Изгнанники.
Часть вторая.
Глава XVI. Два пловца.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Изгнанники. Часть вторая. Глава XVI. Два пловца. (старая орфография)

ГЛАВА ХVИ.
Два пловца.

Шарль де-ла-Ну, владелец Св. Марии, был человек твердой воли и привык владеть собою; но и у него вырвался стон и полное горечи проклятье, когда он увидел жену свою в руках её сородичей, от которых она вряд ли могла ждать пощады. Однако, даже в эту минуту его старозаветная вежливость не изменила ему, и он обратился к гостю со словами участия, как вдруг раздался грохот дерева, и что то заслонило собою окошко. Это был де-Катина. Не говоря ни слова, он спустил лестницу и теперь лез по ней вниз с безумной торопливостью. Когда его ноги коснулись земли, он знаками дал понять, чтобы втянули лестницу обратно, и, кинувшись в реку, поплыл к челноку. Без оружья и без всякого плана действий, он руководился только тою мыслью, что его место - рядом с женою, именно теперь, в час грозящей ей опасности. Пусть его постигнет одинаковая с нею участь, и, разсекая воду своими сильными руками, он клялся, что будет-ли это жизнь или смерть, он все разделит с нею!

Но был еще другой, кого чувство долга тоже влекло к опасности. Францисканец всю ночь стерег де-Катина, как скупец охраняет сокровище, с мыслью, что этот еретик подобен маленькому зерну, которое может дать ростки, разростись и заполонить собою виноградник избранной церкви Господней. Когда он увидел, что тот так внезапно начал спускаться по лестнице, в душе его исчез всякий страх. Он думал только об одном, как бы не ускользнула от него драгоценная находка. Поэтому он также слез по лестнице, ни на шаг не отставая от своего пленника, и бросился в воду вслед за ним.

из воды до плеч от силы каждого удара рукою; а за ним виднелась выстриженная макушка монаха с темным капюшоном и длинною рясою, тянувшеюся за ним по воде. Но последний в своем рвении не разсчитал своих сил. Он был хороший пловец, но ему мешала неудобная одежда. Медленнее и медленнее становились его удары, ниже и ниже погружалась голова, пока, наконец, с криком "в руки Твои, Господи"... он не взбросил рук кверху и не пошел ко дну. Минуту спустя, зрители, охришние от криков, чтобы он вернулся, увидели, как де-Катина втащили на ирокезскую лодку, которая тотчас же повернулась и продолжала свой путь.

- Боже мой! - воскликнул Амос глухо. - Они взяли его. Он пропал!

- Видал я странные дела за последния сорок лет, - заметил дю-Лют, - но подобного не видел!

Хозяин взял понюшку табаку из своей золотой табакерки и изящным кружевным платочком смахнул пылинки, упавшия на перед сорочки.

- Господин де-Катина поступил, как прилично французскому дворянину, - сказал он. - Если бы я мог так плавать, как тридцать лет назад, я сделал бы то же самое.

- Нас теперь только шестеро, - сказал он. - Боюсь, не готовятся ли они к чему нибудь, потому что так притихли.

- Они уходят! - закричал оброчный, смотревший в боковое окно. - Что бы это значило? Пресвятая Дева! Неужели мы спасены? Смотрите, как они проталкиваются между деревьями! Они бегут к лодкам! Вот машут оружием и на что то указывают!

- Вон серая шляпа этого дьявола! - сказал капитан. - Я бы пустил в него пулю, если бы это не было напрасной тратой свинца и пороха.

- Я попадал в цель на этом разстоянии, - сказал Амос, просовывая свое длинное, темное ружье сквозь щель в баррикаде, которою была загорожена нижняя половина окна. Я отдал бы свой барыш за целый год, чтобы свалить его.

Амос аккуратно прицелился, оперши ружье на подоконник, и выстрелил. Крик восторга раздался в небольшой кучке его товарищей. Фламандский Метис упал, но через минуту снова был на ногах и вызывающе помахал рукою по направлению к окну.

- Чорт возьми! - с горечью воскликнул Амос по английски. - Пуля попала в него на излете. Все равно, что пустить камешек.

- Не чертыхайся, Амос, а повтори, положивши побольше пороху, если не разорвет ружье.

Охотник засыпал большой заряд и выбрал из мешка пулю покруглее; но когда он поднял голову, то ни Метиса, ни воинов уже не было. Единственная ирокезская лодка, увозившая пленниц, летела к югу так быстро, как могли двигать ее двадцать весел; но кроме этой темной полоски, на голубой реке не видно было никакого следа врагов. Они исчезли, точно страшный сон, оставив разстрелянную ограду, груды мертвых тел во дворе, обгоревшия и лишенные крыш избы; а тихий лес сиял в лучах утренняго солнца так же мирно и спокойно, как будто в нем не совершалось зверских злодеяний.

- Смотрите, чтобы не оказалось какой-нибудь хитрости, - предостерег дю-Лют. - Зачем им бежать от шести человек, когда они перебили шестьдесят?

Но оброчный посмотрел из другого окна, и в минуту был уже на коленях, подняв кверху и руки, и почерневшее от пороха лицо, и изливаясь в благодарности Богу за спасене. Его пятеро соратников подбежали к нему и вскрикнули от радости. Верхний плес реки покрывала целая флотилия лодок, в которых искрились на солнце мушкетные дула. Уже можно было разсмотреть белые мундиры регулярных солдат, коричневые куртки "леоных бродяг" и яркия краски Гуронов и Алгонкинцев. Они подплывали все ближе, занимая всю ширину реки и становясь все виднее, тогда как далеко, на южном изгибе, ирокезский челнок казался уже маленьким пятнышком, которое, двинувшись к дальнему берегу, тут же исчезло в тени деревъев. Еще минута, и оставшиеся в живых были уже на берегу, махая шапками в воздухе, между тем как носы первых дружеских лодок уже шуршали по песку. На корме самой передней лодки сидел сморщенный человек в пышном, русом парике и с положенной поперек колен рапирой с золотым эфесом. Он выскочил, как только киль коснулся дна, и, разбрызгивая воду своими высокими сапогами, бросился к старому дворянину, которого заключил в объятия.

- Мой милый Шарль, - сказал он, - вы геройски отстояли ваш дом. Как, вас только шестеро? Ай, ай! Это было кровавое дело!

- Я знал, что вы не покинете товарища, Шамбли. Мы спасли дом, но наши потери ужасны. Мой сын убит, жена - в том ирокезском челноке, что впереди.

- Остальные добрались благополучно, - сказал он, наконец. - Только один челнок был взят, потому что сломалось весло. Трое утонуло, а двоих забрали. В нем была какая то французская дама вместе с вашей супругою, кажется?

- Да. Они взяли и мужа её.

- Ах, бедные! Что ж, если вы и ваши соратники чувствуете в себе силу плыть с нами, мы погонимся за ними, не теряя ни минуты. Десять человек я оставлю здесь в доме, а вы можете взять их лодку. Садитесь и плывем, - от нашей поспешности может зависеть их жизнь или смерть.