Повесть о двух городах.
Книга вторая. Золотая нить.
XIV. Честный торговец.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Повесть о двух городах. Книга вторая. Золотая нить. XIV. Честный торговец. (старая орфография)

XIV. Честный торговец.

Глаза мистера Джеремии Кренчера, сидящого на своем стуле в улице Флит-Стрит рядом со своим грязным отпрыском, внимательно следили за многочисленными и разнообразными предметами, которые двигались здесь ежедневно. Кто, сидя на чем нибудь в улице Флит-Стрит в течении деятельных часов дня, не был бы удивлен и оглушен двумя огромными процессиями, из которых одна тянется к западу, вместе с солнцем, а другая к востоку против солнца, но обе устремляются к тем неведомым краям, которые лежат за багряными зорями!

Мистер Кренчер сидел с соломинкой во рту и наблюдал за этими потоками, напоминая собою поселянина язычника, который много веков тому назад был обязан следить за потоком, с тою только разницею, что Джерри не мог надеяться, что потоки эти изсякнут и высохнут. Надежды его были совсем иного рода, так как небольшая часть его дохода добывалась тем, что он переводил робких женщин (обыкновенно полных и старше средняго возраста) от банка Тельсона на противоположную сторону. Во время таких кратковременных провожаний мистер Кренчер спешил выразить свое расположение леди желанием иметь честь выпить за её здоровье. Подачки эти, получаемые им взамен исполнения его благих намерений, поддерживали, как мы уже сказали, его финансы.

В прежнее время поэты имели обыкновение сидеть на стуле в каком нибудь публичном месте и наблюдать за людьми. Мистер Кренчер, хотя и не был поэтом, сидел также на стуле, в публичном месте, мало обращаясь к музе, но тем не менее внимательно наблюдая за всем, происходившим вокруг него.

И вот, однажды, как раз в такое время, когда на улице собирались лишь редкия толпы народа, когда совсем мало встречалось робких женщин и когда, одним словом, обстоятельства складывались таким неблагоприятным образом, что у мистера Кренчера начала уже закрадываться мысль, не "хлопается" ли снова мистрисс Кренчер, на улице Флит-Стрит показалось вдруг необыкновенное сборище народа, спешившого к западу. Взглянув по этому же направлению, мистер Кренчер увидел похороны, которые и были, повидимому, причиной криков и суматохи, поднятой толпой.

-- Джерри младший, - сказал мистер Кренчер, обращаясь к своему отпрыску - видишь, похороны?

-- Ура-а-а, отец! - крикнул Джерри младший.

В тоне восклицания молодого джентльмена слышалось какое то таинственное значение. Старший джентльмен отнесся к этому крику крайне неблагосклонно и за это съездил молодого джентльмена по уху.

-- Ты что это выдумал? Чего орешь? Не хочешь ли спровадить куда нибудь своего отца, дрянь ты этакая? Нет этот мальчишка невыносим, - сказал мистер Кренчер, глядя на него. - Он и его ура! Чтоб я больше не слышал тебя, а иначе ты услышишь меня! Понял?

-- Я ничего худого не сделал, - протестовал Джерри младший, потирая себе щеку.

-- Молчи, - сказал мистер Кренчер, - нечего тут еще оправдываться. Сиди смирно на своем месте и смотри на толпу.

Сын повиновался, а толпа приближалась; свист, гиканье, рев раздавались кругом грязной кареты и грязной погребальной колесницы с одним только провожатым, в грязной и рваной траурной одежде, которая считалась самой главной принадлежностью занимаемого им положения. Повидимому он не особенно был доволен этим положением, в виду окружавшей его со всех сторон черни, которая подымала его на смех, троила ему всевозможные гримасы, ревела и кричала - "А! Шпионы! Эге! Ага! Шпионы!" - приправляя все это безчисленным множеством непечатных выражений.

Похороны производили всегда неотразимое впечатление на мистера Кренчера; он приходил в необыкновенно возбужденное и восторженное состояние, когда мимо банка Тельсона проезжала похоронная процессия. Тем больше должны были возбудить его похороны с такой необыкновенной обстановкой и он поспешил спросить первого встречного, бежавшого мимо него - Что это, братец мой? В чем тут дело?

-- Не знаю, - отвечал тот. - Шпионы! Эге!.. Ага!.. Шпионы!...

Он спросил второго.

-- Кто это?

