Наш общий друг.
Часть третья.
II. Почтенный друг в новом виде.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Наш общий друг. Часть третья. II. Почтенный друг в новом виде. (старая орфография)

II. Почтенный друг в новом виде.

Вечером того же самого туманного дня, когда жечтая шторка Побсей и К^о прикрыла дневные работы, Еврей Райя опять вышел на улицу Сент-Мгри-Акс. Но на этст раз у него не было мешка под рукою, и он отправился не по делам своего хозяина. Он перешел чрез Лондонский Мост {Лондон, в своем нынешнем виде занимает юго-восточный угол Миддльсекского графства и частицу Эссекского на север от Темзы, а на юг от нея части Соррейского Кентского и таким образом лежит в четырех графствах.}, возвратился на Миддльсекский берег по Вестминстерскому Мосту и таким образом, пробираясь в тумане, добрался до порога кукольной швеи.

Мисс Рен ждала его. Он мог видеть ее. сквозь окно у тускло-горевшого камина, в котором уголь был тщательно обложен сырою золой, чтоб он дольше горел и меньше пропадал даром в её отсутствии, - сидевшую в шляпке и поджидавшую его прихода. Слегка стукнув в окно, он вызвал ее из задумчивости, и она поднялась отворить дверь, опираясь на крючковатую палочку.

-- Доброго вечера., тетушка! - сказала мисс Рен.

Старик засмеялся и подал ей свою руку опереться.

-- Не желаете ли войти и обогреться, тетушка? - спросила мисс Дженни Рен.

-- Нет не желаю, если вы совсем готовы, милейшая моя Синдерелла.

-- Хорошо! - весело воскликнула мисс Рен. - Какой же вы умница, старинушка! Еслибы мы завели призы в нашем заведении (к сожалению, у нас только одне бланки на них), вы получили бы первую серебряную медаль за то, что так скоро поняли меня.

Говоря это, мисс Рен вынула ключ из замочной скважины, положила его в камин и, потом тщательно затворив дверь, попробовала, стоя на ступеньке, заперлась ли она {Наружные двери в английских домах устроены по большей части так, что, будучи захлопнуты, запираются сами собою. Ключ служит собственно для отпирания.}. Удостоверившись, что её жилище безопасно, она взялась одною рукой об руку старика и, опираясь другою на крючковатую палочку, приготовилась употребить ее в дело; но ключ был таких гигантских размеров, что, прежде нежели они тронулись с места, Райя предложил ей понести его.

-- Нет, нет, нет! Я понесу его сама, - возразила мисс Рен. - Я страшно кривобока, как вы знаете, а как опущу его к себе в карман, так корабль мой придет в равновесие. Скажу вам по секрету, тетушка, я и карман-то ношу на высоком боку нарочно для этого.

После этих слов они пошли в тумане.

-- Да, с вашей стороны очень умно было, - начала снова мисс Рен, - что вы поняли меня, тетушка. Но что я говорю? Вы сами видите, как вы похожи на тетушку-волшебницу в детской книжечке! Вы совсем не походите на других людей, и вы как будто бы приняли на себя теперешний вид с какою-нибудь благодетельною целью. Э! воскликнула мисс Дженни, приближая свое лицо вплоть к лицу старика: - за этою бородою я все черты вашего лица вижу, тетушка.

-- Ну, а говорит ли вам, Дженни, ваше воображение, что я могу изменять другие предметы?

-- Ах, как же, говорит! Если вы только возьмете мою палочку и стукнете в мостовую, в эти грязные-то камни, но которым я ковыляю, так оттуда и явится карета шестериком. Знаете что? Давайте этому верить.

-- От всей души, - ответил добрый старик.

-- И я вам скажу, что мне нужно попросить, тетушка. Мне нужно попросить вас стукнуть по моему ребенку и изменить его совершенно. Ах, как дурень, дурен был мой ребенок в последнее время! Он выводит меня из всякого терпения. Я вот дней десять рук к работе не прикладывала. У меня даже видения были; мне чудилось, что четверо каких-то меднокожих людей в красном хотят бросить его в печь огненную.

