| Автор: | Калидаса, год: 1916 |
| Категория: | Драма |
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ПРОЛОГ
Пустынь. Хижина мудрого Бгараты.
Входят два ученика Бгараты.
Первый ученик. Друг Поплава, выходя из чертога Священного Огня, чтобы отправиться к жилищу великого Индры, учитель повелел тебе занять место рядом с ним, мне же поручено было блюсти Священный Огонь. Вот почему я спрашиваю, понравилось ли собранию богов или нет драматическое произведение нашего учителя.
Второй ученик. Я не знаю, довольно ли было собрание богов, но в этом поэтическом произведении, которое называется "Как Лакшми45 избрала супруга", Урваси то там, то здесь, где дело шло о чувстве, совершенно бывала смущена.
Первый ученик. Были явные погрешности, ты хочешь сказать?
Второй ученик. Да, ее исполнение было сбивчиво.
Первый ученик. Как так?
Второй ученик. Урваси, которая предстает в лике Лакшми, спрашивает Мэнака, она изображала небесную Варуни:45 "Достойные трех миров собрались, и также стражи мира с Кришной. Кто тот, к кому склоняется твое сердце?"
Первый ученик
Второй ученик. Когда она должна была сказать: "К Пурушоттаме"46, - у нее вырвалось "К Пуруравасу".
Первый ученик. Восприятия разума находятся в зависимости от судьбы. И мудрый Бгарата не разгневался на нее?
Второй ученик. Она была проклята нашим наставником, но ее защитил великий Индра.
Первый ученик. Каким образом?
Второй ученик. "Поелику ты забыла мои уроки, больше не будет тебе божественного ведения". Таково было немедленное проклятие учителя. Пурурандара47, наоборот, видя Урваси, устыженную, с опущенной головой, сказал ей: "Нужно сделать что-нибудь приятное для того, с чьей жизнью сплетена твоя, - для этого великого царя, который сражался рядом со мной. Поэтому пребудь близ Пурураваса, согласно твоему желанию, пока не возникнет от тебя потомство".
Первый ученик. Это достойно великого Индры, которому ведомы сокровенные помыслы людей.
Второй ученик (взглянув на солнце). За разговором мы упустили час омовения, идем же к учителю.
Оба уходят.
Часть сада, примыкающая к дворцу Пратистханы.
49.
Царедворец
Дочь царя Бенареса, преданная молитвенным обрядам, повелела мне так:
"Иди предупредить от меня царя о том, о чем его уже просили устами Нипуники: "Для выполнения обета, устранив гордость, да увижу я великого царя, когда он завершит обряды предвечерья". (Делает несколько шагов и смотрит кругом.) Воистину, желанно зрелище, что являет на склоне дня дворец царя:
(Поглядев.)
Входит царь, как сказано, окруженный своей свитой, в сопровождении Манаваки.
Царь (в сторону)
Царедворец (приближаясь). Победа, победа царю! Государь, царица повелела сказать тебе, что за Дворцом Жемчужины50 51.
Царь. Скажи царице, что ее желание будет исполнено.
Царедворец. Как повелит государь. (Он выходит.)
Царь. Друг, правда ли, что эта попытка царицы есть следствие обета?
Манавака. Я думаю, что царица хочет под предлогом обета заставить забыть пренебрежение, которое она выказала к твоей покорности.
Царь. То, что ты говоришь, правдоподобно:
Укажи же мне дорогу к Дворцу Жемчужины.
Манавака. Здесь, здесь. Да поднимется его величество по этой хрустальной лестнице, освеженной водами Ганга. Дворец Жемчужины исполнен разных услад.
Царь всходит по лестнице. Все делают как он.
(Делая указующее движение.)
Царь. Ты прав,
Mанавака. О! О! Вот царь целебных трав, месяц, выходит, подобный леденцу.
Царь (улыбаясь). Для лакомки кажется, что всякая вещь создана, чтобы быть съеденной. (Простирается, сложив ладони.)
Манавака. Знаменьем, понятным для брамана, каков есмь, ты отпущен твоим лунным предком54. Присядь же, и я усядусь поудобней.
Царь (садится, следуя совету Манаваки, взглянув на сопровождающую его свиту). Факелы бесполезны при лунном свете - можете пойти отдохнуть.
