Армадель.
Книга третья.
IX. Судьба или случай?

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Армадель. Книга третья. IX. Судьба или случай? (старая орфография)

IX. Судьба или случай?

Было уже около шести часов вечера, когда Аллан и его друзья пристали к берегу; вечерняя тишина и таинственность уже начинали распространяться по водной пустыне Озерков.

В этом захолустье берег был совсем не то что в других местах. Несмотря на свою кажущуюся твердость, земля перед фасадом мызы была не более как трясина, в которой вязли ноги и местами просачивалась вода. Гребцы, указывавшие путь нашим путешественникам, просили их держаться проложенной тропинки, указывая им через отверстия в тростнике и кустах на густые, поросшия травой лужайки, по которым люди посторонние пошли бы без малейшого опасения, между тем как тонкий слой земли в этих местах скрывал неизмеримые тинистые пучины и не в состоянии был бы вынести даже тяжесть ребенка. Уединенная мыза, построенная из осмоленных досок, стояла на почве укрепленной сваями. На одном конце кровли возвышалась небольшая каланча, которая, в охотничью пору, служила обсервационным пунктом для охотников. С этого возвышения глаз далеко обнимал широкое, пустынное пространство излучистой воды и глухих болот. Еслиб собирателю тростника случилось упустить свою лодку, он был бы точно так же отрезан здесь от всякого сообщения с городом и деревнями, как еслиб он жил на маяке. Впрочем, ни он, ни семейство его не жаловались на уединение и не сделались от того ни грубее, ни невежественнее. Жена хозяина радушно приняла посетителей в маленькой уютной комнате с бревенчатым потолком и окнами, похожими на окна корабельной каюты. Отец её разказал им историю тех замечательных дней, когда забрались к ним однажды ночью контрабандисты: они плыли из моря через лабиринт речек с перевязанными веслами, и добравшись до уединенных Озерков, потопили здесь свои бочки со спиртом, вне преследований береговой стражи. Маленькие дикари, дети хозяина, прятались от посетителей, а гости бродили внутри и вне мызы, по нескольку раз огибая небольшое пространство твердой земли, на которой она стояла, и приходя в неописанный восторг от всего ими виденного. Единственный человек, заметивший наступление вечера, и помышлявший о скоротечности времени и о неподвижности Пенткостов в лодке, был молодой Педгифт. Этот опытный лоцман Озерков искоса посмотрел на часы, и при первой возможности отвел Аллана в сторону.

-- Я не желал бы торопить вас, мистер Армадель, сказал Педгифт Младший, - но время бежит, а нас ждет дама.

-- Дама? повторил Аллан.

-- Да, сэр, отвечал молодой Педгифт: - дама из Лондона, находящаяся в связи (если вы позволите мне вам напомнить) с кабриолетом, пони и серебряною упряжью.

-- Боже праведный, гувернантка! воскликнул Аллан, - в самом деле мы совсем забыли о ней!

-- Не безпокойтесь, сэр; у нас еще много времени впереди, если только мы немедленно отправимся в путь. Я сейчас объясню вам это, мистер Армадель. Вероятно, вы припомните, что мы предполагали пить наш походный чай на следующем Озерке - на Заброшенном Пруде, не так ли?

-- Совершенно так, сказал Аллан. - Друг мой Мидвинтер именно обещал приехать на этот Заброшенный Пруд.

-- У Заброшенного Пруда должна присоединиться к нам и гувернантка, сэр, если ваш кучер исполнит мои приказания, продолжал молодой Педгифт. - Нам предстоит пробираться теперь по крайней мере целый час между извилинами и поворотами узких вод, называемых здесь Зундами, прежде нежели мы достигнем до Заброшенного Пруда; и потому, по моим разчетам, нам следует отплыть отсюда не далее как через пять минут, чтобы поспеть вовремя к приезду гувернантки и вашего друга.

-- Мы не заставим ждать моего друга, сказал Аллан, - ну, и гувернантку тоже. Я сейчас предупрежду майора.

Майор Мильрой готовился в эту минуту взойдти на деревянную каланчу, чтобы полюбоваться оттуда окрестными видами. Усдужливый Педгифт вызвался быть его чичероне и отрапортовать ему все необходимые местные сведения гораздо проворнее, нежели сделал бы это сам хозяин мызы.