-- Не знаю, - отвечал и второй, складывая руки трубой и прикладывая их ко рту, после чего завопил во все горло: - Шпионы! Ага!.. Эге!.... Шпионы!...

Но вот, наконец, на него наскочил человек, который был лучше других осведомлен о случившемся, и от него ему удалось узнать, что это похороны человека, которого звали Годжер Клей.

-- Он был шпионом? - спросил мистер Бренчер.

-- Шпион Ольд-Еейли, - отвечал человек. - Ага! А! Шпионы Ольд Бейли!

Я видел его. Так он умер?

-- Умер, как баран, - отвечал человек, - уж, больше этого и умереть нельзя! Всех их долой! Шпионы! Тащи их! Шпионы!

Мысль эта за отсутствием всякой другой мысли была мигом и с азартом подхвачена народом, который громко и на разные лады повторял: "Всех долой! Тащи их всех сюда!" и затем так тесно окружил и колесницу и карету, что обе должны были остановиться. Кто то из толпы открыл дверцы кареты и оттуда проворно выскочил провожатый, очутившись таким образом в руках толпы. Но малый был проворен и, не медля ни минуты, пустился бежать вдоль улицы, сбрасывая с себя по дороге плащ, шляпу, ленту, носовой белый платок и другие символы слез и рыданий.

Народ подхватывал все это и с невыразимым восторгом рвал на куски. Торговцы спешили закрывать свои лавки, потому что толпа в то время ни перед чем не останавливалась и в такия минуты превращалась в страшное чудовище. Кто то предложил стащить гроб, но тут некоторым пришла вдруг гениальная мысль проводить его всей толпой до места назначения; предложение это было встречено криками радости. Были тотчас же даны кое кем необходимые практическия указания, которые были также приняты с криками восторга. Восемь человек, не долго думая, влезли во внутренность кареты, двенадцать разместились снаружи, некоторые уселись на крышку гроба и на дроги.. В числе первых охотников находился и Джерри, который скромно уселся в углу кареты, чтобы Тельсоны не заметили его колючей головы.

Сопровождавшие покойника гробовщики вздумали были протестовать против неожиданного изменения церемониала, но так как недалеко оттуда была река, а раздававшиеся со всех сторон голоса выразили свое мнение о пользе холодного купанья, то гробовщики пришли в разум и их протесты постепенно стихли. Процессия таким образом двигалась вперед; погребальной колесницей управлял трубочист, сидя рядом с настоящим кучером и под его непосредственным наблюдением, а похоронной каретой взялся управлять разносчик пирогов, которым руководил такой же кабинет-министр. Как добавочное украшение процессии, впереди нея шел вожак медведя, - обычное народное развлечение того времени; медведь черный, с вылезшей местами шерстью от накожной болезни, подходил, как нельзя лучше к похоронной процессии, впереди которой он шествовал.

Таким образом, то попивая пиво, то покуривая трубку, то крича во все горло песни, эта каррикатура на людское горе, безпорядочной процессией двигалась вперед, подкрепляясь на каждом шагу все новыми и новыми силами, причем все лавки одна за другой закрывались на её пути. Местом назначения процессии была старая церковь Св. Панкратия, находившаяся в то время далеко в поле. Прибыв туда, толпа настояла на том, чтобы ее пустили на кладбище и совершила обряд погребения Роджера на свой лад и к великому своему удовольствию.

Покончив с покойником, толпа нашла необходимым доставить себе еще какое нибудь другое развлечение и тут нашелся еще один светлый гений, (может быть тот же самый), который предложил заняться ни в чем неповинными и случайными прохожими, указывая на них, как на шпионов и требуя мести. Толпа немедленно устроила охоту на таких людей, которые за всю свою жизнь никогда даже и не бывали вблизи Ольд-Бсиди, и принялась тискать их и угощать пинками и побоями. Отсюда последовал самый естественный и понятный переход к битью стекол и разносу трактиров. Наконец, когда в промежуток нескольких часов были снесены все киоски, и сломаны решетки, разнесся вдруг слух, что идут солдаты. Толпа еще до этого слуха стала понемногу расходиться и, пришли солдаты, или не пришли, но чернь разошлась, как всякая чернь, при слове солдаты.

Мистер Кренчер не присутствовал при окончательном спорте, но остался у кладбища, чтобы побеседовать с гробовщиками. Место это производило на него смягчающее действие. Он достал себе трубку из соседняго трактира и курил, посматривая на ограду и на окружающую местность.

