Домби и сын.
Часть седьмая.
Глава IV. Поверенный.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Домби и сын. Часть седьмая. Глава IV. Поверенный. (старая орфография)

ГЛАВА IV.
Поверенный.

Эдифь выезжала одна в этот день и рано возвратилась домой. Десять часов только-что пробило, когда её карета прокатилась по улице, в которой жила она.

На лице её было то же принужденное спокойствие, как и при одевании, и гирлянда на голове её обвивалась около того же холодного и неизменного лица. Но лучше было бы, еслиб все эти листья и цветы, вместо того, чтоб украшать собою её мнимое спокойствие, были изорваны в клочки её бешеною рукою. Так ожесточена, так непреклонна была эта женщина, что, казалось, ничто не могло смягчить души её, но каждая безделица только раздражала ее.

Подъехав к дверям, она готовилась выйдти из кареты, когда кто-то, вышед из передней с непокрытою головою, подал ей свою руку. Слуга остался в стороне, и ей невозможно было отказаться. Тогда только она увидела, чья это рука.

-- Каков ваш больной, сэр? спросила она, закусив губы.

-- Ему лучше, отвечал Каркер. - Гораздо-лучше. Я сейчас только оставил его.

Она наклонила голову и стала подниматься по лестнице.

Мистер Каркер сделал несколько шагов вперед.

-- Могу ли я просить вас, сударыня, уделить мне одну минуту? сказал он.

Она остановилась и обернулась назад.

-- Теперь невозможно, сэр; я устала. Разве дело очень-важное?

-- Очень-важное, отвечал Каркер. - Так-как я имел счастие вас встретить, позвольте мне повторить свою просьбу.

Она с минуту смотрела на его блестящий рот; а он не сводил с нея глаз и опять думал о том, как она прекрасна.

-- Где мисс Домби? громко спросила она лакея.

-- В зале, сударыня.

-- Проводи нас туда!

Взглянув еще раз на внимательного джентльмена, стоявшого внизу лестницы, и показав ему движением головы, что он может за нею следовать, она пошла вперед.

-- Извините, мистрисс Домби, вскричал Каркер, догнавший ее в одно мгновение. - Я буду просить, чтоб мисс Димби не была при нашем разговоре.

Эдифь опять взглянула на него.

-- Мне бы хотелось избавить мисс Домби от того, что я должен сказать вам, продолжал Каркер. - Впрочем, я совершенно предоставляю вам решить, должна ли она быть при разговоре, или нет. Я не могу поступить иначе.

Она медленно отвела от него свои глаза и сказала, обращаясь к слуге:

Он повел их в гостиную, осветил ее и потом вышел. До его ухода, никто не произнес ни слова. Эдифь села у камина, а мистер Каркер, держа шляпу в руках и опустив глаза, стоял от нея в некотором отдалении.

-- Прежде, чем я вас выслушаю, сэр, сказала Эдифь, когда слуга запер дверь: - я хочу, чтоб вы меня выслушали.

-- Слышать от мистрисс Домби даже незаслуженные упреки такая для меня честь, что я охотно готов исполнить её желание.

-- Если вы имеете какое-нибудь поручение от человека, которого сейчас оставили...

Ленстер Каркер поднял глаза, чтоб выразить удивление, но она встретила его взгляд и продолжала:

-- То не трудитесь передавать мне его. Я не прииму его. Я, впрочем, напрасно и спрашивала, зачем вы пришли. Я ожидала снова вас.

-- Я так несчастлив, отвечал Каркер: - что нахожусь здесь против воли. Но меня привели сюда две цели. Вы знаете первую.

-- Ваша первая цель достигнута, отвечала Эдифь. - Если вы заговорите о ней...

-- Может ли думать мистрисс Домби, что я осмелюсь действовать против её воли? сказал Каркер, подходя ближе. - Не-уже-ли, не понимая моего несчастного положения, вы так несправедливы, что считаете меня за одно с моим повелителем?

-- Сэр, отвечала Эдифь, устремив на него свой мрачный взгляд и говоря с возрастающим одушевлением, которое расширило её ноздри и взволновало грудь. - Зачем вы являетесь ко мне и говорите мне о любви и обязанностях к моему мужу, утверждая, что я счастлива этим замужством? Как вы смеете так оскорблять меня, когда знаете, что между нами, вместо привязанности, существует одно отвращение и ненависть, и что я презираю его почти столько же, сколько презираю себя за то, что принадлежу ему. Я несправедлива? Еслиб я вздумала вознаградить себя за мучения, которые вы заставляете меня испытывать, и отомстить за все оскорбления, я бы убила вас!

Она спросила его, зачем он делал это. Еслиб гордость и ненависть не ослепляли её, она прочла бы ответ на его лице. Он хотел довести ее до этого объяснения.

