Малявика и Агнимитра.
Действие второе

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ 

После музыки появляются сидящие на креслах царь, рядом с ним Гаутама, царица, Каусики и вся свита, расположенная соответственно достоинству.

Царь. Кого, досточтимая, заставим мы первым явиться перед нами?

Каусики. Они одинаковое число лет преподают свое искусство, но преимущество возраста, думаю я, принадлежит Ганадасе.

Царь. Итак, Маудгалия, поди возвести это решение обоим исполнителям и затем иди к своим обязанностям.

Маудгалия. Слушаю, государь. (Уходит.)

Ганадаса (приближаясь). Государь, поэма Сар-мишты состоит из четырех частей²⁴. Соизволь даровать свое внимание одной из них.

Царь. Уважение исполняет меня слухом. 

Ганадаса выходит.

(Тихонько, к Гаутаме.)  Друг, 

Гаутама (удерживая его). Вот он, мед для очей. Пчела может приблизиться. Внимание.

Входит Малявика в сопровождении своего учителя, который внимательно следит за всеми ее движениями.

(Тихонько, к царю.) Ты видишь, красота ее не меньше, чем на портрете.

Царь (тихонько).   Признаюсь, друг, 

Ганадаса. Дитя мое, будь смелей и предстань без боязни.

Царь (в сторону). Какое бесконечное очарование в каждом ее движении!

Малявика

(после музыкальной прелюдии поет четыре строфы)²⁵ 

Пение сопровождается соответственной мимикой.

Гаутама (тихонько). Эге, строфы хороши. Это, можно сказать, дверца, через которую душа ее прямо в сердце к тебе шагнула.

Царь. Друг, два наши сердца говорят друг к другу. 

Малявика, кончив пение, хочет уйти.

Гаутама. Постой, певунья. Кое-что ты тут перепутала и подзабыла, - я хочу тебя об этом порасспросить.

Ганадаса. Подожди, дитя мое. Ты явишь полное доказательство твоего воспитания и тогда можешь уйти. 

Малявика задерживается и стоит неподвижно.

Царь (в сторону).

Царица. Почтенный наш учитель примет ли к сердцу дразненье Гаутамы?

Ганадаса. Владычица, не говори так легко: постоянная близость с царем делает из Гаутамы тонкого судью.

Мы тебя слушаем, господин.

Гаутама (к Ганадасе). Вопроси сперва решающую Каусики. Что до пробела, который я заметил, я его укажу тотчас же.

Ганадаса. Да соизволит досточтимая указать, что было доброго в исполнении и в чем были недочеты.

Каусики. Согласно с правилами искусства она безупречна. 

Ганадаса. Что об этом думает государь?

Царь. Ганадаса, я, кажется, недалек от проигрыша.

. Так, значит, я признан владыкою пляски. 

Царица. Учитель, приветствую торжество твое, - от испытания оно стало лишь более блестящим.

Ганадаса. Благосклонность царицы - причина моего успеха. (К Гаутаме.) А теперь, Гаутама, скажи нам, что у тебя на уме.

Гаутама. Каждый, кто выступает в театре, должен ознаменовать свое выступление выраженьем почитания брамана. Вот что было позабыто.

Каусики. А-а! Сразу видно мастера, он до корня доходит.

Общий смех. Малявика улыбается.

Царь (в сторону). Взор мой смог проникнуть в сокровенную тайну любимой.

Ганадаса. Достопочтенный браман, это не было костюмированное представление, - иначе как могли бы мы забыть надлежащие тебе почести и дары?

Гаутама. Выходит, что я их ждал совсем так же, как птенец птицы чатаки²⁷, что смотрит на облака и протягивает клюв, меж тем как гром гремит, а дождя нет.

Каусики. Вот именно.

Гаутама. Что делать, опрометчивые должны положиться на людей сведущих. Так как эта юная певица снискала все ваши восторги, необходимо, чтобы я дал ей этот знак уважения. (Он снимает браслет с руки царя.)

Царица. Постой: ты ведь здесь не судья, - как же ты можешь давать ей это украшение?

Гаутама. А так, заменяя кого-нибудь другого.

Царица (к Ганадасе). Учитель, мне кажется, твоя воспитанница явила свидетельство твоего преподавания.

Ганадаса. Дитя мое, идем, нам можно теперь уйти. 

Гаутама (тихонько, к царю). Вот все, что я могу, чтобы послужить любви твоей.

Царь (тихонько). Довольно этих уловок. 

Гаутама. Очень хорошо. Но ты похож на бедняка, который вздумал у врача просить лекарства от бедности.

Гарадатта (входя). Властитель, соизволь, прошу, даровать мне твое присутствие при моем представлении.

Царь (в сторону). Увы, он исчез, предмет, достойный моих взглядов. Гарадатта, я испытываю живейшее к тому желание.

Гарадатта. Благодарю тебя за эту милость твою.

Победа царю. Солнце взошло до середины неба.

. А! Ты слышишь? Это час купанья и час трапезы твоего величества, а врачи говорят, что часы свои нельзя менять.

Царь. Что ты скажешь на это, Гарадатта?

Гарадатта. Властитель, мне нечего сказать.

Царь Ну, хорошо, так мы увидим твое представление завтра. Иди, учитель, и отдохни.

Гарадатта. Как повелит его величество. (Уходит.)

. Я оставляю государя занятиям полуденного часа.

Гаутама. Вот именно, пусть-ка поскорей приносят еду и питье.

Каусики . Приветствую государя. 

Царица и Каусики уходят.

Гаутама. Гм, не только в красоте, но и в таланте у Малявики нет равных.

Царь 

Что мне сказать тебе еще? Подумай обо мне.

. А ты обо мне: мой бедный живот пуст, как суповая миска в руках горшечника, - так ей и не терпится поскорее быть проданной.

Царь. Даже так. Ну хорошо, идем есть, но только, смотри, заботься о друге своем.

Гаутама. За это я ручаюсь, будь спокоен. Только, видишь ли, красавица эта - точно луна, которую скрывает облако: не от нее зависит, чтобы быть увиденной. И потом, мне, в сущности, нравится видеть тебя так: точно ты ястреб, что над лавкой мясника все вьется, - бедняжка и хочет и не смеет, томится, стонет, "помоги", говорит мне.

Царь 

Примечания

²⁴ В подлиннике: "Стих о Шармиштхе - четырехстопный". Речь идет о стихе, сопровождающем и поясняющем пантомиму чхалита; танцовщица изображает Шармиштху, героиню популярной легенды из "Махабхараты"; сюжет ее близок сюжету пьесы, и пантомима Малявики содержит намек на дальнейшее развитие событий. Шармиштха, обращенная в рабство царевна, берет верх над своей госпожой и соперницей, завоевывая любовь ее супруга, царя Яяти.

²⁵ В подлиннике: четверостишие. Некоторые комментаторы полагают, что здесь речь идет о четвертой теме поэмы (поэма состояла из 4-х четверостиший, каждая из которых была посвящена самостоятельной теме).

²⁶ Подергивание левого глаза (или левой руки) считалось счастливой приметой для женщин (говорило о скорой встрече с любимым).

²⁷ -- птица (Cucculus Melanoîeucus), питающаяся, согласно древнему поверью, каплями дождя. Образ бессмысленного ожидания и надежды.