-- Джерри, - сказал мистер Кренчер, обращаясь к самому себе по своему обыкновению, - ты видел сегодня этого Клея здесь, а между тем еще раньше, ты собственными глазами своими видел, что он был молод и здоров.

Выкурив трубку, он посидел еще немножко, погрузившись в глубокия размышления, после чего отправился в обратный путь и прибыл к своей станции у банка Тельсона перед тем, как его уже закрывали. Мысли ли о бренности земной жизни так разстроили его печень, было ли и без того здоровье его разстроено, или он просто хотел оказать внимание знаменитому человеку, что бы там ни было, только на своем обратном пути он нашел нужным нанести краткий визит своему доктору.

Младший Джерри, исполняя свой долг, тотчас же доложил отцу, что работы без него не было никакой. Когда банк закрыли, престарелые клерки вышли, а сторожа заняли обычное свое место, и мистер Кренчер и сын отправились домой пить чай.

-- Ну-с, теперь вот в чем дело! - сказал входя в комнату, мистер Кренчер своей жене. - Если дела мои худо пойдут сегодня ночью, я буду уверен, что ты опять молилась против меня и я, - клянусь, как честный торговец! - отделаю тебя за это так, как будто бы я сам видел, как ты валилась на колени!

Удивленная мистрисс Кренчер покачала головой.

-- Как, ты осмеливаешься это делать, прямо у меня на глазах? - сказал мистер Кренчер с злобным подозрением.

-- Я ничего даже и не сказала.

-- Не сказала! Да ты и помышлять об этом не должна! 1ы, как повалишься на колени, так и начнешь думать об этом. Для тебя ведь все равно каким путем, а лишь бы только сделать мне наперекор. Брось это!

-- Хорошо, Джерри!

-- Хорошо, Джерри! - переговорил мистер Кренчер, усаживаясь за чайный стол. - Ага! Хорошо Джерри! Вот оно что! Можешь говорить, сколько хочешь - "Хорошо, Джерри".

Мистер Кренчер, собственно говоря, ничего особенного не хотел сказать этими сердитыми замечаниями; он пользовался ими, как пользуются и другие люди, чтобы выразить свое ироническое настроение.

-- Знаю я тебя и твое "хорошо, Джерри"! - продолжал мистер Кренчер, откусывая кусок хлеба с маслом и запивая его большим глотком из чашки с чаем. - Ну, да ладно! Вот увидим!

-- Да, ухожу.

-- Можно мне идти с тобой, отец? - спросил его сын.

-- Нет, нельзя. Я отправляюсь, как известно твоей матери, на рыбную ловлю. Вот куда я иду. На рыбную ловлю.

-- Твои удочки скоро заржавеют, отец, ей Богу, заржавеют!

-- Тебе какое дело?

-- И рыбы домой принесешь, отец?

-- Не принесу, так поголадаете завтра, - отвечал джентльмен, покачивая головой. - Ну, будет разговаривать!... Я не уйду, пока ты не уснешь.

Весь остальной вечер он провел в самом неусыпном надзоре за мистрисс Кренчер, продолжая в то же время разговор, чтобы помешать её размышлениям и молитвам против него. С этою целью он заставлял также и сына разговаривать с нею и мучил таким образом несчастную женщину всевозможными жалобами на нее и обвинениями, не давая ей ни минуты покоя. Самый набожный человек не мог бы придумать лучшого способа для подтверждения действительности молитв, как он делал это, выказывая недоверие своей жене. Это было равносильно тому, если бы человек, опровергающий существование привидений, боялся бы рассказов о привидениях.

-- Запомни раз навсегда! - сказал мистер Кренчер. - Никаких фокусов завтра! Если мне, как честному торговцу, удастся добыть фунт, другой мяса, не сметь от него отказываться и накидываться на хлеб! Если мне, как честному торговцу удастся добыть немного пива, не сметь пить воду! Попадешь в Рим, живи, как живут в Риме. Не то не будет с тобой Рим церемониться. Я твой Рим, вот и все.

И он опять начал ворчать.

-- Удивляюсь, право, как до сих пор еще держится тут еда и питье, не смотря на все твои коленопреклонения и на твою безчувственность. Посмотри ты на этого мальчика! Сын он тебе или нет? Ведь он тощ, как щепка. А называешься еще матерью! Да разве ты не знаешь, что первая обязанность матери откармливать свое дитя?

