Автор: | Захер-Мазох Л. |
Категория: | Роман |
Том третий
44. Факел Гименея
Ночью прошел дождь, а позднее ветер прошелестел в старых тополях, затем наступила тишина, высыпали звезды, и, когда они погасли, тысячи тоненьких, благоговейных голосов приветствовали вечный свет, золотое утро, весну, вдруг в одночасье пришедшую на эту землю.
Когда Наталья, зябко кутаясь в белый мех своей кацавейки, вышла на крыльцо, навстречу ей засверкал чудесный майский день. Она пересекла двор, углубилась в сад и с радостным изумлением огляделась.
Белый снег цветения лежал на кустарниках и деревьях, источая во все стороны незримые послания любви - облака ароматов. Повсюду, вблизи и вдали, расстилались по холмам и равнинам зелень всходов и синева леса. Клубящийся туман и дым очагов, сизыми колоннами поднимающийся к небу, казались фимиамом, воскуряемым благодарной землей.
Бисеринки росы повисли на стеблях и цветах, рассыпая вокруг золотые блики.
Все сони мигом проснулись, покинули свои зимние пристанища и приветствовали старых друзей, воротившихся в родные края с берегов Нила и Евфрата. Крупные жуки бежали по гравиевой дорожке, деловито шествовали муравьи, жужжали пчелы, мыши сновали туда и сюда на теплом воздухе.
Под навесом крыши устроила себе гнездо пара ласточек, а на колесе, на крыше амбара, неподвижно и задумчиво стоял аист. По плетню и вишневым деревьям, чирикая, перепархивали с места на место воробьи.
Со стороны деревни доносились перезвоны колокола.
Наталья присела на скамейку в беседке: она ждала Сергея.
Имперская дорога широкой белой шелковой лентой вилась между полями и рощами, оттуда он и должен был появиться.
Совсем рядом рос небольшой цветущий куст, вокруг которого слышалось непрерывное гудение и жужжание. Куст протянул одну из своих веток ждущей девушке, словно предлагая ей скромный букет. По усеянным красными крапинками лепесткам, точно по маленькому благоухающему дворцу, передвигался сейчас какой-то милый жучок и испытывал свои крылья.
Наталья трепетала, на душе у нее было тревожно и радостно: ей казалось, что этот золотой день и ей принесет что-то великолепное, что свершится какое-то чудо. Она ждала чего-то или кого-то, кто расскажет ей прекрасную сказку.
Цветущие деревья и кусты вокруг нее начали перешептываться, травинки и цветы выпрямились, ласковый майский ветер будто говорил ей весенние слова любви. Порхающие бабочки, жужжащие пчелы, золотистые мухи, маленькая мышь, умными глазами взирающая на нее из земляной норки, и зяблик, поющий брачную песнь на верхушке ближайшего дерева, - все они рассказывали ей что-то, что она понимала только наполовину.
Великая, блаженная тайна витала между небом и землей. И Наталья знала это, но не осмеливалась в нее поверить.
Это был он, он скакал верхом, и с ним рядом - старый Онисим.
Наталья встала, но тотчас снова опустилась на скамью. Нежная дрожь пробежала по всему телу, ее охватила сладостная истома, исстрадавшееся сердце учащенно забилось.
Сергей уже был во дворе и оглядывался по сторонам, затем соскочил с лошади и поспешил к ней.
Наталья поднялась и протянула ему навстречу руки.
- Какой замечательный день! - воскликнул Сергей. - Солнце светит во все окна и во все сердца. Небо и земля смеются, засмейтесь же и вы, Наталья. Я привез добрые вести.
Она взяла его под руку и благодарно улыбнулась.
- Пойдемте же в дом, - сказала она, - пусть и остальные послушают.
Менев с близкими как раз завтракал. Карол церемонно расхаживал взад и вперед, в то время как священник, Февадия, Винтерлих, Данила и Василий сидели по разным углам, точно в укрытии. Все дожидались Сергея.
- Рад вас приветствовать! - воскликнул Менев при его появлении. - С какими новостями пожаловали?
- Все складывается как нельзя лучше, - ответил Сергей, потом поцеловал руку Аспазии и пожал протянутую десницу Менева.
- Могу я предложить вам чашечку кофе? - спросила Аспазия.
- Не откажусь, - ответил Сергей и занял место за столом, предварительно поставив рядом с собой стул для Натальи.
- А где госпожа Федорович?
- У себя в комнате.
- Тем лучше.
