| Автор: | Капандю Э., год: 1865 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
XXVI. ПРОТОКОЛ
-- Когда все желания были высказаны, - продолжал А., - принц Конти, выбранный председателем собрания, велел написать на белом атласе протокол заседания в двенадцати экземплярах. Каждый собеседник должен был сохранить свой экземпляр в течение всего года. Вот один из двенадцати экземпляров.
Граф А. вынул из кармана жилета кусок ткани и положил его на стол. На этом шелке в рамке из гербов кистью было написано крупными буквами:
"ПРОТОКОЛ БЛАГОРОДНОГО ЗАСЕДАНИЯ КУТИЛ,
происходившего в первый час первого дня 1725 года в "Кабачке царя Соломона", в комнате номер семь.
В тот момент, когда пробило полночь, и мы стояли на пороге нового года, любезные собеседники обменялись желаниями.
Любезное собрание официально обязалось исполнить эти желания под угрозой наказаний, обозначенных против каждого желания.
ЛИСТ ЖЕЛАНИЙ
Принцу Конти:
заполучить лучшего повара во всей Франции
или
никто из нас не будет у него ужинать.
Герцогу Ришелье:
получить посольство в Вене
или
пойти в монахи на целый год.
Герцогу Фиц-Джеймсу:
быть обманутым шесть раз
или
Виконту де Таванну:
располагать нами в течение двадцати четырех часов
или
быть в нашем распоряжении двадцать четыре часа.
Графу де Конфлану:
добиться любви госпожи де При
или
заслужить ненависть госпожи де Буффлер.
Маркизу де Креки:
сделать три удара шпагой
или
получить их.
Графу де Коаньи:
иметь счастье в игре
или
несчастье в любви.
Герцогу де Лозену:
выйти из общества янсенистов
или
Графу де Рие:
обладать любовницами регента Авесной, Жевр и Сабран
или
устроить праздник в подражание тому, что Генрих III устроил ночью в Сен-Клу.
Кавалеру Морлиеру:
просидеть шесть месяцев в тюрьме
или
получить наследство.
Графу де Шароле:
или
носить четыре дня желтый костюм.
Барону де Монжуа:
через месяц стать любовником первой девушки, замужней женщины или вдовы, которую он встретит, выходя из кабачка, даже если та будет стара, безобразна и дряхла
носить четыре дня парик из кабаньей кожи.
Подписи двенадцати дворян".
-- Так! - воскликнул Морлиер. - Помню, помню! У меня был такой же протокол, но он пропал, когда меня посадили в тюрьму.
-- Не к чему мне рассказывать вам, как продолжался ужин, - сказал граф А. - Дождались рассвета, чтобы выйти из-за стола, и условились разойтись не раньше полудня: от этого зависело исполнение двух желаний - барона и графа.
-- Первой была очередь барона. Пять дворян должны были перейти улицу и стать напротив кабачка, трое - разместиться по правую сторону двери, а трое - по левую. Затем должен был выйти барон де Монжуа, повернуть направо или налево - как ему захочется, и двигаться медленно, в сопровождении своих товарищей, которые должны были идти по обеим сторонам улицы, до встречи с первой особой женского пола. В этот ранний час улицы были не особенно многолюдны. Барон дошел до улицы Фоссе, прошел Сен-Жермен, не встретив живой души, и дошел до площади перед Лувром. Там он заколебался и некоторое время стоял неподвижно напротив дворца. Он начал чувствовать некоторое беспокойство, сердце его сжималось, хотя он сам не мог понять, почему. Он посмотрел направо, затем налево - никого не было. Наконец он повернул налево, к бывшему монастырю Сен-Жермен. Проходя мимо паперти, он увидел женщину, закутанную в накидку так, что он не мог разглядеть ее лица. Барон вздрогнул: приключение началось, пора было действовать. Женщина, увидев перед собой двенадцать мужчин, остановившихся и смотрящих на нее, отвернулась в ужасе...
-- От этого движения накидка соскользнула, - вставил Морлиер, - и мы увидели самое восхитительное личико, какое только можно вообразить. Все вскрикнули. Она испугалась еще больше. Барон подошел к ней и успокоил ее. Так началось их знакомство. Вы видите, что память у меня хорошая...
-- Слуга, подготовленный заранее, - продолжал граф А., - должен был следить за этой женщиной и собрать необходимые сведения. Женщина, успокоенная доброжелательными словами Монжуа, продолжала свой путь к набережной Эколь - она жила на набережной Феррайль. В половине двенадцатого слуга пришел отчитаться в особняк Шароле, куда отправились все эти дворяне. Женщину, которую встретил барон де Монжуа, звали Урсула Рено, муж ее был оружейным мастером. Она каждый день ходила к обедне, чтобы вымолить выздоровление дочери - восьмимесячного ребенка, отданного кормилице в Венсенн. У нее был еще сын, работавший с отцом. Урсуле Рено было тридцать лет, и она слыла самой красивой женщиной во всем квартале; ее прозвали "хорошенькой оружейницей набережной Феррайль".
-- Мне кажется, что я до сих пор слышу слова слуги, - сказал Морлиер. - Его звали Сен-Клод, и он служил у графа Шароле. Это был очень умный негодяй, мне хотелось бы найти теперь такого слугу.