-- Ведь это опасно, Дженни.

-- Опасно, тетушка! Мой ребенок всегда опасен. Он может (тут маленькое создание взглянуло через плечо на небо) дом поджечь в ту самую минуту. Врагу не пожелаю иметь детей. Даже колотить его нет никакой пользы. Сколько раз я колотила его до того, что мне дурно становилось. Что ты не помнишь заповеди, что ты не чтишь своей родительницы? негодный ты эдакой? говорила я ему все время, пока колотила. А он только хныкал, да глаза на меня таращил.

-- Что же еще-то я должен изменить? - спросил Райя сострадательным, но шутливым голосом.

-- Право, тетушка-волшебница я боюсь, что моя другая просьба будет своекорыстная; я попрошу вас поправить мне спину и ноги. При вашем могуществе, для вас это ничего не значит, тетушка-волшебница; а для меня бедненькой больной, это будет очень много.

В этих словах не слышалось никакого жалобного сетования, но они были тем не менее трогательны.

-- Потом вы знаете, тетушка. Мы оба вспрыгнем в карету шестериком и поедем к Лизе. Это напоминает мне, тетушка, что я хотела задать вам несколько вопросов. Вы умны (ведь вас волшебницы учили), вы можете сказать мне, что лучше, иметь ли вещь и потерять ее, или никогда не иметь её?

-- Объясните, племянница.

-- Теперь, без Лизы, я более чувствую свое одиночество и безпомощность чем прежде, когда не знала её. (При этих словах у ней навернулись на глазах слезы).

-- Кто в жизни не разставался с дорогими сердцу людьми, моя милая, - сказал Еврей. - И я разстался с женою, с милою дочерью, с милым сыном; но счастье все-таки было.

-- Ах! - вздохнула мисс Рен задумчиво, нисколько не убедившись, и заключила свой вздох легким, отрывистым движением своих челюстей. - В таком случае я скажу вам, с какой перемены, по моему, вам лучше было бы начать, тетушка. Вам бы переменить "есть" на "было", а "было" на "есть", да так и удержать их.

-- А для вас было бы это лучше? Не вечно ли пришлось бы Бим тогда мучиться? - нежно спросил старик.

-- Правда! - воскликнула мисс Рен с новым движением челюстей. - Вы изменили мсигя, тетушка, и сделали меня умнее. Но для этого, - прибавила она, передвинув свой подбородок и свои глаза, - вам не нужно быть тетушкой-волшебницей.

Так разговаривая и перейдя Вестминстерский Мост, они миновали места, по которым недавно проходил Райя, а также и другия места, ибо, снова перейдя чрез Темзу по Лондонскому Мосту, они повернули вниз реки и по этому направлению шли посреди еще более густого тумана.

Но до этого Дженни на пути потянула своего почтенного друга в сторону к ярко-освещенному окну игрушечной лавки и сказала: - Посмотрите-ка на них! Все моей работы.

Это относилось к ослепительному полукружию кукол всех цветов радуги, разодетых для представления ко двору, для бала, для выезда в экипаже, для верховой езды, для прогулки пешком, для свадебной церемонии, для прислуживания другим куклам при свадьбе и для всех радостных событий в жизни.

-- Прелесть! воскликнул старик, всплеснув руками. - Вкус самый изящный!

-- Очень рада, что оне нравятся вам, - отозвалась мисс Рен с гордостью. - Но, тетушка, самое-то смешное в том, как я примериваю этим важным дамам платья, хотя это и самая трудная часть моего дела. Она была бы трудная и тогда, когда бы у меня спина не болела, и ноги были в порядке.

-- Как же это вы примериваете? - спросил Райя.