Аллан стоял перед фасадом хижины, против обыкновения спокойный и задумчивый. Разговор с молодым Педгифтом в первый раз во время всей прогулки напомнил ему об отсутствующем друге. Он удивлялся, что Мидвинтер, столь занимавший его мысли в других случаях, был совершенно позабыт им на такое продолжительное время, и почувствовал нечто в роде упрека, вспомнив о верном друге, который деятельно трудился теперь ради его интересов над проверкою счетных книг прежнего управляющого.

"Бедный дружище," подумал Аллан, "я так буду рад увидаться с ним у Пруда; удовольствие нынешняго дня, до тех пор не будет для меня полно, пока он не присоединится к нам!"

-- Угадала ли я, мистер Армадель, что вы теперь думаете о ком-то? вдруг спросил позади его тихий голос.

Аллан обернулся и увидел подле себя майорскую дочку. Мисс Мильрой, помня нежное свидание за коляской, и заметив что обожатель её стоит один, погруженный в задумчивость, решилась дать ему новый случай для объяснения, в то время как отец её и молодой Педгифт стояли на верху каланчи.

-- Вы все знаете, отвечал ей Аллан, улыбаясь. - Я действительно думал о ком-то.

Мисс Мильрой украдкой бросила на него взгляд, выражавший нежное поощрение. После всего происшедшого между ними в это утро, о ком мог думать Аллан как не о ней! И потому она предположила, что с её стороны будет истинным благодеянием, если она снова наведет его на разговор об именах, прерванный несколько часов тому назад.

-- И я тоже думала о ком-то, сказала она полукокетливо, полусериозно, вызывая и в то же время отталкивая его близкое признание. - Если я скажу вам первую букву задуманного мною имени, назовете ли вы мне первую букву того, о ком вы думаете?

-- Я скажу вам все, чего бы вы ни потребовали, отвечал Аллан с увлечением.

-- Сначала вы назовите мне вашу букву, сказала она тихо, глядя в другую сторону.

Аллан засмеялся.

-- Моя буква М, - сказал он.

Она слегка вздрогнула. Как ни странно ей показалось, что он думал о ней не по-имени, а no-фамилии, однако, она готова была помириться с этим, коль скоро он думал все таки о ней.

-- Какая же ваша буква? спросил Аллан.

Она покраснела и улыбнулась.

-- А, если хотите знать! отвечала она шопотом и как бы нехотя.

Она опять посмотрела на него украдкой, и еще раз с каким-то особенным наслаждением отдалила на неопределенное время удовольствие услышать его признание.

-- Из скольких слогов состоит ваше имя? спросила она застенчиво, вывода по земле узоры концем своего зонтика.

Ни один мущина, хотя сколько-нибудь знакомый с женщинами, не поспешил бы на месте Аллана сказать ей правду. А он, совершенно не знавший женской натуры, и во всех случаях жизни рубивший правду с плеча, отвечал ей также искренно, как будто бы его допрашивали в суде.

-- Оно состоит из трех слогов, сказал он.

Опущенные глаза мисс Мильрой сверкнули ему в лице подобно молнии.

-- Из трех! повторила она в совершенном недоумении.

Аллан был слишком прям, чтобы даже и тут смекнуть в чем дело и воспользоваться предостережением.

-- Правда, я в складах не слишком-то силен, сказал он с своим задушевным смехом. - Однако, мне кажется, я не ошибаюсь, говоря, что имя Мидвинтера состоит из трех слогов. Я думал о моем друге.... но стоит ли заниматься моими мыслями. Скажите мне лучше, кто этот А? скажите мне, о ком думали въг?

-- О первой букве азбуки, мистер Армадель! Прошу вас не разспрашивать меня более!

С этим ошеломляющим ответом майорская дочка раскрыла свой зонтик, и одна направилась к лодке.

Аллан стоял как вкопанный. Еслибы мисс Мильрой дала ему пощечину (а у нея действительно было тайное поползновение поднять на него свою ручку), то и тогда он едва ли удивился бы более чем в настоящую минуту.

"Что я такое сделал?" с отчаянием спрашивал он самого себя, в то время как присоединились к нему майор и молодой Педгифт, чтобы всем вместе идти к берегу. "Что-то скажет она мне еще?"

Но она не только ничего не сказала, она даже не взглянула на него, когда он занял сво е место в лодке. С сверкающими глазами, с раскрасневшимся лицом, она казалась глубоко заинтересованною выздоровлением викария, расположением духа мистрис Пенткост, Педгифтом Младшим (которому она очистила подле себя место), красотою ландшафта и мызою собирателя тростника; словом, - всем и всеми кроме Аллана, за которого, пять минут тому назад, она с радостию готова была выйдти замуж.