Слова эти затронули самое чувствительное место Джерри младшого и он стал заклинать свою мать, чтобы она не забывала первой обязанности своей и прежде всего и больше всего стремилась к исполнению этого специального назначения матери, на что ей так деликатно и любезно указал его родитель.

провел за трубкой и стал готовиться к своей ночной экскурсии только около часу. В этот таинственный час привидений он встал со стула, спрятал какой то ключ в карман, открыл запертый всегда на замок шкап, вынул оттуда мешок, дом довольно приличных размеров, веревку, цепь и другия в том же роде принадлежности рыбной ловли. Запрятав под своей одеждой все эти вещи, он еще раз выразил свое недоверие мистрисс Кренчер, затейь погасил свечу и вышел.

Младший Джерри, который сделал только вид, что ложится спать, тотчас же последовал за отцом. В темноте выбрался он из комнаты, спустился по лестнице, прошел двор и вышел на улицу. Он нисколько не безпокоился о том, как он вернется потом домой; жильцов в доме было очень много и дверь всю ночь оставалась открытой.

Младший Джерри, мучимый похвальным честолюбием узнать таинственное занятие своего отца, крался осторожно вдоль домов, заборов и крытых ходов, стараясь не выну екать из виду своего почтенного родителя, который направился к северу и, не пройдя еще особенно далекого пространства, встретил второго последователя Исаака Уольтона {Известный любитель рыбной ловли, автор популярнейшей в Англии книги об ужении рыбы.}, и оба пошли вместе.

Прошло полчаса после выхода Кренчера из дома. Они оставили позади себя мигающие фонари и более или менее мигающих сторожей и вшили на пустынную дорогу. Тут появился откуда то еще один рыбак и притом так неожиданно, что будь младший Джерри суеверен, он наверное предположил бы, что первый рыбак распался на двое.

Все трое двинулись дальше, а за ними Джерри младший, и шли до тех пор, пока не остановились у насыпи, нависшей над дорогой. На вершине этой насыпи находилась низкая кирпичная стена, которая кончалась железной решеткой. От этой насыпи все трое повернули на дорогу, а оттуда в узкий переулок, с одной стороны которого тянулась та же стена, вышиною в восемь, десять футов. Присев на корточках у самого угла переулка, Джерри младший взглянул вдоль переулка и при свете луны, лучи которой тускло пробивались сквозь покрывавшее ее облако, увидел прежде всего фигуру своего почтенного родителя, проворно перебирающуюся через железные ворота. В следующую минуту он был уже но ту сторону их; за ним последовал второй рыбак, а за тем третий. Все они деликатно опустились на землю по той стороне ворот и несколько минут лежали, внимательно прислушиваясь. Затем все стали пробираться дальше, ползком, на четвереньках.

через траву и мимо надгробных памятников кладбища, ибо оказалось, что это было большое кладбище. Белые памятники казались призраками в белом, а колокольня церкви призраком чудовищного великана. Гыбаки ползли недалеко; скоро они остановились и, вскочив на ноги, принялись удить.

Удили они сначала лопатой Затем почтенный родитель пустил в ход какой то инструмент, похожий на пробочник. Какими инструментами они работали, это все равно, дело в том, что они работали очень усердно, пока не раздался бой церковных часов. Ужас охватил Джерри младшого, волосы стали у него дыбом, как у отца, и он пустился бежать.

Но пламенное и давно затаенное желание узнать профессию родителя остановили его и он крадучись вернулся обратно. Рыбаки все еще удили, когда он второй раз заглянул в ворота, но теперь, повидимому, они кое что выудили. Послышался какой то печальный звук и склоненные фигуры стали выпрямляться с таким видом как будто оне тащили что то тяжелое. Мало по малу тяжесть эта подымалась и, наконец, показалась на поверхности земли. Младший Джерри прекрасно видел, что это было такое, но когда он увидел это и увидел, что почтенный родитель его собирается открыть это, он до того перепугался, что снова пустился бежать и не останавливался до тех пор, пока не пробежал целой мили или даже более.

что он скачет за них, стоя на узком конце, и вот вот догонит его и поскачет рядом с ним, пожалуй еще схватит его за руку... Надо бежать от такого преследователя. Это враг упорный и вездесущий, который может всю ночь преследовать его Он свернул на большую дорогу, стараясь избегать темных переулков, где гроб будет скакать за ним, точно летучия змей без хвоста и крыльев. Но нет, он прятался у дверей, терся о них своими ужасными плечами, подскакивал к его ушам и точно смеялся. Он забирался в тень улицы и бросался на спину, чтобы Джерри споткнулся. И все время, не переставая скакал он, то отставая, то догоняя его, и мальчик был полуживой от страха, когда добежал до дверей своего дома. Но даже и тут привидение не оставляло его в покое, следовало за ним по ступенькам лестницы, тяжело ударяясь о каждую ступеньку, преследовало его затем до самой кровати и, когда он лег, со всего размаха рухнуло прямо на него и придавило его всею своею тяжестью.

