Открытие Рафлза Хоу.
Глава IV. Из страны в страну

Открытие Рафлза Хоу

Глава IV. ИЗ СТРАНЫ В СТРАНУ

Комната, в которой теперь очутился совершенно ошеломленный всем виденным Роберт, оказалась, может, не столь богатой, но еще более роскошно обставленной, чем те, в которых он уже побывал. По пышному восточному ковру в красивом беспорядке были разбросаны козетки, обитые светло-красным плюшем. Тут стояли также мягкие кушетки, оттоманки, диваны, американские качалки - удобная мебель на любой вкус. В одном конце комнаты находился двойной ряд золоченых стендов со множеством последних номеров различных журналов. По обе стороны камина на специальных полках длинными рядами лежали всевозможные трубки: английские черешневые, французские терновые, немецкие фарфоровые, резные пенковые трубки, трубки из душистого кедра, восточные наргиле, турецкие чубуки и два больших индийских кальяна в оправе из золота. Вдоль стен висели в три ряда небольшие закрытые ящички; на каждом из них была этикетка из слоновой кости с обозначением сорта табака. Выше над ящичками помещались размером побольше шкафчики полированного дуба, в которых находились сигары и папиросы.

- Испытайте-ка мой дамасский диван, - пригласил хозяин, сам усевшись в кресло-качалку. - Он сделан поставщиком самого султана. Турки понимают, что такое комфорт. Я заядлый курильщик, мистер Мак-Интайр, поэтому тут я переспорил архитектора, добившись, чтоб все было сделано по моему вкусу - не так, как в остальных помещениях. В картинах, например, я ровно ничего не смыслю, как вы уже имели случай убедиться. А вот по части табака я, смею сказать, могу подать неплохой совет. Вот, например, эти. - Он вытащил несколько больших сигар, отлично свернутых, мягкого, светло-коричневого оттенка. - Не совсем обычный сорт. Возьмите попробуйте.

как другой говорит о шиллингах. Бледное лицо, грустный, усталый взгляд, понурые плечи - казалось, он сгибался под тяжестью собственного богатства. В его разговоре, в манере держаться сквозило какое-то чувство виноватости, что так не вязалось с тем могуществом, которым он обладал. Весь эпизод чрезвычайно взволновал Роберта. Его душа артиста нежилась в атмосфере неслыханной роскоши и комфорта; он отдавался чувству покоя и полнейшего физического довольства, какого никогда еще доселе не испытывал.

- Что же мы выпьем - кофе, рейнвейн, токайское? Или, может быть, что-нибудь покрепче? - спрашивал Рафлз Хоу, протянув руку к выступавшей в стене доске с клавишами, напоминавшей клавиатуру рояля. - Рекомендую токайское. Меня снабдил им поставщик австрийского императора, и, полагаю, лучшие вина достались мне, а не императору.

Он дважды нажал клавиши на доске. Через несколько секунд одна из планок в стене опустилась, из образовавшегося отверстия выдвинулся шкафчик. В нем оказался небольшой поднос, на котором стояли два высоких узких бокала венецианского стекла, наполненных вином.

- Механизм, как видите, действует неплохо, - сказал Рафлз Хоу. - Совершенно новая конструкция, насколько мне известно. Видите, на клавишах написаны названия различных вин? Нажав на клавиш, я включаю электрический ток, под действием которого кран в погребе останется открытым ровно столько, сколько необходимо, чтобы наполнить стоящий под краном бокал. Бокалы помещаются на вращающемся цилиндре, так что один бокал всегда стоит наготове под краном. Затем он поступает по пневматической трубе, которая приходит в действие от тяжести наполненного вином бокала. Не правда ли, забавная выдумка? Но, боюсь, я нагоняю на вас скуку всеми этими пустяками. Просто это моя слабость - механизировать все, что только возможно.

- Напротив, я преисполнен любопытства и изумления, - с жаром заверил его Роберт. - Мне кажется, что меня как будто вдруг мгновенно перебросили из старой, прозаической Англии в какой-то волшебный замок, обиталище духов. Если бы я не увидел все это собственными глазами, я бы не поверил, что можно все так механизировать, так освободить жизнь от тысячи ее досадных, мелких неудобств.

- Превосходна!

- Она была свернута в Луизиане еще во времена рабства. Теперь таких уже не делают. Человек, продавший их мне, не знал подлинной их стоимости. Он продал эти сигары по нескольку шиллингов за штуку. А теперь, я хотел бы попросить вас об одном одолжении, мистер Мак-Интайр.

- Буду счастлив.

- Теперь вы имеете более или менее ясное обо мне представление. Я здесь совершенно чужой. С людьми из зажиточных классов у меня мало общего. Я не светский человек. Я не люблю наносить визиты, не люблю принимать визитеров. Я ученый-любитель, человек самых скромных потребностей. У меня нет ни малейшего честолюбия. Вы меня понимаете?

- С другой стороны, жизненный опыт показал мне, что труднее всего найти себе друга среди людей не столь богатых, - то есть, я хочу сказать, тех кто жаждет увеличить свои доходы. Они очень ценят ваше богатство и очень мало вас самих. Я уже испытал это на себе, я знаю, как это бывает.

