Армадель.
Книга третья.
I. Скрытое зло.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Армадель. Книга третья. I. Скрытое зло. (старая орфография)

КНИГА ТРЕТЬЯ.

I. Скрытое зло.

1. От Осии Мидвинтера к мистеру Броку.

"Любезный мистер Брок, мы приехали сюда час тому назад, в то время как слуги запирали уже двери на ночь. Аллан, утомленный продолжительною ездой, отправился спать, оставив меня одного в библиотеке, чтобы сообщить вам подробности нашего путешествия в Норфок. Более его приученый ко всевозможным трудностям, я чувствую в себе настолько бодрости, чтобы написать письмо, хотя часы на камине показывают уже полночь, и мы безостановочно ехали с десяти часов утра.

"В последний раз Аллан писал вам с острова Мана, и если не ошибаюсь, он сообщил вам о приключении нашем на разбитом корабле. Простите мне, любезный мистер Брок, если я ничего не скажу вам на этот счет до тех пор, пока время не успокоит мои мысли. Мне снова приходится начинать тяжелую борьбу с самим собой; но с Божиею помощью я надеюсь выйдти из нея победителем, и непременно выйду.

"Считаю лишним утомлять вас разказом о наших поездках в северные и западные части Острова, равно как и о тех небольших прогулках по морю, которые мы предпринимали по окончании починки яхты. Гораздо лучше будет если я прямо перейду к описанию вчерашняго утра, то-есть к четырнадцатому числу. Мы вошли в Дугласскую гавань во время ночного прилива, и как скоро отперли почтовую контору, Аллан, по моему совету, послал на берег за письмами; но посланный вернулся лишь с одним письмом, которое, как оказалось, шло от бывшей владетельницы Торп-Амброза, мистрис Бланшард.

"Я полагаю, что вам непременно нужно знать содержание этого письма, потому что оно имело сериозное влияние на предположения и разчеты Аллана в будущем. Так как он обыкновенно все теряет, то успел уже потерять и это письмо. Я постараюсь, впрочем, как можно проще и яснее изложить вам сущность того что пишет ему мистрис Бланшард.

"Первая страница письма извещала его об отъезде этих дам из Торп-Амброза. Оне уехали третьяго-дня, то-есть тринадцатого числа, решившись, после долгого колебания, на поездку в Италию, чтобы посетить своих старинных друзей, живущих где-то в окрестностях Флоренции. Повидимому, мистрис Бланшард и её племянница готовы были бы остаться там навсегда, еслибы нашелся им для найма приличный дом с землею. Обе оне любят Италию и Италиянцев, и имеют настолько средств, чтобы жить как им нравится. Старшая из двух дам получила свою вдовью часть, а младшая - все состояние отца своего.

"Следующая затем страница не понравилась Аллану. Изъявив ему свою искреннюю благодарность, за то что он предоставил ей и племяннице право не торопиться выездом из Торп-Амброза, мистрис Бланшард прибавляла, что деликатный поступок Аллана произвел такое благоприятное впечатление на друзей её семейства и на всех жителей околотка, что они пожелали устроить для него торжественную встречу по приезде его в Торп-Амброз. В соседнем городе уже происходило предварительное собрание фермеров поместья и главных лиц города, для обсуждения программы этой встречи, а в скором времени должно придти и письмо от местного священника с осведомлением, когда мистеру Армаделю угодно будет лично и торжественно вступить во владение своим Норфокским поместьем.

