| Автор: | Капандю Э., год: 1865 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
VII. ТРУБАДУР
Эффект, произведенный графом де Сен-Жерменом, был впечатляющим. Все гости короля смотрели на графа, а потом переглядывались между собой, как будто спрашивая себя: действительно ли они слышали это. Граф оставался спокойным, бесстрастным, разговаривал с непринужденностью и легкостью человека, привыкшего находиться в изящном и остроумном обществе. Маршал Мориц, который не произнес ни слова после приезда графа, вдруг подошел к нему и спросил:
-- Правда ли, что вы говорите на всех живых языках?
-- Почти на всех, -- ответил граф.
-- Это правда, -- сказал король, -- я имел возможность убедиться в этом на маскараде в ратуше. Я слышал, как граф говорил по-итальянски, по-немецки, по-португальски, по-английски, по-арабски, причем так же хорошо, как он говорит по-французски.
-- Стало быть, вы великий ученый?
-- Я много учился и теперь еще учусь.
-- Что же вы знаете?
-- Многое из настоящего и прошедшего.
-- А из будущего?
-- Может быть.
-- Как вы можете узнавать будущее?
-- Я могу узнавать будущее, маршал, через невидимых духов, которые отвечают на мои вопросы.
-- Они уже вам отвечали?
-- Да.
-- И на каком языке они говорят?
-- Этот язык понимаю только я.
-- А когда могут они говорить?
-- Когда я их спрошу.
-- Для этого нужны большие приготовления?
-- Нет. Когда находишься в постоянном общении с невидимыми духами, то вступаешь в контакт с ними очень быстро.
-- Что же это за духи?
Посредники между людьми и ангелами, бесплотные существа, которые выше людей, счастливее их и одареннее.
-- Эти духи знают будущее?
-- Они видят его перед собой, как мы видим перспективу пейзажа в подзорную трубу.
Маршал обратился к Людовику XV.
-- Не любопытно ли будет вашему величеству, поговорить с этими духами? -- спросил он.
-- Поговорить - нет, послушать разговор - да, -- улыбаясь ответил король.
-- Это невозможно, государь, -- с живостью возразил Сен-Жермен. -- Духи соглашаются отвечать, но они не хотят, чтобы их слышал кто-либо кроме того, кто с ними разговаривает, и того, у кого к ним есть вопросы.
-- Я согласен спросить их, -- сказал маршал.
-- И я тоже, -- прибавил Ришелье.
-- И я, -- послышался третий голос.
-- А! Это вы, мсье де Шароле? -- произнес Людовик XV.
Действительно, в гостиную вошел знаменитый принц Бурбон, под руку с дамой, которая казалась очень старой и была одета с необыкновенной пышностью. Старуха поклонилась королю, тот ответил ей дружеским поклоном. Она пристально посмотрела на графа Сен-Жермена и застыла на месте, словно пораженная молнией. Граф подошел к ней, не выказывая ни малейшего удивления. Он поклонился любезно, как придворный.
-- Давно уже не имел я счастья встречать вас, герцогиня, -- сказал он.
Старуха сложила руки.
-- Неужели это вы? -- воскликнула она.
-- Он самый, уверяю вас, -- ответил Сен-Жермен, смеясь.
-- Вы меня знаете?
-- Я знаю, что имею честь видеть герцогиню де Невер.
-- Вы были в Безансоне в 1668 году?
-- Был, в то время, когда его величество Людовик XIV приехал, чтобы самолично завоевать Франш-Конте. Под его начальством был принц Конде, который 5 февраля осадил город Безансон, где вы находились вместе с вашим знаменитым семейством. Вам было тогда шесть лет.
-- Это правда, -- сказала герцогиня.
-- В день приступа, 7 февраля, я имел счастье спасти вам жизнь, на глазах у неприятеля унеся вас на руках...
-- И убив при этом двух человек...
Вы помните это?
-- Очень хорошо... Но этому уже семьдесят семь лет, потому что мне теперь восемьдесят три года.
-- Да, герцогиня.
-- А вам было тогда сорок лет.
-- Гораздо больше...
-- Но вы выглядите еще моложе, чем были!
-- Однако я стал старше семидесятые семью годами.
-- Вы были в Венеции...
-- В 1700 году.
-- Мне было тогда тридцать восемь лет, и моею искренней приятельницей была графиня де Гажи.
-- Очаровательная женщина, за которой я имел честь ухаживать, и которая была так добра, что находила прекрасными баркаролы моего сочинения...
-- Которые вы пели восхитительно...