- Вы, стало быть, действительно все уладили с нашими евреями? - поинтересовался Менев.
- Конечно, - сказал Сергей. - Все приведено в порядок, в том числе и ваши дела, господин Винтерлих, и ваши, господин Карол Богданович.
- Премного благодарен, - поклонился последний.
- Позднее я каждому из вас представлю подробный отчет, - продолжал Сергей. - Кроме того, я посетил директора гимназии. Мы с ним подали заявления в школьный совет, для проформы, но вопрос уже разрешился самым благоприятным образом: три наших молодых человека могут немедленно приступать к занятиям.
- О! Как нам перед вами стыдно, - прошептала Аспазия, тогда как Менев буквально засиял, а три студиозуса кинулись наперебой изливать свою благодарность.
- По дороге я еще - en passant[93] - организовал помолвку.
- У кого же, позвольте полюбопытствовать?
- У Бадени: Бронислава с майором отныне счастливая пара.
- Итак, вы, собственно говоря, одним махом со всем разделались, - констатировал Менев.
- Далеко не со всем, - не без иронии ответил Сергей. - Как раз сейчас наступает самая важная часть моей миссии.
- Что вы имеете в виду?
- Я попрошу вас немного набраться терпения: вы же видите, что я привык решать все вопросы быстро.
- Быстро и успешно, - заметил Винтерлих, который был теперь в полном восторге от Сергея.
- Однако прежде я переговорю с челядью, - заявил Сергей. - Простите меня, господа, я на несколько минут удалюсь.
Он направился в пекарню. Наталья собралась было последовать за ним, но он ей этого не позволил, предупредив:
- Мне не хотелось бы, чтобы вы познакомились с грубой стороной моей натуры.
Собрав вокруг себя слуг, он сразу заметил, что все они снова нарядись в прежнюю крестьянскую одежду. Следовательно, его увещевания все-таки не прошли даром. Даже у Ендруха исчез лорнет. Сергей не тратил лишних слов. Он говорил образно и убедительно, точно полевой капеллан, и под конец все были растроганы до слез. Когда он удалился, Тарас произнес:
- Вот это барин! За такого я в огонь и воду пойду!
А Мотуш добавил:
- Кто умеет приказывать, тому и подчиняются с охотой.
- Батюшка, - начал он, - я должен сделать вам кое-какие разъяснения. Феофан увлечен вашей племянницей Аленой, и подлинным его намерением было похитить ее. Причиной тому, что это не удалось и он проделал санную прогулку с вашей супругой, была исключительно Зиновия, из озорства разыгравшая предательницу.
- Ну, разве я тебе не то же самое толковала? - победно вмешалась Февадия.
- Позвольте мне в этой связи, - закончил Сергей, - вложить вашу руку в руку вашей супруги - дамы, которую я от души уважаю.
Добившись таким образом примирения супругов, Сергей почтительно поцеловал Февадии руку. Она в этот момент была окончательно им покорена, а священник даже пригласил его посетить обсерваторию.
Потом Сергей взял под руку Аспазию и повел ее в салон, пригласив Менева последовать за ними. Наталья задрожала.
- Глубокоуважаемый господин Менев! - начал Сергей, затворив двери. - Я не желаю касаться неприятных для вас аспектов дела, однако мой долг - заверить вас в том, что у вас нет серьезных оснований сердиться на свою супругу. Я прошу вас обоих - ради меня, который испытывает к вам чувство искренней дружбы, и еще больше ради ваших детей - забыть о случившемся и простить друг другу все эти мелкие глупости.
- Благодарю вас, - сказал Менев, - потому что доверяю вам. Итак, я готов…
Аспазия не позволила ему договорить: она обняла его за шею и поцеловала. Оба посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Когда они рука об руку, с увлажнившимися глазами, вышли из салона, Наталья больше не могла сдерживаться. Чтобы не разрыдаться в голос, она быстро вышла в сад и там, на скамье в душистой беседке, осушила слезы. Она была так счастлива, так свободна, так умиротворена! И все же она ожидала еще чего-то. Она и сама не знала чего, но что-то должно было произойти, она это чувствовала.
Между тем Сергей, взявши Винтерлиха под локоток, прохаживался с ним по двору.
- Я сейчас в ударе, - проговорил он. - Сегодня я, похоже, переженю весь мир.
- Но не меня же?
- Вас-то в первую очередь.
- Прошу вас, господин Ботушан, подумайте о моем жалованье мелкого чиновника - на что мне жену содержать?
