Лунный камень.
Период первый. Потеря алмаза.
Глава VII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лунный камень. Период первый. Потеря алмаза. Глава VII. (старая орфография)

VII.

Пока я обретался в таком растерянном состоянии ума, сильно нуждаясь хотя бы в минутке спокойного уединения, для того чтобы снова оправиться, тут-то мне и подвернулась дочь моя, Пенелопа (точь-в-точь, как её покойная мать сталкивалась со мной на лестнице), и мигом потребовала, чтоб я разказал ей все происходившее на совещании между мной и мистером Франклином. В таких обстоятельствах оставалось тут же на месте прихлопнуть гасильником любопытство Пенелопы. Поэтому я ответил ей, что мы с мистером Франклином толковали об иностранных делах, пока не договорились до-нельзя и не заснули оба на солнечном припеке. Попытайтесь ответить что-нибудь в этом роде в первый раз, как жена или дочь досадят вам неуместным и несвоевременным вопросом, и будьте уверены, что по врожденной женской кротости, оне при первом удобном случае зацелуют вас и возобновят разспросы.

Послеполуденное время кое-как дотянулось; миледи с мисс Рахилью приехали.

Нечего и говорить, как удивились оне, узнав о прибытии мистера Франклина Блека и вторичном отъезде его верхом. Нечего также говорит, что оне тотчас же засыпали меня неуместными вопросами, а "иностранные дела" и "сон на солнечном припеке" для них-то уж не годились. Изобретательность моя истощилась, и я мог только сказать, что прибытие мистера Франклина с утренним поездом надо приписать единственно одной из его причуд. Будучи вслед за тем спрошен, неужели отъезд его верхом был также причудой, я сказал: "точно так" и, кажется, чистенько отделался этим ответом.

Преодолев затруднения с дамами, я встретил еще больше затруднений, воротясь в свою комнату. Пришла Пенелопа, с свойственною женщинам кротостью и врожденным женском любопытством, за поцелуями и разспросами. На этот раз она только желала услыхать от меня, что такое сделалось с нашею младшею горничной, Розанной Сперман.

Оставив мистера Франклина со мной на зыбучих песках, Розанна, повидимому, вернулась домой в самом непонятном расположении духа. Она (если верить Пенелопе) менялась, как цвета радуги. Была весела без всякой причины и безпричинно грустна. Не переводя духу, засыпала сотней вопросов о мистере Франклине Блеке и тут же разсердилась на Пенелопу, как та смела подумать, чтобы заезжий джентльмен мог ее сколько-нибудь интересовать. Ее застали улыбающеюся, и чертящею вензель мистера Франклина на крышке рабочого столика. В другой раз ее застали в слезах, смотревшею в зеркало на свое уродливое плечо. Не знавали ли она с мистером Франклином друг друга до нынешняго дня? Невозможно! Не слыхали ли чего друг о друге? Опят невозможно! Я готов бы засвидетельствовать неподдельность удивления мистера Франклина в то время, как девушка уставилась на него глазами. Пенелопа готова была засвидетельствовать неподдельное любопытство, с каким девушка разспрашивала о мистере Франклине. Наши переговоры, при таком способе ведения их, тянулись довольно скучно, пока дочь моя не кончила их, внезапно разразясь таким чудовищным предположением, что я, кажется, от роду не слыхивал подобного.

- Батюшка, совершенно сериозно проговорила Пенелопа: - тут одна разгадка. Розанна с первого взгляда влюбилась в мистера Франклина Блека!

Вы, конечно, слыхали о прелестных молодых леди, влюблявшихся с первого взгляда, и находили это довольно естественным. Но горничная из исправительного дома, с простым лицом и уродливым плечом, влюбляющаяся с первого взгляда в джентльмена, приехавшого посетить её госпожу, - найдите мне, если можете, что-нибудь под пару этой нелепости в любом из романов христианского мира!

Я так хохотал, что у меня слезы текла по щекам. Пенелопа как-то странно огорчалась моим смехом.

- Никогда я не видывала вас, батюшка, таким злым, кротко проговорила она и ушла.