"Вы догадаетесь теперь о причине вашего внезапного отъезда с острова Мана. Первою и главнейшею мыслию вашего бывшого воспитанника, как только он узнал о решении митинга, было отделаться от торжественного приема, а единственным средством к тому был немедленный отъезд в Торп-Амброз до получения письма священника. Напрасно пытался я внушить ему, что нужно сериозно обдумать это внезапное решение, прежде нежели приступать к его исполнению; он преспокойно продолжал укладывать свой чемодан с своею необыкновенною, непроницаемою и неподатливою шутливостью. В десять минут весь багаж был уложен, а еще минут через пять Аллан уже отдавал приказания экипажу яхты ехать обратно в Соммерсетшир. Пароход, отправлявшийся в Ливерпуль, стоял с нами рядом, но мне не было другого выбора как ехать с Алланом на яхте, или отпустить его одного. Не стану разказывать вам о нашем бурном переезде, о задержке в Ливерпуле, и о всех пропущенных нами поездах железной дороги во время путешествия во внутренности страны. Довольно вам знать, что мы приехали сюда благополучно, вот и все. Пусть здешние слуги думают что им угодно о внезапном появлении их нового помещика, который не предупредил их даже ни единым словом о сзоем приезде; их мнение еще не важно. Но как посмотрит на это комитет, приготовлявший ему торжественную встречу, когда распространится завтра слух о его прибытии, вот что мне кажется гораздо посериознее.

"Кстати о слугах. Я должен сказать вам, что конец письма мистрис Бланшард посвящен был разным сообщениям об устройстве её прежнего хозяйственного быта. Повидимому, все служители, как при самом доме, так и вне его (за исключением трех), остаются покамест здесь, в надежде, что Аллан удержит их на прежних местах. Из числа трех людей, выбывших из дома: две горничные, одна мистрис Бланшард, другая её племянницы, уехали с своими господами за границу, третья же личность - старшая горничная была внезапно уволена за проступок, который мистрис Бланшард таинственно называет "легким и неосторожным поведением в отношении к какому-то незнакомцу."

"Я боюсь, что вы станете смеяться надо мною, но я должен сказать вам всю правду. Я сделался до такой степени недоверчивым (после нашего приключения на острове Мане), даже по отношению к самым ничтожным неприятностям, имеющим хотя какое-либо отношение ко вступлению Аллана в его новую жизнь, что я уже разспросил одного из здешних слуг об этом, повидимому, столь маловажном обстоятельстве, каково увольнение горничной. Я узнал только, что какой-то подозрительный незнакомец безпрестанно шатался вокруг дома, что, судя по безобразию горничной, в ухаживаньи его крылась какая-нибудь другая цель, и что со дня её увольнения, его уже не видали более в окрестностях поместья. Вот вам история одного изгнания из Торп-Амброза. Я желаю только, чтоб Аллан не впутался в это дело. Что касается до прочей прислуги, как мужской, так и женской, то мистрис Бланшард отзывается о ней с похвалою, и все они без сомнения останутся на своих настоящих местах.

"Покончив с письмом мистрис Бланшард, я считаю своею ближайшею обязанностью передать вам от имени Аллана, вместе с его дружеским приветствием, просьбу приехать к нему в Торп-Амброз, как только вам можно будет оставить Соммерсетшир. Хотя я не позволяю себе думать, чтобы мои собственные желания могли влиять на ваше решение, однако я должен сознаться вам, что имею особенную причину нетерпеливо желать вашего приезда сюда. Аллан совершенно невинно внушил мне новое опасение насчет наших будущих с ним отношений, и я крайне нуждаюсь в вашем совете, который указал бы мне настоящее средство к устранению этого безпокойства.

"Меня затрудняет в настоящее время место управляющого в Торп-Амброзе. До нынешняго дня я знал только, что Аллан имеет какой-то особенный плач относительно этого вопроса, так как, между прочим, он принял довольно странное решение отдать внаймы дом, занимаемый прежним управляющим, а для нового назначил помещение в большом доме. Едучи сюда, Аллан случайно проговорился мне на этот счет, и к моему величайшему удивлению я узнал, что этим новым управляющим, имя которого так тщательно скрывалось от меня, должен быть не кто другой как я сам!