- Все уже обдумано, господин Винтерлих: у меня имеется невеста как раз для вас, похоже, самим Богом предназначенная к тому, чтобы украсить ваш земной жребий. Вы не такой человек, чтобы в одиночестве влачиться по этой юдоли печали. У вас слишком идеальные помыслы и слишком доброе сердце…
- Вы очень любезны.
- А каким опасностям и соблазнам подвергается человек из-за излишней доверчивости, вы в последнее время испытали на собственном опыте.
- К сожалению, к сожалению.
- Вам нужна жена.
- Симпатичная жена, поскольку вы обладаете незаурядным эстетическим вкусом.
- Вы меня понимаете, господин Ботушан.
- Женщина добрая, которая не оскорбит ваших тонких чувств, но в то же время достаточно обеспеченная, чтобы она могла поддерживать ваши поэтические увлечения.
- Вы меня понимаете, вы меня понимаете…
- И такую жену, которая вам нужна, я нашел. Да разве вы сами уже не задумывались о Лидии?
- Разумеется. Но боюсь, ей такая партия покажется недостойной.
- Предоставьте это мне.
- Вы мой благодетель!
Сергей поспешил в дом и попросил Лидию о свидании с глазу на глаз. Она приняла его в своей комнате.
- Вы нас всех спасли, - начала она, вальяжно раскинувшись на диване. - Чем я могу ответить на вашу любезность?
- Тем, что позволите мне и впредь печься о вашем счастье.
- Каким же образом?
- Здесь есть один мужчина, который горячо любит вас, но не решается вам в этом признаться.
Лидия густо покраснела.
- Вы имеете в виду Винтерлиха?
- Конечно. Я говорю от его имени и прошу для него эту прекрасную руку.
- Вы полагаете, что я могу согласиться?
- Не оглядывайтесь на мнение света, спросите свое сердце. И еще одно: сегодня вы обольстительная чаровница, но пролетят годы…
- Вы правы. Приведите его ко мне.
- Смелее, - шепнул Сергей, - признайтесь ей в своих чувствах и, клянусь вам, они не будут отвергнуты.
Винтерлих опустился на одно колено перед диваном, и Лидия ободряюще положила ему на плечо пышную руку.
Сергей на цыпочках удалился.
Спустя пять минут Лидия уже представляла Винтерлиха присутствующим в качестве своего жениха.
- Может, разопьем по этому случаю бутылку шампанского? - нерешительно предложил Менев. - Как вы полагаете?
- Пять бутылок, под мою ответственность, - уточнил Сергей.
- Тарас, пять бутылок шампанского!
- Велите сразу прихватить еще пять, - сказал Сергей, - нам они, вероятно, понадобятся.
- А что, намечается еще пара молодоженов?
- Надеюсь.
Карол взволнованно подошел к Сергею и прошептал ему на ухо:
- Вы и Зиновия?
- Нет, вы и Зиновия, - так же тихо ответил Сергей.
- Как вы себе это представляете? Она же меня видеть не хочет.
- Напротив, она только и ждет вашего признания.
Карол оттащил его к окну.
- Но она ведь пригрозила уехать, если я хоть словечком обмолвлюсь о своей любви.
- Никуда она не уедет!
- Это уже большое облегчение, но тем не менее мне недостает храбрости…
- Будет очень любезно с вашей стороны, я уже ваш неоплатный должник.
- Не стоит об этом говорить.
- И вы в самом деле полагаете, - продолжал Карол, - что, женившись на Зиновии, я не буду выглядеть шутом гороховым? Эта женщина, эта богиня - и я! Да мыслимо ли, чтобы я хоть в малейшей степени мог удовлетворить ее запросы?
- Вам нужно иметь именно такую жену, как Зиновия, - заявил Сергей. - Ведь она - живое олицетворение радостной красоты античного мира.
- Эллада и Рим! - восторженно воскликнул Карол. - Я уже вижу, как ко мне нисходит весь Олимп, но она?
- Ей, как богине, требуются поклонение, жертвы, фимиам; все это она отыщет у вас, ибо я полагаю, что вы ее любите.
- Больше, чем в состоянии выразить!
- Следовательно, с вами она будет по-настоящему счастлива.
- Ах! Только бы вы не ошиблись.
- Я знаю Зиновию, и я ваш друг, Карол, хотя и послал вам когда-то лисенка. Я никогда не допустил бы такого союза, не будь я убежден в том, что он приведет к добру. Мне хотелось бы всех видеть довольными - и вас, и госпожу Федорович.
- Стало быть, я могу осмелиться?