-- Какая же вы, за всем тем недогадливая тетушка-волшебница! - отвечала мисс Рен. - Слушайте, вот как. Назначен, например, при дворе выход, или гулянье в парке, или выставка, или праздник, или что вам угодно. Прекрасно. Я проталкиваюсь в толпу и высматриваю что мне нужно. Завижу какую-нибудь важную леди, к делу подходящую, вот и говорю: вы как раз годитесь, моя милая! И старательно вглядываюсь в нее, потом бегу домой, выкраиваю ее и сметываю на живую нитку. После этого, в другой какой-нибудь день, лечу назад, чтобы примерить, и опять хорошенько вглядываюсь. Иногда леди как будто бы ясно говорит: Как это крошка пристально вглядывается! И ей это по временам нравится, а по временам нет; чаще же нравится, чем не нравится. Я между тем только говорю про себя: тут мне нужно немного вырезать, а там немного выпустить, - и вот я из нея делаю чистейшую невольницу, заставляю ее примеривать на себе кукольные платья. Вечерния собрания для меня труднее, потому что в этих случаях у меня только входная дверь перед глазами; притом же, ковыляя между каретными колесами и лошадиными ногами, я того и жду, что в темноте меня раздавят. Однакоже, и тут точно также я всех их вижу. Когда оне, покачиваясь, идут из кареты в переднюю и вскользь заметят мою крошечную рожицу, как она выглядывает в дождь из-под полицейского капюшона {Полисмены надевают в дождь сверх форменного фрака непромокаемые макнитошевые капюшоны, доходящие до пояса.}, оне, я полагаю, думают, что я удивляюсь и любуюсь во все глаза и от всего сердца, а того и не воображают, что все оне только работают на моих куколок! Была одна леди, Белинда Витроз. Она мне однажды вечером вдвойне послужила. Когда она вышла из кареты, я сказала: "вы годитесь, деточка!" И побежала прямо домой, скроила ее и сметала на живую нитку. Потом опять назад и стала дожидаться позади лакеев, подзывавших экипажи. Ночь была прекрасная. Наконец, слышу: карсту леди Белинды Витроз! Леди Белинда Витроз выходит. И я заставниа ее примерить, да еще как старательно, прежде чем она уселась в экипаж. Вот она, леди-то Белинда, привешена за талию, только уж очень близко к газовому рожку для её восковой фигурки.

Пройдя еще несколько времени, Райя спросил дорогу к некоторой таверне, известной под названием Шести Веселых Товарищей Носильщиков. Следуя полученным указаниям, они пришли, после двух-трех остановок для соображения и нескольких неуверенных взглядов по сторонам, к дверям владения мисс Аббе Паттерсон. Взглянув в стеклянную половинку двери, они увидели весь блеск заприлавка, и самую мисс Аббе, сидящую во всем величии на своем уютном троне за газетой. Её, с достодолжным почтением они и представились.

Отведя глаза от газеты и оставаясь с задержанным выражением лица, так как ей нужно было дочитать начатый параграф, прежде чем приняться за другое дело, мисс Аббе спросила, с легким оттенком суровости.

-- Что вам нужно?

-- Можно нам видеть мисс Паттерсон? - спросил старик, снимая шляпу.

-- Можно, и вы видите ее, - отвечала хозяйка.

-- Позвольте нам переговорить с вами, сударыня!

за свою владетельницу о позволении войти и отдохнуть у камина; поэтому мисс Аббе, отворила полудверку и сказала, как будто бы в ответ крючковатой палочке: - Извольте. Войдите и отдохните у камина.

-- Моя фамилия Райя, - сказал старик, с учтивым движением, - а занятие мое в Городе. Это, вот, моя молодая спутница.

-- Постойте немного, - перебила мисс Рен. - Я подам госпоже свою карточку.

Она с важностью достала карточку из кармана, но не без некоторого затруднения, причиненного гигантским ключом, который, завалившись на карточку, придавил ее. Мисс Аббе с явными знаками удивления взяла миниатюрный документец и прочитала на нем следующее:

МИСС ДЖЕННИ РЕН,
Кукольная швея.
По требованию является к куклам на дом.

-- Господи! - воскликнула мисс Паттерсон, выпучив глаза, и выронила из рук карточку.