"Считаю лишним говорить вам, как принял я это новое доказательство дружбы Аллана. Удовольствие слышать из его собственных уст, что я заслужил такое сильное доказательство его доверия ко мне, было вскоре отравлено горьким чувством, которое обыкновенно примешивается к каждому вашему удовольствию, или, по крайней мере, примешивалось ко всем радостям моей жизни. Никогда не казалось мне так грустно оглядываться на свое прошедшее как в настоящую минуту, когда я чувствую всю свою неспособность к выполнению этой должности. Вооружившись мужеством, я сказал ему, что не имею ни знания, ни опытности, необходимых для того чтобы быть хорошим управляющим. Он великодушно возразил мне на это, что я могу научиться, и обещал послать в Лондон за каким-то опытным человеком, исправлявшим некогда эту должность, и который, следовательно, в состоянии будет руководить меня своими советами. Думаете ли вы, что я в самом деле могу научиться? Если да, то я стану работать день и ночь, чтобы приобрести надлежащия познания. Но если, как мне кажется, обязанности управляющого слишком важны, чтоб их мог усвоить на скорую руку неопытный юноша, подобный мне, в таком случае, прошу вас, поторопитесь вашим приездом в Торп-Амброз и употребите ваше личное влияние на Аллана. Лишь одно это может изменить его решение и заставит его взять другого управляющого, который был бы действительно полезен на этом месте. Убедительно прошу вас поступить в этом деле по вашему собственному усмотрению, единственно в интересах Аллана. Какое бы разочарование ни пришлось испытать мне, он этого не заметит.

"Верьте, любезный мистер Брок, чувствам глубокой признательности преданного вам

"Осии Мидвинтера.

"P. S. Открываю письмо, чтобы прибавить еще несколько слов. Если со дня возвращения вашего в Соммерсетшир вам пришлось видеть или слышать что-нибудь о женщине в черном платье и в красной шали, то надеюсь, что вы не забудете известить меня об этом. "

2.

"Милая Лидия, чтобы не пропустить почты, пишу вам на бланковой бумаге после длинного, утомительного дня, проведенного в моем магазине, потому что со времени последняго вашего свидания я получила известие, которое считаю нужным немедленно сообщить вам.

"Начнем с начала. Сериозно обсудив ваше положение, я пришла к тому заключению, что вы поступите весьма благоразумно в отношении к молодому Армаделю, если попридержите ваш язычек насчет Мадеры и всего случившагося там. Ваше положение относительно его матери было конечно весьма неприятное. Вы помогли ей ввести в обман её собственного отца. Затем, когда цель была достигнута, вас безжалосгно выпроводили вон, без внимания к вашему юному возрасту, а когда вы внезапно явились к ней опять, после двадцатилетней разлуки, вы нашли ее больною, имеющею взрослого сына, от которого она тщательно скрыла настоящую историю своего замужества. Имеете ли вы подобные преимущества на своей стороне относительно её сына? Если только он не идиот, то он не поверит вашим возмутительным клеветам на его мать, а так как, по прошествии многих лет, у вас не осталось в руках доказательств, которые вы могли бы ему представить, в подтверждение своих слов, то вот и конец вашей разработке золотых рудников мистера Армаделя. Помните, однако, что я ничуть не отрицаю, что долг покойницы относительно вас, после всего сделанного для нея на острове Мадере, еще не уплачен, и что сыну ближе всего расквитаться с вами, когда мать уже ускользнула из ваших рук. Об одном только прошу вас, моя милая, выжмите его настоящим образом, настоящим образом выжмите его.

"А что значит настоящим образом? спросите вы. Вопрос этот приводит меня к тому известию, которое я хотела сообщить вам. Возвращались ли вы к своей другой мысли попробовать свои силы на этом счастливом молодчике одними только обворожительными свойствами вашей наружности и вашего ума? Эта мысль так неотвязчиво преследовала меня после вашего ухода, что я наконец послала записку к моему стряпчему, прося его дать законникам разсмотреть завещание, по которому молодой Армадель получил наследство. Результат оказался гораздо благоприятнее, нежели мы с вами могли бы ожидать. После всего сообщенного мне стряпчим, вы не должны ни минуты колебаться насчет плана ваших действий. Словом, Лидия, хватайте быка за рога - выходите за него замуж!!!