Эдифь не заметила этого и мало думала, правда это или нет. Она видела только страдания и борьбу, которые перенесла и которые ей снова предстояло переносить. Эта мысль терзала ее. Занятая более ею, чем Каркером, она дергала перья из веера и разбрасывала их по полу.

Каркер не смутился от её взгляда, но ожидал, пока пройдет гнев, с видом человека, у которого готовы ответы на все пункты. Наконец, он сказал, смотря на её пламенные глаза:

-- Сударыня, я знаю, я давно знал, что не мог заслужить вашего расположения, и знал почему. Да, я знал это; вы говорили со мною откровенно, и так осчастливили меня своею доверенностью...

-- Доверенностью? повторила Эдифь с презрением.

Каркер как-будто ничего не слышал.

-- Что я не буду перед вами скрываться. Я с первого раза увидел, что с вашей стороны не было никакой привязанности к мистеру Домби; да и могла ли она существовать между столь различными характерами? Я видел в-последствии, что чувство, сильнейшее равнодушия, родилось в груди вашей; и могло ли это быть иначе? Но согласитесь, мог ли я сознаться вам в этом?

-- Но разве вы должны были притворяться, отвечала она; - и каждый день мучить меня своим притворством?

-- Я должен был поступать так, отвечал Каркер. - Поступив иначе, я бы никогда не говорил с вами таким-образом. Я предвидел, зная лучше других характер мистера Домби, что если вы не сделаетесь столь же уступчивою и покорною, как его первая жена, в чем я сомневаюсь...

-- В чем я сомневаюсь, то приидет время, когда слова мои могут сделаться полезными...

-- Полезными для кого, сэр? с досадою спросила Эдифь.

-- Для вас. Не хочу прибавлять, что они были бы полезны и для меня, избавляя меня от ограниченных похвал мистеру Домби, которые возбуждают вашу ненависть и презрение.

-- С вашей стороны очень-благородно, сэр, сказала Эдифь: - отзываться так унизительно о человеке, которого вы главный советник и льстец!

-- Советник, но не льстец, сказал Каркер. - Это маленькая предосторожность, в которой я должен сознаться. Но выгоды и приличия заставляют многих из нас идти против призвания. Мы каждый день видим компании из выгод и приличия, торговлю из выгод и приличия, браки из выгод и приличия...

Она закусила губы, но не отвела от него своего мрачного, угрюмого взгляда.

-- Сударыня, сказал Каркер, садясь возле нея на стул с видом глубочайшого уважения: - почему мне, совершенно посвятившему себя на службу вам, не говорить с вами откровенно! Очень-натурально, что женщина, подобно вам одаренная всеми качествами, могла допустить возможность несколько изменить и смягчить характер своего мужа.

-- Я об этом никогда не думала, сэр, и никогда этого по ожидала, отвечала Эдифь.

Её смелое и гордое лицо показало ему, что она не хочет носить маски, которую он предлагал, и ни мало не заботится о его мнении.

-- По-крайней-мере, продолжал мистер Каркер: - вы могли предполагать возможность быть женою мистера Домби, не унижаясь перед ним и не доходя до таких крайностей. Но, предполагая это, вы не знали мистера Домби. Вы не знали, как он взъискателен и горд; вы не знали, до какой степени он раб собственного своего величия. Как-будто запряженный в свою торжественную колесницу, он идет, не обращая ни на что внимания и попирая все на пути.

Зубы его блестели язвительною улыбкою, когда он продолжал:

-- Мистер Домби не способен уважать ни вас, ни меня. Это сближение несколько-резко, но совершенно-справедливо. Мистер Домби, пользуясь своею властью, просил меня вчера поутру быть посредником между им и вами, зная, как это для вас неприятно, и думая этим наказать вас. Он считает меня за купленного слугу, который должен безпрекословно исполнять его приказания; он не предполагает во мне никакой воли, никакого чувства. Вы видите, как мало он ценит вас, посылая к вам такого поверенного. Вы помните, что он прежде угрожал вам этим.

Она следила за ним еще внимательнее, но он также следил за нею и видел, как ее поразила мысль, что он знает, что происходило между ею и мужем.

-- Я припоминаю это не для того, чтоб увеличить отчуждение, существующее между вами и мистером Домби - Боже меня избави! Какая мне от этого польза? Но говорю это в доказательство того, что мистер Домби ставит себя выше всего на свете. Мы, окружающие его, правда, несколько виноваты в таком образе его мыслей; но еслиб не мы, то другие сделали бы то же, или не остались бы на своих местах. Мистер Домби может ужиться только с покорными и низко-поклонными людьми, которые преклоняют пред ним колени и гнут шею. Он до-сих-пор никогда еще не знал, что значит оскорбленная гордость и сильная ненависть, противопоставленные его особе.

