Открытие Рафлза Хоу.
Глава III. Дом чудес

Открытие Рафлза Хоу

Глава III. ДОМ ЧУДЕС

На лице Роберта Мак-Интайра застыло выражение крайнего изумления, вызванного этим совершенно неожиданным оборотом дела. На мгновение он решил, что его спутник шутит, но спокойная уверенность, с какой тот стал подниматься по лестнице, и глубокое почтение, с каким встретил его в холле разодетый мажордом, распахнувший перед ним дверь, доказывали, что он сказал правду. Рафлз Хоу оглянулся и, увидев растерянное и удивленное лицо молодого художника, незаметно про себя усмехнулся.

- Простите, что я не сразу открыл, кто я, - сказал он, дружеским жестом положив руку на плечо Роберта. - Узнай вы сразу, кто я такой, вы бы не были так откровенны и я бы лишился возможности узнать вас по-настоящему. Едва ли, например, вы решили бы так открыто выражать свое мнение относительно богатства, если б знали, что перед вами хозяин этого дома.

- Кажется, никогда в жизни я еще не был так поражен, - выговорил, наконец, Роберт.

- Ваше удивление вполне естественно. За кого вы могли принять меня, как не за рабочего? Да я, в сущности, и есть рабочий. Химия - мой конек, я часами не вылезаю из лаборатории. Сегодня я как раз разжигал горн и надышался не очень-то приятными газами - вот я и подумал, что мне полезно прогуляться и выкурить трубку. Таким образом и состоялась наша встреча. Но, мне кажется, я догадываюсь, кто вы. Вы Роберт Мак-Интайр, я не ошибся?

- Да. Но каким образом вы узнали?

- Я, конечно, постарался кое-что разузнать о своих новых соседях. Мне сказали, что в деревне живет художник по имени Мак-Интайр, а в Тэмфилде, я полагаю, художники не так уж многочисленны. Но как вам нравится планировка дома, сам дом? Надеюсь, он не оскорбляет вашего тонкого вкуса?

- Чудесно, изумительно! У вас, должно быть, необычайно острый глаз на такие вещи.

- У меня нет никакого вкуса, ни малейшего. Я не отличу хорошего от дурного. Я самый типичный обыватель. Но я пригласил лучшего специалиста из Лондона и еще одного из Вены. Вот они вдвоем все это и устроили.

Хозяин пропел гостя через двустворчатую дверь, и они остановились на огромном ковре из бизоньих шкур, постеленном у самого входа и большой квадратный двор, вымощенный разноцветным мрамором, выложенным сложнейшим узором. В центре двора из фонтана резной яшмы били пять тонких водяных струй. Четыре из них изгибались каждая в одну из сторон двора, падая затем в широкий мраморный бассейн, а пятая била прямо вверх на огромную высоту и затем со звоном падала в центральный бассейн. У каждой стороны двора росла высокая, грациозная пальма; тонкие, прямые, как стрела, стволы их венчались на высоте в пятьдесят, футов кроной зеленых, клонящихся книзу листьев. Вдоль стены тянулись арки в мавританском стиле; они были из яшмы и белого с красными прожилками мрамора из Корнуэлла. Арки были завешены тяжелыми темно-пурпуровыми занавесями, скрывавшими находящиеся за ними двери. Впереди, справа и слева, шли широкие мраморные лестницы, устланные пушистыми коврами из Смирны. Лестницы вели к верхним этажам здания, расположенного вокруг всего центрального двора. Во дворе было тепло и в то же время чувствовалась свежесть - таким бывает и Англии воздух в мае.

- Пальмы хороши, - заметил Рафлз Хоу. - Они вывезены из Альгамбры. Корни их уходят глубоко в землю и окружены трубами с горячей водой. По-видимому, принялись и отлично растут.

- Какая прекрасная филигранная резьба по бронзе! - воскликнул Роберт, подняв восхищенный взгляд на блестящие, поразительно тонкой ажурной резьбы металлические краны заполнявшие промежутки между мавританскими арками.

- Да, довольно изящно. Но это не бронза. Бронза недостаточно ковкий материал, ее нельзя отчеканить до такой степени тонкости. Это золото. Но пройдемте дальше.

Он повел гостя к двери с левой стороны двора. К изумлению Роберта, дверь сама медленно распахнулась перед ними, едва они подошли к ней.

- Это небольшое усовершенствование я придумал сам, - пояснил хозяин. - Стоит приблизиться к двери, и вес вашего тела, давя на доски пола, освобождает пружину, вызывающую вращение дверных петель. Прошу вас, войдите. Это мое собственное маленькое «святая святых», и обставлено оно согласно моим личным вкусам.