"Я говорю с вами совершенно сериозно. Дело гораздо сериознее чем вы предполагаете, и очень стоит о нем позаботиться. Уговорите только г. Армаделя сделать вас своею женой, а там вы можете смело презирать все могущия последовать за этим открытия. В продолжение его жизни вы сами будете заключать с ним какие угодно условия, а в случае его смерти, завещание дает вам право, - все равно будут у вас дети или нет, - на е из сумм, приносимых поместьем, и совершенно независимо от согласия или несогласия самого г. Армаделя. На этот счет не может быть ни малейшого сомнения, потому что стряпчий собственными глазами видел завещание. Конечно, делая это условие, мистер Бланшард имел в виду своего сына и его вдову. Но так как условие, не связанное с именем одного какого-нибудь наследника, в последствии отменено не было, то оно также обязательно теперь для молодого Армаделя, как при других обстоятельствах оно было бы обязательно для сына мистера Бланшарда. Какое счастие было бы для вас, после всех перенесенных вами бед и треволнений, стать хозяйкою Торп-Амброза, если он будет жить, а в случае его смерти получать пожизненный доход в тысячу двести фунтов! Поймайте же его, моя милая бедняжка, поймайте его во что бы то ни стало!

"Я уверена, что вы встретите мое письмо тем же возражением, которое вы уже сделали на днях, толкуя со мною об этом деле, - я разумею ваш возраст. Но выслушайте меня, моя прелесть. Вопрос не в том, стукнуло ли вам тридцать пять лет; положим, мы допустим эту ужасную истину и скажем да, опытность в украшении прекрасного пола, в поновлении старых изношенных лиц и физиономий что-нибудь да значит, и я положительно уверяю вас, что никто не даст вам более тридцати лет. Если вы последуете моим советам насчет вашего туалета и употребите тайком одно или два из моих средств, то я ручаюсь скинуть вам еще три года с костей. Я готова прозакладывать все деньги, которые дам вам вперед на это дело, если, пройдя чрез мои руки, вы покажетесь хоть какому-нибудь мущине старше двадцати семи лет, исключая, конечно, то время когда вы будете просыпаться на разсвете от какой-нибудь заботы; но ведь вы будете тогда, моя милая, стары и дурны в уединении вашей собственной комнаты, а это, согласитесь, беда еще небольшая.

"Но вы мне скажете, может-быть, что со всеми этими прикрасами вы все-таки на целых шестнадцать лет старше его, и что это обстоятельство прямо говорит против вас, с самого начала. Но так ли это? Подумайте хорошенько. Вам вероятно известно по опыту, что самая обыкновенная из всех слабостей, свойственных молодым людям, в возрасте Армаделя, состоит именно в том, чтобы влюбляться в женщин гораздо старше их самих. Где найдете вы мущин, которые действительно ценили бы нас в полном цвете нашей юности (Надеюсь, что я имею причину хорошо отзываться о цвете юности; я приобрела сегодня пятьдесят гиней за поновление поблекших прелестей женщины, которая годилась бы вам в матери.)? Кто они, эти мущины, спрашиваю я вас, которые готовы преклоняться перед нами, когда нам не более семнадцати лет? Молодые, веселые джентльмены, во цвете своей собственной юности, думаете вы? Совсем нет! Коварные бездельники, которым перевалило за сорок.

"Какую же мораль вывести из всего этого, как говорится в сказках? А ту, что с такою головой на плечах, как у вас, все шансы на вашей стороне. Если вы чувствуете, в чем я и не сомневаюсь, ваше безвыходное положение; если вы сознаете, какою привлекательною женщиной вы еще можете быть в глазах мущины, когда захотите; и если после того ужасного порыва отчаяния на пароходе (порыва весьма естественного, если принять в разчет сделанный вам ужасный вызов), к вам действительно вернулась ваша прежняя решимость, то мне не нужно более убеждать вас, чтобы вы прибегли к этому опыту. Подумайте только, как все удивительно устроилось! Еслибы тот этот говорят поэты?

"Напишите мне да или нет

"Ах, вы, старая плутовка, я не скажу вам ни да, ни нет о вторичном вступлении в брак, после всего перенесенного мною, волосы поднимаются у меня дыбом.

