Открытие Рафлза Хоу.
Глава V. Просьба Лауры

Открытие Рафлза Хоу

Глава V. ПРОСЬБА ЛАУРЫ

В тот же вечер после ужина Роберт Мак-Интайр выложил отцу и сестре все, что ему довелось увидеть. Он был так переполнен впечатлениями, что ему не терпелось поделиться ими. Поэтому скорее из собственной потребности, чем из желания доставить удовольствие близким, он живо обрисовал виденные им чудеса, несметные богатства, сокровищницу драгоценных камней, золото, мрамор, необычайную механизацию, бьющую через край роскошь, полное пренебрежение к расходам, которое сказывалось во всем. Целый час он в самых красочных выражениях расписывал все эти чудеса, и под конец не без гордости сообщил о просьбе, с какой обратился к нему Рафлз Хоу, и том полнейшем доверии, которое ему, Роберту, было оказано.

Рассказ Роберта оказал на его слушателей совершенно разные действия. Старик Мак-Интайр откинулся на спинку стула - ядовитая усмешка искривила его губы, кожа на лице собралась в тысячи морщинок, глаза заблестели от зависти и жадности. Он с такой силой сжал край стола тощей желтой рукой, что при свете лампы суставы на пальцах казались совсем белыми. Лаура, напротив, вся подалась вперед, губы у нее полураскрылись, щеки порозовели - она впивала в себя каждое слово брата. Когда он поочередно взглянул на отца и сестру, ему показалось, что никогда еще не видел он отца таким злым, а Лауру - такой красивой.

- Да кто же он, этот субъект? - спросил, наконец, старик после продолжительного молчания. - Надеюсь, состояние свое он нажил честным путем? На пять миллионов драгоценных камней, ты говоришь? Боже милостивый!.. И готов раздать их, только боится пустить людей по миру? Можешь передать ему, Роберт, что тебе известен человек, вполне заслуживающий доверия и не имеющий ничего против того, чтоб его пустили по миру!

- Но все же, Роберт, кто он такой? - воскликнула Лаура. - Хоу едва ли его настоящее имя. Может, он переодетый принц или даже король в изгнании? Да, я не прочь бы полюбоваться на его бриллианты и изумруды. Я убеждена, что изумруды особенно идут брюнеткам. Расскажи мне еще про музей, Роберт.

- Я думаю, что мистер Хоу именно тот, за кого себя выдает, - сказал Роберт. - У него простые, сдержанные манеры обыкновенного, среднего англичанина. Какой-нибудь особой утонченности я в нем не заметил. Он разбирается в книгах, в картинах, но ровно настолько, чтоб оценить их прелесть, не больше. Нет, я полагаю, он человек нашего круга и положения, но получивший по наследству огромное богатство. Конечно, мне судить трудно, но все то, что я видел сегодня, - дом, картины, драгоценности и все остальное - меньше чем за двадцать миллионов не купишь. Я даже уверен, что и этой суммы будет недостаточно.

- Я знал когда-то одного Хоу, - сказал старый Мак-Интайр, барабаня пальцами по столу. - Он был у меня старшим мастером в цехе по изготовлению ящиков для патронов. Но это был пожилой, одинокий человек. Ну, во всяком случае, будем надеяться, все это добро досталось твоему Хоу не мошенничеством, - деньги, надеюсь, ничем не запятнаны.

- И он в самом деле придет к нам? - Лаура захлопала в ладоши. - Скажи, Роберт, ну как ты думаешь, когда он придет? Смотри, предупреди меня заранее. А вдруг он зайдет к нам завтра, как ты думаешь?

- Право, не могу сказать тебе ничего определенного.

- Я просто жажду его увидеть. Никогда в жизни мне ничего так сильно не хотелось!

- А, ты получила письмо, - сказал вдруг Роберт. - От Гектора, конечно, судя по иностранной марке. Ну как он там?