Свита. Как повелит его величество. (Они уходят.)
Царь (взглянув на луну и обращаясь и Манаваке). Друг, еще минута, и царица придет. Покуда мы одни, я поведаю тебе состояние моей души.
Манавака. Итак, хотя небесная Урваси и незрима, с тех пор как она убедилась, что ее страсть равносильна твоей, вполне позволительно уповать.
Царь. Да, это так, велика пытка моего духа,
Манавака. Поистине, ты столь красив, даже с твоим исхудавшим телом, что предвижу твое слияние с апсарами.
Царь (делая движенье)
Манавака. Слово брамана не обманет никогда.
Царь исполнен надежды. Появляется в воздушной колеснице празднично разубранная, как для свиданья, Урваси в сопровождении Читралэхи.
Урваси (оглядев себя). Подружка, этот наряд, что предназначен для свиданий, украшенный жемчугами и сапфирами, радует мое сердце.
Читралэха. Нет слов достойно ярких, чтоб восхвалить его. Могу лишь сказать, что хотела б я быть Пуруравасом.
Урваси. Подружка, я обессилена, - но ты приведи его скорее или сведи меня к жилищу милого властителя.
Читралэха. Но мы уже достигли великолепного дворца того, кто возлюблен тобой. Дворец отражается в водной ночи реки Ямуны, точно утес Каиласы.
Урваси. Так взгляни же силой твоего проникновения, где находится похититель моего сердца и кем он занят в эту минуту.
Читралэха (в сторону). (Вслух.) Милая подружка, я вижу его в отъединенном месте, благодатном для удовольствий; он услаждается, по прихоти желания, обществом одной особы, которую он любит.
Урваси. Замолчи, мое сердце не верит этому. Милая Читралэха, у тебя что-то на уме, когда ты так говоришь. Он с тем, в присутствии которого похитил мое сердце.
Читралэха (посмотрев). Мудрый царь лишь в обществе друга, пошел во Дворец Жемчужины. Приблизимся.
Обе опускаются на землю.
Царь. Друг, пытки любви возрастают ночью.
Урваси. Эти смутные слова волнуют мое сердце. Незримые обе, послушаем, что они говорят, чтобы наши сомнения развеялись.
Читралэха. Как хочешь.
Манавака. Усладись этими лунными лучами, исполненными медвяности.
Царь. Друг, страдание, что я испытываю, не может быть успокоено ни этим, ни иным способом:
Урваси. О сердце мое! Покинув сегодня меня и вселившись в него, такой ты сбираешь плод.
Манавака. Что до меня, если нет мне сладких сливок, подумаю только о них - удовольствие испытываю.
Царь. Так, ты всегда удовлетворен.
Манавака. Что до тебя, повременив немного, получишь ты небесную.
Царь. Друг, я тоже это думаю.
Читралэха. Слышишь, ты, которая ничем не довольна?
Манавака. Что это?
Царь
Урваси. Зачем я буду медлить теперь? (Быстро приближаясь.) Милая Читралэха, великий царь не обращает на меня ни малейшего внимания, хоть я перед ним.
Читралэха (улыбаясь). Ветреница! Ты не сняла божественного покрова, который мешает тебе быть зримой.
Голос за сценой. Сюда, сюда, о царица!
Все прислушиваются. Урваси и ее подруга выражают досаду.
Манавака (изумленно). О! О! Вот царица. Да будет твой рот хорошенько припечатан!
Царь. И ты сам имей спокойный вид.
Урваси. Подружка, что теперь делать?
Читралэха. Не бойся, ты незрима сейчас. Царица является, верная выполнению своего обета. Она пробудет недолго.
Входит царица в сопровождении свиты, которая несет дары.
Царица Милая, божественный месяц через слиянье свое с блестящей Рогини еще блистательней.
Нипуника. И равно, сочетавшись с царицей, царь обретет великолепие необычное.
Они делают несколько шагов.
Манавака. Я понимаю теперь. Она идет свершить свастиватчану55. Сегодня, когда она, под предлогом лунного обета, подавила всякую досаду на тебя, она в моих глазах красивее.