"Впрочем, пока я не решилась еще ни на что, вам не мешает снабжать меня кое-какими сведениями. У вас еще осталось двадцать фунтов стерлингов, вырученных от продажи моих вещей: перешлите мне сюда по почте десять фунтов на мои издержки, а остальные десять употребите на наведение справок в Торп-Амброзе. Мне хочется знать, когда уедут обе Бланшард, и когда молодой Армадель переселится в замок предков. Совершенно ли вы уверены в том, что этим юношею действительно будет так легко управлять как вам кажется? Если он пойдет по следам своей лицемерки-матушки, то я могу сказать вам лишь одно: Иуда Искариотский воскрес.

"Я поместилась здесь весьма удобно. В саду растут очаровательные цветы, а птицы будят меня поутру своим восхитительнымь пением. Я взяла на прокат порядочное фортепиано. Единственный мущина, развлекающий меня немного, - _Н Вчера новый священник приходил сюда к другому жильцу, моему соседу, и возвращаясь домой по лужайке прошел мимо меня. Хоть мне и тридцать пять лет, но глаза мои действительно не утратили еще своего блеска: бедняк вспыхнул, когда я взглянула на него! желаю знать, какого цвета сделалось бы его лицо, еслиб одна из маленьких птичек в саду шепнула ему потихоньку о настоящей истории прелестной мисс Гуильт?

"Прощайте, тетушка Ольдершо! Я сомневаюсь, чтоб я могла назвать себя вашею или чьею бы то ни было преданною особой; но ведь мы все лжем и притворяемся в наших письмах, не так ли? И потому, если вы называете себя моим старым, преданным другом, то и я, конечно, должна назвать себя искренно преданною вам

"Р. S. Берегите ваши отвратительные порошки, притиранья и румяна для поблекших прелестей ваших покупательниц; будьте уверены, что ни одно из этих снадобий не коснется моей кожи. Если вы действительно желаете быть мне полезны, то постарайтесь найдти для меня какое-нибудь успокоительное питье, которое избавило бы меня от скрежета зубов по ночам, а то я когда-нибудь непременно сломаю. Их и что же станется тогда с моею красотой, я вас спрашиваю?"

"Дорогая Лидия, как жаль, что письмо ваше не было адресовано к мистеру Армаделю; ваши грациозные дерзости привели бы его в восторг. Меня же они нисколько не трогают; вы знаете, что я давно к ним привыкла. Скажите, моя милая, для чего упражняете вы ваше блестящее остроумие на безчувственной Ольдершо? Оно разсыпается только как ракета, и исчезает без следа. Прошу вас, попытайтесь в другой раз быть посериознее. Я имею сообщить вам нечто из Торп-Амброза, чем вовсе не следует шутить.

"Через час после получения вашего письма, я уже начала наводить справки. Не зная наверное, к чему могли повести оне, я сочла за лучшее действовать втайне. Вместо того чтоб употреблять кого-либо из людей, находящихся в моем распоряжении (которые знают и вас и меня), я отправилась в справочную контору на площади Шедисайд, и поручила это дело самому инспектору, не сказав ему кто я, и вовсе не упомянув о вас. Сознаюсь, что это был не самый дешевый способ браться за дело, но за то самый верный, что гораздо важнее.

"Не прошло десяти минут, как мы с инспектором совершенно поняли друг друга, и он сейчас же представил мне необходимое для моей цели лицо, самого невинного, повидимому, юношу, какого вам когда-либо случалось видеть в вашу жизнь. Час спустя он уже ехал в Торп-Амброз. В субботу после обеда, в понедельник и сегодня я наведывалась в контору, чтоб узнать нет ли каких новостей. До нынешняго дня их не было, но сегодня я нашла там нашего агента, только-что вернувшагося в город и ожидавшого меня с подробным отчетом о результатах своей поездки в Норфок.

