Открытие Рафлза Хоу.
Глава VIII. Планы миллиардера

Открытие Рафлза Хоу

Глава VIII. ПЛАНЫ МИЛЛИАРДЕРА

Все то утро, как и многие другие до и после него, Лаура провела в новом доме, рассматривая сокровища музея, любуясь драгоценными безделушками в коллекциях Рафлза Хоу. Время от времени она направлялась в роскошные оранжереи, хозяин скромно шел за ней, а она, словно бабочка, порхала от цветка к цветку. Рафлз Хоу наблюдал за ней украдкой и про себя радовался ее восторгам. Единственная отрада, какую он извлекал из своих богатств, была для него возможность сделать приятное другим.

Его внимание к Лауре Мак-Интайр было так явно, что уже не оставалось тени сомнения относительно его чувств к ней. В ее присутствии он тотчас оживлялся и был неистощим, изобретая тысячи способов сделать ей приятный сюрприз, предоставить развлечение. Каждое утро, когда в доме Мак-Интайров все еще спали, лакей Рафлза Хоу приносил огромный букет прекрасных, редких цветов, чтобы украсить стол к завтраку, Малейшее ее желание, любой каприз выполнялись немедленно, если только это можно было сделать за деньги. Пока держались морозы, по распоряжению Рафлза Хоу ручей запрудили и отвели его течение на луг только для того, чтобы устроить каток для Лауры. Когда начало таять, ежедневно к вечеру появлялся грум и приводил прекрасную, с лоснящейся шерстью лошадку - на тот случай, если мисс Мак-Интайр пожелает совершить прогулку верхом. Все безошибочно указывало на то, что Лаура завладела сердцем хозяина нового дома.

Лаура, со своей стороны, отлично ему подыгрывала. Женское чутье помогало ей угадывать оттенки настроений Рафлза Хоу и учило ее смотреть на все его глазами. Она только и говорила, что о приютах, бесплатных библиотеках, пожертвованиях, реформах. Выслушивая его проекты, она всегда умела подсказать какую-нибудь значительно дополняющую и улучшающую их деталь. Хоу казалось, что наконец-то он встретил вполне родственную душу - вот помощница, подруга жизни, которая не только всегда будет идти за ним, но и вести его по избранному им жизненному пути.

И отец и брат Лауры не могли не видеть, какой оборот принимало дело. Для старика ничего не могло быть желательней родственных отношений с таким баснословно богатым человеком, как Рафлз Хоу. Родство с ним хотя бы косвенно приближало его самого к огромному состоянию. Блеск золота ослепил и Роберта. Протест против поведения Лауры замирал у него на губах. Так сладко было прикасаться ко всем этим сокровищам хотя бы в качестве доверенного лица! Зачем ему вмешиваться и портить установившиеся приятные отношения? Сестра сама знает, как ей поступать, это не его дело, а что касается Гектора Сперлинга, - ну что ж, пусть сам о себе заботится. Самое лучшее - ничего не нарушать и предоставить все своему течению.

Но работа и все домашнее окружение с тех пор, как он познакомился с Рафлзом Хоу, становились Роберту все более в тягость. Наслаждение от занятий живописью утратило для него прежнюю свою остроту. К чему, казалось, трудиться, изнурять себя работой, чтоб получить потом какие-то гроши, когда деньги можно достать, попросив их? Правда, он не обращался к Рафлзу Хоу ни с какими денежными просьбами, но через его руки постоянно проходили крупные суммы для передачи их нуждающимся. Если б и сам он терпел в чем-нибудь нужду, его новый друг, конечно, не отказал бы ему в помощи. Поэтому римские галеры на огромном холсте пока оставались в первоначальном своем виде, а Роберт проводил дни или в роскошной библиотеке Рафлза Хоу, или разгуливал по окрестностям и выслушивал жалобы, чтобы потом вновь вернуться, как некий облаченный в шевиотовый костюм добрый ангел, неся несчастным помощь от Рафлза Хоу.

Роберт заметил, что на миллионера нередко нападают приступы мрачного уныния, и ему пришло в голову, что, может быть, огромные растраченные суммы сильно подорвали капитал Рафлза Хоу и это заставляет его беспокоиться за будущее. Отсутствующий взгляд, нахмуренный лоб, склоненная голова - все говорило, что душа Рафлза Хоу отягчена заботой, и только в присутствии Лауры он как будто сбрасывал с себя, груз своих тайных тревог. Ежедневно, часов по пяти подряд, он запирался у себя в лаборатории, предаваясь любимой науке, но никому, ни слугам, ни даже Лауре или Роберту, не разрешал он по какой-то странной причуде переступать порог лаборатории. День за днем он исчезал в ней и затем возвращался бледный, усталый, и шум машин, густые клубы дыма, валившие из высокой трубы, показывали, как сложны были опыты, проводимые им без помощников.

- Может, я могу быть чем-нибудь полезен вам в вашей работе? - как-то предложил ему Роберт, Они только что позавтракали и отдыхали в курительной комнате. - По-моему, вы слишком напрягаете свои силы. Я бы так охотно помог вам. Я ведь немного разбираюсь в химии.