- Конечно, а теперь пойдемте со мной.
Зиновия знала, что они должны появиться, она дожидалась их, покоясь на мягких диванных подушках, и встретила благосклонным кивком красивой головы.
- Вы, как я слышала, соединили две счастливые пары, - обратилась она к Сергею.
- Да, и пришел сейчас, чтобы связать узами третью.
- Правда?
- Вот стоит Карол, - продолжал Сергей, - мне нет необходимости говорить, что он любит вас. Вы это и без меня знаете. Он просит вашей руки, не заставляйте же его слишком долго ждать вашего согласия.
- Ты действительно решился на такой шаг? - со спокойной, отрешенной улыбкой спросила Зиновия.
удовлетворена, когда увидишь, что воплощаешь для меня все, о чем я когда-либо осмеливался мечтать и на что надеялся.
Он опустился перед ней на колени и поцеловал ее руки. Сергей собрался было потихоньку выйти, однако Зиновия выпрямилась и позвала его обратно.
- У меня нет от вас тайн, - молвила она, - оставайтесь. - И затем, повернувшись к Каролу, продолжала: - Я долго сражалась. Борьба закончена. Если в моих силах сделать тебя счастливым, то вот моя рука.
- Благодарю тебя, - запинаясь, пролепетал Карол. - Я на седьмом небе, прямо не знаю, чем я такое заслужил!
- Ты лучше меня, - возразила Зиновия. - Не знаю, найдется ли и во мне столько беззаветной любви. Но я постараюсь - и очень надеюсь, что у меня получится.
- Благодарю вас, Сергей, - сказал Карол, поднимаясь на ноги и пожимая ему руку. - Вы наш добрый ангел.
- Похоже, огненный меч, с которым вы явились сюда, оказался на поверку факелом Гименея, - пошутила Зиновия. Потом она в сторонке обменялась с Каролом несколькими словами, и он покинул комнату.
Зиновия осталась с Сергеем наедине.
Он встал у окна, отворотившись от нее, и глядел в сад, на веселое колыхание листьев и цветов. На душе у него вдруг сделалось тяжело и тихо, он не решался взглянуть на Зиновию, которая, скрестив руки на коленях и опустив голову, сидела теперь на диване - безмолвная и покорившаяся судьбе.
Долгое время в комнате ничего не было слышно, кроме жужжания большой мухи, перелетавшей с места на место и периодически ударявшейся об оконное стекло.
Наконец Зиновия шевельнулась.
- Вы довольны мной? - спросила она, поворачивая голову в его сторону.
Сергей подошел к ней и протянул руку, он по-прежнему не находил слов.
- Я обещаю вам сделать его счастливым, - проговорила она.
- А вы сами?
Зиновия пожала плечами.
- Дайте же мне надежду, что вы тоже будете счастливы.
- Насколько это еще в моих силах - конечно; но вы меня не знаете, вы не желаете меня знать. Мое сердце вовсе не такое холодное и пустое, как вы предполагаете. Я многое выстрадала, прежде чем прийти к этому решению. Вы не поверите, но это именно так. И потому я отказываюсь от дальнейшей борьбы. Я успокоюсь, я буду жить с удовольствием, это все.
- Вы смотрите на вещи слишком мрачно.
Зиновия отрицательно покачала головой.
- Никакого внутреннего разлада во мне нет, и вы, стало быть, можете не беспокоиться. Мое самое заветное желание - увидеть радостным вас.
- Вы пытаетесь сейчас ввести меня в заблуждение.
- Вовсе нет. - Она медленно встала и положила ладонь ему на плечо. - События развиваются так, как я и хотела. Не считайте меня, пожалуйста, жертвой обстоятельств. Я не жертва. При необходимости выяснилось бы, что я сильнее, чем эти обстоятельства. Теперь, Сергей, когда все позади, я вам говорю: пожелай я того, я бы вырвала вас у Натальи, можете мне поверить. Но я не пожелала, потому что… потому что хотела видеть вас счастливым, потому что вы - единственный мужчина, которого я на самом деле любила.
Сергей взволнованно и смущенно опустил голову. С его губ не слетело ни звука, хотя ему было что сказать.
Когда они сошли вниз, хлопнули пробки шампанского, и Менев наполнил бокалы. Зиновия улыбнулась и протянула Каролу руку, которую тот в блаженной прострации схватил и поцеловал.
Примечания
92
Август Фридрих Эрнст Лангбайн (1757-1835) - немецкий писатель.
93
Мимоходом (фр.).