Рыцарь Курятника.
Часть третья. Фанфан-Тюльпан.
XXVI. Завтрак

XXVI. ЗАВТРАК

Все удивленно переглядывались, как будто забыв и о сражении, и об оглушительных пушечных выстрелах.

-- Вы здесь! Вы! -- повторил Бирн.

-- Я! -- ответил пришедший, державший себя так непринужденно, как будто находился в гостиной. -- Что же вы находите в этом удивительного? Ведь сегодня 11 мая? В одиннадцать часов вы сядете за стол.

 Где это?

-- Здесь.

-- Ну, граф Сен-Жермен, если это так, я объявляю вас самым необыкновенным человеком, который когда-либо существовал на земле.

Сен-Жермен улыбнулся и ничего не ответил. Он вынул часы и сказал:

-- Через три минуты будет одиннадцать часов, и вам подадут завтрак. Я надеюсь, что утренняя усталость придаст вам хороший аппетит.

 О да! В этом я могу вам поклясться!

-- Я очень рад! А-а! -- продолжал граф, услыхав гром пушечных выстрелов, смешанный с барабанным боем и дикими криками сражающихся. -- Славный у нас будет концерт! Подавайте! -- прибавил он, повернувшись.

Тотчас восемь человек появились на маленькой дорожке, которая шла от Шельды. Эта дорожка была вне опасности и служила только для сообщения между лесом и резервом, так что ее не охраняли, Четыре человека держали на плечах большой стол, прикрытый салфеткой, еще четверо несли по огромной корзине. Люди, державшие стол, остановились там, где земля была ровнее, а трава зеленее. Они поставили стол, настолько низкий, что перед ним легко можно было сесть на траве. Потом они сняли салфетку, и все вскрикнули: стол был накрыт тонкой скатертью и уставлен серебром и посудой. В это время слуги вынимали из корзин бутылки и разные кушанья. Сен-Жермен поклонился герцогу Бирну.

-- Извините, -- сказал он, -- что не могу предложить завтрак, достойный вас, но сейчас, весьма кстати сказать, время военное!

-- За стол, господа, -- пригласил Бирн. -- В подобной ситуации это лучший способ отблагодарить графа де Сен-Жермена.

 Только бы англичане дали нам позавтракать, -- сказал Клиссон, разрезая пирог.

С завтраком покончили быстро, так как все беспрестанно ожидали, что придется выскочить из-за стола и драться с неприятелем. Сен-Жермен угощал гостей с очаровательной любезностью.

-- Ей-Богу, если это наш последний завтрак, он был очень приятным! -- проговорил Клиссон.

В эту минуту раздалось пение петуха.

-- Полковник! -- закричал прибежавший граф д'Отрош. -- Английский корпус направляется к оврагу у Фонтенуа.

 Благодаря вам, граф, -- сказал Бирн, -- теперь мы жаждем только славы и опасностей. Вперед, господа!

Все было предусмотрено заранее: четыре батальона французских лейб-гвардейцев, два батальона швейцарских гвардейцев и полк гренадеров выдвинулись, вперед под предводительством Бирна, Куртена, д'Обстера, Клиссона, Шованна, Пейра. Остальные остались в лесу. Впереди шел граф д'Отрош, капитан французской гвардии - он знал, с какой стороны идут англичане, которым нужно перерезать путь.

-- Как! -- воскликнул герцог Бирн с удивлением. -- Вы идете с нами, граф де Сен-Жермен?

-- Разве мое общество вам неприятно? -- спросил граф.

 Напротив, оно делает нам честь. Но вы в придворном платье, и у вас очень легкая шпага.

 Что за беда?

Д'Отрош подал знак остановиться. С равнины, несмотря на гром пушечных выстрелов, пробивался равномерный шум поступи множества человек. Граф де Сен-Жермен несколько отстал от первой колонны, и к нему подошел Фанфан-Тюльпан.

-- Ты знаешь, что должен делать? -- быстро напомнил ему граф.

-- Да, -- ответил сержант.

Солдаты приготовились стрелять по первому сигналу. Французский гренадер, наблюдавший за неприятелем, подошел к полковнику.

 Кто идет к нам? -- спросил его д'Обстер.