- Вот как! - сказал Рафлз Хоу, подняв брови. - Никак, не предполагал. Склонность к искусству и склонность к наукам редко идут рука об руку.

- Я, конечно, не очень эрудирован в этой области, но в свое время окончил курс химических наук и два года работал в лаборатории института сэра Мэйзона.

- Искренно рад слышать, - ответил Хоу каким-то многозначительным тоном. - Это может иметь для нас чрезвычайно важное значение. Весьма возможно, даже почти наверное, мне придется воспользоваться предложением ваших услуг и обучить вас некоторым моим научным методам, которые, должен сказать, значительно отличаются от методов ортодоксальной школы. Но пока для этого еще не наступило время. В чем дело, Джон?

- Письмо, сэр. - Дворецкий подал конверт на серебряном подносе.

Хоу сломал печать и пробежал глазами листок бумаги.

- Ах, вот оно что! Это приглашение на бал от леди Морзли. Решительно вынужден отклонить его. Очень любезно с их стороны, но я предпочел бы, чтоб меня оставили в покое. Хорошо, Джон, я пошлю ответ. Знаете, Роберт, порой у меня так тяжело на душе!

Он теперь часто называл молодого художника просто по имени, в особенности в минуты наибольшей их душевной близости.

- Я нередко замечал это, - ответил Роберт сочувственно. - Но как это странно - вы еще молодой, здоровый, способный ко всем житейским радостям, и при этом миллионер…

- Ах, Роберт! - воскликнул Хоу, откинувшись в кресле и пуская из трубки кольца голубого дыма. - Вы задели мою чувствительную струну. Будь я миллионером, я, может быть, был бы счастлив, но, увы, я не миллионер!

Боже мой! У Роберта перехватило дыхание. Он весь похолодел при мысли, что это, вероятно, предисловие к признанию в банкротстве и что вся блестящая жизнь, все приятное волненье, все радужные краски рассеются, как дым.

- Не миллионер… - еле мог он выговорить.

- Нет, Роберт, я - миллиардер, может быть, единственный в мире. Вот что тяготит меня, вот почему я иногда чувствую себя несчастным. Я убежден, что должен тратить свои деньги, обязан пускать их в обращение, но как осторожно надо поступать, действуя только на благо людям, не нанося им вреда! Я глубоко сознаю свою ответственность. Она угнетает меня. Имею ли я право жить спокойной жизнью, когда вокруг миллионы, которых я мог бы спасти, поддержать в беде, если б только знал как?

Роберт испустил глубокий вздох облегчения.

- Может, вы слишком требовательны к себе и преувеличиваете свою ответственность перед людьми? Всем известно, сколько подлинных благодеяний вы им оказали. Что же вас не удовлетворяет? Если вам хочется еще шире развернуть филантропическую деятельность, то ведь повсюду имеются благотворительные общества, которые с большой признательностью примут вашу помощь.

- У меня в списке уже двести семьдесят таких учреждений, - ответил Рафлз Хоу. - Просмотрите как-нибудь этот список; может, вы пополните его. Каждому из этих обществ я ежегодно высылаю крупную сумму. Нет, не думаю, что можно сделать еще что-либо в этом направлении.

- Но, право же, вы внесли свою долю, и больше чем достаточно. На вашем месте я зажил бы спокойной, счастливой жизнью и больше не ломал бы себе голову над всеми этими делами.

- Нет, так поступить я не могу, - сказал Хоу серьезным тоном. - Не для того судьба дала мне в руки огромную силу, чтобы я вел безмятежную жизнь. Нет, Роберт, лучше пустите-ка в ход ваше воображение, придумайте еще какой-нибудь способ, чтоб человек, обладающий, ну, скажем, неограниченным богатством, мог оказать услугу человечеству, никого не лишая личной независимости, никому не причиняя ущерба.

- Некоторыми своими проектами я с вами поделюсь. Может, вы подадите мне дельный совет. Вот, послушайте, что, если купить десять квадратных миль земли здесь, в Стафордшире, и выстроить аккуратный городок из чистеньких, удобных четырехкомнатных домиков, обставленных хорошо, но просто? Снабдить город магазинами и прочим, но, конечно, никаких трактиров и тому подобного. Вое жилища отдать безвозмездно всем сломленным судьбой, всем разорившимся, безработным, бездомным, каких немало в Великобритании. Обеспечить их работой, которая длилась бы годы и приносила определенную пользу человечеству. Чтоб труд их хорошо оплачивался и не изнурял, чтоб часы отдыха были приятны. Ведь таким образом принесешь пользу и этим людям и всему обществу в целом. Как по-вашему?

- Но какую придумать работу, чтоб занять такое огромное количество людей на большой срок и не вступить в конкуренцию с какой-нибудь отраслью промышленности? Вы просто переложите жизненные тяготы с одних плеч на другие.

- Совершенно верно. Нет, я не хочу ни с кем конкурировать. Я придумал другое. Я хочу пробить земную кору и установить непосредственную связь с антиподами. Когда будет пробуравлена определенная толща земли, центр тяжести окажется под нами, и тогда можно проложить рельсы и тоннели, как это делается на поверхности земли.