Джерри младший проснулся от своего тяжелого сна на разсвете, еще до восхода солнца, от смутного сознания присутствия своего отца в семейной комнате. Что то видно не удалось ему. о чем Джерри младший заключил из т зо обстоятельства, что он держал мистрисс Кренчер за уши и стукал ее головой о спинку кровати.

-- Джерри, Джерри, Джерри, - умоляла его жена.

-- Ты всеми силами возстаешь пробив барышей моего ремесла, - сказал Джерри, - и через это я и товарищи мои, мы страдаем. Ты должна почитать меня и повиноваться. Какого же чорта ты не повинуешься?

-- Я стараюсь быть хорошей женой, Джерри, - сквозь слезы оправдывалась бедная женщина.

-- Быть хорошей женой по твоему значит противиться мужнину ремеслу? Почитать мужа значит позорит его ремесло? Повиноваться мужу - разве это значит противодействовать ремеслу?

-- Будет с тебя и того, - отвечал мистер Кренчер, - что ты жена честного торговца и не дело бабьяго ума разбирать, почему он занимается этим делом, а не тем. Послушная и почтительная жена оставляет ремесло своего мужа в покое. Ты называешь себя религиозной женщиной? Если ты религиозная женщина, так пусть мне лучше дадут нерелигиозную. Ты столько же сознаешь чувство долга, сколько дно Темзы сознает сваи, которые вбивают в её дно; и тебе тоже надо вколачивать сознание.

Прения эти производились тихим голосом и закончились тем, что честный торговец и ремесленник сбросил с себя сапоги, запачканые глиной и грязью, и во всю длину растянулся на полу. Взглянув исподтишка на своего родителя, который лежал на спине, подложив под голову вместо подушки ржавые руки, сын снова улегся и заснул.

На завтрак не было никакой рыбы, да и всего прочого не много. Мистер Кренчер был не в духе и, сидя за чаем, все время держал в руке железную крышку чайника, как орудие для исправления мистрисс Кренчер, на тот случай, если, бы он заметил в ней симптомы приближающагося молитвенного настроения. Он причесался и умылся в обыкновенный час и вместе с сыном отправился к исполнению своих повседневных обязанностей.

Младший Джерри, который нес табуретку и шел рядом с отрем по освещенному солнцем и покрытому толпой Флит-Стриту, совсем не походил на младшого Джерри предыдущей ночи, бежавшого в темноте от ужасного преследователя. Лукавый ум его освежился с появлением дня, а угрызения совести исчезли вместе с ночною тьмой. Весьма вероятно, что в это прекрасное утро он мог бы найти много себе подобных на улице Флит-Стрит и в Сити.

"Resurrection Man?" {Буквально: Человек, производящий воскресение умерших; так в Англии называются хищники, обкрадывающие могилы, добывающие из них трупы и продающие их в анатомические театры.}.

Мистер Кренчер остановился на тротуаре, прежде чем отвечать.

-- Почем я знаю?

-- Я думал, что ты все знаешь, отец! - сказал безхитростный мальчик.

-- Гм! - отвечал мистер Кренчер, продолжая путь и снимая шляпу, чтобы освежить свои колючки, - это торговец.

-- Товар? - сказал мистер Кренчер. - Это научный товар... ученый... для ученых.

-- Тела людей, не правда ли, отец? - спросил мальчик с любопытством.

-- Что то в этом роде, кажется, - отвечал мистер Кренчер.

"воскресителем", когда я выросту.

-- Все зависит от того, как разовьются твои таланты. Старайся развивать свои таланты и никогда не говори, что ты не во всем можешь быть способен и полезен. Но в настоящее время трудно еще сказать, чем ты будешь поток.

Младший Джерри подбодрился и опередил отца на несколько ярдов, чтобы поставить стул в тени Темпль-Бара. Тем временем мистер Кренчер говорил себе:

-- Джерри, ты честный торговец, и все надежды твои на этого мальчика, который будет тебе благословением и наградой за свою мать.