась с мистрисс Пипчин, что оне обе приходили к мистеру Домби, и что Сузанна отходит. Это последнее известие Флоренса нашла столь справедливым, что Сузанна заперла уже последний сундук и сидела на нем со шляпкою на голове, когда она вошла в её комнату.

-- Сузанна! вскричала Флоренса: - не-уже-ли и ты меня оставляешь?

-- Сузанна! сказала Флоренса: - моя милая, добрая подруга! Что со мною без тебя будет? как ты можешь меня покинуть?

-- Душечка моя, мисс Флой, делать нечего. Не моя вина; я исполнила долг свой. Пусть будет, чему быть. После мне труднее было бы разстаться с вами. Полноте, мисс Флой, сжальтесь надо мною; ведь я не мраморная.

-- Что с тобою? сказала Флоренса. - Не-уже-ли ты мне не скажешь?

Сузанна отрицательно покачала головою.

-- Нет, моя милочка, отвечала Сузанна: - не спрашивайте меня, потому-что я не должна ничего говорить. Не старайтесь меня удерживать, вы только больше себя разстроите. Да благословит вас Бог, моя милая! простите меня, если в это время я чем-нибудь обидела вас.

И Сузанна сжимала в объятиях госпожу свою.

-- Ангел мой, продолжала Сузанна: - у вас будут другия служанки, которые станут служить вам верно и хорошо, и рады будут служить вам; но никто не съумеет любить вас так, как я. Прощайте, добрая мисс Флой!

-- Куда же ты поедешь, Сузанна? спросила плачущая Флоренса.

-- У меня есть брат в деревне, мисс, отвечала разстроенная Ниппер: - он мызник в Эссексе и держит множество коров и поросят. Я поеду к нему в дилижансе и остановлюсь у него. Не безпокойтесь обо мне; у меня есть кой-какие деньги в банке; я еще не нуждаюсь в месте, и не в состоянии поступить ни на какое место, моя милая госпожа!

Жалобы и рыдания Сузанны были прерваны голосом мистрисс Пипчин, ворчавшей внизу. Услышав этот голос, Сузанна тотчас отерла свои красные и опухшие глаза и бодро приказала мистеру Тоулинсону нанять извощика и снести вниз её вещи.

Флоренса, бледная, разстроенная, не смела вступиться за Сузанну, опасаясь возбудить новые раздоры между своим отцом и его женою, и как-будто предчувствуя, что она была невольною причиною отсылки своего старого друга, с плачем последовала в уборную Эдифи за Сузанною, которая хотела проститься с барыней.

-- Ну, вот извощик, а вот и сундуки; убирайся же вон! сказала мистриссе Пипчин, входя вслед за ними.

-- Извините, сударыня, заметила она, обращаясь к Эдифи: - так изволил приказать мистер Домби.

Эдифь, сидевшая под руками горничной, собираясь к обеду, не изменила своего гордого лица и не обратила на нее ни малейшого внимания.

-- Вот твои деньги, сказала мистрисс Пипчин: - чем скорее ты уберешься отсюда, тем лучше.

Сузанна не имела даже духа бросить на мистрисс Пипчин взгляд, вполне ей принадлежавший. Она сделала книксен мистрисс Домби, которая, не говоря ни слова, наклонила голову и не взглянула ни на кого, кроме Флоренсы, и потом бросилась к своей молодой госпоже, заключившей ее в свои объятия. Лицо бедной Сузанны, старавшейся удержать свои рыдания и не унизиться перед мистрисс Пипчин, представляло смесь самых странных противоположностей.

-- Извините, мисс, сказал Тоулинсон, выглядывая из-за дверей и обращаясь- к Флоренсе: - мистер Тутс прислал спросить, как поживает Диоген и барин. Он дожидается в столовой.

Флоренса быстрее мысли исчезла из комнаты и сбежала вниз, где мистер Тутс, разодетый в пух, притаил дыхание в ожидании её прихода.

-- О, как ваше здоровье, мисс Домби? сказал мистер Тутс. - Что с вами?

