Жизнь и приключения Мартина Чодзльвита.
Глава I. Нечто о родословной фамилии Чодзльвитов.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Мартина Чодзльвита. Глава I. Нечто о родословной фамилии Чодзльвитов. (старая орфография)

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
ЧАРЛЬЗА ДИККЕНСА.

КНИГА 12.

БЕЗПЛАТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
к журналу
"ПРИРОДА И ЛЮДИ"
1909 г.

ЖИЗНЬ и ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАРТИНА ЧОДЗДЬВИТА.

Перевод "Отечественных Записокь".

ПОД РЕДАКЦИЕЙ
М. А. Орлова.

С.-ПЕТЕРБУРГ.
КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО П. П. СОЙКИНА.

СТРЕМЯННАЯ, 12. СОБСТВ. ДОМ.

Глава I. Нечто о родословной фамилии Чодзльвитов.

Так как ни один джентльмен и ни одна дама, имеющие какое-нибудь притязание на утонченное воспитание, не могут питать сочувствия к фамилии Чодзльвитов, не убедившись наперед в необычайной древности этого почтенного рода - мы на первый случай постараемся успокоить публику известием, что Чодзльвиты несомненно происходят по прямой линии от Адама и Евы, и что, с самых отдаленных времен, земледельческие вопросы имели для них выдающийся интерес. Еслиб нашлись люди злонамеренные и завистливые, которые стали бы уверять, что некоторые из членов этой фамилии, в разные периоды её истории, были слишком заражены аристократическою гордостью, мы, конечно, тому не удивимся: слабость этого рода, основанная на преимуществе древности происхождения Чодзльвитов пред остальным человечеством, кажется нам не только недостойною порицания, но и весьма извинительною.

Летописи всех древнейших известных нам фамилий непременно заключают в себе сказания о появлявшихся в них в разные эпохи разбойниках и смертоубийцах, и чем древнее род, тем более бывало в истории его случаев насилия и злодейства; а в древния времена, два эти развлечения, заключавшия в себе полезные для здоровья возбудительные средства и удобство поправлять разстроенное состояние, были в большом обыкновении у сильных нашего отечества. С невыразимым удовольствием сообщаем нашим читателям уверенность, что и Чодзльвиты не хуже других, в разные периоды истории Англии, деятельно занимались кровопролитными заговорами и кровавыми драками.

Не подвержено ни малейшему сомнению, что по крайней мере один Чодзльвит явился в Англию с Вильгельмом-Завоевателем. Известно также и то, что ни один из членов этой фамилии не отличался обладанием больших поместий, хотя щедрый Норманн и не скупился в раздаче земель своим сподвижникам и любимцам - добродетель, весьма обыкновенная у великих людей, когда они имеют случай дарить то, что принадлежит другим.

В этом месте история нашего отечества может приостановиться, чтоб поздравить себя с огромным количествомь храбрости, мудрости, красноречия, добродетелей, знатности и истинного благородства, доставшихся Англии от вторжения Норманнов: обо всех этих вещах генеалогии каждой древней фамилии разсуждают так умно и справедливо, что длинные ряды блестящих и рыцарских потомков имеют полное право гордиться своим происхождением, хотя бы даже Вильгельм-Завоеватель и был Вильгельмом-Завоеванным: обстоятельство это, как достоверно известно, не сделало бы тут большой разницы.

наследственными вкусами членов этой фамилии: многие Чодзльвиты, потерпев неудачи в других предприятиях и не имея ни малейшей надежды разбогатеть, принялись, как и их предок, знаменитый заговорщик, торговать углем без всякой видимой причины; многие из них целые месяцы сряду мрачно сидели над небольшим запасом угля, не торгуясь ни с одним покупщиком.

Но приведем другое доказательство, которое должно убедить самого неверующого скептика в соотношениях фамилии Чодзльвитов с одним из достопамятнейших событий английской истории.

Несколько лет назад, один из самых почтенных и безукоризненных членов этой древней фамилии имел у себя темный фонарь самой несомненной древности, фонарь еще более замечательный тем, что видом и строением своим он весьма походил на фонари, употребляемые в нынешния времена. Достойный джентльмен, впоследствии умерший, готов был во всякое время присягнуть, что он часто слыхал, как его бабушка, разсматривая с почтением эту фамильную редкость, говорила: "Да, да! Этот фонарь был у моего четвертого сына пятого ноября, когда он быль с Гэем Фоксом!" Такое замечательное изречение, как и должно было ожидать, глубоко запечатлелось в памяти почтенного джентльмена, и он имел привычку повторять его весьма часто. Истинное истолкование этих слов и заключение, к которому они ведет, должны восторжествовать над всяким сомнением. Почтенная старушка, некогда весьма умная, была между тем очень слаба и видимо угасала, а потому часто сбивалась в речах и идеях, к чему обыкновенно приводит дряхлость, хотя светлому уму, с маленькими комментариями и исправлениями и нетрудно попасть на настоящую стезю. "Да, да" - говаривала она, - и в этих двух изречениях нет никакой заметной несообразности; - "да, да, фонарь этот носил мой прадед" - уже, не четвертый сын, а прадед, - "пятого ноября, а он был Гэй Фокс". Приведенный здесь анекдот выводит нас из всякого недоразумения; он так сообразен с обстоятельствами, что его даже не стоило бы приводить в оригинале, еслиб он не доказывал, до чего может дойти, при маленьком усилии, приложенном не только к исторической прозе, но даже к выдумкам воображения, замысловатость порядочного комментатора.

