Наш общий друг.
Часть третья.
XIII. Дай собак е дурную кличку и повесь ее.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Наш общий друг. Часть третья. XIII. Дай собак е дурную кличку и повесь ее. (старая орфография)

XIII. Дай собаке дурную кличку и повесь ее.

Обаятельный Фледжби, оставшись один в конторе, расхаживал по ней в шляпе на-бекрень, посвистывал, осматривал ящики и заглядывал туда и сюда, отыскивая наималейших признаков, не обманывают ли его; но ни одного не находил. "Не ему честь, что он не надувает меня", комментировал мистер Фледжби, подмигнув, "а моим предосторожностям". Потом он, с ленивою величавостью принялся заявлять свои права, как владыка торгового дома Побсей и К^о, тыканием своею тросточкой в стулья и ящики и поплевываньем в камин, и, таким образом, владыкою дошел до окна и принялся смотреть в него на узкую улицу, чуть выставив свои маленькие глазки чрез оконную ширмочку с надписью Побсей и К^о. Как ширмочка более, нежели в одном смысле, она напомнила ему, что он один в конторе, и что наружная дверь отворена. Он уже собирался затворить ее, чтобы кто-нибудь безразсудно не счел его состоявцим в связи с лавкой, как его остановил кто-то, подошедший к двери.

Этот кто-то оказался кукольною швеей с маленькою корзинкой в одной руке и крючковатою палочкой в другой. Её острые глазки заметили мистера Фледжби прежде, чем мистер Фледжби заметил ее, и в своем намерении захлопнуть дверь ей под носом он был парализован не столько её приближением, сколько тем, что она соблаговолила подарить его целым ливнем киваний, как только он завидел ее. Она воспользовалась этим и вскарабкалась на ступеньки так проворно, что мистер Фледжби не успел принять мер, чтоб ей не найти никого в доме, как она уже стояла перед ним лицом к лицу в конторе.

-- Надеюсь, вы совершению здоровы, сэр, - сказала мисс Рен. - Мистер Райя у себя?

Фледжби повалился на стул в положении человека, который соскучился ожиданием.

-- Я думаю, он скоро возвратится, - отвечал он, - он как-то странно убежал и оставил меня ждать его. Не видал ли я вас прежде?

-- Раз видели, если глаза были, - отвечала мисс Рен, произнеся это условное предположение вполголоса.

-- Когда вы еще какие-то игры затеяли на верхушке дома? Помню. Как-то поживает ваша приятельница?

-- У меня, чаи, не одна приятельница, сэр, - отвечала мисс Рен. - Какая приятельница?

-- Все равно, - сказал мистер Фледжби, прищуривая один глаз, - любая из ваших приятельниц, все ваши приятельницы. Живут понемножку?

Несколько смутившись, мисс Рен отпарировала шутку и села в угол позади двери, поставив себе на колени свою корзинку. Чрез несколько времени, прервав свое долгое и терпеливое молчание, она сказала:

-- Извините, сэр, я привыкла всегда находить здесь мистера Райю в это время и потому, обыкновенно, прихожу в это время. Я желаю только купить небольшой запасец, шиллинга на два, кой-каких остатков. Может-статься, вы будете так добры отпустите мне их, и я побегу опять к своей работе.

-- Я отпущу вам? - сказал Фледжби, повернув к ней голову, ибо он сидел, щурясь в окно и ощупывая свою щеку. - Неужели, в самом деле, вы думаете, что я состою в связи с этой лавкой или с этою торговлей, неужели думаете?

-- Думаю - воскликнула мисс Рен. - Он тогда говорил, что вы хозяин.

-- Старый петух в черных перьях говорил? Райя говорил? Он что хотите скажет.

-- Пуст себе так; но ведь вы то же самое говорили, - возразила мисс Рен. - По крайней мере, вы приняли вид хозяина и не перечили ему.