-- Мы с молодою подругой моею взяли смелость придти к вам сударыня, - сказал Райя, - по делу Лиззи Гексам.

Мисс Паттерсон в то время нагибалась, чтобы развязать ленты у шляпки кукольной швеи. Она обернулась несколько гневно и сказала: - Лиззи Гексам гордая девушка.

-- Она до того гордится, - ловко ответил Райя, - вашим хорошим мнением о ней, что прежде нежели уехала из Лондона...

-- Куда, не на мыс ли Доброй Надежды? - спросила мисс Паттерсон, повидимому думая, что она эмигрировала.

-- Нет, в провинцию, - был осторожный ответ, - она взяла с нас обещание побывать у вас и показать вам одну бумагу, которую нарочно для этого передала нам в руки. Я - друг ей, правда безполезный, и познакомился с нею после того, как она оставила здешний околоток. Она некоторое время жила с моею молодою спутницей и была ей помощницей и другом. Очень полезным другом, сударыня, - прибавил он тихим голосом. - Поверьте мне, еслибы вы все знали, - очень полезным другом.

-- Я могу этому поверить, - сказала мисс Аббе, обратив смягченный взгляд на маленькое создание.

-- Если это гордость, что сердце никогда не ожесточается, нрав никогда из терпенья не выходит, рука никогда зла не делает, - вставила мисс Рен, вспыхнув, то она гордая. А если это не то, то не гордая.

Её твердое намерение на-чистую поперечить мисс Аббе так мало было оскорбительно для этой страшной власти, что вызвало с её стороны улыбку, - Вы хорошо делаете, милочка, - сказала мисс Аббе, - что вступаетесь за тех, кого любите.

-- Хорошо ли, нехорошо ли, - пробормотала мисс Рен невнятно, с видимым движением подбородка, - но я буду так делать, а вы приготовьтесь к этому, моя почтеннейшая.

-- Вот бумага, сударыня, - сказал Еврей, передавая в руки мисс Паттерсон подлинный документ, составленный Роксмитомь и подписанный Райдергудом. - Не угодно ли будет вам прочесть его?

-- Прежде всего, вот что, - сказала мисс Аббе. - пробовали ли вы когда-нибудь шроб {Shrub - смесь водки с лимонным соком и горячею водою.}, милочка?

Мисс Рен покачала головой.

-- Желаете выпить?

-- Желаю, если это хорошо, - ответила мисс Рен.

Когда мисс Аббе начала помогать ей повернуть стул, развязанная шляпка крошки упала на пол.

-- Ай, какие прелестные волосы! - вскрикнула мисс Аббе. - Их достанет на парики всем куклам в мире. Какая густота!

-- Это-то вы называете густотою? - подхватила мисс Рен. - А ну-те, что вы скажете об остальных?

Говоря это, она развязала тесемку, и золотой поток покрыл её стан и весь стул и сбежал до полу. Удивление мисс Аббе, повидимому, усилило её недоумение. Она дала знак Еврею подойти и, в то время как доставала из пиши бутылку с шробом, шепнула ему:

-- Ребенок или взрослая?

-- Ребенок по годам, - был ответ: - взрослая по самоуверенности и опытности.

"Вы это обо мне говорите, добрые люди!" думала мисс Рен, сидя в золотой беседке своих волос и грея ноги. "Слов ваших я не могу разслышать, но знаю все ваши плутни и уловки"!

Шробь отведанный из ложки совершенно пришелся по вкусу мисс Дженни, и потому благоразумное количество его было приготовлено искусными руками мисс Паттерсон, и часть его также предложена Райе. После этого вступления, мисс Аббе начала читать документ. Каждый раз как она поднимала свои брови во время чтения, сторожкая мисс Дженни сопровождала это движение выразительным и сериозным хлебком шроба.