Он умолк и взъерошил пальцами редкую бородку. Роберт Мак-Интайр кивнул головой, давая понять, что согласен с ним.

- Теперь вы видите, - снова начал Рафлз Хоу, - если от богатых меня отвращают мои собственные склонности, а от тех, кто беден, - то, что я не доверяю их искренности, я оказываюсь в одиночестве. Не то чтобы я боялся одиночества, - нет, я привык к нему. Но это сужает поле моей полезной деятельности. Я лишаюсь, таким образом, возможности получать достоверные и непосредственные сведения о людях, которым мог бы помочь. Рад сказать, что я встретил сегодня человека, здешнего викария - по-видимому, совершенно бескорыстного и честного человека. Он будет одним из посредников, связывающих меня с внешним миром. Могу ли я просить вас стать для меня вторым таким посредником?

- С величайшей радостью! - с полной готовностью откликнулся Роберт.

- По счастью, я узнал из нашего разговора с вами, на каких высоких позициях вы стоите в вопросе о деньгах и до какой степени вам чуждо стяжательство. Вы, наверное, заметили, как я вначале был резок, почти груб с вами? У меня есть основания бояться и подозревать всех случайных знакомых. Слишком часто оказывалось впоследствии, что встречи со мной были подстроены заранее с самыми неблаговидными целями. Боже ты мой, что бы только я мог вам порассказать! Однажды я оказался свидетелем того, как за девушкой гнался бык. Я кинулся ей на помощь, рискуя жизнью, а потом узнал, что все это было инсценировано, придумано совместно матушкой и дочкой, - быка взяли напрокат, и вся сцена была задумана как эффектная завязка знакомства. Но не буду подрывать вашу веру в людей. Мне самому пришлось пережить довольно тяжкие разочарования. Может, поэтому я и смотрю на всех предвзято. Тем более мне необходим человек, совету которого я мог бы довериться.

- Вы только скажите, в чем может быть вам полезен мой совет, и я с величайшей охотой помогу вам, - уверял его Роберт. - Я сам родом из Бирмингема, но знаю почти всех здешних жителей, знаю положение каждого.

- Вот именно это-то мне и нужно. Деньги могут принести много добра, но столько же и зла. Я буду обращаться к вам за советом в сомнительных случаях. Кстати, у меня к вам есть один небольшой вопрос. Скажите, знакома ли вам девушка - брюнетка с серыми глазами, с тонким, правильным лицом. Когда я встретил ее, на ней было синее пальто с барашковым воротником и манжетами.

Роберт усмехнулся про себя.

- Вашей сестре? Да что вы! Впрочем, теперь я и сам вижу, - конечно, в вас есть сходство. Я встретил ее на днях, и мне захотелось узнать, кто она. Сестра живет вместе с вами, конечно?

- Да. Мы живем втроем: сестра, отец и я.

- Надеюсь иметь честь познакомиться со всей вашей семьей. Вы кончили курить? Не желаете ли еще сигару, или, может быть, трубку? Настоящий курильщик всегда предпочтет трубку. У меня здесь почти все сорта табака. Каждый понедельник запас в ящиках пополняется, а в субботу табак поступает в распоряжение стариков из дома призрения. Поэтому табак у меня всегда свежий. Ну, если больше не угодно курить, может, вы захотите посмотреть еще кое-что, кое-какие мои выдумки. В соседней комнате оружейная, а за ней - библиотека. Собрание книг у меня ограниченное, немногим больше ста тысяч томов. Но подбор книг не совсем обычный. У меня есть библия пятого века, - полагаю, уникальная книга; имеется «Библия бедных» тысяча четыреста тридцатого года; манускрипт «Генезиса», написанный на тутовых листах, - относится, по всей вероятности, ко второму веку; есть рукописный экземпляр «Тристана и Изольды» восьмого века. Но все это вы можете посмотреть, полистать в любой дождливый день, когда у вас не будет более интересных занятий. А сейчас я покажу вам одно устройство, связанное с курительной комнатой. Оно может вас позабавить. Возьмите еще сигару. Теперь пересядем вон на тот диван в самом углу комнаты.

Диван стоял в нише и был с трех сторон и сверху окружен кристально-прозрачными стеклянными стенками. Когда оба они сели на диван, Рафлз Хоу потянул за шнур - и тотчас перед ними опустилась четвертая стенка. Они оказались как бы в большом ящике из такого чистого, столь тщательно отшлифованного стекла, что его почти не было заметно. Внутри этой маленькой прозрачной кабины свисали сверху золотые шнуры с кристальными ручками; шнуры выходили наружу и, по-видимому, были соединены с длинной блестящей металлической полосой, находящейся снаружи кабины.

…

- В Южную Америку, - пошутил Роберт.