-- Одна из его уверток, - сказал Фледжби с холодным и презрительным пожатием плеч. - Он весь сделан из уверток. Он мне сказал тогда: "Взойдите на крышу дома, сэр, и я покажу вам хорошенькую девушку. А я стану называть вас хозяином". Я взошел на крышу дома, и он указал мне хорошенькую девушку (она, действительно, стоила того, чтобы взглянуть на нее), и я был назван хозяином. Зачем это, не знаю. Полагаю, он и сам не знает. Он любит увертку для увертки, потому что он, - прибавил Фледжби, помолчав, чтобы прибрать посильнее выражение, - лукавейший из лукавцев.

-- Ах, голова моя! - вскрикнула кукольная швея, схватившись за нее обеими руками, как-будто бы она надтреснула. - Вы того не можете думать, что говорите.

Это опровержение было не только делом обдуманного разсчета со стороны Фледжби, на случай, еслиб его застал какой-нибудь другой посетитель, но и отместкой мисс Рен за её резкость, а равно и приятным образчиком его издевательства над стариком-евреем. "Как жиду, ему к худой славе не привыкать-стать; а что я употребляю ее в свою пользу, то ведь я же за это и плачу ему. За свои денежки я по выжму из него все, чего оне стоят". Таково было, обычное разсуждение Фледжби в его торговом деле; а теперь оно было подстрекнуто тем, что старик осмелился иметь секрет от него, хотя секрет сам по себе, мучивший кой-кого другого, вовсе не был ему противен.

Мисс Рен, с грустным лицом, сидела позади двери, смотря задумчиво на земь, и долгое, терпеливое молчание воцарилось снова, как выражение лица мистера Фледжби показало, что чрез верхнюю, стеклянную, половину двери, он увидел кого-то замешкавшагося у порога конторы. Тут же послышался шорох и легкий стук, а потом еще шорох и еще стук. Фледжби не обращал внимания; дверь, наконец, отворилась, и из-за нея выглянуло лицо добродушного, приземистого, старенького джентльмена.

-- Мистер Райя? - сказал этот посетитель очень учтиво.

-- Я сам поджидаю его, сэр, - отвечал мистер Фледжби. - Он ушел и оставил меня здесь. Я жду его с минуты на минуту. Не угодно ли вам присесть.

Джентльмен сел на стул и приложил руку ко лбу, будьте в печальном настроении ума. Мистер Фледжби смотрел на него искоса и, казалось, наслаждался его положением.

-- Отличный день, сэр, - заметил Фледжби.

Приземистый, сухой джентльмен был до того занят своими печальными размышлениями, что не обратил внимания на замечание, пока звук голоса мистера Фледжби не замер в конторе. Тут только он спохватился и сказал:

-- Извините, сэр. Кажется, вы что-то мне сказали?

-- Я сказал, - заметил Фледжби несколько громче прежнего, - день отличный.

-- Извините, извините. Отличный.

Снова приземистый, сухой джентльмен приложил руку ко лбу, и снова мистер Фледжби, казалось, возрадовался этому. Когда джентльмен переменил со вздохом свое положение, мистер Фледжби сказал ему, осклабившись:

-- Мистер Твемло, если не ошибаюсь?

Сухой джентльмен, повидимому, очень удивился.

-- Имел удовольствие обедать с вами у Ламмль?--сказал Фледжби. - Даже имею честь быть вам сродни. Странное это место для встречи; но человек никогда не может знать, раз попав в Сити, с какими людьми ему столкнуться придется. Надеюсь, вы здоровы и наслаждаетесь жизнью.

Может статься, в последних словах был оттенок наглости; а может-статься, в этом заключалась врожденная прелесть манеры мистера Фледжби. Мистер Фледжби сидел на стуле, положив ногу на перекладинку спинки другого стула, и в шляпе. Мистер Твемло снял свою шляпу, как вошел, и оставался непокрытый.

Счастливый Твемло, сознавая, что было сделано им на перекор приветливому Фледжби, был в особенности затруднен этою встречей. Он так затруднялся ею, как только может затрудняться джентльмен. Он чувствовал, что обязан вести себя принужденно в отношении к Фледжби, и потому слегка поклонился ему. Фледжби прищурил свои глаза еще больше, обратив особенное внимание на его поклон. Кукольная швея сидела в своем углу позади двери, опустив глаза и сложив свои руки на своей корзинке; держа в них крючковатую палочку, она, повидимому, ни на что не обращала внимания.