"Нет, я этого никогда не прощу ему," думала майорская дочка. "Мечтать об этом жалком невеже, в то время когда я думала о нем! И в добавок, самому еще признаться мне в этом, прежде нежели я успела понять в чем дело! Слава Богу, что мистер Педгифт с нами!"

Настроенная таким образом, мисс Нелли немедленно решилась очаровать Педгифта Младшого и совершенно погубить Аллана.

-- О, мистер Педгифт, сказала она, - как вы были находчивы и любезны, что показали нам эту очаровательную мызу!... Вы полагаете, что она слишком уединенна, мистер Армадель? А я нисколько не нахожу ее уединенною; я ничего так не желала бы как жить в ней. Не будь вас, мистер Педгифт, на что похож был бы наш пикник? Вы не можете себе представить, как я наслаждалась с той минуты, как мы сели в лодку... Вы находите, что сегодня свежо, мистер Армадель? Напротив, сегодня самый теплый вечер, какой только мы имели в нынешнее лето. А музыка-то, мистер Педгифт! Как мило было с вашей стороны привезти вашу концертиву! желала бы я знать, могу ли я аккомпанировать вам на фортепиано? Мне так хотелось бы попробовать. Конечно, мистер Армадель, вы также желали пропеть что-нибудь музыкальное, и вы действительно хорошо поете... когда помните слова; но если говорить правду, я всегда ненавидела и буду ненавидеть мелодии Мура!

Так безпощадно действовала мисс Мильрой язвительнейшим из всех женских орудий - языком; она, вероятно, продолжала бы действовать им еще долее, еслиб Аллан проявил ревность, а Педгифт Младший обнаружил хотя некоторую податливость. Но, на перекор её желаниям, судьба послала ей двух людей наименее доступных для нападения в данных обстоятельствах. Аллан был слишком неопытен в деле женских тонкостей и женской щекотливости, чтоб объяснить себе чем мог он прогневить прелестную Нелли. А осторожный Педгифт, как и подобало благоразумному юноше современного поколения, подчинялся женскому влиянию лишь настолько, чтобы ни на минуту не упускать из вида своих собственных интересов. Много молодых людей минувшого столетия, не быв глупцами, все принесли в жертву любви. За то в наше время едва ли найдется хоть один человек из десятка тысяч, за исключением глупцов, который пожертвовал бы ей хотя одним полпенни. Дочери Евы поныне наследуют любопытство своей праматери и готовы были бы впасть в тот же грех; но сыновья Адама, живущие в настоящее время, с вежливым поклоном возвратили бы им назад знаменитое яблоко, сказав: "Много благодарны; это может вовлечь нас в неприятность." Когда удивленный и озадаченный Аллан удалился от мисс Мильрой на переднюю часть лодки, Педгифт Младший немедленно последовал за ним. "Вы, мисс Нелли, - прелестная девушка," думал этот умный и осгорожный юноша; "но клиента терять не следует, и к моему величайшему сожалению, я должен предупредить вас, мисс, что ваше кокетство мне не сподручно." Он немедленно занялся Алланом, и чтобы развлечь его мысли, завел речь о совершенно новом предмете. В эту осень на одном из Озерков должна была происходить гоньба на лодках, и мнение его клиента, как владельца собственной яхты, могло быть драгоценно для комитета.

-- Я полагаю, сэр, для вас должно быть совершенною новостью состязание на пресных водах? спросил он самым заискивающим голосом.

На это Аллан, мгновенно заинтересованный, отвечал:

-- Совершенною новостью! Прошу вас, разкажите мне об этом подробнее!

Что касается до остальных членов общества, сидевших на другом конце лодки, то вид их подтверждал сомнение мистрис Пенткост на тот счет, что конец пикника может выйдти и не столь веселым, как весело было его начало. Чувство естественного раздражения, возбужденное в бедной Нелли неловкостию Аллана, перешло теперь в молчаливое, сдержанное негодование, вызванное жгучим сознанием своего унижения и безсилия. Майор погрузился в обычную дремоту, и мысли его стали однообразно вращаться за колесами его часов. Викарий, все еще скрывавшийся в глубине каюты, продолжал прятать от глаз публики свое желудочное разстройство, а мать его, держа наготове новый прием лекарства, сидела сторожем у дверей. Женщины в возрасте и с характером мистрис Пенткост большею частию находят наслаждение в том, чтобы поддерживать дурное настроение своего духа.