"Прежде всего позвольте мне успокоить вас ответом на оба ваши вопроса. Мистрис Бланшард и её племянница уехали тринадцатого числа за границу, а молодой Армадель в настоящую минуту прогуливается где-то по морю на своей яхте. В Торп-Амброзе толкуют об устройстве для него торжественной встречи и о сознании митинга из местных аристократов для обсуждения программы этого торжества. Толки и споры в подобных случаях обыкновенно уносят много времени, и торжественная встреча, вероятно, готова будет не ранее конца нынешняго месяца.

"Еслибы наш посланный узнал только это, то и тогда его следовало бы наградить. Но наш невинный юноша настоящий иезуит в наведении тайных справок, с тем великим преимуществом перед всеми католическими попами, что лицо его не носит ни малейшого отпечатка хитрости. Действуя по обыкновению через женскую прислугу, он с удивительным благоразумием обратился к самой безобразной служанке в доме. Когда эти особы красивы и могут, как он выразился, выбирать своих обожателей, то оне тратят много драгоценного времени на выбор любовника. Но когда оне дурны и не имеют ни малейшей надежды на возможность выбора, то оне бросаются на первого попавшагося обожателя, как голодные собаки на кость. На основании этих отличных правил, нашему агенту удалось после некоторых неизбежных проволочек пробраться к старшей горничной Торп-Амброза и с первого же свидания совершенно овладеть её доверенностью. Верно исполняя данные ему инструкции, он заставил ее болтать и должен был выслушать целую кучу лакейских сплетен. Большая часть этой болтовни не имеет никакого значения. Но я слушала его терпеливо и наконец вознаграждена была драгоценным открытием. Вот оно:

"В Торп-амброзском поместье есть маленькая красивая мыза, которую молодой Армадель, неизвестно по какой причине, решился отдать внаймы, и в настоящую минуту в нее уже переехал жилец. Это какой-то бедный армейский майор, на половинном жалованье, по имени Мильрой: судя по отзывам, смирный человек, с наклонностью к механике, обремененный домашнею невзгодой в лице больной жены, которой еще никто и никогда не видал. Прекрасно! что же из этого следует? спросите вы с вашим пылким нетерпением, которое придает вам столько прелести. Не горячитесь, дорогая Лидия, не сверкайте вашими прекрасными глазами! Семейные дела майора сериозно касаются нас обеих, потому что, к несчастию, у него есть дочь!

"Можете вообразить себе, как разспрашивала я нашего агента, и как он напрягал свою память, когда я случайно напала на подобное открытие. Если небо отвечает за болтовню женщин, то да будет оно благословенно! От мисс Бланшард я перешла к её горничной, от горничной мисс Бланшард к горничной её тетки, от горничной тетки мисс Бланшард к безобразной служанке, от безобразной служанки к молодому человеку с невинным лицом, и таким образом поток болтовни попал, наконец, в настоящий резервуар, и жаждущая тетка Ольдершо упилась им в волю. Говоря простым английским языком, дела, моя милая, находятся в таком положении: дочь майора - безпутная девчонка, которой только-что минуло шестнадцать лет; живая и миловидная (этакая ненавистная дрянь!), неряшливая в своем туалете (слава Богу!) и с весьма дурными манерами (еще раз слава Богу!). Она получила домашнее воспитание. Гувернантка, занимавшаяся ею в последнее время, оставила их дом перед отъездом их в Торп-Амброз. Воспитание её требует окончательного усовершенствования, и майор решительно не знает что ему теперь предпринять. Никто из его друзей не может рекомендовать ему новой гувернантки, а ему не совсем-то хочется отдать ее в школу. В таком положении находятся теперь дела, по собственному показанию майора, потому что именно так выразился он во время визита, сделанного им вместе с дочерью хозяйкам дома, то-есть мистрис и мисс Бланшард, прежде чем те выехали из поместья.

