Жизнь и приключения Мартина Чодзльвита.
Глава XLV, в которой Том Пинч и сестра его наслаждаются маленьким удовольствием в домашнем и безцеремонном роде.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Мартина Чодзльвита. Глава XLV, в которой Том Пинч и сестра его наслаждаются маленьким удовольствием в домашнем и безцеремонном роде. (старая орфография)

Глава XLV, в которой Том Пинч и сестра его наслаждаются маленьким удовольствием в домашнем и безцеремонном роде.

Тому Пинчу и сестре его пришлось разстаться для дневных занятий вскоре после того, как разошлись остальные действующия лица сцены, происшедшей на пароходной пристани и уже известной нашим читателям. Но Том в своей одинокой библиотеке и Руфь в треугольной гостиной думали только об этом в продолжение целого дня.

Обыкновенное место встречи их было в Фоунтен-Курте, потому что Том всякий раз, возвращаясь из должности мимо фонтана, заглядывал в сад, брал под руку свою весело улыбавшуюся сестру, которая всегда его там дожидалась, и они отправлялись домой обедать.

Вероятно, в тот достопамятный день Том опоздал, или она пришла несколько раньше, только дело в том, что в саду Тома не было. Зачем же она вдруг покраснела и побежала вниз но ступеням террасы мимо фонтана? Кто принудил ее к этому?

Дело в том, что в это время проходил мимо мистер Вестлок. Он поспешил за нею и настиг ее в святилище Гарден-Курта.

-- Я чувствовал, что это вы, - сказал Джон: - я знал, что не мог ошибиться.

Как она удивилась!

-- Вы ждете братца. Позвольте остаться с вами.

Они прошлись рука об руку раза три или четыре взад и вперед, разсуждая о Томе и его таинственной должности. Все это было очень натурально и невинно. Почему же Руфь безпрестанно потупляла глазки и краснела?

Вскоре, однако, увидели они Тома. Она узнала его издали, лишь только он успел показаться. Он по обыкновению глазел во все стороны исключая той, куда следовало. Еслиб Джон Вестлок не побежал к нему, он, вероятно, пошел бы домой один.

-- Что за чудная встреча! - воскликнул Том. - Мне бы никогда не приснилось увидеть вас здесь вместе!

-- Совершенно случайно - пробормотал Джон.

-- В том то и дело, что случайно; иначе тут не было бы ничего особенного, - возразил Том в полном восторге.

Джон сказал, что он часто скитается по этим местам и удивляется, как не встретился с мисс Пинч прежде.

В это время, Руфь зашла с другой стороны своего брата и взяла его под руку

-- Джонс, - сказал Том Пинч: - если ты возьмешь другую руку моей сестры, то она будет между нами, и мы пойдем вместе. Я разскажу тебе одно любопытное обстоятельство. Мы встретились с тобою очень кстати.

-- Послушай, Том, - возразил его приятель, когда они поворотили в шумную улицу: - мне хочется сделать тебе предложение. Что, еслиб ты и мисс Пинч, если только она согласится сделать такую честь жилищу бедного холостяка, - что, еслиб вы сделали мне величайшее удовольствие и отобедали у меня?

-- Как, сегодня? - вскричал Том.

-- Да, сегодня. Ведь ты знаешь, отсюда недалеко. Прошу вас, мисс Пинч, помогите мне уговорить его. Вы поступите очень безкорыстно, потому что мне нечем угостить вас.

-- О, не верь ему, Руфь! Он удивительный хозяин. Ему бы следовало быть лордом мэром Лондона. Что ж! Как ты думаешь? Пойдем мы к нему?

-- Как тебе угодно, Том.

-- Ну, так значит дело слажено.

-- Еслиб я знал это немножко раньше, - сказал Джон: - я бы попробовал приготовить пуддинг - не из соперничества... О, нет! Но только затем, чтобы возвысить цену того знаменитого пуддинга.

Все засмеялись, и они пошли в Форнивельз-Инн.

Есть удивительно уютные комнатки в тех гостиницах, в которых поселяются холостяки. Джон очень чувствительно разсуждал о безцветности и неудобствах своего образа жизни, но, повидимому, существовал очень недурно. Комнаты его могли бы служить образцом опрятности и комфорта, и если ему в них было неудобно, то, конечно, вина была не с их стороны.

Введя Тома и его сестру в лучшую комнату, на столе которой стояла ваза с прекрасными свежими цветами, Джон Вестлок схватил шляпу и стремительно выбежал вон; через несколько секунд, он явился снова в сопровождении какой то запыхавшейся женщины в накрахмаленном чепце, с необыкновенно длинными лентами. Они вместе принялись устанавливать стол, разстилать скатерть, разставлять приборы, хрусталь, бутылки и проч. Вскоре потом явилось какое то существо в белом жилете, с салфеткою под мышкой и в сопровождении другого, несшого на голове продолговатый ящик. Общими силами вынули они из него горячия вкусные кушанья и поставили их на стол, за который хозяин и гости уселись немедленно.

Когда обед кончился, человек в белом жилете, поставив на стол вино и дессерт, скрылся.

-- Ах, мисс Пинч, - сказал Джон Вестлок. - Это еще светлая сторона жизни, которую мы ведем в таких местах. Право, жизнь эта была бы очень незавидна, еслиб она не просияла сегодня.