-- Вот, произнесла эта почтенная леди, вздыхая и покачивая головой с улыбкой кислого довольства на лице, - вот что называли вы удовольствиями дня, не так ли? О, как неблагоразумно поступили мы все, покинув наши уютные жилища!

Между тем лодка тихо скользила по изгибам водного лабиринта, лежавшого между двумя Озерками. С обеих сторон не видно было ничего кроме бесконечного ряда тростников. Ни вблизи, ни вдали не слышно было ни малейшого звука, не видно было ни клочка обработанной или обитаемой земли.

-- Скучное здесь место, мистер Армадель, сказал весельчак Педгифт; - но мы сейчас из него выберемся. Смотрите вперед, сэр! Вот и Заброшенный Пруд.

Тростники, окружавшие лодку справа и слева, раздвинулись по обеим сторонам, и лодка внезапно выплыла в широкий пруд. По окраинам ближайшей его половины рос все тот же однообразный тростник, а на противоположном конце его снова виднелась твердая земля, местами образуя пустынные, песчаные холмы, местами же представляя покатый, травянистый берег. В одном пункте его помещалась плантация, в другом находились наружные строения уединенного, старого кирпичного дома, около садовой стены которого пролегала проселочная дорога, примыкавшая к пруду. Солнце садилось в безоблачном небе, а вода, там где не окрашивали ее солнечные лучи, смотрела холодно и мрачно. Уединение, казавшееся столь сладостным, молчание, так волшебно действовавшее на присутствовавших на первом Озерке, при блеске ясного дня, теперь сжимали душу и навевали какое-то уныние среди наступавших сумерек.

Лодка поплыла поперег пруда к бухте, вдавшейся в травянистый берег. Там привязаны были два или три плоскодонные плотика, свойственные Озеркам, а владельцы плотиков, удивленные появлением незнакомых людей, выглянули из-за угла садовой стены и молча на них уставились. Нигде более не видно было других признаков жизни. Ни кабриолет с пони, ни мущина, ни женщина, никто еще не приближался к берегам Заброшенного Пруда.

Молодой Педгифт, еще раз посмотрев на часы, обратился к мисс Мильрой.

-- Не знаю, найдете ли вы вашу гувернантку, по возвращении в Торп-Амброз, сказал он; - но судя по времени, вы не увидите её здесь. Вам лучше знать, мистер Армадель, прибавил он, обращаясь к Аллану, можно ли разчитывать на обещание вашего друга явиться сюда?

-- Я совершенно уверен, что он сдержит слово, отвечал Аллан, посматривая вокруг себя с выражением обманутого ожидания, и нигде не видя Мидвинтера.

в Саваннах, мисс Мильрой, а здешняя местность настолько дика и пустынна (не правда ли, мисс?), что мы легко можем вообразить себя в Саванне!

Бывают искушения, и преимущественно мелкия, которым женская натура никогда не умеет противиться. Искушение воспользоваться своим влиянием, в качестве единственной молодой особы в целом обществе, для того чтобы мгновенно разрушить весь план Аллана для встречи его друга, было слишком соблазнительно для майорской дочки. Она бросила на улыбавшагося Педгифта взгляд, который непременно должен был бы сразить его, еслибы можно было хоть чем-нибудь и когда-нибудь сразить адвоката!

-- Это самое уединенное, скучное и отвратительное место, какое мне когда-либо приходилось видеть! сказала мисс Нелли. - Если вы непременно желаете устроить здесь чай, мистер Педгифт, то знайте, что для меня хлопотать вам не придется. Нет! Я останусь в лодке, и хоть я буквально умираю от жажды, по покамест мы не вернемся к первому Озерку, я не дотронусь ни до чего!

Майор открыл было рот для возражения, но, к величайшему удовольствию его дочери, мистрис Пенткост встала с своего места, прежде чем, он успел произнести слово, и окинув глазами берег, на котором не видно было ни малейшого признака экипажей, с сердцем спросила, не предстоит ли им опять возвращаться к тому месту, где они оставили экипажи в полдень. Убедившись, что таков был действительно предполагаемый план, и что, по свойству окружающей местности, экипажи не могли бы попасть к Заброшенному Пруду, не сделав большого объезда, обратно через Торп-Амброз, мистрис Пенткост (действуя в интересах своего сына) тотчас же объявила, что никакая сила в мире не заставит ее оставаться на воде ночью.