-- Он что-то позамешкался, - пробормотал мистер Флсджби, смотря на свои часы. - Как у вас время, мистер Твемло?

Мистер Твемло справился с своими часами: - Десять минут первого, сэр.

-- Минута в минуту, - подтвердил Фледжби. - Надеюсь, мистер Твемло, у вас тут дело приятнее, чем у меня.

-- Благодарю вас, сэр, - сказал мистер Твемло.

Фледжби опять прищурил свои маленькие глазки, смотря с удовольствием на Твемло, который боязливо постукивал по столу сложенным письмом.

-- То, что я знаю о мистере Райе, - сказал Фледжби, чрезвычайно презрительно произнося его имя, - ведет меня к заключению, что эта лавка предурного свойства. Я всегда считали его самым забористым и самым прижимистым сутягой в целом Лондоне.

-- До того, - продолжал Фледжби, - что, еслиб я не обещал другу, никто не застал бы меня здесь ни на единую минуту. Но если у вас есть друзья в несчастий, не покидайте их. Так я всегда говорю и согласно с этим поступаю.

Правдивый мистер Твемло чувствовал, что это мнение, без отношения к человеку его высказавшему, требовало его искренняго подтверждения.

-- Вы совершению правы, сэр, - отвечал он с одушевлением. - Это великодушно и благородно.

-- Рад слышать ваше одобрение, - сказал Фледжби. - Странное совпадение, мистер Твемло (тут он слез с своей насести и подошел к нему), - что друзья, о которых я хлопочу ее. - Сегодня, те самые, в чьем доме я встретил вас, Ламмли. Не правда ли какая она привлекательная и приятная женщина?

Терзаемый совестью, кроткий Твемло побледнел. - Да, - сказал он, - правда.

-- Когда она сегодняшним утром обратилась ко мне с просьбой сходить и попытаться умилостивить их заимодавца, этого мистера Райю, - на него я действительно приобрел некоторое влияние по поводу одного другого моего приятеля, но далеко не в такой степени, как она полагает, - и когда женщина подобная ей говорила мне, называя меня любезнейшим мистером Фледжби и даже плакала, что мог я сделать, сами судите?

Твемло передохнул. - Ничего иного, как сходить.

-- Ничего иного, как сходить. Вот я и пришел. Но для чего, - сказал Фледжби, засовывая руки в карманы и прикидываясь глубоко размышляющим, - для чего Райя встрепенулся, когда я сказал ему, что Ламмли умоляют его повременить закладною, которую он имеет на их имущество, для чего было ему убежать, сказав, что он тотчас же вернется, и для чего нужно ему оставлять меня одного так долго, этого я не могу понять.

Безукоризненный Твемло, рыцарь простоватого сердца, не был в состоянии предложить объяснения. Он чувствовал в себе слишком сильное раскаяние и слишком сильное угрызение совести. Впервые в жизни он совершил скрытное дело и совершил его дурно. Он втайне вмешался против этого доверчивого молодого человека, не из-за какой иной причины, а только потому, что действия молодого человека не походили на его действия.

Но молодой, доверчивый человек продолжал собирать каленые угли на его чувствительную голову.

-- Извините, мистер Твемло; вы видите я знаком со свойством дел, которые здесь творятся. Не могу ли я тут чем-нибудь помочь вам? Вы всегда были воспитаны как джентльмен, а не как деловой человек (новая наглость), и потому, может статься, вы плохой деловой человек. Нельзя иначе думать!

-- Я как деловой человек меньше, чем человек, сэр, - отвечал Твемло, - и сильнее мне нельзя выразить моей недостаточности. Право, я даже не понимаю ясно своего положения в деле, за которым пришел сюда. Но по известным мне причинам я совещусь принять вашу помощь. Я очень, очень не желал бы воспользоваться ею. Я не заслуживаю её.