Что-то звякнуло, послышался рокот колес. Роберт почувствовал, что кабина движется, и - что это?.. Молодой художник озирался кругом в полнейшем недоумении. Со всех сторон их окружали гигантские папоротники и пальмы, увитые длинными ползучими лианами, и среди них росли орхидеи ослепительно яркой окраски. Курительная комната, дом, Англия - все куда-то исчезло, и Роберт очутился где-то в гуще девственного леса на берегу Амазонки. Это была не иллюзия, не оптический обман. Он видел, как поднимаются горячие испарения с земли от тропических растений, видел, как падают тяжелые капли влаги с огромных зеленых листьев, ясно различал узор толстой коры на стволах деревьев. А над головой бесшумно скользила по суку пестрая зеленая змея, из гущи листвы вылетел яркий попугай и снова скрылся в зелени. Онемев от изумления, Роберт поворачивал голову во все стороны и, наконец, встретился взглядом с сидевшим рядом с ним хозяином - в глазах Роберта было удивление, смешанное со страхом.

- В доброе старое время сжигали на костре за более невинные штуки, - смеясь от души, проговорил Рафлз Хоу. - Ну как, хватит с вас Амазонки? Что вы скажете насчет Египта?

Вновь послышался шум какого-то механизма, и все вокруг исчезло с быстротой молнии. И вот, куда только хватает глаз, перед ними раскинулась, бесконечная пустыня. На переднем плане теснилось друг к другу несколько пальм, у основания их росли какие-то колючие, напоминающие кактус растения. Подальше, в стороне, стоял серый, грубо обтесанный монолит, низ у него был высечен в форме огромного жука-скарабея. На поверхности этого древнего камня резвились ящерицы. А дальше в бесконечную даль уходили желтые пески, и на горизонте мерцала дымка миража.

- Мистер Хоу, я ровно ничего не понимаю!..

- Сильное впечатление, не правда ли? Эта египетская пустыня - излюбленное мое убежище, куда я скрываюсь, когда мне хочется покурить и предаться на досуге размышлениям. Странно, что табак завезен к нам с делового, прозаического Запада. Так и кажется, что его родина - томный, мечтательный Восток. Но, может быть, для разнообразия вам хотелось бы перенестись в Китай?

- Нет, только не сегодня, - сказал Роберт, проводя рукой по лбу. - Ото всех этих чудес у меня голова кругом идет, и, право, я испытал нечто вроде нервного потрясения. Кроме того, мне пора вернуться в наш прозаический дом, если только я смогу найти туда дорогу из этой пустыни, куда вы меня умчали. Но, мистер Хоу, разрешите мое недоумение: что все это значит?

- Это просто забава, хитрая игрушка, и только. Сейчас я вам все объясню. От курительной идет длинная анфилада оранжерей. В каждой отдельной оранжерее поддерживается особая температура и степень влажности, так чтобы воспроизвести в точности климат Египта, Китая и других стран. Наша стеклянная кабина - это просто трамвай, движущийся почти бесшумно по стальным рельсам. С помощью шнуров я направляю ход нашего трамвая, и он идет, как вы заметили, с поразительной скоростью. Эффект еще усиливается тем, что потолки в оранжереях очень искусно расписаны под небо, и повсюду птицы и другие живые существа, которые, кстати сказать, чувствуют себя в этой искусственной обстановке не хуже, чем у себя на родине. Вот вам весь секрет нашего путешествия и Южную Америку.

- Да, здесь несколько сложнее. У меня работал лучший специалист по перспективам, по умению создавать иллюзорность. Он написал весь идущий по окружности фон. Пальмы, Кактусы, обелиск - это все, конечно, настоящее, так же как и песок, который покрывает площадь приблизительно в пятьдесят ярдов. И я готов держать пари, что самый зоркий в Англии человек не отличит, где кончается настоящий песок и начинается иллюзия песка. Это обычный и даже довольно дешевый прием, используемый в круглой панораме. Но только в данном случае все чрезвычайно тщательно выполнено. Что еще осталось для вас непонятным?

- Стеклянная кабина. Для чего введено стекло?

- Чтобы мои гости не чувствовали резкой перемены температуры, Я оказал бы плохое гостеприимство, если б они вернулись в курительную, промокнув насквозь и схватив жестокий насморк. Стекло прогрето, иначе на нем осела бы влага и все казалось бы как в тумане. Зрелище было бы испорчено. Но вы действительно спешите? В таком случае вот мы и снова в курительной. Надеюсь, ваш визит далеко не последний. И, если позволите, я с большой охотой побываю у вас. Прошу вас - выход через музей.

Когда после благовонной, теплой атмосферы великолепного дворца Роберт Мак-Интайр вновь очутился в резком, колючем холоде английского зимнего вечера, у него было такое чувство, словно он надолго уезжал в дальние края. Протяженность времени измеряется нашими впечатлениями, и так живы, так новы были впечатления Роберта, что ему казалось, будто уже много недель прошло с момента встречи на дороге с прокопченным дымом незнакомцем. Голова у Роберта шла кругом, мысли неслись вихрем, он был словно одурманен безмерным богатством, колоссальным могуществом этого необыкновенного человека. Как мал, как убог показался ему их дом, когда Роберт переступил его порог, недовольный самим собой и всем окружающим!..