-- И которые я еще пою.
-- В самом деле?
-- Государь, -- сказала она, -- я вас умоляю приказать сейчас этому господину спеть одну из тех баркарол, которые он пел нам в Венеции, сорок пять лет тому назад, сам себе аккомпанируя.
Король, казалось, колебался.
-- Прошу вас, государь, -- поддержала маркиза де Помпадур.
-- Хорошо, -- ответил король. -- Здесь есть клавесин; спойте, граф.
он запел итальянскую арию с изяществом, энергией и талантом поистине удивительными.
-- Это он! Это он! -- шептала герцогиня де Невер. -- Это он! Ах! Как это странно! Три раза я вижу этого человека в течение восьмидесяти лет, и ему по-прежнему на вид сорок! Ему было сорок лет в 1668 году в Безансоне, ему было сорок лет в 1700 году в Венеции, ему и теперь сорок лет - в Париже в 1745 году! Как объяснить это?
Ришелье, стоявший возле герцогини, услыхал ее слова и ответил:
-- Должно быть, он родился сорока лет и умрет сорокалетним.
Удивительное исполнение! -- в восторге воскликнула маркиза де Помпадур.
Король подал сигнал к аплодисментам, захлопав в ладоши. Возле клавесина лежала гитара. Граф взял ее и пропел испанскую арию.
-- Ах, -- вскричала герцогиня де Невер, -- это болеро, которое пели под моими окнами в Мадриде в 1695 году. Я никогда не слыхала его после. Государь! Умоляю вас, позвольте мне уехать отсюда. Это не человек, а дьявол, я боюсь взглянуть ему в лицо.
-- Как вам угодно, герцогиня.
Сен-Жермен опять сел за клавесин и начал немецкую песню. Герцогиня де Невер была не в силах выдержать:
Это дьявол! Дьявол! -- прошептала она и ушла из гостиной.
Д'Аржансон подошел к Людовику XV. Очевидно, министр хотел, чтобы король заговорил с ним. Сен-Жермен продолжал петь, аккомпанируя себе, и внимание всех было приковано к нему. Людовик XV, увидя д'Аржансона возле себя, наклонился к нему и спросил тихо:
-- Кто этот человек?
-- Не знаю, государь, -- ответил министр. -- Только это человек странный, совершенно необыкновенный. Он знает все, он превосходный музыкант, очень хороший живописец, серьезный ученый. Он говорит одинаково легко на всех европейских языках, он объехал всю землю, для него нет ничего трудного, его ничем не удивишь, он, должно быть, имеет огромное состояние, потому что роскошь его равняется его щедрости. Но кто он - я не знаю.
-- Как давно он в Париже?
Кажется, два месяца.
-- И как вы познакомились с ним?
-- Он был мне рекомендован португальским посланником. Я хорошо его принял, он показался мне таким удивительным, настолько оригинальным... Я подумал, что вашему величеству будет любопытно его видеть.
-- Вы правильно решили, д'Аржансон. Правда ли то, что он говорил о возможности расспрашивать духов?
-- Я думаю, да, государь.
Скажите ему, что он будет ужинать сегодня со мной, и чтобы он вечером проделал опыт.
Маркиз низко поклонился. Сен-Жермен уже закончил петь. Все присутствовавшие были в восхищении от его голоса и от его музыкального дарования. Людовик XV взял блокнот и, по своей привычке, сам записал имена тех, кого он хотел пригласить. Потом он подозвал Ришелье и отдал ему вырванный листок.
-- Вот список тех особ, которых я приглашаю сегодня на ужин, -- сказал он.
Король подал руку маркизе де Помпадур.
-- Погуляем в парке до наступления ночи, -- предложил он.
Весьма охотно, -- ответила молодая женщина фамильярным тоном, который она начинала уже приобретать. -- Ничего не может быть забавнее, чем бегать по молодому дерну. Пойдемте, государь.
Она увлекла за собой короля. Некоторые дамы презрительно закусили губы, хотя, похоже, более всего их мучили унижение и зависть.
Господа! -- произнес Ришелье, повышая голос, в то время как дамы выходили из гостиной в сад вслед за маркизой де Помпадур, -- вот имена особ, которых его величество пригласил ужинать с ним.
Он прочел среди общего молчания:
-- Граф де Шароле, маршал граф Саксонский, герцог де Граммон, герцог де Ришелье, маркиз д'Аржансон, виконт де Таванн, герцог де Коссе-Бриссак, маркиз де Креки, граф де Сен-Жермен.