Тут в первый раз у Роберта мелькнула мысль, что отец, пожалуй, прав и что перед ним действительно безумец. Несметные богатства отуманили ему мозг и превратили в маньяка. Роберт кивнул головой, делая вид, что соглашается, как поступил бы, чтоб не перечить ребенку.

- Это было бы неплохо, - сказал он. - Только я слышал, что внутренность земли раскалена, и вашим рабочим придется превратиться в саламандр.

- Последние научные данные показывают, что земной шар внутри не так раскален, как предполагалось ранее, - возразил Рафлз Хоу. - Вполне доказано, что повышенная температура в угольных шахтах объясняется атмосферным давлением. В земле есть газы, способные воспламеняться, и есть горючие вещества, какие встречаются в недрах вулканов. Но если мы натолкнемся на что-либо подобное в процессе бурения земли, мы направим туда одну-две реки и с их помощью одолеем это пространство.

- Пожалуй, получится не совсем удачно, если, выйдя на противоположном конце, вы очутитесь под Тихим океаном, - сказал Роберт, с трудом удерживаясь от смеха.

диаграмм, расчетов. У меня уже наняты агенты для закупки земли; и если все пойдет гладко, к осени приступим к работам. Это первый из моих проектов. Второй - прорытие каналов.

- Тут вы непременно окажетесь конкурентом железнодорожным компаниям.

- Вы не поняли меня. Я хочу прорыть каналы повсюду, где наличие их сможет усилить торговый транспорт - пошлины на суда будут сняты. Такой план мне кажется разумным способом помочь человеческому обществу.

- А где, скажите, вы собираетесь прорывать каналы? - осведомился Роберт.

- Вот карта мира. - Рафлз Хоу встал и вытащил карту из бювара. - Видите пометки синим карандашом? Это пункты, где я намерен рыть каналы. Прежде всего, я думаю, надо завершить постройку Панамского канала.

Да, безумие этого человека становилось все более явным, но в то же время в тоне его было такое хладнокровие и твердость, что Роберт, помимо своей воли, выслушивал планы одобрительно и даже заинтересовался ими.

- Затем пророем канал вот здесь, чтобы связать Немецкое море с морем Балтийским. Это, как видите, сократит путь вдоль берегов Дании и облегчит торговлю между Германией и Россией. Видите эту синюю линию?

- Да, да, разумеется.

- Пророем небольшой канал и вон там. Он свяжет Белое море и Ботнический залив. Нельзя же думать только о своей стране! Пусть наши благие дела послужат всему человечеству. Постараемся дать славным жителям Архангельска удобный порт для сбыта мехов и жара.

- Да, на шесть месяцев в году. И все же он будет иметь значение. Затем надо что-то сделать и для Востока. Никогда не следует забывать про Восток!

- Это было бы неосмотрительно, - сказал Роберт.

Его разбирал смех - таким комичным казался ему весь этот разговор. Рафлз Хоу, однако; продолжал говорить с глубочайшей серьезностью, делая на карте пометки синим карандашом.

- Вот здесь мы тоже, пожалуй, сумеем помочь. Если начать рыть от Батума до реки Куры, то откроется торговый путь для людей, населяющих берега Каспия, установится связь со всеми реками, которые в него впадают. Затем хорошо бы прорыть канал между Бейрутом на Средиземном море и верховьем Евфрата, - это свяжет нас с Персидским заливом. Вот те самые необходимые каналы, которые теснее объединят все страны.

ее.

- Именно так я себя и мыслю. И вот почему я так остро, сознаю свою ответственность.

- Программа действия у вас обширная. Но совершив все это, вы уж, конечно, приобретете право на покой.

- Нет. Я патриот и хотел бы оставить свое имя в анналах истории моей родины. Только пусть все это будет после моей смерти, я не выношу широкой гласности и почестей. Я отложил - где именно, будет указано в моем завещании - восемьсот миллионов на погашение нашего национального долга. Не думаю, чтоб это повредило Англии.

водой? Урожай увеличился втрое и вчетверо. Я помогу продолжать этот опыт в расширенном масштабе. Остров Мэн, например, можно использовать в качестве тепловой станции. Главные трубопроводы пойдут в Англию, Ирландию и Шотландию, а от них сделаем отводы и образуем целую сеть труб на два фута под землей. Одна труба на расстоянии ярда от другой - этого, полагаю, будет достаточно.

- Боюсь, - заметил Роберт, - что горячая вода с острова Мэн сильно охладится, пока достигнет, скажем, Шотландии.

- Нет, это все легко устроить. Через каждые несколько миль можно установить особые печи, которые будут поддерживать должную температуру в трубах. Вот некоторые из моих планов на будущее, Роберт, и для их осуществления мне необходимо сотрудничество вот таких, как вы, бескорыстных людей. Но как ярко светит солнце, как вокруг чудесно! Мир прекрасен, Роберт, и я хотел бы, чтобы после моей смерти людям жилось хоть несколько лучше. Пройдемся немного, вы расскажете, кому и где еще я могу оказать помощь.