-- Артиллерийская бригада и пехотный корпус, -- доложил гренадер.

-- Надо захватить эти пушки, -- оживленно сказал Бирн.

-- Да, но подождем, пока батарея выйдет из оврага, -- ответил Куртен, -- тогда мы захватим пушки и повернем их на англичан.

-- Вперед!

-- Становись на свое место! -- сказал Фанфан-Тюльпан французскому гренадеру.

Этим гренадером был Ролан, сын Даже, брат Сабины. Он повиновался и стал возле сержанта. Таванн, подошедший к оврагу, поспешно возвратился.

-- Англичан гораздо больше, чем вы думаете, -- проговорил он.

-- Как?!

 Колонна длинная и занимает всю ширину оврага. К тому же, за ними я заметил ганноверские каски.

-- Значит, оба корпуса соединились, -- заметил Куртен.

-- Надо соединиться с полком д'Артуа и Грассена, которые находятся в лесу с двумя швейцарскими батальонами, -- сказал Бирн.

В соседнем лесу раздалось пение петуха, на которое никто не обратил внимания. Солдаты бросились вперед за своими начальниками - на пригорок, возвышавшийся над оврагом. Два офицера поскакали во весь опор к лесу за подкреплением. Граф Сен-Жермен исчез, и никто не знал, куда он девался. Бирн, Куртен, Таванн, Клиссон, и д'Обстер пристально осматривали местность, отыскивая лучшую позицию.

 Разобьемся по четыре человека в ряд, -- предложил герцог, -- так мы сможем дольше сопротивляться.

Все быстро перестроились. В это время Таванн, проскользнув в кустарник, окаймлявший овраг, залег там, чтобы иметь возможность наблюдать за наступающими, оставаясь незамеченным. Прошло несколько минут. Два швейцарских батальона и полк д'Артуа подоспели вовремя. Овраг находился на границе леса и выходил на левую сторону редутов Барри. В этом-то самом месте и устроили засаду французские войска. Лейб-гвардейцы и гренадеры составляли две первые линии, швейцарцы - третью, а полк д'Артуа - четвертую. Полк Грассена прикрывал фланги. По сигналу к атаке четырем линиям стоило только повернуться направо, чтобы очутиться лицом к лицу с неприятелем и преградить ему дорогу. Англичане должны были пройти возле французов. Все, приготовившись к бою, ожидали в глубоком молчании. Виконт де Таванн, спрятавшись в кустарнике, старался рассмотреть английский корпус, но поворот оврага мешал ему. Он лежал неподвижно и безмолвно, когда вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече. Он отпрянул в сторону и выхватил пистолет.

-- Не бойтесь ничего, -- сказал граф де Сен-Жермен.

 Вы были в этих кустах? -- с удивлением спросил Таванн.

-- Да, и вот что я вам сообщу: здесь вся английская армия.

 Вся! -- повторил Таванн.

-- Да. Выслушайте меня: герцог Кумберлендский, поняв трудность своего положения, решился на последнее усилие: пройти по лесу Барри между редутами. Это намерение геройское!

-- Они не пройдут!

-- Могут пройти.

-- Как? Почему?

-- На редутах Фонтенуа мало пороха и пуль, -- шепнул он.

-- О-о! -- произнес виконт. -- Откуда вы это знаете?

-- Я знаю все, Таванн, -- вы имели возможность убедиться в этом.

-- Но что же теперь делать?

 Предупредить маршала и держаться как можно дольше, чтобы дать ему возможность подоспеть вам на помощь.

-- Я передам это Бирну.

-- Передайте, но не забудьте того, о чем я вас просил.

-- Относительно Ролана Даже?

-- Да.

 Полагайтесь на меня.

-- Благодарю.

Таванн прополз по траве, потом встал на ноги и побежал к тому месту, где стоял маленький корпус французской армии. Сен-Жермен остался один. Сделав несколько шагов, он остановился. Раздалось пение петуха, потом еще и еще. Сен-Жермен стоял все на том же месте. Вдруг к графу подошел человек, одетый во все черное, с черной бархатной маской на лице.

-- Ну, любезный В.? -- спросил граф де Сен-Жермен.