-- Все, что здесь заключается, - сказала мисс Аббе Паттер* сон, несколько раз прочитав бумагу и сообразив, что в ней написано, - доказывает (хотя больших доказательств тут не требуется), что Рог Райдергуд негодяй. Я даже подозреваю, не он ли тот самый негодяй, который один сделал все дело; но я не надеюсь, чтоб эти подозрения когда-нибудь выяснились. Я обидела отца Лизы; но самое Лизу никогда, потому что в то время, как дела её были в самом дурном положении, я имела полное к ней доверие и старалась убедить ее переехать ко мне под защиту. Я очень жалею, что нехорошо поступила с человеком, в особенности когда этого поправить нельзя. Будьте так добры, передайте мои слова Лизе, и пусть она помнит, что если ей когда вздумается прити к Носильщикам, то она найдет себе дом у Носильщиков и друга у Носильщиков. Она знает мисс Аббе изстари, напомните ей это, и знает какой дом и какого друга найдет она. У меня все кратко и сладко, или кратко и кисло, смотря как случится и как аукнется, - заметила мисс Аббе. - Вот почти все, что я имею сказать, и этого довольно.

Но прежде, чем шроб с водой был допит, мисс Аббе сообразила, что ей не мешало бы иметь у себя копию с бумаги.

-- Она не длинна, сэр, - сказала она Райе, - и вы, может быть, не откажетесь переписать ее.

Старик охотно надел свои очки и, став у маленькой конторки в углу, где были нанизаны хозяйственные рецепты мисс Аббе и хранились показные стклянки (долговые счеты покупщиков строго воспрещались администрацией Носильщиков, принялся писать копию красивым и четким почерком, В то время, как он стоял там, занятый своим методическим писанием, его фигура, будто фигура древняго книжника над своею работой, и крошечная кукольная швея, сидевшая в золотом павильоне своих волос пред камином, привели мисс Аббе в недоумение и породили в ней мысль, не во сне ли она видит две такия редкия человеческия фигуры за прилавком Шести Веселых Товарищей и не найдет ли, очнувшись от дремоты, что они исчезли.

Мисс Аббе дважды, в виде опыта, закрывала глаза и снова открывала их, и все-таки видела обе фигуры пред собою, как вдруг, будто гроза, раздался тревожный шум в таверне. Она поспешно встала, и в то время, как все трое они переглянулись между собою, шум превратился в громкие голоса и топот ног. Тут стало слышно как быстро поднимались окна {В Англии, по большей части, оконные рамы делаются не створчатые, а подъемные.}, и как возгласы и крики доносились в дом со стороны реки. Еще мгновение, и вот Боб Глиддери летит, топоча по коридору с таким гримом, как будто бы стук всех гвоздей в его сапогах сосредоточивался в каждом отдельном гвозде.

-- Что такое? - спросила мисс Аббе.

-- В тумане кого-то опрокинули, ма'ам, - отвечал Боб. - Народу на реке завсегда много.

-- Скажите, чтобы там поставили на огонь все чайники, - закричала мисс Аббе. - Смотрите, чтобы котел был полон. Вытащить ванну. Повесить байковые одеяла перед камином. Нагреть кувшины. Эй, вы там в кухне, девки, встряхните ваши головы и помните, что делаете.

Пока мисс Аббе частью давала эти приказания Бобу, которого схватила за волосы и стукнула головой об стену, в виде общого наказа, чтобы все принимались за дело и поворачивались расторопнее, частью же посылала их в кухню, все гости, бывшие в общей комнате, тиская один другого, выбежали на пристань, и шум снаружи увеличился.

-- Пойдем, посмотрим, - сказала мисс Аббе своим посетителям, и все трое поспешили в опустевшую общую комнату и вышли чрез одно из скоп на деревянною веранду, висевшую над рекой.

-- Не знает ли кто-нибудь там внизу, что там случилось? - просила мисс Аббе повелительным голосом.

-- Пароход, мисс Аббе, - крикнул кто-то, казавшийся пятном в тумане.

-- Это его фонари, мисс Аббе, вон видите там мелькают, - крикнул кто-то третий.