Слова моей девочка точно обдала меня холодною водой. Я взбесился на себя за то неловкое ощущение, с которым выслушал ее, но ощущение все-таки было. Но переменим материю с вашего позволения. Мне прискорбно, что я увлекся разказом, и не без причины, как вы увидите, прочитав немного далее.

Настал вечер, и вскоре после звонка, извещавшого о предъобеденном туалете, мистер Франклин вернулся из Фризингалла. Я сам понес горячую воду в его комнату, надеясь, после такой продолжительной отлучки, услышать что-нибудь новое. Но к величайшему разочарованию моему (вероятно, так же и вашему), ничего не случилось. Он не встречал Индейцев на пути своем - ни туда, ни обратно. Он сдал Лунный камень в банк, обозначив его просто драгоценностью высокой стоимости, и благополучно привез расписку в его получении. Я пошел вниз, находя, что все это как-то прозаично кончилось после наших утренних тревог об алмазе.

Как происходило свидание мистера Франклина с его тетушкой и кузиной, этого я не знаю.

прислуги, а миледи и так уже считала меня весьма склонным к этому. В этот вечер вести с верхних этажей дошли до меня от Пенелопы и выездного лакея. Пенелопа сообщила, что никогда не знавала еще за мисс Рахилью такой заботливости о своей прическе и никогда не видывала ее такою веселою и прелестною, как в то время, когда она пошла встречать мистера Франклина в гостиной. Лакей отрапортовал, что сохранение почтительной степенности в присутствии высших и прислуживание мистеру Франклину Блеку за столом - две вещи, до того трудно согласуемые между собой, что в его служебном поприще не встречалось еще ничего подобного. Вечерком попозднее мы слышали их игру и пение дуэтов, причем мистер Франклин забирал высоко, а мисс Рахиль еще выше, и миледи, едва поспевая за ними на фортепиано, словно в скачке чрез рвы и заборы, все-таки благополучно достигала цели. Дивно было и приятно слушать эту музыку в ночной тиши сквозь отворенные окна на террасу. Еще позднее я принес мистеру Франклину вина и содовой воды в курильную комнату и нашел, что мисс Рахиль совершенно вытеснила из его головы алмаз. "Очаровательнейшая девушка из всех виденных мной по приезде в Англию", вот все чего я мог от него добиться, пытаясь навести разговор на более сериозную тему.

на покой и вышед подышать свежим воздухом на сон грядущий.

Ночь была тихая, облачная, а месяц во всей полноте сиял на небе. На дворе до того все приумолкло, что ко мне, хотя очень слабо и глухо, по временам доносился ропот моря, когда прибой вздымался на песчаную отмель в устье вашей губы. Дом стоял так, что терраса была в тени его; но белый свет луны ярко обдавал гравельную дорожку, огибавшую террасу сбоку. Поглядев сперва на небо, а потом и в направлении дорожки, я заметил человеческую тень, отбрасываемую месяцем далеко вперед из-за угла дома.

Будучи стар и хитер, я удержался от оклика. Но так как я, вместе с тем, к несчастию, стар и тяжеловат, то ноги изменили мне на песке. Прежде чем я успел внезапно прокрасться за угол дома, я услыхал торопливый бег более легких ног и, кажется, не одной пары. Пока я достиг угла, беглецы исчезли в кустарнике по ту сторону дорожки и скрылись из виду в чаще деревьев и куртин той части сада. Из кустарников они легко могли пробраться чрез решетку на большую дорогу. Будь я лет на сорок помоложе, быть-может, мне удалось бы перехватить их, прежде чем они выбрались бы из нашего обиталища. Но теперь я воротился за парою ног помоложе моих. Никого не безпокоя, мы с Самуилом взяли по ружью и пошли в обход около дома и по кустарникам. Удостоверясь, что в наших владениях нет ни одного бродяги, мы вернулись назад. Переходя дорожку, на которой видел тень, я в первый раз еще заметил светленькую вещицу, лежащую в свете месяца на песке. Подняв ее, я увидал, что это сткляночка с какою-то густою, приятно-пахучею жидкостью, черною, как чернила.

Я ничего не сказал Самуилу. Но вспомнив разказ Пенелопы о фокусниках и чернильной лужице в горсти мальчика, и тотчас заподозрил, что потревожил трех Индейцев, шатавшихся вокруг дома и занятых разведками об алмазе.