-- Добрый мистер Тутс, сказала Флоренса: - вы оказываете мне столько расположения, что я хочу просить вас об одной Милости.

-- Мисс Домби, отвечал мистер Тутс: - говорите; вы возвращаете мне аппетит. Я давно уже отвык от него, прибавил он с чувством.

-- Мой старый и лучший друг, Сузанна, сейчас уезжает отсюда, совершенно одна, бедняжка! Она едет домой в деревню. Могу я просить вас проводить ее до дилижанса?

-- Мисс Домби, отвечал мистер Тутс: - вы делаете мне истинную честь и милость. Ваша доверенность ко мне после того, как я вел себя в Брайтоне...

-- Ничего, не думайте об этом, сказала Флоренса. - Так вы проводите ее? Тысячу раз благодарю вас. Теперь у меня отлегло на сердце. Ей будет не так грустно. Я не знаю, как благодарить вас за вашу услугу!

И Флоренса несколько раз повторяла свою благодарность, между-тем, как мистер Тугс, выходя из комнаты, не сводил с нея глаз.

Флоренса не имела духа выйдти в переднюю, чтоб проводить Сузанну, за которою прыгал Диоген, пугая мистрисс Пипчин и сердито ворча при звуках её голоса. Она видела, как Сузанна простилась со всею прислугою, и как в последний раз оглянулась на свой прежний дом; она видела, как Диоген поскакал за каретой, как потом заперли дверь и как все утихло. Слезы полились градом по её старом друге, которого никто не мог для нея заменить - никто, никто.

Мистер Тутс, верный своему слову, в одну минуту остановил кабриолет и передал Сузанне Ниппер свое поручение, от которого она еще более расплакалась.

-- Клянусь душою и телом, сказал мистер Тутс, садясь возле нея: - мне жаль вас. Клянусь честью, что я лучше понимаю ваши чувства, чем вы сами. Может ли что-нибудь быть ужаснее разлуки с мисс Домби?

Теперь Сузанна вполне предалась своей грусти, и в-самом-деле, жаль было смотреть на нее.

-- Знаете что? сказал мистер Тутс.

-- Что, мистер Тутс?

-- Поезжайте ко мне и пообедайте до отъезда. У меня кухарка препочтенная женщина; она очень-рада будет услужить вам. Сын её, прибавил мистер Тутс: - в довершение рекомендации, воспитывался в сине-курточной школе и взлетел на воздух вместе с пороховым заводом.

Сузанна приняла предложение, и мистер Тутс повез ее к своему жилищу, где их встретила означенная кухарка, вполне оправдавшая рекомендацию Тутса, и Боевой-Пехух, который, увидя в карете даму, подумал, что Тутс, по его совету, надул мистера Домби и увез его дочь. Этот джентльмен возбудил некоторое удивление в мисс Ниппер, потому-что лицо его, по милости какого-то отчаянного бойца, было так изуродовано, что с ним невозможно было никуда показаться.

взобрался на козлы, внушая маленькому обществу уважение к его моральной силе и героизму характера, но ни мало не украшая его Физически, при множестве пластырей на лице. Но Чиккен дал тайное обещание, что он никогда не разстанется с мистером Тутсом (который всеми силами старался от него избавиться), разве только для трактира со всеми принадлежностями, где он мог бы напиться до смерти.

Дилижанс, в котором Сузанна должна была отправиться, был совершенно-готов. Мистер Тутс, усадив ее, в нерешимости остановился у окна, между-тем, как почтальйон влезал на козлы. Наконец, приблизив к окну свое лицо, на котором выражалось смущение и безпокойство, он сказал прерывающимся голосом:

-- Сузанна! Мисс Домби...

-- Что вы говорите?

-- Как вы думаете... может ли она...

-- Как вы думаете, может ли она, то-есть, не вдруг, а со временем... через долгое время... полюбить меня? Вот вам! сказал мистер Тутс.

-- Нет! отвечала Сузанна, качая головою. - Никогда, никогда!

-- Покорно вас благодарю, сказал Тутс. - Это ничего. Доброй ночи. Ничего. Покорно вас благодарю.