"Вот вам покамест обещанная мною новость, и вы, вероятно, согласитесь со мною, что дело с Армаделем должно быть разом решено тем или другим путем. Если, невзирая на ваше безнадежное положение и ваши фамильные, можно сказать, права на этого молодого человека, вы решитесь от него отказаться, я буду иметь удовольствие возвратить вам оставшиеся за мною по разчету двадцать семь шиллингов, и сочту себя в праве совершенно посвятить себя моим собственным занятиям. Если же, напротив, вы решитесь попробовать счастья в Торп-Амброзе, в таком случае (так как нет ни малейшого сомнения, что майорская вертушка разставит сети молодому помещику) я желала бы знать, каким способом надеетесь вы разрешить эту двойную задачу, - воспламенить сердце мистера Армаделя и затмить в его глазах мисс Мильрой.

"Мистрис Ольдершо, возвратите мне мои двадцать семь шиллингов и продолжайте заниматься вашими собственными делами.

"Дорогой, старый друг, оставьте у себя мои двадцать семь шиллингов и сожгите мое первое письмо. Я переменила свое решение.

"Утром я писала вам под впечатлением ужасной ночи. Теперь я проехалась верхом, выпила бокал бордо и съела кусок цыпленка. Удовлетворило ли вас подобное объяснение? Скажите да,

"Нет, я не могу еще играть; сперва я должна ответить вам на ваш вопрос. Но скажите, неужели вы так простодушны, что предполагаете, будто я не пойму ни вас, ни вашего письма? Вы не хуже моего знаете, что затруднительное положение майора нам благоприятно, и вместе с тем хотите, чтоб я приняла на себя ответственность за первый шаг. Положим, я стану говорить в вашем духе, то-есть околичностями. Положим, я скажу вам:

" - Сделайте милость, не спрашивайте у меня, каким образом я намерена воспламенить сердце мистера Армаделя и затмить в его глазах мисс Мильрой; вопрос так возмутительно резок, что я решительно не могу отвечать на него. Спросите у меня лучше, не чувствую ли я в себе скромного желания сделаться гувернанткою мисс Мильрой?

"Точно так, мистрис Ольдершо, отвечу я, и попрошу вас рекомендовать меня на это место.

"Этим и оканчивается ваша обязанность. А если случится какое-нибудь важное несчастие (что весьма возможно), то по крайней мере меня будет утешать мысль, что я одна всему виною!

"Теперь, когда я исполнила ваше желание, скажите, готовы ли вы сделать что-нибудь для меня? Мне хотелось бы провести в сладких мечтах те немногие дни, которые мне осталось пробыть здесь. Будьте сострадательны, тетушка Ольдершо, и не мучьте меня, выставляя передо мною все стороны моего нового предприятия, все что говорит за и против него. Обдумывайте это дело за меня, до тех пор пока я не принуждена буду заняться им сама.

"Лучше кончу письмо, а то, пожалуй, скажу вам какую-нибудь дичь, что-нибудь такое что вам не понравится. Сегодня я в ударе. Мне хотелось бы иметь теперь под рукою мужа, которого можно было бы помучить, или ребенка, которого можно было бы поколотить, словом какое-нибудь существо в этом роде. Любите ли вы смотреть как насекомые жгутся летом на свечке? Мне иногда весело бывает смотреть на это. Прощайте, мистрис Иезавель. Чем долее вы оставите меня здесь, тем лучше будет для меня. Здешний воздух мне очень полезен, и я опять расцвела.

7.

"Дорогая Лидия, другая на моем месте обиделась бы тоном вашего последняго письма; во я так нежно люблю вас! А раз как я привяжусь к кому, тому трудно обидеть меня, моя дорогая! В другой раз не ездите так далеко верхом и не пейте более бордо. Вот все что я вам скажу.

"Не оставить ли нам в стороне ваш предполагаемый брак, чтоб обратиться теперь к сериозным вопросам? Как трудно бывает женщинам понять друг друга, особенно, когда оне взялись за перо! Но попробуем!

"Итак, начинаю. Я поняла из вашего письма, что вы весьма благоразумно решились повести аттаку на Торп-Амброз и с первого же шага занять выгодную позицию, вступив, если это окажется возможным, в семейство майора Мильрой. В случае неудачи, то-есть если кто-нибудь другой займет место гувернантки в его доме (обстоятельство, о котором мне сейчас нужно будет говорить с вами подробнее), вам предстоит только один выбор - искать знакомства с мистером Армаделемь при других условиях. Во всяком случае вам моя помощь необходима, и потому, первый вопрос, который нам нужно порешить между собою, заключается в том, что именно я хочу и что могу для вас сделать.