-- Он пары выпускает, мисс Аббе, от этого и шум, и туман еще больше; разве не видите? - обьяснил еще кто-то.

буек переходил с голоса на голос. Невозможно было разсмотреть что делалось на реке, потому что каждая лодка, отчалив и продвинувшись в туман, исчезала из виду на разстоянии своей собственной длины. Ничего нельзя было понять кроме того, что возбудивший негодование пароход осыпался со всех сторон упреками. Он душегуб, плывет в залив Виселиц; он смертоубийца, плывет в Ссылочные колонии; капитана его - под уголовный суд; его экипаж тешится тем, что давит людей в лодках. Этот же самый пароход рвет в куски своими колесами плашкотников на Темзе; он поджигает имущество своими трубами; он тьму всякого вреда делал и будет делать. Вся масса тумана была преисполнена такими попреками, раздававшимися на все лады до общей хрипоты. Во все это время огни парохода призрачно чуть-чуть двигались, гам где он остановился, выжидая, что окажется. Вот он начал жечь бенгальские огни. Это образовало вокруг него светлое пятно, словно он запалил туман; а в пятне, - при криках изменивших свою ноту и ставших еще сильнее, еще возбужденнее, - обозначались двигавшияся тени людей и лодок, между тем, как голоса кричали: "Вот! Вот опять! Еще раза два ударь веслами, продвинь вперед! ура! смотри! хватай! тащи в лодку!" и т. п. Наконец, за несколькими полетевшими вниз клочками бенгальского огня, ночь снова почернела, и послышалось во тьме, как завертелись колеса парохода, и огни его плавно двинулись по направлению к морю.

Для мисс Аббе и её двух товарищей показалось, что все это заняло значительное время. Теперь началось такое же поспешное движение к берегу, под дом, какое прежде было от него, и не прежде, как подошла первая из спешивших лодок, стало известно, что случилось.

-- Если это Том Тутль там стоит, - провозгласила мисс Аббе своим повелительные! голосом, - то пусть подойдет сюда отчас же.

Покорный Том исполнил приказание, сопровождаемый толпою.

-- Что такое, Тутль? - спросила мисс Аббе.

-- Сколько людей было в лодке?

-- Один человек, мисс Аббе.

-- Нашли?

-- Нашли. Долгонько таки был он под водою, мисс, однако же тело вытащили.

-- Здесь, мисс Аббе, был официальный отзыв.

-- Когда внесут тело в дом, не впускайте толпу, слышите ли? И помогите Бобу Глиддери затворить дверь от народа.

-- Ладно, мисс Аббе.

Самовластная хозяйка вошла в дом с мисс Дженни и Райей и разместила обе эти силы, по одной с каждой стороны от себя, за полудверкой прилавка, как бы за бруствером.

Этот часовой, еще раз проворно и решительно двинув на плеча засученные руки своей рубашки, повиновался.

Звук приближающихся голосов, звук приближающихся шагов. Суетня и говор за дверью. Мгновенная остановка. Два тупые удара или тычка в дверь, как будто бы мертвый человек, приблизившись к ней лежа навзничь, стукнул в нее подошвами съоих закоченелых ног.

-- Это носилки или ставень, одно из двух, на чем его несут, - сказала мисс Аббе, прислушавшись опытным ухом. Отворяйте, Бобь!

Дверь отворилась. Тяжелые шаги людей под ношей. Остановка. Сильный напор. Преграда напору. Дверь затворена. Смутные возиласы оскорбленных душ, обманувшихся в своем ожидании зевак, оставленных на улице.

Вход туда низок и лестница низка, а потому они подняли положенную на пол ношу и взялись за нее так, чтобы можно было нести ниже. Распростертая фигура, когда ее проносили, лежала почти на высоте полудверец.

Мисс Аббе, взглянув на нее, быстро отступила назад.

-- Ах, Боже милосердый! - сказала она, обращаясь к обоим гостям своим: - это тот самый человек, который дал показание, бывшее сейчас у нас в руках. Это Райдергуд!