Если Роберт ожидал увидеть новое зрелище богатства и роскоши, то он был горько разочарован, ибо очутился в просторной, но почти пустой комнате, где находилась лишь узкая железная, слегка даже погнутая кровать, несколько как попало расставленных деревянных стульев, старый, потускневший от времени ковер и большой стол, заваленный книгами, пузырьками, бумагами и другими предметами, какие обычно скапливаются на столе делового и не очень аккуратного человека. Жестом пригласив гостя сесть, Рафлз Хоу скинул с себя куртку и, завернув рукава толстой фланелевой рубашки, стал умываться горячей водой, текшей из крана в стене.

- Видите, как скромны мои собственные вкусы, - заметил Рафлз Хоу, вытирая полотенцем мокрое лицо и волосы. - Это единственная комната во всем моем громадном доме, где я чувствую себя в родной мне атмосфере. Здесь мне уютно. Здесь я могу почитать, выкурить трубку в тишине и покое. Всякая роскошь противна моему сердцу.

- Вот как! Право, я никак не предположил бы…

- Это сущая истина, уверяю вас. Видите ли, даже вы, с вашими взглядами на никчемность богатства, - взглядами весьма разумными и делающими вам честь, - даже вы должны признать, что если человек обладает несметным, скажем лучше значительным, богатством, - прямая его обязанность пустить свои деньги в обращение и с пользой для общества. Вот весь секрет моих пышных перьев. Я пускаю в ход всю свою изобретательность, чтобы истратить доходы, действуя в границах узаконенного. Очень легко, например, просто раздавать деньги кому попало; таким способом я, несомненно, быстро избавился бы от лишних денег или хотя бы от части их. Но я не хочу никого превращать в нищих попрошаек или причинить какой-либо другой вред людям необдуманной благотворительностью. Я должен быть уверен, что творю благо - вот та компенсация, которую я хочу получить за свои деньги, Вам понятна моя мысль?

- Абсолютно. Хотя, признаться, для меня ново слышать жалобы человека на то, что он затрудняется найти применение своим капиталам.

- Уверяю вас, это действительно серьезная трудность. Но я кое-что придумал: у меня родились довольно интересные планы. Не желаете ли помыть руки? Нет? В таком случае, хотите посмотреть еще кое-какие диковины в моем доме? Пройдите, пожалуйста, вон в тот угол комнаты и сядьте там в кресло, вот так. Теперь я сяду рядом в другое кресло, и мы готовы к отбытию.

комнаты.

- Это лифт, сказал Рафлз Хоу. - Он так вмонтирован и стену, что если бы не иная окраска, вы бы и не угадали, где он находится. Лифт устроен таким образом, что движется и в вертикальном и в горизонтальном направлениях. Вот ряд кнопок с указанием на них различных помещений. Видите? «Столовая», «курительная», «бильярдная», «библиотека» и так далее. Вот сейчас я нажму кнопку с надписью «кухня». Роберт почувствовал какое-то движение, очень легкий толчок и вдруг, не сходя с кресла, убедился, что комната куда-то пропала и на ее месте очутилась большая, с полукруглым верхом дубовая дверь.

- Это дверь в кухню, - сказал Рафлз Хоу. - Кухни у меня расположены на самом верхнем этаже: терпеть не могу кухонные запахи. Заметьте: мы поднялись на восемьдесят футов всего в полторы секунды. Теперь я снова нажимаю кнопку - и вот мы опять у меня в комнате.

Роберт смотрел во все глаза, преисполненный удивления.

- Чудеса науки сильнее чудес волшебника, - проговорил он наконец.

- Да, тут очень сложный механизм. Теперь продвинемся по горизонтали. Нажмем кнопку с надписью «столовая» - вот мы уже и прибыли. Шагните к двери, той, что впереди, она сама распахнется перед вами.

Роберт проделал то, что ему было предложено, и вместе с хозяином оказался в большой комнате с высоким потолком, а лифт, освободившись от тяжести их тел, в то же мгновение вернулся в прежнее свое положение.

Ноги Роберта утопали в роскошных, мягких коврах, точно он стоял по щиколотку во мху. Он остановил взгляд на больших картинах, развешанных по стенам.

- Неужели?.. Да, да, несомненно, - это кисть Рафаэля, - указал он на одну из картин, висевшую как раз перед ним.

- Да, это Рафаэль - один из его шедевров. Я выдержал за него настоящий бой на аукционе с французским правительством. Картину хотели купить для Лувра, но, как всегда, на аукционе победил более толстый кошелек.

- А эта, «Арест Каталины», - это, должно быть, Рубенс. Трудно не узнать его великолепных мужчин и бесстыдных женщин.