-- Не верь ему, Руфь. Он притворяется, что недоволен!

Но Джон очень серьезно уверял, что жизнь его так пуста, одинока и жалка, как только возможно, и что он думает оставить эти комнаты, как можно скорее, потому что оне ему смертельно наскучили.

-- Ну Джон, я уж не знаю, где ты найдешь себе больше комфорта. Как ты думаешь, Руфь?

Руфь заметила робко, что, по её мнению, мистер Вестлок должен быть совершенно счастлив. - Но ты забываешь, Том, - прибывала она: - ты хотель рассказать, что случилось сегодня утром.

-- Да, правда, - возразил Том и начал рассказывать подробности происшедшей на пристани сцены, которые чрезвычайно удивили его приятеля и заинтересовали до непонятной для Тома степени. - Вестлок говорил, что ему, кажется, известна новая их знакомка, и что имя её должно быть Гемп, судя по описанию. Но какого рода было поручение, сделанное Тому его хозяином; почему оно было сделано именно ему, и какая тайна была основанием всего дела - это сильно безпокоило Джона Вестлока, так что он не переставал теряться в догадках и предположениях даже после того, как Руфь вышла из комнаты, чтоб оставить своего брата и его приятеля разсуждать на свободе за бутылкою вина.

-- Я поговорю с нашим хозяином, - сказал Том: - но он такой скрытный и таинственный, что вряд ли скажет что нибудь, еслиб даже знал о содержании письма.

-- Можешь присягнуть, что он знает.

-- Ты думаешь?

-- Я уверен в этом.

-- Да! Я постараюсь подстеречь как нибудь своего хозяина завтра же утром и скажу, что он дурно оделил, дав мне такое неприятное поручение. Да еще, Джон, я думал было сходить в Сити к этой мистрисс Тоджерс, ты знаешь? Там бы я мог увидеть бедную Мерси и объяснить ей, каким образом я принимал участие в этой истории.

-- Конечно, разумеется, - отвечал Вестлок после краткого размышления. - Лучшого ты бы не мог придумать. По моему, во всем этом деле нет ничего хорошого: я даже подозреваю. Том, что тут есть что нибудь очень мрачное и нечистое. Я разскажу тебе об этом после, когда наведу кой какие справки

Слова Вестлока казались Тому очень загадочными, но он решился исполнить то, что задумал.

Просидев и пробеседовав еще несколько минут, оба приятеля отправились в другия комнаты, в которых между тем Руфь разсматривала книги, гравюры и разные безделушки, украшавшия покои Джона Вестлока. Он сидел подле нея за чаем, как очарованный: так хороша и мила была сестра Тома, хозяйничавшая за чайным столиком. Когда чай убрали, и Том сел за фортепьяно, наигрывая мелодии, которые так часто приводили его в приятное самозабвение за органом, Вестлок и Руфь подошли к окну и молча глядели на вечерния сумерки.

Из Форнивельз-Инна виды незавидные. Это тихое, уединенное место, в котором раздается только шум шагов пешеходов; в летние вечера оно бывает даже довольно однообразно и мрачно. Что же придало ему такую прелесть, что Руфь и Вестлок не замечали у окна времени, так же точно, как сам Том, которого душа изливалась в усладительных для него звуках? Какая сила заключалась в сгущавшейся мгле, которая распространялась над жужжанием и хлопотною города, и которая приковывала их к тому же месту?

Вечерняя заря угасла. В комнате сделалось совершенно темно. Но пальцы Тома бродили по клавишам инструмента, и он не замечал ничего. У окна стояла та же пара слушателей. Наконец, прикосновение легкой ручки к плечу Тома вызвало его из задумчивости; он вздрогнул и вскричал:

-- Ах, Боже мой! Как же я был невнимателен и неучтив!

Том и не думал, какую внимательность он оказал!

-- Послушай, моя милая, - сказал он сестре: - дай нам услышать твой голос. Спой что нибудь.

Джон стал просить ее так убедительно, что даже каменное сердце не выдержало бы, и она согласилась. Но её сердце было не каменное... о, совсем нет!

задумчивость, снова трогала их до глубины души. Оба забылись, внимая ей, и комната долго оставалась в совершенной тьме!

Наконец, подали свечи, а вместе с тем было уже время отправляться домой. Джон тщательно связал букет цветов, бывших в вазе, и поднес их мисс Пинч.

-- Доброй ночи! - сказал Том. - Какое памятное и восхитительное посещение, Джон! Доброй ночи!

Но Джон хотел идти вместе с ними.

-- Нет, нет! - возразил Том. - Что за вздор! Мы и одни дойдем до дому.

Но так как Джон был убежден в противном, то подал руку мисс Пинч, и они вышли все вместе.

Гостеприимный хозяин Пинчей, несмотря на все убеждения Тома, проводил их вплоть до дверей ислингтонской квартиры. Счастливое время, счастливая прогулка, счастливые мечты!

Фонтан Гемпля весело журчал при лунном свете, когда Руфь покоилась сладким сном, и цветы стояли подле нея. Джон Вестлок, придя домой, очертил на намять чей то портрет... Чей же?..