Доброе, детски-наивное создание! Ему суждено было идти в этом мире по узеньким, маленьким, тускло освещенным путям, и подбирать лишь кое-какие блестки или крапинки на дороге!

-- Может быть, - сказал Флеижби. - вы несколько горды и, получив джентльменское воспитание, не можете говорить о своих делах?

-- Совсем не то, сэр, - отвечал Твемло, - совсем не то. Надеюсь, я в состоянии отличить истинную гордость от ложной гордости.

-- Что до меня касается, у меня нет гордости, - сказал Фледжби, - и я, может быть, так тонко вещей "не разбираю, чтоб отличать одну от другой. По я знаю, что тут такое место, где даже и деловому человеку надобно вооружиться всем своим умом, и если мой ум, может быть, здесь сколько-нибудь полезен для вас, так он к вашим услугам.

-- Вы очень добры, - сказал Твемло, запинаясь. - Но и крайне не желал бы.

-- Я, знаете, - продолжал Фледжби, неблагосклонно взглянув на него, - не настолько тщеславен, чтобы думать, что мой ум может быть полезен вам где-нибудь там, в обществе, но здесь, может статься, он вам послужит к чему-нибудь. Вы ищите общества, общество ищет вас, но мистер Райя - не общество. В обществе мистер Райя держится в потемках. Че правда ли, мистер Твемло?

Твемло, сильно встревожившись и поводя рукой по лбу, отвечал:

-- Сущая правда.

Располагающий молодой человек попросил его рассказать ему в чем дело. Невинный Твемло, полагая изумить Фледжби обстоятельствами, которые ему откроет, ни мало не думая о возможности ежедневного их повторения, но считая их ужасным явлением, случающимся только веками, рассказал ему, как он имел друга, - теперь он уж умер, - как тот нуждался в деньгах для переезда в другое место, по случаю перемены должности, и как он был обременен семейством, как он, Твемло, "дал ему свое имя, с обыкновенным в таких случаях, но в глазах Твемло с таким почти невероятным результатом, что его заставили уплачивать то, чего он никогда не получал; как в течение лет он уменьшал капитал ничтожными суммами, "соблюдая", сказал Твемло, "величайшую экономию, при своем ограниченном доходе, завися в этом от щедрот одного лорда", и как ущипывал у себя проценты, сполна, аккуратнейшими щипками; как потом, с течением времени, он смотрел на этот единственный долг в своей жизни, как на постоянное затруднение чрез каждые три месяца, в особенности когда его поручительство каким-то образом попало в руки мистера Райи, который прислал к нему повестку уплатить все сполна, наличными деньгами, или подвергнуться страшнейшей ответственности: все это. с смутным воспоминанием, как его призывали в какое-то присутственное место для "отобрания показаний" (кажется, так это называется?), и как его потом призывали еще в какую-то контору, где его жизнь была застрахована за кого-то состоявшого в связи с торговлей хересом, и что он помнит этого кого-то но тому замечательному обстоятельству, что у него была скрипка Страдивариуса и еще Мадонна для продажи. Все это составляло содержание рассказа Твемло. Сквозь все это выступала тень ужасного Снигсворта, издали созерцаемого заимодавцами, как Обезпечение в Тумане, и грозящого Твемло своим баронским жезлом.

.Мистер Фледжби слушал с скромною внимательностью, как прилично доверчивому молодому человеку, который все это знал прежде, и когда окончился рассказ, покачал сериозно головой.

-- Но предположите, сэр, - сказал Твемло опечаленный, - " что нечем заплатить?

-- Тогда, - отвечал Фледжби, - вы должны отправиться...

-- Куда?..

-- В тюрьму, - отвечал Фледжби, а мистер Гвемло склонил свою невинную голову себе на руки и простонал легонько стоном отчаяния и позора.

-- Однакоже, - сказал Фледжби, как бы ободряясь, - Оудем надеяться, что дело до этого не дойдет. Если вы позволите мне, я скажу мистеру Райе, когда он придет, кто вы; скажу ему, что вы мне друг, и замолвлю за вас доброе словцо, вместо того чтобы вы сами за себя говорили. Я буду в состоянии сделать это более деловым образом. Вы не сочтете этого за излишнюю навязчивость с моей стороны?