-- Но теперь он узнает! как-будто хотела сказать Эдифь, хотя губы её не шевельнулись и глаза не изменили своего направления. Мистер Каркер видел это и продолжал:

-- Хотя мистер Домби весьма-почтенный джентльмен, но он слишком привык объяснять все в свою пользу. Он совершенно уверен, что замечания, сделанные им своей настоящей супруге, по одному известному вам случаю, незадолго до смерти мистрисс Скьютон, произвели на нее сильное действие и на время совершенно изменили ее.

Эдифь захохотала диким и нестройным смехом. Довольно сказать, что мистер Каркер радовался, слыша этот смех.

-- Сударыня, сказал он: - я кончил это дело. Ваши собственные мнения так тверды и так неизменны, я уверен, что боюсь снова возбудить ваше неудовольствие, сказав, что, не смотря на все недостатки мистера Домби, я привык к нему и уважаю его. Я говорю это не для того, чтоб хвастаться чувством, столь противоположным вашему, и к которому вы не можете иметь симпатии, но чтоб убедить вас в моем усердии и показать, с каким негодованием исполняю я свою обязанность.

Эдифь сидела, как-будто боясь оторвать глаза от его лица.

Теперь оставалось кончить.

-- Уже становится поздно, сказал Каркер, после некоторого молчания: - и вы верно устали; но мне остается еще объяснить вам вторую цель. Советую вам, прошу вас убедительно, по весьма-важным причинам, быть осторожнее в обращении с мисс Домби.

-- Осторожнее! Что вы хотите сказать?

-- Слишком-много привязанности, сэр! сказала Эдифь, нахмурясь и вставая. - Кто вздумал судить о моих привязанностях или взвешивать их? Вы?

-- Нет, не я. (Каркер был или хотел казаться смущенным.)

-- Кто же?

-- Не-уже-ли вы не можете угадать?

-- Я не хочу угадывать, отвечала она.

-- Сударыня, сказал он, после некоторой нерешимости: - я нахожусь в затруднительном положении. Вы сказали, что не хотите принимать от меня никаких поручений и запретили мне возвращаться к этому предмету; но оба предмета так тесно между собою связаны, что если не приймите моего предостережения, не смотря на то, что оно для вас неприятно, то я должен буду нарушить запрещение, которое вы на меня наложили.

-- Вы можете действовать, как вам угодно, сказала Эдифь. - Нарушайте.

Она побледнела и затрепетала. Каркер не ошибся в разсчете,

-- Мистер Домби поручил мне предупредить вас, продолжал он тихо: - что ваше обращение с его дочерью ему не нравится, что оно подает повод к сравнениям, не слишком для него лестным, что этого не должно быть, и что ваша явная привязанность к мисс Домби не принесет ей никакой пользы.

-- Это, кажется, угроза? спросила она.

-- Угроза, отвечал Каркер: - но угроза не вам.

Горда и величественна, как стояла перед ним, с тем же огненным, пытливым взглядом, с тою же горькою и презрительною улыбкою, Вдись вдруг упала, как-будто земля разверзлась под её ногами. Прикосновение Каркера, спешившого поддержать ее, мгновенно возвратило ей силы, и, отступив назад, она повелительно указала ему на дверь.

-- Извольте выйдти. На этот раз довольно.

-- Я повинуюсь вам, отвечал Каркер. - Вы должны были знать его мысли для предупреждения неприятных последствий. Я слышал, что мисс Домби опечалена теперь разлукою с своей служанкой; вот вам одно из них. Вы не сердитесь, что я избегал присутствия мисс Домби? Могу ли я быть в этом уверен?

-- Не сержусь; по прошу вас, оставьте меня, сэр.

-- Довольно. Оставьте меня, прошу вас.

-- Я буду постоянно навешать мистера Домби. Позвольте мне снова вас видеть, чтоб узнать ваши желания и исполнить их.

Она указала ему на дверь.

-- Не знаю, говорить ли мистеру Домби, что я исполнил его поручение, или уверить его, что я не нашел к тому удобного случая. Мне необходимо как-можно-скорее узнать ваше мнение.

-- Прощу вас, чтоб мисс Домби не было при нашем свидании. Я ищу случая вас видеть, как человек, имевший счастие заслужить вашу доверенность и готовый оказать вам возможную помощь и предохранить мисс Домби от всяких неприятностей.

Каркер поклонился, готовясь выйдти; но, дойдя до дверей, он опять вернулся назад и сказал:

-- Я объяснил вам мою вину и прощен вами. Могу ли - для мисс Домби и для меня самого - поцаловать вашу руку?

сердцу.