-- Все идет так, как вы говорили.

 Где эти два человека?

-- Возле Колона.

 А петухи?

-- В самом Колоне.

-- Курицы?..

 На дороге в английский лагерь.

-- Все готово, чтобы похитить Сабину?

-- Князь приготовил все.

-- Ничего не изменилось в нашем плане?

-- Ничего.

-- Любезный В., -- сказал он ему, -- помните то, что я вам говорил: "В этот день мы должны завершить наше дело". Теперь ступайте!

В. исчез в густой чаще. В эту минуту англичане подошли к пригорку.

Сен-Жермен сказал правду: герцог Кумберлендский, совершив искусный маневр, в котором ему помогали голландцы, прикрыв его так, что он мог действовать скрытно, собрал двадцать две тысячи человек пехоты в один батальон. Шесть пушек везли во главе колонны, остальные шесть были помещены в центре.

-- Только бы мне пройти между этими редутами, -- говорил он, -- и французская армия будет побеждена.

После этих распоряжений колонна, прикрываемая голландцами и клубами дыма от выстрелов пушек, спустилась в овраг. В тот момент, когда колонна дошла до конца оврага, французский корпус внезапно преградил ей путь: две с половиной тысячи французов смело встали против двадцати тысяч англичан. Англичане медленно приближались с зажженными фитилями. Впереди шли Кэмпбелл, адъютант герцога Кумберлендского, граф Олбермэл, генерал-майор английской армии, и Черчилль, незаконнорожденный внук великого Мальборо. За ними двигались английская армия под предводительством Чарльза Гэя и шотландский полк. Французов было один против почти десяти, а пушек у них не было совсем. Французские лейб-гвардейцы, гренадеры, швейцарцы, солдаты из полков д'Артуа и Грассена стояли неподвижно, решившись не отступать ни на шаг. Впереди французской линии обороны стояли герцог Бирн, Клиссон, Ланжей, Куртен, д'Обстер, Пейр, Шованн, Круасси, Таванн. Не было сделано ни одного выстрела. Оба корпуса были в пятидесяти шагах один против другого. Англичане остановились. Тогда с истинно рыцарским достоинством Кэмпбелл, Олбермэл, Черчилль и несколько других отделились, молча подошли и вежливо поклонились французской армии. Бирн, Клиссон, Ланжей, Куртен, д'Обстер, Пейр, Шованн, Круасси, Таванн учтиво ответили на этот поклон. Лорд Гэй, капитан английской гвардии, сделал четыре шага вперед и сказал, махнув своей шляпой:

-- Господа французские лейб-гвардейцы, стреляйте!

Граф д'Отрош, командовавший первым батальоном французских лейб-гвардейцев, сделал в свою очередь несколько шагов и, держа в руке шляпу, ответил:

-- Господа англичане, мы никогда не стреляем первые, не угодно ли это сделать вам?

-- Пли! -- дали команду английские офицеры.

семьдесят пять солдат пали мертвыми.

-- Огонь! -- раздалась команда французских офицеров.

Французы отвечали на атаку стрельбой, которая нанесла большой урон английской колонне. Кэмпбелл и другие офицеры пали, раненые и мертвые, но англичане восполнили произведенные опустошения в их рядах, и перестрелка продолжалась. За десять минут погибло более семисот французов. Целая треть маленькой армии была истреблена. Что могли сделать полторы тысячи оставшихся человек против двадцати тысяч англичан и их двенадцати пушек? Они медленно отступали, тогда как колонна продолжала свой путь. Полк короля пришел им на помощь: он решительно напал на английскую колонну, и штыками остановил ее надолго. Французские лейб-гвардейцы, гренадеры и швейцарцы стали за полком короля и укрылись за редутами.

 Боже! -- вскричал Фанфан-Тюльпан. -- Мы погибли!

-- К счастью, мы умрем, -- сказал один французский гренадер.

Это был Ролан Даже, который спокойно и бесстрастно среди стрельбы ждал пули, которая его поразит.

Редуты были взяты, колонна вступила на равнину, непоколебимо направляясь к мосту. Военная удача, с утра сопутствовавшая французам, угрожала покинуть армию Людовика XV, в которой начиналась паника.