-- Дайте мне лодку! кричала почтенная Лэди в сильном волнении. - Везде, где есть вода, там есть и ночной туман, а где есть ночной туман, там сын мой, Самуил, всегда простужается. Не толкуйте мне пожалуста о вашем лунном сиянии и о вашем походном чае под открытым небом: вы все с ума сошли! Эй, кто там на берегу! крикнула мистрис Пенткост двум молчаливым собирателям тростника. Шесть пенсов награждения тому, кто доставит обратно меня и моего сына в своей лодке!

На этот раз молодой Педгифт еще не успел употребить своего вмешательства, как Аллан уже уладил все затруднения с необыкновенною кротостью и терпением.

-- Я никак не могу допустить, мистрис Пенткост, чтобы вы возвращались домой в какой-либо другой лодке, кроме той, которая привезла вас сюда, сказал он. - Нет ни малейшей надобности (так как место это не нравится ни вам, ни мисс Мильрой), чтобы кто-нибудь выходил здесь на берег, за исключением меня. Я должен выйдти на берег. Мой друг Мидвинтер до сих пор всегда был верен данному слову, и потому я никак не могу оставить Заброшенный Пруд, покамест еще есть надежда увидать его здесь. Впрочем, из этого ничуть не следует, чтоб я мог помешать возвращению целого общества. С вами остаются еще майор и мистер Педгифт, которые будут о вас заботиться, и отправившись немедленно, вы можете вернуться к экипажам до наступления ночи. Я, с своей стороны, подожду здесь еще с полчаса моего друга, и потом отправлюсь вслед за вами в одной из прибрежных лодок.

-- Это самая умная вещь, какую вы сказали в продолжение всего дня, мистер Армадель, заметила мистрис Пенткост, снова усаживаясь с необыкновенною поспешностью. - Прикажите же им, чтоб они не мешкали! воскликнула почтенная леди, грозя кулаком гребцам. - Прикажите им, чтоб они торопились!

Сделав необходимые распоряжения, Аллан сошел на берег. Осторожный Педгифт (ни на минуту не отстававший от своего клиента) попытался было идти за ним.

-- Нам нельзя оставить вас здесь одного, сэр, проговорил он энергическим шепотом, сильно протестуя против решения Аллана. - Пусть майор заботится о дамах, а я останусь с вами здесь.

-- Нет, нет, сказал Аллан, стараясь вернуть его назад. Они там все хандрят. Если вы действительно хотите оказать мне услугу, то будьте добры, оставайтесь там, где вы были, и постарайтесь развеселить общество.

Он махнул на прощаньи рукой, и гребцы отчалили от берега. Все сидевшие в лодке отвечали ему тем же прощальным движением руки, кроме майорской дочки, которая сидела вдали от всех, спрятав лице под зонтик. Глаза Нелли были переполнены слезами. Как только Аллан вышел из лодки, все неприязненные ощущения мигом исчезли из её сердца, и она почувствовала раскаяние. "Как он добр ко всем нам! подумала она, и какая я негодная!" Движимая всеми великодушными инстинктами своей натуры, она встала, чтобы загладить свою вину перед, ним, и с пылающими щеками, с жадными, сверкающими глазами начала смотреть на него, когда он остался один на берегу.

-- Не опаздывайте же, мистер Армадель! сказала она в самозабвении, не заботясь о том, что могло подумать о ней остальное общество.

Но лодка была уже довольно далеко от берега, и при всей своей решимости, Нелли произнесла эти слова слабым, едва внятным голосом, который не долетел до слуха Аллана. Единственный звук, достигший до него в то время как лодка, доплыв до противоположного конца Заброшенного Пруда, медленно исчезла в тростниках, был звук концертины. Неутомимый Педгифт уже занимал общество и, - очевидно, под высоким покровительством мистрис Пенткост, - разыгрывал священный гимн.

Оставшись один, Аллан закурил сигару и стал ходить взад и вперед по берегу.

"Отчего бы ей не сказать мне хоть слово на прощаньи!" подумал он. "Я старался во всем угодить ей: я почти признался ей в любви, а она вот как со мною поступает!" Он остановился и стал разсеянно смотреть на заходившее солнце и на быстро темневшия воды Озерка. Непостижимое влияние окружавшей природы незаметно обхватило его душу и перенесло его мысли от мисс Мильрой к отсутствующему другу. Он вздрогнул и посмотрел вокруг себя.