- Вы угадали, это Рубенс. А те две - Веласкез и Тенерс, отличные образцы испанской и фламандской школ. Здесь у меня только старые мастера. Современная живопись - в бильярдной комнате. Мебель здесь необычная, я даже полагаю, уникальная. Она сделана из слоновой кости и рога нарвала. Видите, ножки у столов и кресел витой слоновой кости. Мебельщику стоило немалых хлопот раздобыть этот редкий материал в таком большом количестве. Любопытная подробность: китайский император сделал крупный заказ на рог нарвала для реставрации внутренней решетки какой-то древней пагоды, но я скупил весь имевшийся тогда на рынке рог нарвала, и «сыну неба» пришлось подождать. Вон в том углу лифт, но он, нам не нужен. Пройдите в дверь, пожалуйста. Это бильярдная комната, - продолжал он, войдя с Робертом в соседнее помещение. - Как видите, на стенах здесь ценные вещи: Коро, два Мессонье, Бугро, Милле, Орчардсон, две работы Альма Тадема. Но даже как-то жаль завешивать картинами эти стены резного дуба - правда? Взгляните на тех птиц среди ветвей. Кажется, что они действительно порхают и щебечут, словно живые.

- Они восхитительны. Никогда мне не доводилось видеть такой тончайшей резьбы по дереву. Но почему вы называете эту комнату бильярдной, мистер Хоу? Я не вижу бильярдного стола.

- Бильярдный стол такой громоздкий, неудобный предмет. Он всегда мешает, когда вы в нем не нуждаетесь. Вот поэтому бильярдный стол у меня скрыт под той площадкой полированного клена, которую вы видите перед собой на полу. Смотрите, я ставлю ногу на этот моторчик…

Он не успел закончить фразы, как центральная часть пола поднялась кверху, и великолепный, инкрустированный черепахой стол поднялся на высоту в четыре фута. Рафлз Хоу нажал вторую пружину, и в то же мгновение и таким же образом появился второй, на этот раз карточный, стол.

- Но все это пустяки, - заметил хозяин. - Вот в моем музее может сыскаться для вас что-нибудь поинтереснее.

Он провел гостя в следующую комнату, обставленную в античном стиле и всю увешанную драпировками и коврами. На мраморном мозаичном полу были расстелены ценные меховые шкуры. Мебели в комнате было немного, лишь вдоль стен стояли шкафчики в стиле Людовика четырнадцатого; они были из слоновой кости и отделаны серебром и изящными, тонко расписанными фарфоровыми медальонами.

Наиболее интересное здесь - драгоценные камни. Думаю, тут я мог бы соперничать с любой частной коллекцией. Я держу их на запоре, чтобы не вводить в искушение слуг.

Он снял с часовой цепочки серебряный ключ и стал отпирать и выдвигать ящики в шкафчиках.

У Роберта вырвался невольный крик изумления и восторга; он переводил глаза от одного ящика к другому, где лежали великолепнейшие драгоценные камни. Глубокое, ровное, красное пламя рубинов, зеленые вспышки прозрачных изумрудов, ослепительное сверкание бриллиантов, игра бериллов тончайших оттенков, блеск аметистов, ониксов, кошачьего глаза, опалов, агатов, сердоликов, казалось, наполнили вдруг всю комнату легкими, многоцветными, мерцающими огнями. Длинные пластинки прекрасной голубой ляпис-лазури, превосходные гелиотропы, розовые, красные и белые кораллы, длинные нити блестящего жемчуга - все это владелец их небрежно высыпал из ящиков, словно мальчуган свои мраморные шарики из сумки.

- Вот этот неплох, - заметил он, поднимая в руке золотистый кусок янтаря размером с человеческую голову. - Чрезвычайно редкий экземпляр. Весит двадцать восемь фунтов. Мне не приходилось слышать о более крупном. Бриллианты у меня не особенно велики - их не было на рынке, - но в общем довольно хороши. Красивые игрушки, вам нравятся?

Он взял целую пригоршню изумрудов, затем медленно высыпал их обратно в ящик.

по приобретению ценностей для коллекции, - впрочем, специальные мои агенты по закупке драгоценных камней в ближайшие же недели значительно увеличат эту сумму. Вот, посмотрим: на жемчуга истрачено сто сорок тысяч, на изумруды - семьдесят, на рубины - восемьдесят… Бриллианты, ониксы, карбункулы, агаты… Гм… Да, всего ровно четыре миллиона семьсот сорок тысяч. Для ровного счета, если учесть накладные расходы, скажем, пять миллионов.

- Господи! - воскликнул молодой художник, широко раскрыв глаза от удивления.

- Поймите, я почитаю это своим долгом. Отделка, шлифовка, продажа драгоценных камней - профессии эти целиком зависят от богатства. Если их не поддержать, они заглохнут, что повлечет за собой разорение многих. То же самое относительно ювелирных работ по золоту - помните экраны во дворе? Богатство обязывает. Поощрение подобных искусств и ремесел - долг богатого человека. Посмотрите, вот славный рубин. Это пятый по величине из всех существующих в мире. Я склонен думать, что без шлифовки он был бы вторым по величине, ведь шлифовка значительно сокращает размер камня.

Он подержал двумя пальцами сверкающий красным пламенем рубин размером с каштан, затем небрежно бросил его обратно в ящик.