Царь (улыбаясь). Оба твои предположения справедливы. Последнее в особенности кажется мне достоверным, ибо царица,
Царица (приблизившись). Победа, победа благородному властителю.
Свита. Победа, победа божественному.
. Привет царице.
Царь. Ты желанна, божественная. (Он берет ее за руки и усаживает.)
Урваси. Воистину справедливо величают ее божественной, - и сама супруга Индры, Сатчи57, не превзойдет ее красотой.
Читралэха. Как можешь ты так говорить о другой!
Царица. Почтив моего властителя, я должна еще исполнить некий обет. Потерпите же минутку беспокойства.
Царь. Манавака, воистину, это милостиво - быть так обеспокоенным!
Манавака. Если б почаще меня так беспокоили словами благого предвещанья!
Царь. А в чем обет царицы?
Царица смотрит на Нипунику.
Нипуника. Он зовется - примирение с милым супругом.
Царь (глядя на царицу)
Урваси (с насильственной улыбкой). Истинно велико его почитание царицы.
Читралэха. Безумная ты. Когда мысль льстецов занята другим, тут-то они и удвояют свою учтивость.
Царица. Это сила обета делает моего владыку растроганным.
Mанавака. Да не беспокоится ее величество: не подобает ей отклонять хваления.
Царица. Девушки, принесите дары, чтобы я могла вознести почитание лучам луны, покуда они озаряют дворец.
Свита. Как повелит царица. Вот приношения.
Царица Милая, поднеси эти пирожки досточтимому Манаваке и царедворцу.
Свита. Как повелит царица. Досточтимый Манавака, вот пирожки, которые тебе предлагаются.
Манавака (взяв блюдо с пирожками). Счастье царице. Да будет ее обет плодообильным!
Служанка. Досточтимый царедворец, это тебе.
Царедворец (берет, что ему предлагают). Счастье царице!
Царица (царю). Властитель, соблаговоли приблизиться.
Царь. Я здесь.
Царица (воздает почитание царю и приветствует его приложением ладоней ко лбу). Призывая во свидетели божественную чету в образе божественной Рогини и бога месяца, я хочу, чтоб царь стал благосклонным ко мне. Отныне, кто бы ни была женщина, возлюбленная моим властителем или приблизившаяся к нему и сопутствующая его, да пребудет он с ней беспрепятственно.
Урваси. Это необычайно! Не знаю, что должно следовать из этих слов царицы, но сердце мое преисполнилось доверием.
. Подружка, скрепленное царицей, преданной своему супругу и полной благородства, твое слияние с тем, кого ты любишь, не встретит препятствий.
Манавака (в сторону). Когда виновный ускользает в присутствии человека, у которого отсечены руки, последний поневоле говорит: "Ладно, ступай себе!" (Громко, царице.) Государыня, отныне является ли царь безразличным для царицы?
Царица. Безумный! Даже ценою моего счастья хочу я счастья моего властителя. Суди же по этому, дорог ли он мне или нет?
Царь. Ревнивица, ты вольна отдать меня другой или сделать из меня раба, и все же не тот я, кем мнишь меня, о робкая супруга!
Царица. Да будет. Обет примиренья с любимым исполнен как подобает. Девушки, идем.
Царь. Нет, воистину, так не уходят, покидая того, с кем примирились.
Царица. Властитель, святость обета теперь нерушима. (Она уходит со своей свитой.)
Урваси. Мудрый царь любит свою супругу. И, однако, я не могу отнять у него мое сердце.
Читралэха. Столь твердая надежда увянет ли?
Царь Друг, удалилась ли царица?
Манавака. Говори спокойно, что хочешь сказать. Быстро покинула тебя царица, как больного лекарь, что, помыслив, сказал себе: "Он неизлечим".
Царь. О! Если б хотя Урваси...
Урваси (в сторону). Сегодня могла бы быть утолена!
Царь. Если б только нежный звон запястий донесся до слуха моего, хоть я бы и не увидел ее! Если б потом, приблизясь украдкой, она закрыла мне глаза своими лилейными руками. Если б, спустившись в этот дворец, колеблясь, боязливая, она бы силою, шаг за шагом, приведена была ко мне искусною своею подругой.
Читралэха. Милая Урваси, исполни же тотчас желание, что он выразил.