Собиратели тростника снова скрылись в свое убежище, за углом садовой стены; ни одного живого существа не видно было кругом; ни малейший звук не раздавался вдоль всего пустынного берега. Даже и Алланом начинало овладевать уныние. Время, назначенное Мидвинтером для приезда к Заброшенному Пруду, миновало уже около часу. Он предупреждал Аллана, что возьмет себе в провожатые конюха из Торп-Амброза и пойдет к Озерку кратчайшим путем, по проселочным дорогам и тропинкам. Конюх хорошо знал местность, а Мидвинтер был по обыкновению чрезвычайно пунктуален в исполнении данного слова. "Все ли благополучно в Торп-Амброзе, подумал Аллан. Не случилось ли с ним чего-нибудь на дороге?" Не желая оставаться долее в сомнении и бездействии, Аллан решился отправиться от Заброшенного Пруда сухим путем, в надежде встретить своего друга. Он немедленно обогнул садовую стену и попросил одного из собирателей тростника указать ему дорогу в Торп-Амброз.

Проводник свел его с большой дороги и указал ему на едва заметный просвет в крайних деревьях плантации. Еще раз напрасно окинув глазами окрестность, Аллан повернулся спиною к Заброшенному Пруду и направил свои шаги к деревьям.

На протяжении нескольких шагов тропинка шла прямо через плантацию, но потом она внезапно сворачивала в сторону, так что вода и открытое поле совершенно скрывались из виду. Аллан неуклонно шел вперед, не видя и не слыша ничего кругом себя, покамест не достиг до нового поворота. Тут он смутно различил человеческую фигуру, одиноко сидевшую под деревом. Еще через два шага он уже легко мог узнать ее.

-- Мидвинтер! воскликнул он с удивлением. - Мы не тут условились сойдтись с вами! Чего же вы здесь дожидаетесь?

Мидвинтер встал молча. Вечерний мрак, нависший на деревьях и скрывавший его лицо, придавал его молчанию нечто таинственное.

На этот раз Мидвинтер решился отвечать.

-- Дойдя до этих деревьев, сказал он, - я отослал конюха назад. Он сказал мне, что мы почти уже у Заброшенного Пруда, и что я никак не могу теперь сбиться с дороги.

-- Ну, так что же заставило вас остановиться в этом месте, когда он ушел? снова спросил Аллан. - Зачем вы не продолжали ваш путь?

-- Не презирайте меня, отвечал тот, - но у меня не достало духа.

Он помолчал с минуту.

-- О, я догадываюсь! сказал он, весело трепля Мидвинтера по плечу. - Вы все еще избегаете Мильроев. Что за пустяки! Ведь я сказал вам, что вас уже простили на мызе!

-- Нет, Аллан, я вовсе не думал о ваших друзьях. Дело в том, что я сегодня сам не свой. Я чувствую слабость и сильное раздражение нервов; всякая безделица разстраивает меня.

Он замолчал и отвернулся в другую сторону, чувствуя на себе безпокойный, испытующий взгляд Аллана.

что нам грозит что-то недоброе, если мы не разстанемся немедленно. Конечно, я не в праве нарушить данное вам слово; но ради Бога освободите меня от него и позвольте мне вернуться назад!

Всякий, коротко звавший Мидвинтера, ясно увидал бы, что убеждать его в эту минуту было бы совершенно безполезно. Аллан не стал ему противоречить.

-- Выйдем прежде из этого темного, душного места, сказал он, - и тогда уже станем говорить толком. Вода и открытое небо отсюда в нескольких шагах. По вечерам я ненавижу лес, он даже на меня наводит ужас. А вы к тому же слишком долго засиделись над счетными книгами. Пойдемте-ка подышать на просторе свежим, благодатным воздухом.

Мидвинтер остановился, подумал с минуту и потом вдруг покорился.

-- Вы, по обыкновению, правы, сказал он, - а я, по обыкновению, виноват. Я только теряю время и огорчаю вас понапрасну. Что за безумие было с моей стороны просить вас, чтобы вы позволили мне вернуться назад. Положим, что вы действительно согласились бы на это...

-- Ну, и на первом же шагу, повторил Мидвинтер, - случилось бы что-нибудь такое, что непременно задержало бы меня здесь, вот и все. Пойдемте.