-- Много, много благодарен вам, - сказал Твемло. Я очень, очень не хотел бы воспользоваться вашим великодушием, но безпомощность моя побуждает меня к этому. Я чувствую, говоря самыми умеренными словами, что ничем не заслужил этого.

-- Где может он быт? - пробормотал Фледжби, снова взглянув на свои часы. - Что могло принудить его уйти? Видали вы его когда-нибудь, мистер Твемло?

-- Никогда.

-- Он настоящий жид с виду, а в сущности еще больше жид, когда его раскусишь. Чем он спокойнее, тем он хуже. Если он спокоен, я сочту это за весьма дурной знак. Обратите на него внимание, когда он войдет, и если он спокоен, то отложите всякую надежду. Вот он идетъи Он повидимому, спокоен.

С этими словами, причинившими оезиредному Твемло мучительное волнение, мистер Фледжби отошел на свое прежнее место, и старик еврей вошел в контору.

-- Ну, мистер Райя, - сказал Фледжби, - я думал, вы совсем пропали!

Старик, взглянув на незнакомца, остановился как вкопаный. Он заметил, что его хозяин приступал к новым приказаниям, которые ему следовало принять, и выжидал, чтоб уразуметь их.

-- Я, право, думал, - повторил Фледжби медленно, - что вы пропали, мистер Райя, Теперь как я посмотрю на вас... по нет, вы не могли этого сделать, нет, вы не могли этого сделать!

Со шляпой в руке, старик поднял свою голову и с замешательством посмотрел на Фледжби, стараясь понять какое новое нравственное бремя готовилось ему.

-- Вы побежали отсюда не за тем, чтоб опередить других и предъявить закладную на Ламмлей? - сказал Фледжби. - Скажите, вы не предъявляли её, мистер Райя?

-- Сэр, предъявил, - отвечал старик тихим голосом.

-- Каково! вскрикнул Фледжби, - Боже мой, Боже мой! Ну, мистер Раня, я всегда считал вас жестоким кредитором; но никогда не думал, чтобы вы были до такой степени жестоки.

-- Сэр, - сказал старик с безпокойством, - я действую, как мне приказано. Я не главный здесь. Я только агент старшого и не имею ни воли, ни силы.

-- Не говорите этого, - возразил Фледжби, втайне восхищаясь при виде, как старик протянул свои руки, робко отступив и как бы защищаясь от нападения обоих наблюдателей. - Не пойте обычной песни своего ремесла, мистер Райя. Вы имеете право собирать свои долги, если решились на это; но не прикидывайтесь, как все в таком деле, как ваше, обыкновенно прикидываются. По крайней мере, не делайте этого предо мной. К чему это, мистер Райя? Вы знаете, что я знаю вас вдоль и поперек.

Старик запахнул полы своего длинного сюртука своею незанятою рукой и устремил пристальный взгляд на Фледжби.

- мистер Твемло.

Еврей повернулся к нему и поклонился. Бедный агнец тоже поклонился в ответ, учтиво и боязливо.

-- Я до того обманулся, - продолжал Фледжби, - пытаясь сделать хоть что-нибудь для моего друга, Ламмля, что почти не надеюсь сделать что-нибудь для моего друга (и даже родственника), мистера Твемло. Но я полагаю, что если вы окажете кому-нибудь снисхождение, то окажете его мне, и потому попытаюсь еще раз, тем более, что я обещал мистеру Твемло. Он всегда исправен, с своими процентами всегда является в срок, всегда уплачивает понемногу. Ну за что же вам теснить мистера Твемло? Вы не имеете причины досадовать на мистера Твемло! Почему бы не оказать снисхождения мистеру Твемло?

Старик посмотрел на маленькие глазки Фледжби, отыскивая в них знака для снисхождения к мистеру Твемло; но знака в них никакого не было.