Многие говорили, что в новейшия времена незаметно, чтоб кто нибудь из Чодзльвитов был в хороших сношениях с людьми сильными и важными. Но это только злые выдумки праздных и завистливых умов, потому что и теперь у разных членов этой фамилии хранятся письма, из которых ясно видно, что некто Диггори Чодзльвит имел обыкновение обедать ежедневно у герцога Гомфри. Он был таким постоянным гостем за столом этого вельможи, что гостеприимство и сообщество его милости были ему даже несколько в тягость; в письмах к друзьям, он часто пишет, что если они не сделают через сего подателя того-то или того-то, то ему ничего больше не останется, как снова обедать у герцога Гомфри. Выражения его всегда отличались изъисканностью и точностью, что ясно обнаруживает привычку жить в знатных и утонченных обществах.

происхождения. Но чем это доказать? Когда сын того, кому предполагалась известною тайна рождения его отца, лежал на смертном одре, ему предложили формально, ясно и торжественно следующий вопрос: "Тоби Чодзльвит, кто был твой дед?" Он, при последнем издыхании, не менее торжественно, ясно и отчетливо отвечал: "лорд Пo-Зу". Можно сказать, и даже было из этого следует? Отбрасывая теорию некоторых благонамеренных людей, которые, судя по имени, выводят, что дедом Тоби был мандарин, - разве трудно понять, что мистер Тоби Чодзльвит или получил свое имя от отца искаженным, или забыл его, или не так его выговорил, или что даже в новейшия времена Чодзльвиты имели геральдическое сношение (с левой стороны) с каким-нибудь неизвестным знатным домом.

Из хранящихся в фамилии документов ясно, что в более близкую к нам эпоху Диггори Чодзльвита, о котором мы говорили выше, один из членов её достиг большого богатства и влияния. Порывшись в избежавших губительного деиствия моли отрывках его корреспонденции, находим, что он постоянно упоминает о дяде, от которого он ожидал весьма многого, потому что старался снискать его благосклонность приношениями серебра, посуды, драгоценных вещей, книг, часов и тому подобного. Таким образом, он пишет однажды к ссоему брату, относительно соусной ложки, принадлежавшей этому брату, и которую он, Диггори, у него занял или приобрел другими средствами: "Не сердись, что я разстался с нею - она у дяди". В другом случае он выражается в том же роде о какой-то серебряной вещи, которую ему поручили отдать в починку. Потом опять: "я уже отдал дядюшке все, что у меня было". О том, что он имел привычку делать весьма постоянные, и продолжительные посещения к своему дяде, явствует из следующих строк: "За исключением той пары платья, которая теперь на мне, весь мой гардероб у дяди". В доказательство того, что он был особою важною, племянник упоминает: "С ним на безделицах не сладишь! Как он всем интересуется! Это ужасно! И как он горд!" И не смотря на то, незаметно, чтоб почтенный джентльмен доставив своему племяннику какое-нибудь доходное место при дворе или по службе.

Кажется, больше не стоит приводить фактов, из которых бы можно было заключить о важности и положении в свете Чодзльвитов в разные периоды их истории. Еслиб это было нужно, то можно нагромоздить целые горы таких доказательств, которые раздавили бы всякого неверующого. Присовокупим в заключение, что многие члены этой фамилии, как мужеского, так и женского пода, упоминают в дружеской переписке между собою о прекрасных лбах, носах и подбородках, которыми украшались лица многих из них. А ничего нет достовернее, что эти приметы, в особенности безукоризненно правильные носы, суть необходимая принадлежность людей знатной породы.

История, к полному её удовольствию, а следственно и к удовлетворению читателей, уже доказала, что Чодзльвиты имели происхождение, достаточно важное для того, чтоб желать более близкого с ними знакомства, и что они достаточно деятельно участвовали в распространении и размножении рода человеческого. Теперь история довольствуется двумя общими замечаниями: во-первых, не признавая даже теории Монбоддо, будто-бы человеческий род происходит от обезьян, можно достоверно сказать, что люди склонны к странным проделкам; а, во-вторых, не заезжая в теорию Блуменбаха, доказывающого, что потомки Адама имеют много качеств особенно свойственных свиньям, предпочтительно перед всеми другими животными, - читатели увидят, что некоторые люди отличаются особенною заботливостью о самих себе.