Жизнь и приключения Николая Никльби.
Глава LXV. Заключение.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Николая Никльби. Глава LXV. Заключение. (старая орфография)

ГЛАВА LXV.
Заключение.

По окончании своего траура Мадлена вышла за Николая. В тот же день и час Кет стала женою Фрэнка Чирибля. Все было думали, что в этот торжественный день сочетается браком и третья счастливая парочка, - Линкинвотер с мисс Ла-Криви, но они наотрез отказались, и только две недели спустя отправились перед завтраком в церковь и, вернувшись домой со счастливыми лицами, объявили, что они повенчались.

Капитал, который Николай получил в приданое за женой, был вложен в дело братьев Чирибль, к которым и Фрэнк присоединился в качестве компаньона. Через несколько лет фирма "братьев Чирибль" называлась уже фирмою "Чирибль и Никкльби", так что на этот раз предсказание мистрисс Никкльби вполне оправдалось.

Братья-близнецы удалились от дел. Можно ли сомневаться, что они были счастливы среди окружавшого их, ими же созданного, счастья?

Тим Линкинвотер, после долгих упрашиваний и пререканий с патронами по поводу его упорного характера, решился, наконец, вступить на паях в торговый дом "Чирибль и Никкльби"; но он так и не согласился, чтобы его имя стояло на вывеске в качестве имени третьяго компаньона, и продолжал самым пунктуальным образом заниматься в конторе.

Он жил с женой в своей старой квартире, где прожил сорок четыре года. С годами маленькая мисс Ла-Криви ничуть не утратила ни доброты своей, ни живости, и друзья её часто задавались вопросом, который из этих двух супругов был счастливее: Тим ли, гревшийся с блаженною улыбкой в кресле у камина, или его маленькая жена, всегда веселая, щебечущая, смеющаяся и готовая всем услужить.

Черный дрозд Дик, старый друг Тима, покинул контору и быль водворен в теплом уголке гостиной супругов. Над его клеткой висели две миниатюры - произведения искусства мистрисс Линкинвотер; одна изображала самое хозяйку, другая Тима, и оба они приветливо улыбались навстречу гостям. Голова Тима была напудрена, как щедро посыпанный сахаром крещенский пирог, очки на носу казались просто живыми. По этим очкам каждый сразу узнавал мистера Тима, а, признав Тима, уже не трудно было вывести заключение, что портрет, красовавшийся рядом, был портрет его жены. Легко себе представить, как мистрисс Линкинвотер гордилась этими своими произведениями, по справедливости считая их лучшими созданиями своей кисти. Тим восхищался ими не меньше жены, так как решительно во всем был одного с нею мнения. Одним словом, если только на свете существовала когда-нибудь счастливая парочка, то это были Тим Линкинвотер с супругой.

Так как Ральф умер без завещания, то все состояние по закону должно было перейти к ненавистным для него родственникам; но они не пожелали разбогатеть, воспользовавшись добром, нажитым такими нечистыми путями, боясь, чтобы такое наследство не принесло им несчастья. Они не предъявили своих нрав, и все богатство Ральфа, сколоченное по грошам ценою стольких подлостей и преступлений, безследно исчезло в кладовых государственного казначейства.

Артур Грайд попал под суд за противозаконную утайку завещания, которое он либо похитил сам, либо, во всяком случае, приобрел каким-нибудь нечестным путем. Однако, благодаря красноречию защищавшого его адвоката и некоторой запутанности в статьях закона, под которые подходило его преступление, был оправдан. Но оправдание принесло ему мало пользы, так как вскоре после того дом его ограбили воры, привлеченные слухами о его богатстве, а самого его нашли в постели с перерезанным горлом.

Мистрисс Слайдерскью переплыла океан почти одновременно с мистером Сквирсом и так и не вернулась из ссылки. Брукер умер раскаявшимся. Сэр Мелъбери Гок прожил несколько лет за-границей, окруженный роскошью и блеском и попрежнему пользуясь репутацией салонного льва, но в конце концов он вернулся на родину, где его посадили в долговую тюрьму. В тюрьме он и умер, весьма печально закончив свою блестящую карьеру.

Первой заботой Николая, когда он сделался богатым, известным негоциантом, было купить старый отцовский дом и пмение. С течением времени, когда семья его увеличилась, он надстроил, расширил док и свои владения, но старые комнаты оставил неприкосновенными и не срубил ни одного старого дерева; словом, не изменил ничего, что было для него связано с воспоминаниями далекого детства.

так похожа на мать, что бабушке всегда казалось, будто она видит перед собою не внучку, а свою собственную крошку Кет, которая, к слову сказать, нисколько не изменилась с годами и была все такою же любящей дочерью и сестрою, как прежде, но только теперь она сделалась еще любящей матерью и женой.

Мистрисс Никкльби жила то с сыном, то с дочерью, и довольно часто ездила с ними в Лондон, когда их туда призывали дела. Она попрежнему строго оберегала свое достоинство и попрежнему обо всем безаппеляционно судила и рядила, основывая свои суждения на долголетнем опыте, особенно в вопросе о воспитании детей. Долго она не могла решиться подарить своею прежнею благосклонностью бедную мистрисс Линкинвотер, да и теперь еще многие держатся того мнения, что она никогда не простит ей вполне её прегрешения.

как собирать вокруг себя детей, в присутствии которых он сам становится ребенком. Он забавляет их, играет с ними по целым часам, и маленький народ положительно не может обойтись без своего любимца Ньюмэна Ногса.

Могила Смайка, покрытая ярким зеленым ковром, нисколько не страдает от тяжести маленьких детских ножек, которые ходят по ней. Целую весну и лето на надгробной плите красуются огромные букеты свежих цветов, сорванных детскими ручками. И каждый раз, когда ребятишки приходят менять эти цветы, пока они не завяли, чтобы, как они верят, сделать приятное тому, кто здесь мирно покоится, их глазки наполняются слезами, и они тихонько шепчутся между собой о своем бедном умершем братце.

КОНЕЦ