-- Мистер Твемло вам не сродни, мистер Райя, - сказал Фледжби, - и вы не считаете себя обязанным церемониться с ним потому только, что он вел жизнь джентльмена и зависел от своей фамилии. Если мистер Твемло презирает торговлю, то вам-то какое до этого дело?

-- Но извините меня, - возразила кроткая жертва, - я не презираю ее. Я счел бы это дерзостью.

-- Слышите, мистер Райя! - сказал Фледжби: - не славно ли это сказано? Послушайте! Договоритесь со мною насчет мистера Твемло.

Старик посмотрел снова и искал знака пощадить бедного джентльменчика. Знака нет. Мистер Фледжби приговорил его к пытке.

-- Сполна и все зараз вы хотите сказать, мистер Райя? - "спросил Фледжби, чтобы совершенно пояснить дело.

-- Сполна, сэр, и все зараз, - был ответ Райи.

Мистер Фледжби плачевно покачал головой мистеру Твемло и молча выразился относительно почтенной фигуры, стоявшей пред ним с опущенными глазами: "Каково чудовище израильское.

-- Мистер Райя, - начал Фледжби.

-- Мистер Райя, теперь нет пользы скрывать от вас обстоятельства дела. В деле мистера Твемло есть некоторое важное лицо на дальнем плане, и вы это знаете.

-- Знаю, - допустил старик.

-- Поэтому, я спрошу вас просто-на-просто, мистер Райя: вы твердо намерены (просто-на-просто) требовать или поручительства сказанного важного лица, или денег этого важного лица?

-- Твердо намерен, - отвечал Райя, читая лицо своего хозяина и вникая в смысл этой книги.

Это потребовало ответа, а ответа не было. Бедный мистер Твемло, проявлявший жесточайшие нравственные ужасы с тех пер, как его благородный родственник появился в перспективе, встал со вздохом, чтоб уйти.

-- Я очень много вам благодарен, сэр, - сказал он, подавая Фледжби свою лихорадочную руку. - Вы оказали мне незаслуженную услугу. Благодарю вас, благодарю вас!

-- Не упоминайте об этом, - отвечал Фледжби. - До сих пор неудачно, но я здесь останусь и еще потолкую с мистером Райей.

-- Не обманывайтесь, мистер Твемло, - сказал еврей, обращаясь прямо к нему в первый раз. - Вам нет никакой надежды. Здесь вы не должны ждать снисхождения. Вы должны заплатить сполна и в самом скором времени, или вы подвергнетесь тяжкому взысканию. На меня не надейтесь ни в чем, сэр. Деньги, деньги, деньги!

Обаятельный Фледжби был, напротив, в таком веселом настроении, когда Твемло оставил контору, что ему ничего более не оставалось, как подойти к окну, облокотиться на рамку ширмочки и втихомолку высмеяться, обернувшись спиной к своему подчиненному. Когда он повернулся снова с спокойным лицом, его подчиненный все еще стоял на прежнем месте, а кукольная швея сидела за дверью с ужасом во взгляде.

-- А! - воскликнул мистер Фледжби: - вы забыли вот эту юную особу, мистер Райя, а она тоже довольно долго дожидается. Продайте ей нужные для нея остатки, пожалуйста, и отмеряйте ей хорошею мерой, если вы можете хоть раз в жизни решиться на щедрое дело.

Он смотрел некоторое время, как еврей наполнял её маленькую корзинку лоскутками, какие она обыкновенно покупала, но веселое настроение снова овладело им, и он принужден был обернуться к окну еще раз и опереться руками на ширмочку.

-- Ну, вот, моя дорогая Синдерелла, - сказал старик шопотом и с измученным взглядом, - корзинка ваша полна теперь. Благословение с вами. Уходите поскорей.

Она погрозила ему своим твердым маленьким указательным пальчиком прямо в лицо при прощании так серьезно и укоризненно, как никогда не грозила им дома своему безобразному старому ребенку.

-- Вы совсем не тетка! - сказала она. - Вы волк лесной, хитрый волк! И если моя милая Лиза будет продана и обманута, я буду знать, кто продал и обманул ее.