- Письмо пришло только сегодня, я его еще не читала. Сказать по правде, я так увлеклась твоими рассказами, что совершенно про него забыла. Бедняга Гектор! Письмо из Мадейры. - Она бегло проглядела четыре страницы, исписанные неровным, ребячьим почерком молодого моряка. - У него все благополучно. Корабль попал в бурю в пути и все такое, но в остальном все в порядке. Рассчитывает к марту вернуться. А интересно - что, если он придет завтра, твой новый друг, твой рыцарь из очарованного замка?

- Едва ли так скоро.

- Если его интересует капиталовложение, Роберт, - сказал отец, - не забудь передать ему, что в настоящее время особенно выгодно вкладывать средства в производство оружия. С моим опытом и при капитале в несколько тысяч я обеспечу ему барыш в тридцать процентов, регулярный, как в банке. В конце концов должен же твой Рафлз Хоу пустить в оборот свои капиталы. Нельзя же все потратить на покупку всяких там книг и драгоценных камней? Я, безусловно, мог бы дать ему самые практические советы.

- Он навестит нас, возможно, еще очень не скоро, отец, - холодно ответил Роберт. - И когда он придет, я едва ли позволю себе использовать дружеское его расположение ко мне в твоих коммерческих интересах.

- Отец, мы не ниже его! - воскликнула Лаура с горячностью. - Зачем ты хочешь выставить нас перед ним в роли нищих? Он вообразит, что мы проявляем внимание к нему из-за его денег. Я просто не понимаю, как ты только можешь допускать подобные мысли!

- Если бы я не допускал подобных мыслей, мисс, на какие бы, интересно, средства удалось мне дать вам образование? - сердито накинулся на нее старик.

Роберт тихонько вышел из комнаты. И у себя, среди своих полотен, он все еще слышал голоса из гостиной: один хриплый, другой звонкий, - там шла обычная семейная перебранка. Все более неприглядной казалась Роберту домашняя обстановка, в которой протекала его жизнь, все более и более мечтал он о покое, который можно приобрести за деньги.

На следующее утро, едва убрали со стола после завтрака, а Роберт еще не успел приняться за работу, раздался робкий стук в дверь, и на пороге гостиной появился Рафлз Хоу. Роберт бросился к нему навстречу, приветствуя его с полной сердечностью.

он был одет тщательно и аккуратно в темный костюм; волосы у него были гладко причесаны, - Вы вчера рассказывали мне о вашей работе. Может быть, несмотря на ранний час, вы позволите побывать в вашей студии?

- Входите, мистер Хоу, прошу вас. - Роберт был приятно взволнован лестным вниманием столь щедрого мецената. - Сочту за честь показать вам те, небольшие композиции, над которыми сейчас тружусь, хотя, признаться, я немного побаиваюсь, - у вас перед глазами всегда столько настоящих шедевров! Разрешите представить вас отцу и сестре.

Старик Мак-Интайр отвесил глубокий поклон и потер высохшие, костлявые руки, а молодая леди, подавив возглас удивления, широко раскрытыми глазами смотрела на миллионера. Хоу сделал шаг вперед и спокойно пожал ей руку.

- Я уже имел честь встретить вашу дочь, мистер Мак-Интайр, в первый же день моего приезда в Тэмфилд. Мы оба прятались от метели под навесом и вели очень приятную беседу.

- Я понятия не имела, что разговариваю с владельцем нового дома, - сказала Лаура несколько смущенно. - Как странно все обернулось!

- Я часто думал, с кем я тогда встретился, но только вчера это стало для меня ясно. Как у вас здесь мило! А весной, должно быть, просто очаровательно! Да позвольте - если бы не тот холм, из моих окон был бы виден ваш дом!

- Да, и от нас не закрывался бы вид на ваши чудесные ели, - сказала Лаура, став у окна рядом с мистером Хоу. - Только вчера я смотрела и думала, как жаль, что этот холм существует!

- Да? Я прикажу его снести. Буду счастлив доставить вам удовольствие.

- Боже мой! - воскликнула Лаура. - Снести холм? Но куда же его деть?