"Женщина с вашею наружностию, с вашими манерами, способностями и воспитанием, дорогая Лидия, смело может появляться в обществе, если только у нея есть деньги и связи, на которые она могла бы разчитывать в случае надобности. Начнем с денег. Я постараюсь добыть их, только с тем условием, чтобы вы, с своей стороны, выиграв ваше дело, вознаградили меня за мои услуги приличною суммой. Цифра обещанного вознаграждения должна быть точно обозначена в условии, составленном моим адвокатом, так чтобы при свидании нашем в Лондоне мы могли в одно время и порешить это дело, и скрепить условие нашими подписями.

"Теперь поговорим о моей рекомендации. В этом случае вы опять-таки можете смело разчитывать на меня, только на другом условии. Вот оно: вы должны явиться в Торп-Амброз под тем же именем, которое снова приняли после вашего ужасного замужства, то-есть под нашим девичьим именем знаю, что присвоение себе чужого имени из десяти случаев девять раз оказывается безполезным и опасным обманом. Ничто не могло бы оправдать принятия вами чужого имени, кроме опасения быть узнанною молодым Армаделем, - опасения, от которого мы, к счастию, избавлены его матерью, сохранившею втайне от сына и от всех вообще свое прежнее знакомство с вами.

"Перехожу теперь к последнему затруднительному пункту, к вопросу о том, насколько вы окажетесь способною исполнить обязанность гувернантки в доме майора Мильрой. Я уверена, что с вашим музыкальным талантом и знанием языков, вы непременно удержите за собою это место, если только сумеете обуздать свой характер. Впрочем, я сомневаюсь, чтобы вы его получили.

"При затруднительном положении, в которое поставлен майор, относительно воспитания своей дочери, вернее всего, что он будет вызывать себе гувернантку по публикации. Стало-быть, весь вопрос заключается в том, какой адрес назначит он желающим принять на себя эту должность. В этом вся суть дела. Если он попросит их адресоваться в Лондон, тогда прости всякая надежда на успех, по той причине, что нам невозможно будет узнать его объявления между объявлениями других лиц, которые вызывают себе гувернанток, назначая им также лондонские адресы. Если же, с другой стороны, он адресует, на ваше счастье своих корреспондентов в какую-нибудь ближнюю почтовую контору или, наконец, прямо в Торп-Амброз, тогда, конечно, он от нас не уйдет. В последнем случае я даже почти уверена, что с моею рекомендацией вы непременно поступите в дом майора. За нами одно большое преимущество пред всеми прочими женщинами, которые будут отвечать на его вызов. Я разузнала, что майор беден, и потому мы назначим такое жалованье, которое, по всей вероятности, соблазнит его. О слоге вашего письма к нему я ужь и не говорю: если мы с вами не сумеем изложить в простой и завлекательной форме вашу готовность принять предлагаемое им место, - скажите, кто же тогда сумеет?

"Но, конечно, все это еще дело будущого. В настоящее же время я советовала бы вам оставаться на месте и мечтать сколько вашей душе угодно, до тех пор пока я не извещу вас вторично. Я аккуратно справляюсь с Times чтобы девчонка успела ужь перебежать вам дорогу. Торжественный прием состоится не раньше как в конце текущого месяца, и мы можем быть уверены, что тщеславие мистера Армаделя не допустит его поселиться в своем новом жилище, прежде чем вся толпа его поклонников не соберется его приветствовать. Подождем объявления еще дней десять, а там, пожалуй, придется отказаться от этой мысли и придумать какой-нибудь другой план.

"Смешно подумать, как многое зависит теперь от решения бедного офицера на половинном жалованьи! Что касается до меня, я буду теперь каждый день просыпаться с одною и тою же мыслью: какой адрес выставит майор в своем объявлении: Торп-Амброз, или Лондон?

"Всегда вам преданная