Они молча пошли в направлении к Пруду.

На последнем повороте тропинки у Аллана погасла сигара. Покамест он зажигал ее, Мидвинтер продолжал идти далее, и первый вышел в открытое поле. Но едва успел Аллан зажечь спичку, как, к удивлению его, Мидвинтер снова вернулся к нему по тропинке. В этой части леса было уже настолько светло, чтобы различать окружающие предметы. Когда Мидвинтер взглянул на Аллана, последний выронил спичку из рук.

-- Боже праведный! воскликнул он, отскакивая назад, - у вас теперь точь-в-точь такое же лицо, как было на разбитом корабле!

-- Вы помните, какое у меня было тогда лицо, сказал он ему шепотом, - но помните ли вы, что я говорил вам, когда вы с доктором разсуждали о сне?

-- Я уже позабыл этот сон, сказал Аллан.

Мидвинтер взял его за руку и довел до конца последняго поворота тропинки.

-- Не припомните ли вы его теперь? спросил он, указывая на озеро.

озера, там где еще так недавно не было ни души, стояла теперь лицом к закату фигура женщины.

Оба Армаделя остановились, и молча окинули взглядом одинокую фигуру и печальный ландшафт.

Мидвинтер заговорил первый.

-- Вы видите его перед собою, сказал он. - Теперь прочтите ваши собственные слова.

Он развернул рукопись, в которой записан был сон, и поднес ее к глазам Аллана. Указывая пальцем на те строки, в которых разказывалось о первом видении, он пропитал следующия слова голосом, становившимся все ниже и ниже:

"Я остался один во мраке. Я ждал. Мрак разсеялся, и я увидал, как бы на картине, широкий, уединенный пруд, окруженный со всех сторон открытым полем. На горизонте за прудом видно было безоблачное небо, охваченное красным заревом заката. На берегу пруда стояла тень женщины."

Прочитав эти слова, он опустил руку, державшую рукопись, а другою указал на одинокую фигуру, которая повернувшись к ним спиной, смотрела на заходящее солнце.

-- Смотрите, сказал он, - там, где была тень, стоит теперь живая женщина. Вот вам первое из предостережений сна! Если мы не разстанемся сейчас же, то второе видение сна отождествится во мне.

Его ужасающая, непоколебимая вера в предопределение подействовала даже на Аллана и заставила его замолчать.

Во время наступившей паузы женская фигура оставила свое место на берегу озера, и медленно пошла по его окраине.

Увидав его, молодой человек вздохнул свободнее и с радостным смехом повернулся к Мидвинтеру.

-- Какой вздор вы мне наболтали! сказал он. - И как глуп я был, что слушал эту чепуху! Да ведь это гувернантка приехала!

Мидвинтер ничего не отвечал. Аллан взял его за руку и попытался-было увлечь его за собою; но тот мгновенно освободившись, ухватился за Аллана обеими руками, и старался оттащить его от фигуры, стоявшей на берегу озера, как некогда от двери каюты на палубе корабля. Теперь, как и тогда, все усилия его оказались напрасными. Теперь, как и тогда, Аллан вырвался из рук своего друга.

-- Один из нас непременно должен заговорит с нею, сказал он. - Если вы не хотите к ней подойдти, так я подойду.

Он остановился с чувством неприятного удивления и посмотрел кругом.

-- Это вы Мидвинтер? спросил он.

Ответа не последовало. После минутного колебания Аллан вернулся в лес, но Мидвинтера там уже не оказалось. Тогда Аллан снова посмотрел на озеро, не зная на что ему решиться. Между тем одинокая фигура переменила направление своей прогулки: она повернула в другую сторону и пошла к деревьям. По всей вероятности, Аллан был ею замечен. Оставить незнакомую женщину одну в столь уединенном месте, не сказав ей приветливого слова, было невозможно. Во второй раз Аллан вышел из-за деревьев и пошел ей на встречу.

его движения и остановил слова, уже готовившияся слететь с его языка. Он начинал смутно сомневаться в том, чтобы стоявшая перед ним женщина была действительно гувернантка. Однако, сделав над собою усилие, он подошел к ней ближе и назвал себя по-имени.

-- Позвольте спросить вас, прибавил он, - я вероятно имею удовольствие видеть...

Дама свободно и грациозно досказала ему его прерванную фразу:

-- Гувернантку майора Мильроя, мисс Гуильт.