Урваси (боязливо). Я пошучу с ним. (Она приближается к царю сзади и закрывает ему глаза своими руками.)
Читралэха дает понять Манаваке происходящее.
Царь (вздрагивая от прикосновения). Друг, это небесная, созданная Нарайяной, да?
Манавака. Как распознал это его величество?
Царь
Урваси. Так странно, мои обе руки прикованы, точно замурованы они известью, крепкой, как алмаз. Я не могу их оторвать. (Говоря так, она стоит с опущенными глазами, с тревогой отдергивает руки, закрывавшие глаза царя. Несколько приблизясь.) Победа великому царю!
Читралэха (царю). Друг, счастье да сопутствует тебе.
Царь. Оно уже пришло!
Урваси. Милая подружка, великий царь был мне дарован царицей, потому я и прильнула к нему; не подумай же, что я беру то, что принадлежит другой.
Манавака. Как! Ужель вы обе были здесь, когда солнце заходило?
Царь (глядя на Урваси)
Читралэха. Друг, ей нечего сказать. Теперь послушай, что я тебе скажу.
Царь. Я весь вниманье.
Читралэха. Тотчас вслед за весной я должна, на время лета, быть во служении божественному солнцу. Сделай же так, чтоб эта родная подружка не пожалела о небе.
Манавака. Есть о чем жалеть, о небе! Там не едят и не пьют, обретаются там лишь существа, чьи глаза не мигают, точно рыбьи58.
Царь. Друг, как забыть ей о небе, где блаженства неописуемы? Но у раба ее Пурураваса не будет другой супруги.
Читралэха. Я довольна. Милая Урваси, будь без боязни и простись со мной.
Урваси (нежно обнимает Читралэху). Милая подружка, ты не забудешь меня?
Читралэха (улыбаясь). К тебе, что сочеталась с возлюбленным, должна бы скорее я обратиться с этой просьбой.
Манавака. Будьте же счастливы! Вот, ваши желанья исполнились.
Царь. Взгляни, в какой мере мое желание восполнено:
Урваси. У меня нет слов, чтобы ответить тебе!
Царь (взяв Урваси за руку). О! Теперь ничего не нарушает счастия обладанья предметом моих желаний.
Урваси. Я была виновата перед великим царем, так медля прийти.
Царь. Нет, нет, не говори так,
Манавака. Госпожа, ты усладилась лучами луны. Великолепный вечер. Время войти тебе во дворец.
Царь. Так укажи дорогу нашей подруге.
Манавака. Сюда, сюда, госпожа. (Он делает несколько шагов.)
Царь. Прекрасная Урваси, у меня еще одно желание теперь.
Урваси. Какое?
Царь
Они уходят.
Примечания
45 Лакшми.-- См.: "Малявика и Агнимитра", примеч. 47.
46 -- супруга (по другим версиям - дочь) бога моря Варуны, богиня вина; как и Лакшми, возникла из океана во время пахтания его богами и демонами.
47 Пурушоттама (дословно: "Высший Дух") - эпитет Вишну или Кришны. Урваши, играющая роль Лакшми, супруги Вишну, должна была назвать один из эпитетов Вишну.
48 Пурурандара (правильно - Пурандара) - "Сокрушитель крепостей" - эпитет Индры.
49 Царедворец.-- См.: "Шакунтала", примеч. 87.
50 В подлиннике: "С бриллиантовой террасы"; предполагается, что пол террасы выложен драгоценными камнями.
51 Рогини (правильно - Рохини). - См.: "Шакунтала", примеч. 129.
52 В подлиннике: "Нектаром".
53 В подлиннике: "Блистающий на челе Шивы" (Шива обычно изображался с луною на лбу).
54 В подлиннике: "Твой дед прислал мне (букв: брахману) сообщение, что он тебя отпускает".
55 Свастиватчана
56 В подлиннике: "Священные (культовые) цветы и травы".
57 Сатчи (правильно Шачи - дословно: "Обладающая особой грациозностью") - супруга Индры.
58 Немигающие глаза - отличительная черта небожителей.
59 "Шакунтала", примеч. 89).
60 Имеются в виду три ночные стражи, по три часа в каждой.