- Можно перевезти за железнодорожную линию всю срытую землю и там ее раскидать. Холм не так уж велик. Нужно только нанять несколько тысяч рабочих, установить соответствующие механизмы и провести железнодорожную ветку - через несколько месяцев от холма и следов не останется.

- А как же дом нашего бедного викария? - спросила Лаура смеясь.

- Ну, это не встретит особых затруднений, Мистеру Сперлингу можно будет предложить взамен жилище, еще более для него удобное. Ваш брат подтвердит, что я большой мастер проектировать здания. Нет, серьезно, если вы считаете, что холм мешает, я приму меры к тому, чтобы его снести.

- Нет, мистер Хоу, ни за что на свете! Я оказала бы плохую услугу жителям Тэмфилда, если б стала внушать вам такую затею. Ведь холм единственное, что придает Тэмфилду хоть некоторое своеобразие! Я проявила бы себя как отъявленная эгоистка, если б способствовала уничтожению холма только ради того, чтобы украсить вид из окон нашей гостиной.

- Наш дом, мистер Хоу, это просто конура, - заговорил старик Мак-Интайр. - Вы, наверное, чувствуете себя здесь, как в коробке, после вашего величественного дворца, о котором сын рассказывает самые необыкновенные вещи. Но мы не всегда так жили, мистер Хоу. Теперь я существую более чем скромно, но было время, когда я мог предъявить в банк чек на сумму не меньшую, чем любой фабрикант оружия в Бирмингеме. Это было…

- Папа, наш милый, старенький ворчун! - воскликнула Лаура, ласково обняв отца.

Он вскрикнул, и лицо у него исказилось гримасой боли, однако он постарался, хотя и до смешного неубедительно, скрыть ее за притворным приступом кашля.

- Не подняться ли нам наверх? - поспешно предложил Роберт, стремясь отвлечь внимание гостя от маленького семейного инцидента. - Моя студия - настоящее ателье художника: она под самой крышей. Разрешите, я проведу вас туда, мистер Хоу, если вам будет угодно?

Оставив в гостиной Лауру и мистера Мак-Интайра-старшего, они поднялись в мастерскую Роберта. Мистер Хоу долго стоял перед «Скреплением Великой хартии вольности» и «Убийством Фомы Кентерберийского», щуря глаза и нервно пощипывая бородку. Роберт с беспокойством ждал.

- Сколько вы за них хотите? - обратился к нему, наконец, мистер Хоу.

- Я оценил их по сто фунтов за каждую, когда посылал картины в Лондон на выставку.

- В таком случае лучшее, что я могу вам пожелать, - это чтоб наступил день, когда вы будете рады уплатить вдесятеро, чтоб только получить обратно свои работы. Я убежден, что у вас большие способности, и вижу, что в композиции и в смелости замысла вы уже достигли многого. Но рисунок у вас, если позволите быть откровенным, слаб, и в цвете вы не сильны. Так вот, мистер Мак-Интайр, предлагаю вам сделку. Я знаю, вы равнодушны к деньгам, но все же, как вы сами заметили при нашей первой встрече, человеку надо на что-то существовать. Я покупаю у вас обе картины по назначенной вами цене на том условии, что за вами сохраняется право выкупить их, когда только пожелаете, за ту же сумму.

- Разрешите сразу же написать вам чек, - продолжал Рафлз Хоу. - Вот перо и чернила. Отлично! Сегодня же вечером пришлю за своей покупкой пару лакеев. Не беспокойтесь, я сберегу ваши произведения. Когда вы станете знаменитостью, они будут цениться как образцы вашей ранней манеры.

- Мистер Хоу, поверьте, я чрезвычайно вам обязан, - сказал молодой художник, пряча чек в блокнот.

Прежде чем свернуть чек, он успел взглянуть на проставленную в нем цифру в смутной надежде, что богач с прихотями, может быть, пожелал дать ему большую цену, чем та, которую он сам назвал. Но нет, там было написано «двести фунтов», не больше. В душу Роберта закралось неясное ощущение, что репутация бессребреника имеет не только светлые, но и теневые стороны. А репутацию эту он приобрел, когда в присутствии Рафлза Хоу у него сорвалось с языка несколько необдуманных слов, не столько продиктованных убежденностью, сколько явившихся реакцией на отцовскую меркантильность.

- Надеюсь, мисс Мак-Интайр, - сказал Рафлз Хоу, когда они с Робертом снова спустились в гостиную, - вы окажете мне честь и придете посмотреть мои коллекции. Ваш брат, я думаю, охотно будет вас сопровождать или, может быть, мистер Мак-Интайр не откажет в любезности посетить мой дом.

- Приду с большим удовольствием, мистер Хоу, - сказала Лаура, послав ему самую милую улыбку. - Но сейчас у меня много времени отнимает посещение бедных. Суровая погода прибавила им столько новых забот!

Роберт поднял брови: он в первый раз слышал о благотворительной деятельности сестры, но мистер Рафлз Хоу одобрительно кивнул головой.

- Роберт рассказывал нам о ваших необыкновенных оранжереях, - продолжала Лаура. - Мне бы хотелось разместить в одной из них наших бедных прихожан, чтобы они там побыли в тепле.

показать его вашему брату, но думаю, оно будет самым подходящим. Это уголок индийских джунглей, и там жарко в полном смысле этого слова.

- Ах, как мне хочется побывать в индийских джунглях! - воскликнула Лаура, хлопая в ладоши. - Увидеть Индию - моя давнишняя заветная мечта. Я так много о ней читала - о ее храмах, лесах, великих реках и тиграх. Вы не поверите, мистер Хоу, но я еще никогда в жизни не видела настоящего тигра - только на картинках!

- Это легко исправить, - спокойно улыбнувшись, сказал мистер Хоу. - Вам хочется увидеть живого тигра?

- Да, ужасно!

- Я пришлю вам его. Позвольте, сейчас - около двенадцати. До часа я успею протелеграфировать в Ливерпуль. Там есть одно специально занимающееся такими вещами лицо. Завтра, полагаю, тигра уже успеют прислать. Теперь разрешите откланяться. Рассчитываю видеть вас у себя в ближайшее время. Я у вас засиделся, а мне еще предстоит провести несколько часов в лаборатории.

- Ну, каково ваше мнение? - спросил Роберт.

Они все трое провожали глазами удалявшуюся по снегу темную фигуру.

- Ему нельзя доверять деньги, как младенцу! - визгливо крикнул старик. - Я едва сдержался, когда он начал болтать чепуху об уничтожении холмов, покупке тигров и прочий вздор, - и это, когда есть честные люди, лишенные возможности развернуть свои способности и вершить настоящие крупные дела и которые гибнут только потому, что не хватает небольшого капитала для их процветания! Это просто безбожно, вот как я это называю!

- Он очарователен - вот что я думаю о нем! - отрезала Лаура. - Не забудь, Роберт, ты обещал взять нас с собой посмотреть его новый дом! И он сам открыто выразил желание, чтобы мы его навестили. Как ты думаешь, не пойти ли сегодня же вечером?

Ночью, когда Роберт уже лег в постель и начал дремать, он вдруг почувствовал на плече прикосновение чьей-то руки. Он приподнялся и увидел, что у постели в белой сорочке и в шали, накинутой на плечи, вся залитая лунным светом стоит сестра.

- Роберт, дорогой, - зашептала она, наклоняясь над ним. - Я хотела кое о чем тебя попросить, но мне все время мешал папа. Ты обещаешь исполнить мою просьбу, Роберт?

- Ты знаешь, дорогой, как я не люблю, когда поднимают разговор о моих личных делах. Если мистер Рафлз Хоу заговорит обо мне и станет задавать какие-нибудь вопросы, не говори ему ничего о Гекторе. Ты сделаешь, как я прошу тебя, ты не откажешь в просьбе твоей сестренке?

- Какой ты милый, Роберт! - Она кинулась к брату и нежно его поцеловала. Лаура редко проявляла такие чувства, и Роберт потом, уже сквозь сон, долго недоумевал, не зная, как объяснить поведение сестры, пока, наконец, не заснул.